Стать твоей тенью

      Если что-то и было общего у Чжочэна с Сычжуем, так это упорство, граничащее с упрямством.       После той ночи, когда Сичэнь сказал, что тот не уйдет пока не освоит полет на мече, прошел еще один месяц. Чжочэн, и правда, в тот день остался на целую ночь и боролся со своим страхом один на один. Если он не сможет освоить такую базу, то на что он тогда вообще способен? Даже из той жизни он помнил, сколько раз его или его каскадера подвешивали на тросах, для съёмок в этой дораме, чтобы показать полет меча.       После того дня он занимался не только по вечерам с Сичэнем, но и каждое утро самостоятельно, что, к слову, было непростым решением. Подъем в Гусу Лань и так был в час кролика, а если добавить к этому еще и пресный завтрак, то смерть от рук заклинателя, который его поймает, не кажется уж столь плохой идеей.       Полеты на мече Чжочэн все же освоил. Каждодневные тренировки дали свои результаты. Летать все еще было страшно, но мужчина каждое утро заставлял себя подниматься на метр выше, чем вчера.       В итоге держаться, лететь и даже лавировать при необходимости он умел, но если этого можно было избежать — мужчина с радостью воспользуется этой возможностью.       Также Чжочэн осознал, кажется, такую банальную, но важную вещь — без физический подготовки тут не выжить. А реакцию Главы Лань, когда он начал качать мышцы своим обычным способом, он запомнил надолго.       — Могу я спросить, чем ты, прости, занимаешься? — хлопая глазами спросил Лань Сичень.       — Тренируюсь, а что? — спросил Чжочен, поднимая импровизированную гирю из камней, и делая уже второй подход.       — Вот так? — с сомнением протянул он в ответ.       Чжочен опустил аккуратно камни вниз и переспросил:       — А что не так?       — То, что ты делаешь — это, мягко говоря, бесполезно. Ты, безусловно так прибавишь мышц, но они будут бесполезны в бою без выносливости и умения управлять потоком Ци. Если тебе, конечно, мышцы нужны не только для красоты, — мужчина посмотрел на него, как на не смышленого мальчишку, не знающего банальных вещей.       Чжочен застыл и почувствовал себя полным идиотом, который всю жизнь именно так наращивал массу.       Мышечная память хозяина прошлого тела осталась, но трудно использовать то, чего не знаешь. Поэтому пришлось начинать с нуля осваивать тактику ближнего боя, на расстоянии и управлением духовным оружием. Выходило это из рук вон плохо. Чжочен всегда признавал, что у него было все очень плохо с гибкостью и координации движений. Он просто не понимал как ориентироваться в пространстве и куда девать руки во время смены очередной позиции. Это было хуже всего. Ушла неделя жесткой тренировки, на то, что бы суметь хотя бы не ударить в грязь лицом. И это только лишь под чутким руководством Главы Лань, которому пришлось отложить все свои дела, насколько он был в боевых искусствах плох.       Через месяц Чжочэн уже был доволен собой. Он смог сражаться с адептами своего возраста. Мужчина был уверен, еще пару месяцев усердных занятий, и он сможет стать лучше их, и в этот раз дело будет не в мышечной памяти, а в упорстве Чжочэна, который поставил себе цель, вернуть звание одного из лучших учеников облачных глубин. Вернее звание он собирался вернуть не себе, а Сычжую. С чем Чжочэну правда повезло — это с игрой на гуцине. Тут его слух и музыкальное образование были как никогда полезны. Хоть название нот отличалось, но звуки то везде одни и те же, да и к тому же, ему как-то доводилось в своей реальной жизни играть на гуцине, только тогда игрой нельзя было убить.       