***
— Итак, кто мне расскажет, что из себя представляет цапень? — раздался звонкий голос профессора Травологии мадам Стебль. Она изо всех сил пыталась перекричать нарастающий шум, источником которого служила пара десятков горшков внушительных размеров, расставленных вдоль одной из стен теплицы. Рука Гермионы по привычке тут же взлетела вверх. — Да, мисс Грейнджер? — Цапень – это растение из семейства бешеных огурцов. Обычно оно выглядит как старый узловатый пень с плодами ярко-зеленого цвета. При попытке дотронуться до созревшего растения оно мгновенно отращивает сильные гибкие побеги, которые могут избить или исцарапать, в самых тяжелых случаях — задушить того, кто к нему приблизился. — Цапень и правда весьма опасное растение, к которому лучше не подходить ближе, чем на несколько футов. Пять очков Гриффиндору, — хлопнула в ладоши мадам Стебль и развернулась к другой части класса. — Однако его плоды могут быть весьма полезными. Кто ответит, как мы можем собрать их без ущерба для себя и растения? — Вначале необходимо применить замораживающие или парализующие заклинание, которое поможет обездвижить корни цапня, — произнес Энтони Голдстейн, который в начале занятия неожиданно для Гермионы сел рядом с ней. — Для непосредственного сбора плодов понадобятся нож и перчатки из кожи дракона – они защитят от липкого сока, которым покрыто растение. Самое главное – срезать плод под самый "корень", иначе все его содержимое вывалится наружу. — Правильно, мистер Голдстейн, пять очков Когтеврану! Но прежде, чем я раздам вам горшки с цапнем, кто скажет, для каких целей применяются его плоды? Может быть, вы, мистер Долгопупс? — профессор обернулась к одному из своих любимых учеников. Он был первым в классе по Травологии и, казалось, знал ответ на любой вопрос мадам Стебль, но за все сегодняшнее занятие волшебник не проронил ни слова, отстраненно наблюдая за происходящем. — Гхм, конечно, — Невилл прочистил горло, вероятно, опешив от неожиданного вопроса преподавателя. — Ценнее всего в плодах цапня их клейкий сок, который может служить связующим элементом для приготовления многих зелий. К тому же… — Как-то он неважно выглядит, — тихий шепот Голдстейна, прозвучавший прямо возле правого уха Гермионы, отвлек ее от занятия. — Что с ним? — Не знаю, — задумчиво протянула ведьма, она не могла не заметить удрученное состояние Невилла на протяжении последних нескольких дней. — Возможно, переживает о предстоящих экзаменах или о том, с кем пойдет на Рождественский бал… «Точнее, о Луне», – отметила она про себя. — А ты? — Я? — Переживаешь о том, с кем пойдешь на бал? Или тебя пока никто не пригласил? — улыбнулся Энтони и устремил внимательный взгляд на однокурсницу. Гермиона слегка поджала губы. Мысль о том, что, вероятно, ей предстоит отправиться на бал в одиночестве, не внушала уверенности. Она совершенно не хотела переживать об этом, но глубоко в груди трепыхались горечь и обида. — Бал – последнее, о чем я переживаю, — коротко ответила волшебница. — Так, значит, у тебя еще нет пары? — С чего ты вообще взял, что я собираюсь туда идти? — Директор Макгонагалл не раз повторяла на прошлом собрании, что по новой традиции главные старосты школы открывают торжественную часть, забыла? «Да». — Конечно нет. Но для открытия бала мне не нужен партнер по танцам. «Мерлин, как же нелепо это звучит». — Мисс Уоткинс, будьте добры, раздайте всем по фартуку и паре перчаток, они лежат в подсобном помещении, — обратилась мадам Стебль к светловолосой старшекурснице с Когтеврана, и та сразу же исчезла в примыкающей к теплице комнате. — А всем остальным я настоятельно рекомендую отойти на пять футов от стола! И ни в коем случае не подходите к горшку, пока не наложите необходимое заклинание. — Значит, ты не останешься на танцы? — Энтони сделал несколько шагов в сторону от длинного стола вслед за Гермионой и остановился рядом. — Мистер Томас, положите садовый нож на место или останетесь без пальца раньше времени! — выкрикнула профессор. — Не знаю, — сдалась волшебница и сложила руки на груди, наблюдая за тем, как преподавательница левитирует на общий стол один горшок за другим. — У меня нет партнера, если