За стенами

Сегодня вместе с солнцем встали и избранные для экспедиции кадеты. Ребята ещё с вечера подготовили необходимые вещи, так что им оставалось лишь ждать. Тони собрал их всех внизу, разъясняя дальнейшие указания. Дети, приоткрыв рты, внимательно его слушали, предвкушая последующие события. Когда все детали были рассказаны и детям объяснили их места и важность, все затихли. Ребята и до этого были не особо разговорчивы, изредка задавая вопросы, но сейчас и вовсе умолкли. План даже кадетам показался несложным, а поэтому все направились в конюшню и, взяв лошадей, вышли на главную площадь. Пока люди находились в пределах стен, было крайне глупо формировать какое-либо построение. Местные, рабочие, дети и просто прохожие застыли, намереваясь провести разведчиков с неким триумфом. Баки занял место лидера, как и было оговорено, а вот Наташа до сих пор не была на месте, как и некоторые из её людей. — Ты взял моё лекарство? — Романофф совсем не торопилась, спокойно направляясь к лошади, Сахарку — так звали её белобрысого коня. Наверное, один из самых знатных коней военной конюшни. Признаться честно, рыжеволосая никогда не готовила коня сама. Она могла, но не делала, всегда кто-то вместо неё надевал седло, мыл и кормил его. — Конечно, Мисс Романофф! Как бы я мог о нем забыть? — Романофф пожала плечами. Она сама плохо себе представляла, чтобы такой ответственный Арлерт забыл её лекарство. Тем более, что Алекс, по всей видимости, переживал за её здоровье куда больше, чем она сама. — Хорошо, и на сколько же мне хватит препарата, которые удалось синтезировать на данный момент? — голос Наташи был довольно спокойным, наверное, потому, что лекарство в основном лишь облегчало боль. Романофф ровно также могла прожить и без него, но в таком случае ей пришлось днями валяться в постели в попытках хоть как-нибудь усмирить боль. — У нас есть четырнадцать синтезированных ампул, этого хватит на две недели, если колоть по одной ампуле в день. — Надо же, — улыбнулась Наташа, ведь обычно она принимала в день две ампулы и того считала, что этого мало. — Думаю, что, когда они начнут заканчиваться, мы сможем отправить кого-нибудь из вашего отряда в качестве гонца и он возьмёт ампулы и, возможно, ещё некую провизию и вернётся. — Или я просто откажусь от лекарства? — Романофф улыбнулась, разворачивая к нему голову. До этого они шли довольно неспешным шагом, оглядывая все вокруг. Белокурый юноша лишь нервный сглотнул. — Как откажетесь? Вам же с ним только лучше начало становиться, а вы отказаться хотите? — Мне кажется, он работает, как наркотик. Сперва мне лучше, а потом его нужно все больше и больше, и после я уже от него зависима. Хватит мне вещей, от которых я зависима, — Арлерт приподнял брови. Он не совсем понял, о чем, если правильнее говорить, о ком шла речь. Навстречу к ним шёл ещё один юноша из личного отряда Романофф. Жан вёл с собой Сахарка, наконец, останавливаясь и передавая девушке поводья. За Сахарком плелся ещё один конь. Уголёк был далеко не самым быстрым конём, но довольно преданным. Он сам подошёл к Алексу, как только его заметил. У ребят не очень-то была фантазия на имена для лошадей, но, несмотря на это, их клички довольно сильно подходили их питомцем. Романофф погладила своего любимца, причёсывая ему гриву. Девушка осторожно запустила свои пальцы в гриву Сахарка. Сахарок, по всей видимости, был рад её видеть, а поэтому заржал. — Хороший мальчик, молодец! — Наташа ещё раз на него взглянула, а затем повернула голову. — Алекс, ты бы не мог отвести Сахарка и Уголька в конец строя, я бы хотела ещё пройтись по кадетам, прежде чем занять своё место. — Конечно, — ответил Арлерт, взяв поводья ещё одного коня в руки. — Чудно! — Романофф улыбнулась, а затем так быстро скрылась в толпе, что Жан с Алексом даже не успели глазом моргнуть. Ванда как раз в это время залазила на лошадь. Седло она закрепила, кажется, довольно надёжно. Затем чародейка зафиксировала вещи, привязав