***
— Лиса! — раздалось эхом в моих ушах, что заставило меня сильно вздрогнуть. — Ты вообще тут? — Да, Сана, прости, задумалась, — мотала головой я, возвращаясь к работе. — Уже который раз, а ещё даже не обед, — слегка обиженно пробубнила та, постукивая пальцами по столешнице. — Сегодня так мало народу и ужасно скучно, а ты даже поболтать со мной не можешь, чтобы этот день скорее закончился. Какая зануда! — Мне жаль. — О чем ты постоянно думаешь? — Просто, предаюсь воспоминаниям о событиях прошедших дней и молюсь, чтобы все поскорее наладилось, — размыто отвечала я, однако без единой попытки солгать. — Понятно. — Кстати, давно хотела спросить, — откладывая размышления на потом, начала разговор я. — М? — Почему ты больше не гуляешь с Момо и Чеен? Вы вроде были неразлучны, особенно с Момо. — М, я им больше не нужна, — блондинка попыталась озвучить это сродни шутке. — Ты поэтому пришла к нам работать? — Да, хотелось найти отговорку, чтобы не приходить на встречи. Нашла себе две работы и почти не вижусь с ними больше, — Минатозаки, хоть и выглядела как всегда счастливой и безмятежной, но что-то в ее голосе и взгляде говорило об обратном. Так забавно, глаза говорят больше, чем слова. Поэтому, когда больно мы отворачиваемся. — Это ревность? — Называй как хочешь, но с приходом Мины в нашу компанию, Момо забыла о том, что я есть, и с головой погрузилась в безмятежность прошлых деньков, предаваясь самым, судя по всему, сладостным воспоминаниям, и как только вспоминать уже было нечего, они просто начали создавать новые, вот только для меня места там уже не было. Чеен и вовсе с первого взгляда влюбилась в эту девушку, а Мина в неё. Кажется, у них получилось очень гармоничное трио. Зачем мне быть там, где я ощущаю себя ненужной, пустой, неинтересной, серой и бесполезной? — Почему ты не поговоришь с ними об этом, или хотя бы не скажешь о своих чувствах Момо? — Потому что для меня нет ничего важнее, чем эта девушка. Я думаю, что любить это вовсе не желание получить то, что ты хочешь. Любить значит желать счастья тому, кого любишь. Какую бы боль тебе это не сулило, и если она хочет быть в компании, я просто дам ей это. Глупо, наверное, но мне легче продолжить улыбаться и делать вид, что я в полном порядке, чем нарушать чужой комфорт, — выражение лица девушки постепенно менялось и становилось все печальнее. — Даже, говоря с тобой, я чувствую себя виноватой. Прости, что жалуюсь. — Ты не жалуешься, — накрыв ладонь блондинки своей, я пыталась утешить ее. — Внутри каждого из нас живет страшная боль, которую кто-то озвучивает, а кто-то хранит в тайне до последнего. Иногда стоит выговорится, чтобы почувствовать себя лучше, и дать себе тем самым новый толчок для того, чтобы жить дальше и уверенно справляться с каждой потерей. Все хорошо. Я тут, чтобы поговорить с тобой. Как ни крути, у нас целый скучный день впереди. — Спасибо, — кивнула девушка, слегка придвигаясь ко мне. — Я сделаю нам кофе, — подмигнула я, отворачиваясь к машинке. — С птичкой? — возбужденно спросила блондинка. — Да, конечно... с птичкой.***
Оставшееся рабочее время мы провели, беседуя о столь разных вещах. Сана продолжала делиться со мной своими переживаниями, иногда мне казалось, что после некоторых фраз она сдерживает слезы. Несмотря на возникшее ко мне доверие, она не оставила попыток скрыть боль за тихим смехом, стараясь как можно глубже запрятать свои настоящие чувства. Я тоже делилась с ней некоторыми из своих проблем, правда вдаваться в детали совсем не хотелось. Уже через несколько мгновений разговоры о грустном, переросли в нечто мотивирующее и вдохновляющее. Блондинка делилась своими мечтами, ее планы развеяли ту тревогу, которая, казалось, повисла в воздухе. Было интересно узнать что-то новое о