ты так хочешь знать. — Это хорошо, — облегченно выдохнул Энтони и поспешил добавить, заметив вздернутые в удивлении брови собеседницы. — По правде говоря, я бы хотел предложить тебе пойти туда вместе. — Ты приглашаешь меня на бал? — По крайней мере, пытаюсь, — волшебник понизил голос и продолжил слегка заговорщическим тоном. — Главные старосты школы идут на бал вместе. Эффектно, согласись? — Определенно, — хмыкнула Гермиона и немного расслабила плечи. — Мог бы спросить напрямую, а не выставлять меня полной идиоткой. — А по-моему, вышло забавно, — он мягко рассмеялся. — Так, значит, это да? Гермиона кивнула и облегченно выдохнула. Это было одним из самых неловких и неожиданных приглашений на бал, которые она когда-либо получала. Но это было весьма приятным и выгодным предложением: Энтони Голдстейн был отличным старостой, одним из лучших студентов на курсе и сильным волшебником. Всего этого, по мнению Гермионы, было вполне достаточно, чтобы не раздумывая ответить ему согласием. Ее гордость ликовала – она не пойдет на бал в одиночестве, а чувства твердили – тот, с кем она танцевала в заколдованных снах, увидит ее с другим. Она в точности не знала, что бы ей могло это дать, но недавнее приглашение от Малфоя поселило в ней надежду на то, что между ними все же есть нечто большее, чем ничего. Она невольно улыбнулась своим сумбурным размышлениям, но тут же одернула себя, возвращая все свое внимание к занятию.***
Гермиона вот уже несколько минут неотрывно смотрела на зачарованный календарь, который Джинни повесила у двери в спальню девочек в начале года. Над витиеватыми цифрами, обозначающими дни недели, красовался рисунок небольшой пушистой ели, которая становилась выше и шире с каждым днем. К Рождеству, как уверяла подруга, она должна полностью вырасти и покрыться елочными игрушками. За окном с самого утра шел снег. Декабрь вступил в свои права. Но Гермиону волновало совершенно другое. Сегодня была суббота. Сегодня она планировала узнать, было ли предложение Драко Малфоя реальностью или вымыслом ее уставшего сознания. Она переживала не только из-за возможной встречи с напарником по проекту, сегодня она должна была встретиться с друзьями в Хогсмиде. Сегодня она собиралась поговорить с Роном о том, что происходит между ними. И как говорила Джинни, отпустить его, хотя она никогда его и не держала. Все это давило на нее, заставляя ее пальцы нервно перебирать все, что попадалось под руку. Сейчас это были кисточки ее шарфа. В глубине души ей хотелось отменить все планы, забраться под одеяло и не выбираться оттуда как минимум до понедельника. Но она знала, что никогда бы не позволила себе так поступить. Это было не в правилах Гермионы Грейнджер – пасовать перед трудностями. Она посмотрела в окно, наблюдая, как белоснежные хлопья снега кружатся и медленно оседают наземь. Это казалось таким неизбежным и правильным для снега – упасть и позже растаять под теплыми лучами солнца. «Маглы называют это гравитацией – притяжением между материальными телами, обладающими массой». Гермиона гадала, как она умудрилась попасть в поле притяжения Драко Малфоя. Это было таким странным и неестественным, как если бы хлопья снега полетели вверх, вместо того, чтобы, как им и полагалось, низвергнуться вниз. «Природа не допускает ошибок. Даже магия неспособна изменить фундаментальные законы взаимодействия. Возможно отсрочить неизбежное, но не более». Были ли ее чувства к нему ошибкой природы или простой игрой воображения? Возможно, та картина мира, к которой она так привыкла, нуждалась в доработках? Ей иногда казалось, что чем сильнее она сопротивляется чувствам, тлеющим глубоко внутри, тем сильнее они разгораются. Она сомневалась в том, что идти к месту встречи, о котором говорил Малфой – хорошая идея. Несмотря ни на что, она до сих пор ожидала от него подвоха. Он видел ее уязвимость, видел то, чего, пожалуй, не видел никто другой. И это знание наделяло его определенной властью. Будет ли он ее шантажировать? И если да, то что он от нее потребует? Сможет ли она противостоять ему, если он решится на что-то безумное или жестокое? Мысли сменяли друг друга с невероятной скоростью, образуя хаос нерешительности. И все же любопытство победило сомнения, и она, завязав потуже шарф, вышла из комнаты._______________