их к тому же седлу. Максимофф ставит левую ногу в стремя, хватаясь руками за переднюю луку. Согласно её же теории, Ванда должна перебросить правую ногу и тем самым оседать лошадь. Её брат ошивался где-то неподалеку. Кажется, один из разведчиков попросил у Пьетро помощи. Все кадеты стояли на главной площади в компании лошадей и вещей, окружённые мирными гражданами. Разведчиков довольно редко провожали за стены, но в этот раз миссия планировалась настолько масштабная, что люди сами начали сходиться. Ванда хватается руками за луку, заводит ногу, в последующем осознавая, что секундой позже вместе с седлом полетит на землю. Девушка слишком слабо затянула приструги, отчего седло болталось по своей оси. Для Ванды все происходящее было словно в замедленной съемке, хотя в действительности прошло всего несколько секунд. — Держу, — Наташа подхватила девушку, схватив её за талию. Рыжеволосая медленно ставит Ванду на пол, пока та по-прежнему держалась за край седла. Оказавшись на земле, Максимофф чувствует, как её щеки розовеют. Ей стыдно, ведь ранее у неё не возникало проблем с лошадьми, а сейчас, если бы не главнокомандующая, она бы просто свалилась на землю. — Ты слишком слабо затянула ремни, — начинает вдруг Романофф, оглядывая девушку. Та, кажется, совсем не испугалась. — Давай-ка я поправлю, — Наташа улыбнулась, а затем затянула на лошади ремни, ставя перед этим седло в необходимое положение. — Надо же, — главнокомандующая гладит лошадь по гриве, а затем улыбается. — Это Афина, тебе очень повезло, — Наташа все еще гладила лошадь, которая так и норовила получить ласку. — Алекс очень долго на ней ездил, — рыжеволосая переводит свой взгляд на девушку, улыбаясь ей и давая понять, что она вовсе не желает ей зла и не враг ей. — Я уверена, он бы и сейчас на ней ездил, если бы люди сверху не решили, что она непригодна. Как же они ошибаются... Она прекрасна. Афина послушна и очень преданна, но будь с ней поосторожнее, она очень любит жевать волосы. Ванда кивнула, для неё этот разговор был некой неожиданностью, ведь секунду назад она пыталась залезть на лошадь, которая была в два раза выше неё. Максимофф, конечно, преувеличивала лошадь действительно была выше, но точно не в два раза. Наташа убирает свои руки от гривы кобылы. — Тебе помочь забраться? — улыбнувшись, спросила главнокомандующая. — Нет, думаю, я справлюсь. — Ладно, — Романофф отошла слегка в сторону и протянула ей руки, давая понять, что там может приступать. Ванда кивнула и наконец выполнила свой изначальную задумку, оказываясь сверху, на лошади, и взяла в руки поводья. — Молодец, — главнокомандующая зачесала волосы за уши. Наташа собиралась уже уходить, как вдруг неожиданно к ней повернулся Пьетро. — Мэм? — вдруг неожиданно воскликнул он, отдавая ей честь. Романофф засмеялась. Этот юноша знал, как её повеселить. — Брось, Пьетро, все эти формальности ужасны. К тому же здесь нет публики, на которой мы все так привыкли работать, поэтому расслабься! — парень кивнул, соглашаясь с её словами. — Возможно, вам нужна какая-либо помощь? — вдруг спросил тот. — Что ты, нет, я пришла узнать, все ли у вас есть и готовы ли вы отправиться? — ребята кивнули, как один, довольно синхронно. Все вокруг мельтешились, даже удивительно, что эти трое смогли так спокойно побеседовать. — Чудесно, тогда я пойду, — ребята снова кивнули, а рыжеволосая развернулась и уже было направилась скрыться в толпу, но внезапно застыла, вновь поворачивая голову. — Пьетро, — юноша вдруг приподнял голову, осматривая свою командиршу. Он был весь во внимании, дожидаясь её слов. — Присматривай за Вандой, — сказала девушка, прежде чем наконец уйти. Романофф шла довольно неспешным шагом, прежде чем ощутила влагу над своей губой. Протерев её рукой, она увидела кровь. Это случилась далеко не в первый раз, но, как и всегда, заставляло волноваться. Обычно Романофф волновалась из-за того, что кровь запачкает её одежду, но сейчас она переживала, что