настолько, порой неоднозначном человеке, как Минатозаки Сана. Встретив ее, ты чувствуешь лишь легкое притяжение к этой улыбке и мягкости. Исходящие от нее, дружелюбие и любвеобильность делали ее образ немного навязчивым и глупым, словно в голове у этой девушки лишь ветер, а мозг и вовсе сделан из сахарной ваты и конфетти, но то, что действительно происходит у неё в голове, потрясает. Я была счастлива провести с ней каждую минуту этого дня, и как жаль, что он постепенно подходил к концу. Остался всего час до закрытия. Вся посуда была перемыта, да и кроме нас, почти никто ее не использовал, а столы и вовсе были кристально чистыми с самого утра. Ведя уже непринужденный разговор ни о чем, мы пристально смотрели на часы, пока нас не обрадовал звон колокольчика, однако взглянув на вошедшую компанию, и я, и Сана выпали в осадок. — Привееееет! — радостно кричала Момо, а Мина с Чеен, вошедшие за ней, лишь молча помахали нам. — Вы не ждали, а мы приперлись. — Привет, — сухо поздоровалась я, бросая быстрый взгляд на «подругу». — Девочки, как приятно вас видеть! — радовалась коллега, подбегая к каждой, чтобы обнять. — Ты совсем со своей работой про нас забыла, — хныкала Момо, крепко сжимая блондинку в своих руках. — Как ты могла так надолго бросить меня?! Я так скучаю по тебе! — Прости, но у меня практически нет выходных. Лиса развлекает меня и не даёт мне скучать, правда? — Да, не то слово, — усмехнулась я, делая вид, что занимаюсь уборкой. — Судя по ее кислой мине, так и не скажешь, — игриво подшучивала надо мной Момо, но я не удосужилась даже взглянуть в ее сторону. — Она устала сегодня, уже конец рабочего дня, — попыталась отогнать любые подозрения гостей от меня Сана. — Хотите кофе? — Нет, спасибо, мы просто подождём, пока ты закончишь, и потащим тебя гулять, — Момо продолжала вести непринужденный разговор, словно не ощущая отстраненности, исходящей от нас, казалось, что наше нежелание продолжать этот диалог было более чем очевидно. Мина и Чеен и вовсе забили на все, что выходило за рамки их собственной идиллии. — Мне завтра рано вставать, я хотела бы отдохнуть перед… — Да ладно тебе, подумаешь, погуляем часик, — брюнетка перебила младшую, которая так отчаянно пыталась избежать этой прогулки. — Извините, что вмешиваюсь, но мне нужна Сана на пару минут... по работе, — криво улыбнулась я, затаскивая коллегу в кладовку. — Ты чего? — шепотом ругалась та, кажется впервые выражая негодование в мою сторону. — Хватит улыбаться и делать вид, что все нормально. Ты сейчас стоишь и как наивная дура соглашаешься на все, что скажет твоя фальшивая подружка. Ты долго будешь врать ей и себе? — Лиса… — Ты лгала? Все то время, что говорила о том, насколько важным человеком для тебя она является. Тебе не кажется, что она заслуживает правды? Вы обе ее заслуживаете. И если это действительно так, тогда хватит строить из себя невинную маленькую девочку, которая даже собственного мнения не имеет. Если ты не хочешь меняться, тогда не жди, что твоя жизнь изменится от простого ожидания того, что все разрешится само собой. — А что если… — Сана, друзья нужны не только для того, чтобы переживать вместе моменты счастья. Если она не сможет принять твои чувства, значит это не тот человек, за которого стоит держаться. — Девочки, вы там скоро?! — раздражающе кричала Момо, хоть мы и были совсем недалеко. — Давай, скажи ей, — заключила я, выводя девушку обратно в зал. — Ну так, ты пойдешь сегодня с нами? — Нет, — холодно озвучила блондинка, атмосфера в помещении начала накаляться, ощущаясь давящим напряжением, очевидно, что все присутствующие это заметили. — Прости, я, кажется, впервые слышу... отказ от тебя, — слишком честно отвечала брюнетка, находясь в полном недоумении. — Я никуда с вами не пойду, Моморин… — Я