Как и обещал, Малфой ждал ее в полдень у визжащей хижины. Он был одет в черное классическое пальто, а его светлые волосы, сливаясь со снежным пейзажем, драматично развивались на ветру. По сравнению с ее магловским образом он выглядел слишком вычурно. Не сказав ни слова, он повел ее обходными путями прямо к Хогсмиду, где она в это же время уже должна была встретиться с друзьями. Гермиона, предусмотрев все заранее, попросила Джинни прикрыть ее, пообещав рассказать обо всем позже. Она была благодарна ему за то, что он не задавал ей вопросов и не пытался заговорить, поскольку она не знала, что бы могла ему ответить. Все происходящее казалось ей нереальным, сном, от которого она должна непременно проснуться. И все же эта встреча оказалась намного приятней, чем она предполагала. Спустя некоторое время безмолвной прогулки они вышли к одной из узких улочек на окраине Хогсмида. Здесь располагалась пара магазинов мантий, лавка с метлами и ателье мадам Бёрк. Гермиона никогда не бывала здесь, поскольку, как она много раз слышала, цены в магазинах на этой улице обычно начинались с трехзначных цифр. — Прошу, — Малфой толкнул тяжелую резную дверь ателье, пропуская волшебницу вперед. Она зашла внутрь, и первым, что ей бросилось в глаза, был зачарованный потолок, высота которого терялась за облаками. Солнечный свет, проникающий сквозь небесную дымку, освещал пространство, придавая ему некоторое таинство. На светлых стенах, контрастирующих с темным деревянным полом, висели элегантные зеркала в золотых рамах и картины художников эпохи магического Возрождения. Слева от входа стояли высокие шкафы, доверху заполненные разнообразными материалами: от простого хлопка до дорогого кружева. Каждая полка была аккуратно упорядочена по цветам и текстурам, образуя радугу тканей. С другой стороны комнаты находился уголок с бархатными креслами и стеклянным столиком. В центре помещения стоял исполинских размеров стол из темного дерева, полностью заполненный разнообразными тканями, нитками и аксессуарами для шитья. Рядом с ним примостился манекен в натуральную величину, одетый в изысканное платье из шелка. Все в обстановке кричало о богатстве и роскоши. Рассматривая убранство ателье, она вдруг подумала о том, что за все это время ее ни разу не посетила мысль спросить Малфоя, куда они идут и что он от нее хочет. «Гермиона, ты теряешь разум!» — Мистер Малфой! Рад вас вновь видеть у нас, — протараторил сотрудник ателье с широкой улыбкой, по его напряженному выражению было заметно, что он явно не рад такому неоднозначному гостю, но, вероятно, огромное состояние Малфоя заставило его наступить на горло своему мнению. — А вы должно быть мисс… — Грейнджер, — сипло произнесла Гермиона. — Ну конечно! Я сразу понял, что ваше лицо мне знакомо. Но смею заметить, в жизни вы еще очаровательнее, чем на колдографиях, — сотрудник вновь расплылся в приторной улыбке. — Меня зовут Орион Бёрк и сегодня я буду сопровождать вас в мир, где искусство встречается с модой. Чем бы я мог вам помочь? Его лицо напомнило Гермионе жабью голову с круглыми глазами желтого цвета и абсолютным отсутствием шеи. Особенно это выделялось на фоне его разноцветной шелковой жилетки и крупного светлого платка, опоясывающего место, где должен располагаться переход между туловищем и головой. — Покажите нам лучшие вечерние платья, — небрежно бросил Малфой, будто он бывал здесь уже сотню раз. Впрочем, вероятно, так и было. — Сию секунду! — сотрудник щелкнул пальцами, и перед Гермионой тут же появился длинный рейл, обильно увешанный разномастными платьями и костюмами. Гермиона с ее красной шапкой с помпоном и растянутым шарфом, понимала, что совершенно не вписывается в шикарную обстановку ателье. Она чувствовала себя лишним звеном в этом странном ансамбле из мистера Бёрка и Малфоя и до сих пор не до конца понимала, как ей себя вести. «Видимо, эти платья для меня?» Волшебница рассеянно рассматривала вещи, не притрагиваясь к ним. — Если вам что-то понравится, скажите об этом мне, и я тут же отнесу это в