Алекс или кто-нибудь из ребят увидит её кровь и не допустит её к экспедиции. Удивительно, но сейчас её права ничем не отличались от прав детей, она все так же могла остаться дома и не пойти на прогулку, если мама скажет, что она плохо себя чувствует. — Твою мать! — выругалась главнокомандующая себе под нос. Наташа достала из нагрудного кармана платок, вытирая кровь и по-прежнему двигаясь в сторону лошадей, но уже намного медленнее, чтобы успеть вытереть следы крови. — Мне вот интересно, какого черта она так взъелась на меня? — Пьетро лишь приподнял брови. Он не понимал, о чем его сестра говорит. — Ты не заметил, как много лишнего внимания она мне уделяет? И как специально давала самые сложные задания во время обучения? — девушка держала в руках поводья, пока её лошадь переминалась с ноги на ногу. — Я думаю, человеку, который живёт не одно тысячелетие, можно доверять. Возможно, у неё какие-то особые планы на тебя? — Пьетро лишь пожал плечами, намереваясь оседлать свою лошадь. — Да какая разница, сколько ей лет?! Она постоянно просит тебя присматривать за мной, а я, между прочим, по рейтингу куда выше, чем ты! — Пьетро улыбнулся ей. Юношу забавляло наблюдать за тем, как его сестра вела себя, словно маленькая девчонка. — Ванда, хватит себя вести, как маленькая девочка! Какая разница, как она к тебе обращается? Может, она проявляет свою заботу таким образом! — Заботу, — лишь протянула слово Ванда, она словно пробовала его на вкус. Он был одновременно и знакомым, но и казался таким неясным и непонятным. Об этом она даже как-то и не думала, почему-то в её голове была лишь мысль, что главнокомандующая пытается ей насолить. А ведь если в действительности задуматься, возможно, Романофф пыталась таким образом отгородить её от экспедиции за стены. Но почему? Разве она не хотела, чтобы лучших учеников действительно оценили по праву? Разве она не хотела, чтобы лучших ценили как можно выше, чтобы они отправились за стену? Разве не в этом вся суть экспедиции — показать лучших? Эти вопросы будут терзать девушку ещё не один час, так что ей будет о чем поразмыслить во время поездки за стены.

///

— Господи, Алекс! Что ты, черт возьми, творишь?! — воскликнула Наташа, подходя к юноше ближе. — Перекладываю ваши вещи себе, — Он пожал плечами непонимающее, словно это было что-то обыденное. Юноша отстёгивал ремни, намереваясь пристегнуть их к своему коню. — Я вижу, но какого черта? — девушка начинала вести себя как избалованный ребёнок, крича у всех на виду. — Мэм, я хочу, чтобы вы были куда мобильнее и чтобы вам ничего не мешало при поездке! — Наташа лишь подняла брови, она была удивлена. Алекс, которого она учила, юноша, который был все время у неё на хвосте, теперь переживал за то, что она будет хуже него. Он усложнял себе поездку, чтобы облегчить жизнь ей, да какого хрена? Глаза Наташи расширились, как у безумца. Она вот-вот хотела закричать во все горло, но в подобном же случае у неё наверняка пойдёт пена изо рта, как у дикого животного. Романофф хотела просто вырвать вещи у него из рук, а затем пристегнуть их на место, туда, где они и были, но как не вовремя подошёл Роджерс. — Что происходит? — его голос был спокойный, монотонный, собственно, как и всегда, он не отличался ничем, независимо от того, какая ситуация их не окружала. — Ох, ещё один праведник, чудесно! Может, хоть ты мне объяснишь, почему в какой-то момент все начали относиться ко мне, как к ребёнку?! Я, между прочим, его начальство и не ниже тебя по статусу, у нас одна и та же должность! Этой экспедицией должна руководить я! Но нет, я еду в тылу, в самом безопасном месте! И какого-то хрена мои вещи перекладывает к себе мой помощник, чтобы мне было легче скакать! Да какого черта?! — девушка не могла более сдерживать крик, и она кричала действительно как полоумная, не сдерживая себя ни в чем. Благо, шум вокруг был не тише самой Романофф, поэтому её крик слышали только рядом стоящие с ней ребята, а именно