поняла, ты устала… — Нет, кажется, ты не поняла ничего, оно и не удивительно, — девушка пыталась быть сдержанной, но с каждым словом ее голос становился все громче. — Я никуда не пойду с вами ни сегодня, ни завтра, и никогда либо еще, потому что. — Она перевела дух выделяя каждое слово. — Пошла нахуй ваша компашка! — Ч-что? — глаза Хираи испуганно бегали, пытаясь найти спасение в наблюдающих за этой картиной, но все были слишком ошарашены, чтобы вмешаться, и она лишь испуганно попятилась назад. — Мне пойти гулять с вами, чтобы уже в сотый раз выслушивать твои заезженные истории о том, блять, как вы с Миной прекрасно проводили время учась в одной школе? Каждый раз ты словно забываешь о том, что... — ее голос дрогнул в едва различимое мгновение. — Я все это время была рядом с тобой. А как же наши воспоминания? Их словно и не существовало, ты просто растворила их, погружаясь в прошлое. — Она отвела взгляд, чтобы снова надеть маску безразличия. — Пойти, чтобы посторожить сумки, наблюдая как вы наслаждаетесь компанией друг друга в парке аттракционов. Ох, или для того, чтобы оплатить твой очередной счет в кафе, ведь ты, блять, и не собираешься искать работу? Может ты хотя бы, блять, сделаешь вид, что тебе не безразличен тот факт, что я плачу за ебанную квартиру, которую мы снимаем вместе. Но зато, хах, ты никогда не забываешь сожрать еду, которую я готовлю для тебя, оставляя эти дурацкие милые записочки. Я работаю в поте лица, чтобы обеспечить тебя всем, так ты еще как последняя сука возмущена тем, что я не таскаюсь за вами, наблюдая, как вы развлекаетесь не затыкаясь, говоря о минувших деньках, — Сана вышла из-за барной стойки, медленно приближаясь к брюнетке. — Я готова пожертвовать всем, что у меня есть для твоего комфорта и счастья, но в последнее время единственное, о чем я думаю “Оно того действительно стоит?” — С-сана, ты просто устала и… — Момо послушно пятилась назад, скованная собственным страхом. — Прежде, я была центром твоего внимания, и все эти трудности казались мне таким пустяком, но сейчас все, что я делаю это отчаянно борюсь за хоть малейшее проявление внимания в свою сторону. — Момо уже давно была прижата к стене, загипнотизированная стеклянным взглядом блондинки, который пробирался в самые глубины запуганного сознания. — Знаешь, мне кажется, что за одну жизнь мы играем множество ролей, и для меня с этой уже покончено. Ролью твоей рабыни, которую я и не замечала прежде, будучи ослепленной любовью к тебе. Ты никогда не считала меня интересной, потому что не пыталась узнать. Никогда не хотела быть мне близким другом и все еще не знаешь, когда у меня день рождения. Так глупо, не правда ли? Признайся мне, для чего я тебе? Нахрена ты держишь меня возле себя, если я настолько скучная, странная и никому не нужная, а? — Я знаю, когда у тебя день рождения… — ВРЕШЬ! — 29 декабря. Ты ненавидишь этот день, и в нашу первую встречу, когда я нашла тебя зареванную в туалете, ты попросила поклясться, что я никогда не поздравлю тебя с ним. Однако, каждый год, в этот день, я дарю тебе праздник, о котором ты даже не догадываешься. Я знаю, что ты была в те моменты со мной и Миной, поэтому, я постоянно во время разговоров оборачивалась, с надеждой произнося «Помнишь?», но ты даже не слушала нас. Каждый месяц я скидываю тебе деньги на счёт и спрашиваю, пришли ли они... спрашиваю, смогла ли ты оплатить счета. Я с самого нашего приезда работаю из дома, и я никогда не просила тебя заплатить за мой кофе. Тебя тошнит на аттракционах, поэтому, я попросила девочек не идти туда, но они настаивали, и ты сама согласилась дождаться нас. Я никогда не считала тебя своей рабыней и надеялась, что ты видишь, сколько я делаю для тебя, надеялась, что ты заметишь хоть малую часть