Каждый день Чжочэна начинался так: тренировка полета на мече, затем подъем для всех адептов, завтрак, обучение, тренировка в группе, медитация, обед, поход в библиотеку, чтобы наверстать упущенное и поискать, что-то о подмене душ, ужин, ночные тренировки с Сичэнем, сон. В таком ритме прошел год жизни Чжочэна.       Редкими ночами, когда он мог дойти до кровати и не отключится сразу же, он задавался вопросом, зачем он это делает? Ради чего и кого? Ответа у него не было. От него требовалось только освоить то, что умел Сычжуй и тихонько сидеть, не высовывая свой нос, пока Лань Хуань не найдет способ вернуть его обратно. Однако, если он не загонял себя в такие рамки, то его тут же атаковали мысли о том, что случилось с его телом, как там его близкие. Если он умер, они сейчас горюют по нему? Меньше всего он хотел делать больно тем, кого он любит. А еще он думал, что это очень несправедливо. Он любил свою жизнь, да, были трудности когда он падал духом, когда было тяжело и хотелось все кинуть, но как без этого? Он только учился жить, он был уверен, что впереди его ждало только светлое и счастливое будущее, но что у него есть сейчас? Ничего, кроме чужого тела. Если уж совсем откровенно, то смысла жить в этом мире он еще не нашел. И ему было страшно от такого откровения — жить не имея цели.       За этот год он только смог подружиться с Сичэнем, который вечно был занят, иногда он перекидывался парой слов с другими адептами, но не больше.       Лань Цзинъи, кажется, на него после такого продолжительного игнора и вовсе забил, или был слишком обижен… Выяснять не хотелось, но как оказалось — это была не единственная проблема. Был еще Жулань. Который из-за неожиданно свалившейся на него власти в роли главы клана Ланьлин Цзинь видимо не сразу заметил изменения в поведении своего друга.       Чжочэн конечно отвечал на письма под одобрение Сичэня, чтобы уж совсем не было подозрительно, но это только оттягивало момент выхода Чжочэна в свет, вернее в мир в роли заклинателя по имени Сычжуй. Было чертовски страшно, хотя по большей части он воспринимал это как очередную роль. Так морально было легче это воспринимать, что это просто роль, а не твоя жизнь. Но закон подлости видимо работал во всех мирах одинаково, иначе как объяснить то, что ему через пару дней нужно будет впервые выйти в свет ко всем тем людям, которые знали Сычжуя, а некоторые даже были его друзьями. Да не просто выйти в свет, а появиться на совете кланов, которые будут обыденно обсуждать внутреннюю и внешнюю политику кланов. Вишенкой на этом торте был приезд родителей парнишки. Вэй Ина и Лань Чжаня — собственной персоной. Было безумно интересно понаблюдать за этими персонажами, хоть что-то интересное спустя столько времени. Хотя насколько интересно, настолько это было и опасно. Чжочэн понимал, что кого-кого, а этих людей будет обмануть почти невозможно, и игнорировать он их не может по понятным причинам.       — Эх, вроде за год должен был привыкнуть. Интересно Цзян Чэн тоже будет? — мужчина устало выдохнул, сев в позу лотоса возле холодного источника.       Это было его тайным местом. Тут он мог быть самим собой. За год притворства, очень легко потерять себя, хорошо, что он нашел такое место. Чжочэн был уверен, что даже звезды были ярче, если смотреть на них именно тут. Иногда хотелось это делать с кем-то, но в целом Чжочэн не жаловался. За год, проведенный в этом мире, у него было достаточно времени, чтобы приспособиться к жизни в этом мире. А прятаться вечность он не может.       — У меня точно все выйдет, — Чжочэн выставил руки назад, облокачиваясь на них — И все же хочется посмотреть на Цзян Чэна и увидеть Цзыдянь в деле.       