Алекс, Стив и ещё несколько кадетов в округе. — Она опять, да? — Стив обратился к Алексу, поворачивая к нему голову. Роджерс говорил о Наташе так, словно её не было рядом, словно они говорили у неё за спиной. — Что-то вроде того... Романофф выпускает воздух из лёгких. Постепенно успокаивая саму себя, она приходит в привычное состояние, хотя огонь в её глазах до сих пор жадно горел. По сути, вещи, которые забрал Арлерт, были не шибко-то нужны во время самой экспедиции. Там находилась одежда, её дневник, ещё пару безделушек, расчёска, предметы гигиены, ничего важного, в общем. Её УПМ и снаряжения, которые весели довольно немало, по-прежнему оставались при ней. Хотя, если бы у неё начали их отбирать, она бы, наверное, выколола кому-нибудь глаза, поскольку оставаться безоружной она вовсе не хотела. На её бёдрах, собственно, как и на бёдрах всех присутствующих, было надето УПМ, баллоны с газом и клинки в придачу. Само снаряжение весело приблизительно 10 килограмм, так ко всему прочему было ещё довольно массивным. Девушка вырвала из рук белокурого парня поводья, моментально оседлывая лошадь. Рыжеволосая лишь оглядела ребят. Наконец, теперь она была выше их обоих, и угол обзора у неё был просто прекрасный. Главнокомандующая лишь облизнула свою губу, а затем, резко сжав поводья, ударила лошадь по бокам, прижимая к её телу оба шенкеля. Площадь полностью была заполнена кадетами, их лошадьми, а поэтому Романофф особо не было куда бежать. Она лишь двинулась вперёд, наверняка намереваясь встретиться с Баки. Поговорить с ним, обсудить какие-то детали, поэтому и рванула вперёд куда глаза глядят. — Арлерт, — вдруг не спеша начал Стив, — ты не обижайся на неё, она просто очень боится показаться слабой. Она боялась этого, сколько я себя помню. А сейчас, когда Романофф ближе к человеку, а не к бессмертной богине, и подавно. Она правда очень хорошая, но сейчас она слаба, как никогда. Поэтому злится, когда люди замечают её слабость,— Роджерс улыбнулся, пихая парня локтем в бок. — Так что уж постарайся проследить за ней, чтобы Романофф не влезла в какую-нибудь передрягу! — Арлерт кивнул. По правде говоря, он ненавидел Стива, но там было множество причин. Он не нравился ему просто как человек, да и к тому же слишком тесные взаимоотношения Роджерса и Романофф его тоже не сильно импонировали. Когда все наконец было готово, ребята направились в бой. Хотя до боя ещё было очень далеко. На самом деле сперва им нужно было пройтись до главных ворот. Оседлав лошадей, покрепче затянув на себе снаряжение, все шагали к главным воротам, не торопясь вовсе, не создавая толпу, никому, она была не нужна. Кадетов с улыбками провожали зеваки, которые глядели на них вместо того, чтобы работать. Разведчики, которые были уже не один год на службе, опускали глаза. Они знали, что во многом виноваты перед этими людьми, и знали, что как только они пройдут мимо, гражданские начнут рассказывать, что разведчики - это просто отбросы общества, которых мирные граждане содержат на свои налоги. Когда наконец Баки оказался лицом к лицу перед тяжёлыми каменными воротами, он поднял свою руку вверх. Затем, повернув голову, он оглядел кадетов позади себя и громко и чётко крикнул: — Отдадим свои сердца! — Отдадим свои сердца! — хором повторили все кадеты, да и старшие разведчики тоже не отлынивали. Лишь Наташа фыркнула, закатив глаза. Романофф ненавидела работу на публике, тем более, что эта публика за глазами поливала всех военных грязью. После клича люди Барнса из корпуса снабжения начали поднимать ворота. У кого-то затряслись руки. Впервые эти каменные глыбы поднимались перед ними. Наверняка это было самое могущественное и великое событие в жизнях многих кадетов. Разведчики лишь нервно сглотнули, они прекрасно знали, что ждёт их за стеной. Ворота поднялись, и теперь все могли медленно выйти за стены. Баки со своей группой тут же прибавил ходу. Им нужно было постепенно сформировать построение, которое указал