моих усилий, о которых я не хочу постоянно говорить, и я замечаю даже каждую мелочь, над которой ты усердно трудишься ради нас, — голос Момо внезапно перестал звучать напугано, и я готова поклясться, что ощутила, как у нее в груди зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжимаясь отвратительным комом, притаилась, чтобы вот-вот раствориться в слезах, но девушка продолжила. — Потому что я прекрасно вижу твой старания ради нашей дружбы. Прозвучит, наверное, глупо, но я никогда не закрывала тебе рот и слишком часто просила поговорить со мной о своих чувствах, но ты всегда улыбалась и отвечала мне, что все хорошо, а теперь, когда выяснилось, что нет… — девушка едва заметно ухмыльнулась, — значит все это время ты просто была лицемерной сукой? И даже не смей заикаться о том, что терпела эту боль ради меня, по итогу ты просто прижимаешь меня к стене при наших друзьях, держишь за шею, из-за чего мне немного тяжело дышать и обвиняешь в том, что я использую тебя. Почему ты не сказала мне об этом в один из тех тысячи раз, когда я прямо спрашивала? Почему? Просто… Сейчас мне грустно. Очень грустно. И перед тобой неудобно. Неужели все это время, я лишь требовала от тебя и ничего не давала взамен? И правда говорю, что в голову взбредет, вызываю, таскаю за собой, но... — Момо невесомо коснулась рук Саны после сжимая их. — Ты единственная, с кем я могу себе такое позволить, — Хираи оттолкнула ее как можно сильнее, уже и вовсе не контролируя свой голос. — Почему ты продолжала притворяться? Ты одна была для меня чем-то настоящим во всем гребаном мире, — ее несдержанные крики, казалось, заполнили все помещение. — И все это было твоим ебаным лицемерием? Я заметила, как Сана сжала кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Ее глаза не выражали ничего, кроме неконтролируемого гнева. Последующие действия казались очевидными, и я не видела иного выхода, кроме как остановить эту разыгранную на моих глазах пьесу. Девушка замахнулась, намереваясь влепить пощечину вжавшейся в стену Момо, а та лишь испуганно зажмурила глаза. — Прекрати, ты перегибаешь палку, — сказала я, схватив руку разгневанной девушки. — Завались! — вырывая свое запястье из моей хватки, закричала она. — Если бы не твои долбанные советы и псевдопризывы к морали, ничего этого бы не случилось! Вернувшись к рабочему месту, Сана схватила свою сумку и по дороге к двери, надевая верхнюю одежду, удалилась, оставляя нас в гнетущей тишине. Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, пожалуй, это касалось всех нас. — Так значит… — нарушила тишину брюнетка. — Это ты надоумила ее, наконец, высказать все дерьмо, что она так долго копила? — голос девушки все еще отдавал нотками гнева. — Можно и так сказать, — безэмоционально произнесла я, ожидая самой гневной реакции. — Спасибо. Теперь я хотя бы знаю, что она чувствовала все это время. Не прошло и минуты, как Момо удалилась, наверняка чтобы догнать Сану, впрочем это не мое дело. Обернувшись, я пересеклась взглядом с Миной, не знаю, как долго она наблюдала за моими действиями. Наконец, отлипнув от объекта своего вожделения. Казалось, что минула вечность с того момента, когда мы вот так просто смотрели друг другу в глаза. Может раньше она подошла бы ко мне и приобняла, спрашивая о нашем диалоге с Саной, который стал основой всего этого торжества. И согласилась бы с тем, что я все сделала правильно или отругала бы за мои глупые попытки помочь всем и каждому. Не знаю о чем она думала, я просто потеряла способность понимать ее мысли. Хотя, понимала ли я ее когда-либо прежде. Что сейчас выражают ее глаза? Если быть честной с самой собой, я о многом хотела бы с ней поговорить. Но прекрасно понимала, что ей будет больно. Поэтому я просто зарою это в себе — пусть мне будет больно. Звук расплывчато звучащего голоса эхом отдавался в моем сознании. Через пару мгновений я сосредоточилась, замечая, как Чеëн пытается привлечь внимание Мины. Им и правда уже пора уходить, нам говорить не о чем, думаю, им стоит догнать своих подруг. Я стояла у прохода, погруженная в свои мысли, и даже не заметила, как они приближались, направляясь к выходу. Легкий толчок прервал мои размышления, точно, я ведь загородила собою проход. Мина невесомо коснулась своим плечом моего. Наверняка она все же волнуется, поэтому выжидает моей реакции. Помещение вновь опустело. Так тихо. Непрекращающийся поток мыслей звучал слишком оглушающе в этой тишине. Ну и что это вообще было? Ухмылка почему-то не сходила с моего лица. Подумать только, любовь — это чувство, при котором тебе хочется угождать и помогать дорогому тебе человеку, заботиться о нем, защищать. К чему же это привело по итогу? Ситуация наводила на мысль, которая еще долго будет преследовать меня. Если вы начинаете с самопожертвования ради тех, кого любите, то закончите ненавистью к тем, кому принесли себя в жертву. — Привет, малышка, застыла так, словно призрака там увидела? — надменно произнесла Кан, сокращая расстояние между нами, на мгновение, я словно ощутила отвращение и нежелание чувствовать ее прикосновения, тело, словно бесконтрольно пятилось назад, но сковывающий страх заставил стоять неподвижно. — Задумалась, — уже через мгновение я очутилась в крепких объятиях черноволосой, нехотя отвечая на них. — Последние пару дней были тяжелыми. — Скучала? — шептала она, мимолетно касаясь губами моего уха, после чего стремительно начала двигаться к моим губам. — Хочешь, я быстренько развею эту грусть? Та каморка кажется просторной. — Пожалуй, не сейчас, — отстранилась я, прерывая попытки поцеловать меня. — Давай, я просто закрою кафе и поедем, куда ты там хотела. — А ты сегодня больно смелая, я смотрю, — разозлилась та, прижимая мое запястье к стойке. — С каких пор, мы так разговариваем? — Прости, я больше так не буду, только отпусти… мне очень больно, — может она и злилась, но интонация произнесенных ею слов отдавала скорее разочарованием, лучшим выходом было немного поныть, чтобы девушка успокоилась. — Закрывайся быстрее, я жду тебя в машине, — отбросила мою руку старшая, быстро выходя из кофейни. Выдохнув с облегчением, я проводила ее взглядом, невольно задумываясь о том, что за отношения мы строим. Рада ли я встрече сейчас, или в предыдущие разы? Вероятно, нет. Возбуждена ли я по поводу предстоящей поездки? Каждое место, в котором мы побывали отдавалось лишь равнодушием или отвращением, наигранный интерес это все, что мне нужно было изобразить. Поначалу, казалось, что она, это все, что мне нужно, то чертово утешение, которое я так отчаянно искала. Сыльги воспитывала меня, иногда поощряя, но чаще наказывая за глупость. Если быть честной с самой собой, ее методы воспитания стали лучшим элементом наших псевдоотношений. Она словно опиум, понимаете? Это чувство, когда просто не ощущаешь границ между разрушением и удовольствием. Не уверена, что я чувствую себя живой рядом с ней, уж точно не в обыденном понимании этого слова. И даже сейчас не выходит смотреть ей в глаза, не чувствуя этого… Страха? Тяжести… В зрачках мелькает лишь вспыхивающее чувство злобы и обиды, а в остальном лишь пустота давящая и безжалостная. Мои размышления прервал громкий гудок, после которого я схватила свои вещи и не надевая их, побежала к выключателям, а после к машине. Дернув ручку двери последний раз, я убедилась, что ничего не забыла, а затем не торопясь, пошагала к транспорту, что был всего в десятке шагов. — Смотрю, ты не в восторге от сегодняшнего вечера, раз так плетешься, — раздраженно прорычала Кан, открывая