Мужчине, конечно, было интересно увидеть всех главных персонажей, это было очень волнительно, но глава Цзян его волновал больше всех. Это и понятно, как-никак Чжочэн сам играл этого персонажа, и в свое время очень проникся его судьбой. Поэтому встречу с ним он ждал больше всего.       «Достаточно ли похоже я его сыграл? Правильно ли я понял персонажа?"       Еще хотелось бы увидеть эти грозовые глаза, о которых так много говорилось.       Много чего хотелось увидеть в этом мужчине, из любопытства конечно же, а еще хотелось видеть его хоть немного счастливым.       — Сычжуй, вот ты где.       Чжочэн повернул голову и увидел, что к нему приближается знакомая фигура.       — Лань Сичень, добрый вечер, — парень склонил голову в знак приветствия — Что-то случилось?       — Нет, хотел спросить тебя, готов ли ты к совету? — Лань Сичэнь положил руку на плечо парня. Признавать не хотелось, но Чжочэн ему нравился — он был похож на Сычжуя, но иногда Сичэню казалось, что он обладал более бунтарским характером, чем его названный племянник, хотя это и не проявлялось особо, но чутье говорило, что так оно и есть, а он привык доверять своей интуиции.       — Думаю готов, насколько это вообще возможно. Спасибо вам, Лань Сичень, что не бросили меня в этом мире.       — Ты же знаешь, ради чего и кого я это делаю, так что не стоит благодарности — мужчина укоризненно посмотрел на парня — И да, Сычжуй, правила ордена запрещают так фривольно сидеть, я все ждал, когда ты сам об этом вспомнишь.       — Иногда мне кажется, что вы их сами выдумываете, — мужчина беззаботно улыбнулся, поднимаясь на ноги.       Сичэнь должен признать, что это душа придала Сычжую еще больше очарования, хоть внешность была все та же, но вот мимика со временем изменилась, и стало только лучше, парень мог улыбаться одними глазами, иногда казалось, что он теперь больше подходит некогда великому ордену Цишань Вэнь. Лань Сичэнь испугался собственных мыслей, с каких пор он мог без боли в сердце вспоминать этот клан и все то, что он принес?       Веки предательски дрогнули, когда в памяти всплыло лицо Цзянь Ваньиня. Сичэнь никогда не понимал, за что этому мужчине такая судьба? Но стоит отдать должное, справлялся со своей ношей он просто восхитительно. Он видел как этот испуганный и озлобленный мальчик на весь мир превратился во властного, сильного, правда все такого же озлобленного, но восхитительного человека. Цзян Чэн уже давно был слабостью Сичэня, хотя а как иначе? Этого человека просто невозможно не уважать, но забывать про его нрав все же не стоит.       — Сычжуй, держись подальше от главы Цзян.       — Почему? — парень удивленно поднял бровь.       — Твоя ошибка перед ним, может принести нам очень большие проблемы, да и отношения с Вэй Ином у них очень натянутые, и в целом ко всему клану Гусу Лань. Чжочэн заметил, как эта истина больно била по Сичэню.       — Я буду осторожен, вы же знаете, что я не склонен действовать необдуманно.       — Знаю.       К сожалению, это все, что Чжочэн мог пообещать, соблазн увидеть главу Цзян был слишком велик, к тому же должно же быть, что-то интересное в этот день, кроме огромного стресса для Чжочэна. Он устало вздохнул. Сичэнь это расшифровал по своему.       — Не переживай, у тебя точно все выйдет, идем. Сегодня можешь отдохнуть от тренировок.       Еще одна новость от Сичэня. Чжочэн больше не обязан так сильно себя изнурять, достаточно будет обычного режима ордена, ведь все, что мог и знал Сычжуй он уже освоил. Новость была абсолютно точно радостная, но почему-то Чжочэна она не радовала, это значило, что теперь он будет немного дольше оставаться наедине со своими мыслями.       — Надо бы попытаться найти себе друзей, а там возможно и привыкну, — Чжочэн обреченно вздохнул и последовал вслед за мужчиной.