Тони. Дистанция между каждой группой была примерно 5 километров, за группы теперь считали и людей, которые скакали в гордом одиночестве. Прошло где-то полчаса, за это время построение было сформировано, и никто не собирался сбавлять темп. Все скакали в указанном направлении, ориентируясь на зелёные сигналы, которые выпускал Баки. При условии, что план Тони сработает и никому не придётся вступать в бой, ребята при должной скорости должны были бы доехать в замок за 3 часа. Проехав уже полчаса, путь казался не таким уж страшным. Кадетам даже начала нравиться свобода, которую они ранее не ощущали в пределах стен. Только вот Романофф была совсем недовольна. Ей нравилась безопасность, как и всем, но она знает, что за стенами безопасности не существует. Люди Наташи провели зачистку, поэтому титанов возле стен не должно было быть. Наверное, так и подумал Тони, но титаны собирались возле стен каждую ночь. Их набиралось небольшое количество, может быть, 5 или 6, но они были. Наташа не особо переживала за левый фланг, поскольку с той стороны было лишь поле, а на ровной местности титанам было скучно. Они предпочитали прятаться в лесу в дневное время или же ошиваться возле стен. А вот за правый фланг Романов не на шутку беспокоилась. Во-первых, там расположилась Максимофф с её братцем, а во-вторых, возле правого фланга раскинулся лес высоких деревьев. Наташа переживала, смогут ли её люди защитить кадетов, да и сможет ли сработать план Старка в столь непринуждённых условиях. Жаль, что проверить это все можно было лишь в реальном бою, вот только обидно, что вместе с этим боем придётся потерять не только время, но и людей. Хоть все кадеты были в экстазе, на самом деле местность за стенами не представляла из себя ничего особенного. По крайней мере, пока это было просто поле, пустое и бездушное. Разве что воздух был чище, хоть глотай. Изредка на их пути встречались небольшие деревья размером где-то с человека. Эти деревья называли аномальными, остатками прошлой жизни от людей. Шпионка оглядывалась вокруг в попытке найти хотя бы несколько чёрных сигналов. Но либо расстояние было слишком велико, и она просто их не видела, либо их никто не выпускал. Оставался вопрос: их не выпускали, потому что титанов не было в округе, или выпускать было некому? Романофф очень удивила, когда она заметила, как к ним по правую сторону движется юноша. Это был Жан, один из её людей, он не сбавлял темпы и, кажется, как можно сильнее гнал лошадь. Жан осторожно встал в строй, пытаясь не нарушать сформированную группу — Мэм, правый фланг полностью разбит. Там слишком большое количество титанов. Они, кажется, выбрались из леса и направляются к центру. — Почему не было ни одного сигнала? — Я увидел жёлтый сигнальный дым и решил проверить, а когда подобрался ближе, то увидел целую толпу титанов. Я решил, что подавать сигнал бессмысленно, поэтому я направился к вам. — Жан, твою мать! Ты ведь даже не кадет, а ведёшь себя как глупый болван! — Алекс, как можно скорее скачи к Баки и объясни ему, что мы потеряли правый фланг и построение больше не действует! — Но, мэм, я... — Арлетт хотел было начать старую песню, что не намерен её оставлять и вовсе должен ходить с ней рядом в качестве её защитника. — Алекс! Это не просьба, это приказ! — Юноша кивнул. Он решил, что чем быстрее доберётся до Барнса, тем быстрее сможет вернуться обратно. — Есть! — кинул Арлерт и лишь погнал лошадь быстрее. — Вы скачите к центру и не дайте титанам напасть на повозки, защищать их ценой собственных жизней! — Но, мэм, в таком случае построение будет разрушено, — вдруг осмелился пристыдить главнокомандующий один из кадетов. — Построение и так потеряло фланг и не функционирует! Быстрее! Если вам дороги жизни, то слушайте меня! — Все кадеты, как один, переглянулись друг с другом, лишь кивнув и направившись в центр, начиная гнать лошадей как сумасшедшие. — Вы двое за мной! Мы должны не пустить титанов к центру, а сдержать их