мне дверь автомобиля. — Прости, я чувствую себя ужасно дерьмово, — честно ответила я, запрыгнув на переднее сиденье, после чего дверь с грохотом захлопнулась... — Что-то случилось? — удобно устроившись на сидении водителя, спросила старшая, заводя машину. — Много чего, если быть честной... — вздохнула я, разглядывая собственные пальцы. — Не думаю, что ты хочешь слушать это нытье. Поехали. — Нам ехать не пять минут, так что, я готова выслушать тебя, — лицо Кан оставалось столь же безэмоциональным, каждое слово звучало как снисходительное одолжение, но, пожалуй, статус наших отношений позволял довериться ей. — Слышала, что Ким лежит в больнице. Ты из-за этого переживаешь? — Да, я очень волнуюсь за нее. — Ненавижу тебя за то, что ты так любишь ее, — усмехнулась Сыльги, бросая мимолетный взгляд на меня. — Но... себе не прикажешь, поэтому я понимаю. Ким привлекает любое внимание, способна своим очарование заставить даже бездомного отдать ей все, что у него есть. Успешная, умная и судя по тому, что я слышала еще до ее брака, трахается она просто афигенно. — Даже не знаю, что сказать по этому поводу… — А я вот знаю того, кто способен написать книгу о том, какая Ким пиздатая во всем… — кажется, я слышала едва уловимый скрип ее зубов, в момент произнесения этой фразы. — Вы с ней не спали? — Онни, она замужем, — почесала затылок я. — Ах, ну да…— эта фраза прозвучало с откровенным презрением. — Почему ты так ненавидишь ее? Она сделала что-то плохое? — Нет, я просто людей ненавижу, за исключением парочки. — Например? — Тебя в этом списке нет, не волнуйся, — совершенно серьезно сказала старшая. — Что ты так смотришь? Прекрасно знаю, что ты ко мне тоже не испытываешь никаких теплых чувств. — Ну тебе виднее, — буркнула себе под нос я, после чего машина резко остановилась. — Саму себя убеди в том, что я хоть немного тебе всралась, прежде чем дерзить, — пальцы старшей сильно сжимали мое горло вдавливая меня в спинку сиденья. — Такой мелкой шлюхе как ты нихуя кроме самоутверждения не нужно. — Зачем тебе тогда такая мелкая шлюха, как я? — выдавила я вместо того, чтобы как обычно молить о прощении. — Чтобы смотреть как ты послушно сглатываешь, когда я кончу, — Кан хоть и улыбнулась, но от того, как ее уголки губ поднялись стало не по себе. — Тебе лучше не издавать свои ничтожные писки, которые ты называешь словами до тех пор, пока мы не приедем.***
На протяжении поездки я лишь молча наблюдала за существующим вне транспорта лесом, который мелькал, сменяя однообразные ветви деревьев. Ощущение жжения в районе шеи, заставляло невольно поглаживать ее, хотелось проверить наличие повреждений с помощью бокового зеркальца. Брать в руки телефон, да и в целом, шевелиться не хотелось, к тому же это не лучшая идея, когда столь высока вероятность, оказаться на обочине посреди глухого леса. Наличие каких-либо мыслей в голове безумно раздражало, хотелось просто тишины в собственном сознании, и кажется, впервые у меня получилось погрузиться в эту непроглядную и совершенно бессмысленную тьму. Меня не волновало произошедшее за сегодня, не волновали события последних дней, даже дыхание стало беззвучным, а веки стремительно опускались от усталости. Не успела я закрыть глаза до конца, как резкая остановка встряхнула меня, а после по зрачкам ударил яркий свет. Сердце застучало с бешеной силой от неожиданности, а ремень кажется оставил на моей шее еще несколько еле заметных следов, дополняя созданную Кан картину. — Приехали, — заглушила мотор старшая, слегка радостно сообщая мне о прибытии. — Подожди тут пару минут, я должна кое-что уладить. В ответ я кивнула, но девушка того не заметила, выпрыгнув из автомобиля. Оказавшись в одиночестве, я отстегнула ремень и попробовала разглядеть место, куда меня