***

      — Сычжуй, вставай! — Вэй Ин бесцеремонно вошел в комнату парня — Ах, ты бунтарь маленький. Решил проспать? Конечно это не самое интересное из 3-х тысяч правил, которые ты мог нарушить, но начинать же с чего-то надо?       Чжочэн недовольно сморщил лицо и натянул одеяло на голову. Он не понял, кто это и что вообще происходит, но точно помнил, что Сичэнь разрешил ему поспать до часа дракона, а поэтому пусть тот, кто пришел проваливает и приходит позже, но сказать он конечно такого не мог. Чжочэн никогда в целом не был склонен грубить, но думать ему так никто не мешал, и все же открыть глаза и посмотреть на наглеца пришлось. Лучше бы не смотрел. Он точно знал, кто перед ним стоит: Вэй Ин — его названный отец. Чжочэн долго думал, как ему себя вести, что говорить, но сейчас все мысли испарились. Он был заворожен этим мужчиной. Он выглядел таким живым и солнечным, к нему хотелось тянуться, хотя на этом солнце точно было много потухших участков которые создавали тень в которой даже собственной руки было бы не рассмотреть, но менее притягательным это его не делало. А улыбка и правда была кривоватая и такая манящая. Солнечный человек с грустными глазами — он бы так описал Вэй Ина.       — Учитель Вэй, — парень уселся на кровати — Я думал, вы с Лань Ванцзи прибудете только завтра, — парень тепло улыбнулся.       «Надо вести себя дружелюбно и вежливо.»       — Это все Лань Чжань, — Вэй Ин надул губы — Ты же знаешь какой он упрямый, но это неважно, смотри, что я тебе принес.       Мужчина достал свёрток, из которого был виден пар, стоило раскрыть его, как запах паровых пирожков с мясом тут же заполнил всю комнату. Чжочэн сглотнул от такого соблазнительного запаха. Он готов душу отдать за нормальную еду.       — Учитель, Вэй, вы — лучший! Чжочэн подскочил к кровати и подбежал к Вэй Ину.       — Ух, неужели еда стала еще хуже, что адепты ордена готовы ради мясных пирожков нарушать правила ордена? — Вэй Ин посмеялся со своей же шутки, протягивая парню такой желанный сверток.       — Простите, — парень потупил глаза в пол и взял пирожки. От такой детской несдержанности стало стыдно, он же взрослый мужчина, но еда в этом месте его и правда доконает.       — Решено! Сегодня идем в город. Я так соскучился по Улыбке Императора, — мужчина облизал губы — И друзей зови, а я пойду поговорю с гэ-гэ. Вэй Ин вышел также неожиданно как и пришел.       — Эх, если бы у меня были друзья, — Чжочжен откусил пирожок — Обязательно бы их позвал.       Это было первое испытание для него. Никого не звать было бы странно, но и звать по сути было не кого, надо подумать над этим. И все же Чжочэн испытывал какой-то непонятный восторг, он будто только начинает вливаться в водоворот этого мира, но он точно знал, что этот мир еще не раз его удивит.       Чжочэн погорячился с водоворотом событий.       «Можно как-то дозировано вливаться?»       Он только взял себя в руки и более менее продумал, как сегодня будет себя вести с Вэй Ином и Лань Чжанем, как по возвращению с занятий его окликнул неизвестный ему голос юноши.       — Сычжуй, подожди! Что-то не вижу радости на твоем лице при виде меня? — парень нахмурил брови и сложил руки на груди.       Чжочэн просто не мог не узнать эти золотые одежды на парне и красную киноварь на лбу. Перед ним стоял еще один из главных героев этой истории — Глава Ордена и, по совместительству, его друг — Цзинь Лин.       Хотя первое, что кинулось в глаза это не одежда, а мимика парня, такая же как в описании Цзян Чэна из новеллы. Он не мог знать точно, но он был уверен в этом, ведь сам перенял эти повадки после съемки в дораме. Чжочэн улыбнулся этой мысли.       — Цзинь Лин, я рад тебя видеть, что ты такое говоришь, просто не сразу узнал. Как дела в ордене?       Парень положил ладонь на плечо мужчины и тяжело вздохнул.       — Ну…пока спокойно, после того как дядя пообещал всем переломать ноги, если они не закроют свои рты. Ты представь. Зрелище было конечно еще то, как они дрожали после этих слов, — Цзин Лин как-то по злобному улыбнулся — Хотя авторитета мне, как Главе, это, конечно, не прибавило, но зато эти крысы успокоились, и я могу нормально разбираться с делами, а потом я и сам уже смогу переломать им ноги. Как ты тут? Мы не виделись целый год, а в переписке ты был какой-то не такой.       Цзинь Лин пристально посмотрел на парня. Чжочэн только что на себе прочувствовал всю проницательность главы ордена Ланьлин Цзинь.       — Ты решил дырку во мне прожечь, Цзинь Лин? — парень неловко улыбнулся — Просто пришлось долго восстанавливаться после ночной охоты, к чему, как оказалось, я сам был не готов, вот и все.       «Поверит? Я на протяжении года всем рассказываю одно и тоже.»       — Как Глава Ордена я должен был просчитать все риски и не звать только вас на ночную охоту.       — Ну перестань, ты говорил мне это уже 100 раз в письмах, скажу тебе то же самое, что и писал — ты не виноват. За свою жизнь отвечаю я сам и принимаю решения тоже я.       — И все же ты изменился за год.       — Да? И как же? — Чжочэн с улыбкой посмотрел на парня.       — Хм, еще не понял. Взгляд, что-ли стал более твердым, возможно, ты просто повзрослел, — парень пожал плечами.       — Вообще-то я по делу. Пошли в мою комнату там поговорим, и я привез тебе твоих любимых засахаренных лотосов, — парень фыркнул — Даже от дяди получил за это. Чжочэн улыбнулся.       «Еще одна повадка Цзинь Лина от Цзян Чэна. Все же день выдался хорошим.»       — Садись, — парень кинул подушку Чжочэну.       — Что-то серьезное случилось?       — Ну как по мне, то пиздец как серьезное, — парень плюхнулся рядом с Чжочэном.       — Не ругайся. Ты же знаешь, что тут это запрещено, — посетовал Чжочэн.       — Вот теперь я узнаю прежнего Сычжуя. Я хочу помирить дядю Цзяна с дядей Вэем. Иначе я клянусь, что тронусь головой. Он будто с цепи сорвался после того дня в храме. Он рычит на всех, кто попадается ему под руку и все бы ничего, но я за него переживаю, — парень потупил взгляд в пол.       Чжочэн заметил легкий румянец на скулах, Цзинь Лину было трудно говорить о своих чувствах к дяде, хотя если повадки у него от Цзян Чэна, то можно предположить, что ему в целом было неловко говорить о своих чувствах. Захотелось поддержать этого мальчишку.       — У тебя есть конкретный план?       — И да и нет. Дядя должен сегодня уже быть в Гусу, но, — парень тяжело выдохнул — Отказался ночевать тут и сказал, что будет жить на постоялом дворе. И это я еще в мягкой форме тебе пересказываю его слова. Он меня называет несмышленым мальчишкой, а сам не может признать, что ему не хватает дяди Вэя.       — Цзинь Лин, давай конкретнее, — Чжочэн строго посмотрел на парня.       «Смогу ли я сегодня увидеть Цзян Чэна?» — почему-то эта мысль выбила все терпение в нем. Чжочэн хочет быстрее узнать, что придумал Цзинь Лин и скорее перейти к плану.       — Терпение, мой юный адепт. Дядя Вэй сказал, что вы сегодня идете в город и ты должен будешь привести его в лавку с вином. Хотя уверен, тебе для этого придется сделать ровным счетом ничего, — парень усмехнулся.       — Допустим. А Лань Ванцзи?       — Нам повезло. Его с самого утра завербовал Сичэнь.       Чжочэн скривился от такой новости. Все ли будет нормально с ним? Сичэнь ничего ведь не расскажет? Он должен взять себя в руки, они давно уже все обсудили с Сичэнем.       — Хм, почему ты думаешь, что глава Цзян захочет говорить с учителем Вэем?       — Ну вино и мы им поможем. Там будем действовать по ситуации. Мы должны сделать это как можно скорее, потому что времени у меня не много. Я тут на 3 дня.       — Меня удивляет твой оптимизм, Цзинь Лин, — Чжочэн скептически посмотрел на парня.       — Да ладно, перестань и не с таким справлялись. Держи взятку, — парень кинул мешочек семенами лотоса.