комнату для примерки! Драко, заметив нерешительность волшебницы, обошел ее с левой стороны и начал перебирать то, что висело на рейле. — Это все слишком посредственно, — ровным тоном произнёс Малфой, будто говорил не о платьях для Гермионы, а о погоде. — Когда я говорил лучшие, то имел в виду самые лучшие. — Ну конечно, — губы мистера Бёрка едва скривились в раздражении, но он тут же взял в себя в руки и улыбнулся, — дайте мне пару минут, — с этими словами он спешно удалился в соседнее помещение. В комнате на пару минут воцарилась звенящая тишина. — Что все это значит? — почему-то шепотом произнесла Гермиона и обернулась к волшебнику. — Это ателье, здесь обычно покупают одежду, — ни капли не смутившись ответил Малфой. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю… — Вот, посмотрите! — сотрудник ателье вернулся в главную залу, а за ним плавно двигалось несколько манекенов, которые несли на своих плечах невероятно дорогие платья. — Это новая коллекция. Официально она еще не поступила в продажу, но что не сделаешь ради постоянных клиентов. Гермиона приоткрыла рот, она никогда не видела таких красивых, искусно сделанных нарядов. Платья переливались и сверкали не только из-за магии, но и от огромного количества драгоценных камней, которыми были усыпаны ткани. — Уже лучше. Отнесите их для примерки, мисс скоро подойдет. — Конечно, мистер Малфой, — сотрудник поспешил в соседнюю комнату, и манекены последовали за ним. Было видно, что ему крайне неловко и при этом интересно, что же происходит между бывшим Пожирателем смерти и Героиней войны. Но мистер Бёрк, как и полагалось сотруднику элитного заведения, тактично делал вид, что не замечает напряжения между ними. Гермиона была в замешательстве. Она могла бы давно уйти, убежать, но почему-то смиренно стояла посреди комнаты и напряженно размышляла о том, почему она все еще здесь. Она не понимала, зачем он это делает и чего хочет добиться. Возможно, это все было его злобной насмешкой над ней, а она, как глупая овечка, поплелась за ним прямо в ловушку по первому же зову. Но если он хотел посмеяться над ней, почему здесь? В чем заключался его коварный план? Ведь никто из его друзей этого не увидит. «Мистер Бёрк» Орион Бёрк хоть и был весьма услужлив, не был похож на человека, способного долго держать язык за зубами. Он вполне может поспособствовать тому, чтобы об этой вылазке узнали все. Одному Мерлину известно, напишут ли об этом завтра в газетах. Но зачем Малфою компрометировать себя, приводя ее в это ателье? К чему такие сложности? Эти мысли мучили ее, но не сильнее, чем его близость. — Ты можешь уйти, если не хочешь… Он вновь говорил совершенно не то, что ожидала услышать Гермиона. — Я знаю, — неожиданно резко произнесла ведьма, — но мистер Бёрк старался, думаю, было бы невежливо вот так уходить, ничего не примерив. Гермиона направилась вслед за манекенами, не позволяя собственному разуму возыметь вверх над ее решением остаться. Она не увидела, что Драко Малфой сзади нее едва улыбнулся и последовал за ней. Как и предполагала волшебница, комната для примерки оказалось не менее роскошной, чем главный зал. В центре помещения располагался небольшой подиум, перед которым стояла пара кресел в бархатной обивке и небольшой кофейный столик. У одной из стен она заметила тяжелую бархатную портьеру, скрывающую крошечный закуток для переодевания. — Прошу мисс, тут вы можете примерить отобранные наряды, — Орион щелкнул пальцами, и слева от подиума появился тот же рейл с платьями, который до этого находился в главном зале. — И все же оставлю это здесь, вдруг вам что-то приглянется, — он попытался подмигнуть, но все это действо больше походило на нервный тик. Гермиона зашла за портьеру и невербальной магией надежно ее закрыла. Ее сердце бешено стучало, поскольку Малфой уселся прямо на чертовы бархатные стулья напротив подиума. Их разделял кусок бархата. Мысль о том, что ей нужно здесь переодеваться, показалась абсурдной. «Уходи! Ты не должна здесь быть и ты прекрасно это знаешь», – кричал назойливый голос разума, который проснулся так некстати. «Но ведь он просто хочет помочь. В этом нет ничего плохого…» – сбивчиво