ценой собственных жизней! — Наташа не озвучила своим людям реальную причину. Она питала лёгкую надежду, что хоть кто-нибудь выжил из правого фланга, а если конкретнее, то одна единственная девушка. — Есть, мэм! — Марко, Наташа и Жан направились к правому флангу искоса в попытке сэкономить хоть какое-то время. Перестраиваться на УПМ здесь было глупо, возвышений поблизости совсем не было, а тратить впустую газ было так глупо, что даже кадеты на подобное не отваживались. Наконец стали видны первые титаны, а рядом с ними всего-то в километре был лес. Лес высоких деревьев, с которым человек боялся даже стоять рядом. Среднестатистическое дерево из этого леса было около 30, может, 40 метров. — Жан, Марко, те пятнадцатиметровые на 3 часа ваши! — Есть, — крикнули оба. Юноши по-прежнему скакали, ведь до указанных им целей было ещё около 2 километров. Кажется, Сахарок вот-вот упадёт от бессилия, но Наташа продолжала гнать его. На 12 часах расположился ещё один титан, а за ним ещё и еще. Это была словно цепь титанов. Их было довольно много, но на самом деле подобное расположение сыграло Наташе на руку. Она могла зацепиться за их спины, используя их в качестве возвышенностей. Подобравшись к одному довольно близко, примерно в 20 метрах, Романофф отпустила Сахарка, а сама перешла на УПМ. Романов зацепляестя крюком за шею одного из титанов. Выпуская газ из клапанов, она летит. Добравшись до возвышения, она вонзает два клинка в слабое место, в затылок. Титан моментально падает на землю. С ним было расправиться проще простого, ведь его рост не составлял более 10 метров. Следующий был около 15, и нет, титаны не шли по росту, просто так совпали карты. Наташа обезвредила титана, и тот мигом повалился на землю. Их тела начинали излучать неимоверный пар, отчего находиться рядом с ними было просто небезопасно. Разведчики частенько использовали словосочетание "сгореть на работе", ведь здесь оно приобретало совсем иной смысл. Земля под ногами начала дрожать. Она не сомневалась, один из титанов устроил некую погоню, но за кем? Титаны не бегали слишком быстро, даже когда они направлялись в центр или к одной из больших групп. Они неторопливо шли шагом, но, конечно, если они видели цель в упор, то начинали бежать. Значит, кто-то из людей остался в живых. Дразнил титана, играл с ним в догонялки. И тогда Наташа отчаялась на довольно отважный шаг. Главнокомандующие решает не убивать титанов, а лишь использовать их как возвышение и с помощью них добраться до нужного титана. Подобравшись чуть поближе, Наташа действительно видит бегущего титана, он гнался за всадником на лошади. — Я успею... — пронеслось в голове главнокомандующий, в то время как она снова выпускала газ. Тратить его сейчас было вовсе необязательно, Наташа и так могла цепляться за спины титанов, расстояние между ними было не слишком-то и большим, чтобы так безжалостно использовать минерал. Однако Романофф хотела как можно быстрее добраться до бегуна и повалить его на землю, поэтому расходовала ресурсы слишком быстро. Ванда гнала лошадь, в то время как за ней нелепо поспевал восьмиметровый титан. Он выглядел словно ребёнок, у него было слишком большое тело и голова, но маленькие ручки и ножки. Кожа всех титанов была слишком тонкой, поэтому можно было прекрасно разглядеть венозные переплетения и артерии. Выглядело это мерзко, словно ночной кошмар любого врача. Чародейка не отваживалась перейти на УПМ, впереди не было ни одного высокого объекта, а сворачивать в лес было глупо. За стенами она была впервые и совсем не ориентировалась в местности. Даже с тем учётом, что перед экспедицией она долго изучала карту, в реальности мир очень отличался от исписанного клочка бумаги. Для титана же это все была лишь забавная игра. Он обгоняет девицу, наконец, вставая перед ней. Лошадь испугалась. Афина отрывает передние копыта, вздымая их над уровнем земли. Ванда держала поводья крепко, но все равно с грохотом повалилась на землю