привезли, однако Сыльги специально припарковалась таким образом, чтобы за кустами и деревьями не было видно ничего кроме пульсирующего света, вероятно от костра. Брюнетка пропала из моего поля зрения ровно в тот момент, когда я осознала, что впервые сижу в ее машине одна. Бардачок был бездумно открыт, но кроме бесполезного хлама и пары музыкальных альбомов, я ничего не обнаружила. Почему-то я была уверена, что, как и дома, она хранит здесь воспоминания о своей прошлой жизни. Я так хотела понять ее, узнать ее лучше, и это любопытство перевесило мой страх. Ладошки были мокрые от волнения, а дыхание сбивалось каждый раз, когда я решала оглянуться. Сыльги так и не появилась, а я уже изучила большую часть вещей, жаль, что так ничего и не нашла. Пожалев себя, я замела следы своего любопытства, после чего приоткрыла дверь, чтобы немного проветриться. Свесив ноги из машины, я наконец взяла в руки телефон и проверила все на наличие сообщений и важных новостей. Пропущенный от Джису вызвал лишь недоумение и любопытство, после которого я мгновенно набрала ее номер. — Можешь говорить? — сразу после гудков и без лишней фамильярности, протараторила коллега. — Пожалуй, пару минут найду — оглядывая окрестности, сказала я.— Что-то случилось? — Ты уже ходила к Дженни? — Да, была у нее вчера, — воспоминания вынудили невольно тряхнуть головой. — Эм, думала зайти и сегодня…Ты? — Нет, — кажется, старшая на пару секунд убрала телефон от лица, но я все же уловила ее тяжелый вздох. — Приходиться брать на себя все обязанности. Да и полиция неустанно донимает меня, навещать ее сейчас не лучшая для меня идея. Как она? — Сложно передать словами, если быть откровенной. Все время молчит, изредка давя из себя обезумевшую улыбку. Не уверена даже в том, ощущает ли она мое присутствие. — Понятно — вновь обреченно вздохнув, произнесла Джису — Не знаешь… — Прости, — перебила ее я, наблюдая, как Кан идет в мою сторону. — Мне нужно бежать. Поговорим на работе, ладно? — С кем болтаешь? — спросила старшая, когда я уже убрала телефон в карман. — Уже ни с кем. Ну что, мы можем идти? — Да, сейчас я познакомлю тебя с одним человеком, думаю он тебе понравится, — Сыльги взяла мою руку, и закрыв машину, повела в нужную сторону. После выхода из густой листвы, перед нами открылся вид на просторную площадку среди леса, оборудованную разным мусором. Немало работы было проделано, чтобы создать на пустом месте маленький жилой городок. Пара старых трейлеров, самодельные беседки из строительного хлама, скамейки, сделанные из сухих бревен и ржавых труб, а пустые банки от пива и обертки от шоколадных батончиков служили украшением, а где-то и источниками света. Чуть больше десятка человек отдыхали в разных частях этого лагеря. Кто-то перебирал струны, сидя у костра, кто-то пил, а некоторые кололись и глотали таблетки, которые были явно не от головной боли. — Ты привезла меня в нарко-лагерь? — невольно сжимая руку старшей, интересовалась я. — Не обращай на них внимание, мы здесь не за этим, — усмехнулась она, медленно подводя меня к одному из трейлеров, рядом с которым, в старом грязном кресле сидел парень с банкой пива в руке. — Ты в нашем маленьком мире тут просто… Свобода, — кажется ее голос прозвучал немного одушевленно. — Никакой суеты, осуждения, или ненависти. — Именно так, — поднял глаза незнакомец, обращая внимание на нас. — Это та девочка, про которую ты говорила? — Здравствуйте, — поклонилась я как можно ниже. — Я Лиса, очень приятно познакомится. — Перестань, кому нужны эти формальности? — встал с места он, делая пару шагов в нашу сторону. — Меня зовут Ли Тэмин, но можно просто Тэ. — Да, Лиса, он вроде как король этого места, — улыбалась Кан, словно насмехаясь над парнем. — Она любит надо мной издеваться, — прошептал