шептало сердце. «Тебе не нужна помощь!» – протестовал разум. Стараясь не обращать внимания на разгорающийся внутренний конфликт, она примерила первое платье, сотканное из шелка и воздушной органзы цвета летнего заката. За шторой не было зеркала, так что Гермиона не могла в полной мере оценить, как она выглядела. Ее правая рука схватилась за край портьеры, а все тело замерло в напряженном ожидании. «Обратной дороги не будет, ты ведь это понимаешь?» «Я не делаю ничего плохого». «Если это правда, почему тогда ты так рьяно пытаешься убедить себя в этом?» Не позволяя своей уверенности рассеяться, девушка быстро вышла на подиум и остановилась напротив зеркала. Она тут же поймала оценивающий взгляд Малфоя и едва покраснела. К счастью, мистера Берка в комнате не оказалось. Платье хорошо село на ее слегка худощавую фигуру. Гермиона выглядела прекрасно. Но все, о чем она могла думать – она совершила ужасную ошибку, соглашаясь на предложение Малфоя. И дело было не в том, что он все еще мог ее опозорить или подставить. Дело было в том, что он мог этого не сделать. Она совершенно не знала, как отступить от собственных чувств, которые усиливались каждый раз, когда он смотрел на нее. На ее лице помимо воли отразились сомнения и душевные метания. Ведьма и не заметила, как неподвижно простояла в молчании несколько минут. — Когда ты в последний раз позволяла кому-то позаботиться о себе? — его отстраненный голос прервал ее напряженный внутренний монолог. Гермиона наконец позволила себе взглянуть на него. Светлые глаза Малфоя блуждали по ее лицу, изучая любое проявление эмоций. Его дурацкий вопрос выбил девушку из колеи. Она судорожно вспоминала моменты заботы со стороны друзей, которые она бы не отвергла, и, кажется, не смогла вспомнить ни одного за последние полгода. — Мне это не нужно, — выпалила волшебница и отвернулась к зеркалу, вздернув голову. — Я так и подумал, — произнёс Малфой и, поднявшись, направился в ее сторону. Он вмиг оказался на подиуме позади нее и посмотрел в отражение. — Нравится? Гермиона всматривалась в его глаза, силясь понять, какую игру он ведет и какой ответ от неё ждёт. «Так что же это? Благородство и доброта или, возможною, извращенное представление о благотворительности? Если так, то...» — Необязательно анализировать каждый мой шаг, — усмехнулся волшебник. — Я задал достаточно простой вопрос. — Нет, — строго ответила девушка и вновь перевела взгляд на свою фигуру. Платье было прекрасным, но ей казалось, будто оно затмевает ее, словно за этим нарядом не видно ее саму. — Выбери другое. — Я не понимаю, зачем тебе… — Просто выбери чёртово платье, — терпение Малфоя было небезграничным, и его тон только что напомнил Гермионе об этом. Они смотрели друг на друга некоторое время в безмолвной борьбе, после чего волшебница все же сдалась и направилась к рейлу. Гермиона могла поклясться, что чувствовала его напряженный взгляд, направленный ей прямо в спину. Просмотрев разные варианты, она остановилась на одном незатейливом на первый взгляд платье цвета столового серебра, расшитом по подолу россыпью прозрачного бисера. Его струящаяся полупрозрачная юбка плавно перетекала в корсет, который отдавал легким свечением. Она взглянула на ценник и нахмурилась: у неё не было возможности тратить огромные деньги на кусок ткани на один вечер. — Примерь, — произнес Драко, увидев, как долго она рассматривала это платье. Кинув на него настороженный взгляд, Гермиона, поколебавшись, все же взяла вешалку и удалилась в примерочную. Через несколько минут она вышла оттуда в своей привычной одежде с тем же платьем в руках. — Вам не подошло? — услужливо спросил мистер Бёрк, который только что вернулся с чашкой кофе и бискотти, очевидно, для Малфоя. — Нет, село отлично, — рассеянно произнесла волшебница. — Вам не понравилось само платье? Я могу помочь подобрать наряд по вашим предпочтениям, в зале представлены не все варианты. Мы также можем сшить платье на заказ по вашим меркам, учитывая все пожелания, — начал тараторить консультант, отчего Гермиона слегка стушевалась и нахмурилась. — Дайте нам пару минут наедине, — произнес Драко и попробовал кофе. Мистер Бёрк понимающе