кубарем через себя, как в старых смешных детских книгах. Вот только подобная смешная ситуация оказалась весьма болезненной в жизни. Скинув с себя всадника, Афина продолжает бежать вперёд в попытке сохранить собственную жизнь. Вот только у титана на этот счёт совсем иное мнение. Он хватает лошадь в свои руки. Для него она словно игрушка. Титан сжимает тело лошади до такой степени, что все внутренности разбрызгиваются в ближайших метрах семи, и последнее, что успевает издать лошадь, так это дикий крик. Все кадеты, как один, были одеты в парадную форму: рубашка, брюки, зелёный плащ. Помимо них по всему телу расположились ремни, они проходили ещё со спины, опускались плавно к ногам. С помощью этих ремней на бёдрах кадетов фиксировалось УПМ, вес подобного довольно массивного оружия было сложно распределить равномерно. Белая рубашка Ванды приобретает хаотический красный окрас, на лице Максимофф так же появляется кровь. Казалось бы, сейчас ей стоит бежать, бежать и не смотреть назад. Бежать со всех ног. Хотя вряд ли ей удастся убежать от врага на его же территории. Ванда просто застыла, словно брошенная посреди игровой площадки кукла. Поперечная морщина выступила на её лбу, а цвет кожи стал бледным. Бледным, как сам снег. Уголки её губ устремились вниз, хотя рот был слегка приоткрыт, словно она хотела закричать во все горло, однако голос как будто отняло. Глаза широко распахнуты, хоть и выглядели они как стеклянные. Говорят, в такие моменты у человека перед глазами приносится вся его жизнь, но кроме страха Максимофф ничего не чувствовала. Выходит, она и не жила вовсе, раз даже перед смертью вспомнить ей было нечего. Титан медленно оборачивает свою голову, опуская взгляд. Он заметил новую, сидящую на земле игрушку. Стоит только ему потянуть к ней свои лапы, она окажется в его власти. Ситуация Максимофф сейчас ничем не отличалась от ситуации Афины пару минут назад. Вот только лошадь кричала, сопротивлялась, возможно, молила о пощаде, а чародейка не в состоянии даже сдвинуться с места. Прямо как тогда, когда девушка убила настоятельницу монастыря, Пьетро подбежал к ней. Вот и сейчас он спасает её шкуру. Максимофф подбегает к ней, используя свою способность, он хватает её с земли, несясь со скоростью света за горизонт. Юноша старался не оглядываться. Лишь устремившись вперёд, он задрал нос, выдыхая воздух из легких. Ему становится куда тяжелее дышать. Он редко пользовался своей способностью, а сейчас Пьетро нёс с собой свою сестру, и он ни за что не мог остановиться, не мог дать ей умереть. Ванда разместилась в его руках таким образом, что могла заглядывать назад, оборачиваясь вместо него. — Пьетро... — голос Максимофф испуганный, тихий. Юноша наконец останавливается. Он дышит очень часто и прерывисто в попытке отдышаться. Ему давно не доводилось чувствовать такую усталость. Он оборачивается и видит главнокомандующую. Рыжеволосая добралась до необходимого титана. Тот развалился на земле, он сидел, словно ребёнок, потерявший игрушку, ведь его игрушка в действительности куда-то делась, и он вертел головой в попытке её найти. Наташа зацепилась за его шею, а затем, используя крюк, начала обматывать его туловище, используя при этом невероятно огромное количество газа. Ей хотелось причинить ему как можно больше боли. Впивающийся в кожу трос прекрасно подходил. Романофф, как и любой другой человек, не знала, чувствуют ли титаны боли, но в тот момент Наташа очень на это надеялась. Оказавшись не в силах пошевелиться, титан нелепо повалился на спину, хотя он и так уже практически лежал на земле. Наташа вонзает клинки в его шею, вновь их ломая. Когда разведчики были неосторожны и наносили удары клинками слишком быстро или же агрессивно, те ломались, словно спички. У них всегда были три запасные пары на каждый клинок. У Романофф осталось всего два запасных клинка. Она заменяет их, а затем, осматривая горизонт, находит глазами Пьетро и Ванду. — Нам нужно к ней... — вновь