кивнул и, едва поклонившись, вышел из зала. Малфой поднял одну бровь и посмотрел на Гермиону изучающе-вопросительным взглядом, видимо, ожидая какого-то внятного объяснения ее поведению. Она не собиралась оправдываться, но по виду волшебника было понятно, что он будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы она начала говорить. — Это слишком дорого, я не вижу смысла тратить такие деньги на платье, которое я, вероятно, надену всего раз. — Я оплачу. Гермиона чуть не поперхнулась собственной гордостью. — Спасибо, но… мне это не нужно. — Что возвращает нас к вопросу, который я задал ранее, — он поставил чашку с кофе на столик. — Почему ты не хочешь принять это платье от меня? — Я не… — она запнулась и замолчала. — Зачем тебе это? — В этом нет скрытого смысла. Попробуй хоть раз поставить себя на первое место и принять помощь от окружающих, — он всматривался в нее с такими неподдельным интересом, что ее щеки вспыхнули. Гермиона прокашлялась и посмотрела на платье, а после снова на Малфоя. В ее сознании продолжалась непростая борьба, но она уже понимала исход битвы. Почему-то именно сейчас она решила попробовать сделать хоть раз не так, как привыкла. — Хорошо. В уголках губ волшебника пролегла тень улыбки. Она вдруг подумала, что это самая красивая улыбка, которую она когда-либо видела._______________
— Не боишься, что мистер Бёрк расскажет всем о том, с кем ты приходил сегодня в ателье? — Нет, — пожал плечами Малфой. Они медленно двигались вдоль тихой улицы Хогсмида, направляясь к центральному проспекту. Вокруг никого не было, волшебник вел ее неизвестными ей обходными путями. — Он не выглядит как человек, способный держать все при себе, — нахмурилась Гермиона. — Даже если бы он захотел кому-то рассказать, у него бы ничего не получилось. — Почему? — Особое заклятие, которое накладывают на большинство сотрудников элитных волшебных заведений. Они все видят и помнят, но рассказать никому не могут. — Что? Но это незаконно! — О, поверь, всем плевать. Те, кто придумал этот закон – первые в списке посетителей таких заведений. На лице ведьмы отразилась вся непримиримость с ситуацией. — Всегда правильный и справедливый Визенгамот не такой уж и святой, верно? — Драко усмехнулся. — В таких местах бывают разные люди, но всех их объединяют деньги и власть. — Что ж, это все усложняет… — Усложняет? — Неважно, — запнулась Гермиона и, остановившись, повернулась к волшебнику, — послушай, я не знаю зачем… — не отдавая себе отчет в своих действиях, она машинально потянулась рукой к пальто Малфоя, которое было расстегнуто нараспашку. Она ловко застегнула его пальто на одну пуговицу, и самым странным в этом сумасшедшем действии было то, что он даже не попытался ее остановить, искоса наблюдая за ней. — Гермиона, что ты… Малфой? — сбоку от ведьмы раздался до боли знакомый голос Рона. Она резко отняла руку от слизеринца и уставилась на друга широко раскрытыми глазами. — Что тут происходит? — Рон, я… — Гермиона пыталась выдавить из себя хоть что-то, но все слова вдруг застряли в горле, она почувствовала себя воровкой, пойманной за руку. — Мы просто… — она не знала, куда деть руки, машинально спрятав пакет из дорогого ателье за спину и бросив растерянный взгляд на Малфоя. — Успокойся Уизли, это не то, о чем ты подумал, — размеренно произнес Драко. Казалось, его эта ситуация никак не взволновала. — Да? А о чем я должен был подумать, по-твоему? — Рон, пожалуйста, — Джинни постаралась схватить брата за руку, но он вырвался и направился к Гермионе. Гарри в замешательстве наблюдал за происходящим, вероятно, обдумывая, как на все это реагировать. На его лице застыла смесь из удивления и сожаления. — Ты сказала, что тебе нужно время! Я ждал тебя, ждал, когда мы сможем увидеться и нормально поговорить. А ты времени зря не теряла, верно? — Рон, все не так… — начала оправдываться Гермиона, но больно закусила губу, когда увидела, как скривилось лицо Рона от ее слов. — Пожалуйста, выслушай меня. — Нет, это ты меня послушай! — он повысил голос, впервые за долгое время. — Как ты можешь? Как ты можешь вот так обжиматься с ним? После всего того, через что МЫ прошли? Я не понимаю, Гермиона, как это возможно? — Рон вновь начал приближаться к девушке, и теперь уже Гарри попытался остановить его, но у него ничего не получилось. — Отпусти меня! — Уизли оттолкнул руки друга и вновь направился к волшебнице, которая, казалось, не могла пошевелиться. — Дорогое ателье, — Рон указал на пакет, который она прятала за спиной, — должно быть, оно того стоит? Дело в этом? Он ведь может купить тебе все, что ты захочешь. Все то, чего пока не могу я. — Рон, это не так, — Гермиона пыталась держаться из последних сил, чтобы не сорваться на всхлип или на крик. — Уизли, ты и правда такой идиот? — раздраженный тон Малфоя говорил о том, что его терпение вот-вот лопнет. — Видимо, да, раз не замечаешь очевидных вещей в отношении нее. — Закрой рот, — прошипел Рон. — Ты не имеешь права мне что-то говорить! Думаешь, если купил ей дорогую тряпку и она пару раз с тобой поговорила, ты ее узнал? — Мне это все уже начинает надоедать, — слизеринец заслонил собой Гермиону и направился к Рону, который уже был готов наброситься на него. Гермиона не знала, что ей делать. Она чувствовала себя так глупо и неуместно, стоя позади Малфоя и наблюдая за тем, как злость и раздражение фонтаном вырываются из Рона. Ее Рона. Все не должно было произойти вот так. Они должны были спокойно поговорить, она бы рассказала ему все то, в чем так боялась признаться самой себе. Он должен был выслушать ее, возможно, вспылить, но в конце концов принять ее слова. Но то, что происходило сейчас, не вписывалось ни в один из сценариев, которые так любило вырисовывать ее тревожное воображение. — Не делайте того, о чем потом будете жалеть, — между Роном и Драко втиснулся Гарри и расставил руки, не позволяя парням приблизиться друг к другу. Малфой шумно выдохнул и, бросив последний взгляд на Уизли, резко развернулся и направился в сторону замка. — Чертов Пожиратель смерти и всегда им будешь, — тихо выдавил Рон, но его услышали все, включая Малфоя, чья спина тут же напряглась. — Ты и дюйма ее не стоишь, не смей больше к ней… — Рональд, хватит! — резко выкрикнула Гермиона. Рон еще пару секунд смотрел на удаляющуюся спину слизеринца, после чего, пробормотав нечто неразборчивое себе под нос, направился в сторону главной улицы Хогсмида. Проходя мимо Джинни, которая все это время молча наблюдала за происходящим, Гарри остановился. — Ты не выглядишь удивлённой, — вдруг произнёс Поттер, сузив глаза. — Ты знала? Она неуверенно кивнула и опустила взгляд. Гарри поджал губы и, ничего не ответив, отправился вслед за Роном. — Джинни… — практически беззвучно прошептала Гермиона. Уизли тут же подлетела к волшебнице и схватила ее за руки. — Послушай меня, — она слегка встряхнула за плечи Гермиону, по щекам которой заструились слезы. — Я поговорю с ним. Обещаю. Все будет хорошо, слышишь меня? Гермиона робко замотала головой, и подруга заключила ее в крепкие объятия. — Мерлин, как все не вовремя произошло, — шепотом выругалась Джинни. — Спасибо, — одними губами произнесла Гермиона. Уизли улыбнулась, в последний раз сжала руку подруги и побежала в сторону центральной улицы Хогсмида, силясь нагнать Рона и Гарри. Гермиона не разбирая дороги отрешенно побрела в сторону Запретного леса. Она шла так долго, пока легкие не начали гореть огнем. Остановившись, чтобы отдышаться, она закрыла лицо руками. Ей вдруг впервые захотелось исчезнуть. Раствориться в воздухе и больше не нести груз ответственности за все свои ошибки. Всегда правильная Гермиона Грейнджер умудрилась совершить сразу ворох ошибок. Все вокруг казалось таким глупым и неправильным. В первую очередь она сама. Волшебница больше не чувствовала, что вписывается в окружающий ее ландшафт школы и в компанию своих друзей. «Обратной дороги не будет», – вторил ее мыслям назойливый внутренний голос. Он повторял это снова и снова, пока у Гермионы не осталось сил бороться с собственными мыслями и она вновь не заплакала. В детстве чаще всего слезы приносили облегчение, но сейчас ей становилось только хуже, а ее лицо превращалось в красный заплывший томат. Все, на что у нее хватило сил – это вернуться в замок и залезть с головой под одеяло, предусмотрительно закрыв балдахин.