подала тихий голос чародейка. Пьетро тяжело выдохнул, а затем, снова используя свою способность, приблизился к Романофф. Наташа до сих пор стояла на затылке уже поверженного титана. У неё было пару минут до того, как титан начнёт испаряться. — Кто-нибудь ещё остался в живых? — Наташе пришлось кричать, чтобы кадеты её услышали. Девушка постоянно оборачивалась, она видела, как за её спиной продолжали наступать титаны. Они по-прежнему выходили из леса и совсем не собирались останавливаться. — Я не знаю... — Было слышно, что Пьетро был совсем растерянный. А Ванда, свернувшись калачиком, сидела у него на руках. Романофф оглядела их двоих, и её совсем не вдохновляло то, что девушка была испачкана в крови. — Это её кровь? — Нет, мэм, это кровь лошади... — Ясно, где твоя лошадь? — Она сбежала, мэм! — Ясно, — девушка тяжело выдохнула, вновь огляделась по сторонам. Преподнеся пальцы к своим губам, Наташа начинает свистеть. Так продолжалось ещё пару минут, пока наконец на её свист не прибежал Сахарок. — Возьми мою лошадь и скачи как можно скорее в центр! — Есть, мэм! — Наташа ещё пару секунд стояла на месте, следя за тем, как юноша сперва сажает девушку на лошадь, а уже после залезает сам. Вскоре ребята скрылись с её поля зрения. Девушка повертела головой, слыша, как хрустят её кости. Отдавая свою лошадь, Романофф понимала, как сильно рискует, вероятнее всего, отдавая свой единственный план отступления. Пьетро мог бы добраться до центра, используя способность, однако он устал, едва пробежав и 50 метров. Романофф приготовила оставшиеся клинки и ждала ещё пару секунд, пока титаны подберутся ближе. Впервые её сердце колотилось так быстро. Обнажая кленки, девушка выпускает газ, направляясь к титанам. Зацепившись за шею первого, она оставляет засечку. На удивление, она не ломает клинки, хотя манёвр был довольно опасным и необдуманным. Следующий был куда ниже, поэтому Романофф без какой-либо проблемы устраняет его. Только вот из строя, помимо титана, выходит и левый клинок, обламываясь на половину. Кажется, её удача оставила её. — Черт, — Титан валится на землю, а вместе с ним и Наташа. К ней приближалось ещё два титана, один ростом 15 метров, a второй примерно 20. Ей удалось забраться на спину ещё одного титана пятнадцатиметрового. Запасы её газа иссякли. В баллонах было совсем пусто, как и в её желудке. Вытаскивая пока ещё целый клинок из плоти титана, она чувствует, как кто-то хватает её за трос УПМ. Двадцатиметровый титан сжал верёвку в своих лапах. Он начал раскручивать её, а вместе с ней и Наташу. Романофф оказалась словно в центрифуге. Наконец, титан отпускает трос, швыряет девушку на землю. Оказавшаяся внизу Романофф выгибается в спине. Кажется, она сломала пару рёбер. Девушка незамедлительно начинает кашлять кровью. Она чувствует, как по всему телу циркулирует кровь и как быстро бьётся сердце. Как сложно становится дышать, как в глазах постепенно темнеет. Такую ужасную боль она не чувствовала давно. Обычно, сломав кость, она моментально срасталась, это не занимало больше минуты, хоть и было весьма неприятно. Но сейчас ничего не собиралось восстанавливаться, её регенерация перестала работать, бросив её в такой важный момент. Её грудь постепенно вздымалась и опускалась, с каждым её вздохом силы её оставляли. Скривившись, Романов опирается на локти, чувствуя невероятную боль внутри себя. Она пронзает все тело на сквозь. Все органы были всмятку, словно кто-то её вскрыл, перемешал все между собой, заменив лёгкие на печень, а сердце на мочевой пузырь, и затем осторожно зашил со словами, что так все и было. Ну, так не было, и новые изменения в её организме очень болезненно отражались на ней. — Ну давай, сука! Добей меня! — Девушка выставляет перед собой целый клинок, высматривая его через преломление света, в то время как к ней тянет лапу титан, поваливший её на землю, перед этим изрядно помотав в воздухе. Наташа закрывает глаза, предвкушая хруст собственных костей.