он, подмигивая мне. — Я вовсе не король, просто собрал этих людей вместе и забочусь о них. — Ладно, поболтайте, а я пойду, поздороваюсь с ребятами, — Сыльги отбросила мою руку от себя и ушла, полностью игнорируя неловкость и страх, что я выражала. — Не бойся, я не кусаюсь и угощаю дешевым пивом, — вновь подмигнул парень, протягивая руку к контейнеру, где охлаждались банки с легким алкогольным напитком. — Присаживайся. — С-спасибо, — пробормотала я, опуская свою пятую точку на низкий стул, что стоял рядом с креслом Тэмина, после чего он протянул мне ледяную, уже открытую баночку. — Даже зимой, в такой мороз, нет ничего лучше холодного пива, не правда ли? Парень, сидевший рядом со мной, несмотря на свое положение, выглядел крайне привлекательно. Даже слишком ухоженно для того, кто живет в трейлере среди леса. Волосы пепельно-белого цвета были четко разделены на две части пробором, находящимся с левой стороны. Челка слегка прикрывала глаза, отчего тот периодически дергал головой. Светло-коричневые глаза, в которых отражались едва различимым блеском искры согревающего костра. Такой умиротворенный взгляд, и несмотря на расслабленное выражение лица, Ли казался счастливым. Широкие, густые брови были в разы темнее волос и стали идеальной рамкой для его формы лица. Как бы долго я на него не смотрела, стараясь изучить, мое внимание сильнее всего привлекали его пухлые губы, и больше всего хотелось коснуться их подушечкой пальца. Уши у Тэ были проколоты, и мой взор не раз останавливался на массивных серьгах, что он носил. Пахло от парня очень приятно, хоть и запах вовсе не был похож на духи. Аромат моторного масла вперемешку с чем-то сладким и алкогольным. Образ у того был простой, но крайне стильный, хоть и не очень подходил под погоду. Простенькие синие джинсы, слегка потертые на коленках и закрепленные ремнем на бедрах. Заправленная в штаны черная водолазка, байкерская обувь и джинсовая куртка, кажется, с меховой подкладкой. Пару цепей на шее и обилие колец на руках отлично дополняли его образ, и на моей памяти, я впервые с таким восторгом смотрела на представителя мужского пола, проникаясь симпатией и доверием к нему с первых секунд нашего знакомства. — Можно, я сделаю пару твоих фото? — внезапно спросила я, после нескольких крупных глотков. — Ты не должна спрашивать у меня разрешение, делай, что тебе хочется, — улыбнулся блондин, не меняя своего положения. Сколько я его не слушала, каждое его предложение было произнесено будто разными людьми. По большей части голос того был привычно низким для мужчин, но некоторые фразы звучали в разы выше, а смех парня был жутко писклявый. Я встала с места, держа в руках фотоаппарат и расположив Тэмина нужным образом в своём объективе, начала делать фото. Настроение росло в геометрической прогрессии, с каждым щелчком, и в конце концов, я просматривала готовый материал, не замечая, как улыбка занимает большую часть моего лица. — Как мало некоторым нужно для счастья, — заключил Ли, с интересом заглядывая в экран. — Отличные фото. Ты знаешь, как сделать модель из бездомного. — Ничего особенного. — Ты уже кажешься мне интересной, Лиса, а это говорит о том, что ты вся, как и твоё творчество особенные. Не удивительно, что Сыльги привезла тебя ко мне. — Я не совсем понимаю, зачем я здесь… — взглянув вверх, чтобы разглядеть макушки деревьев, сказала я. — Последнее время, я вообще мало что понимаю. Тэ не стал ничего отвечать, и данный разговор был окончен. Он продолжал улыбаться, разглядывая что-то впереди него, а я продолжала смотреть по сторонам, с интересом разглядывая данный город и людей в нем. Треск костра разбавлял тишину, хоть меня и не волновало отсутствие диалога. Даже жуткий холод, окутывающий тело каждого, кто выйдет на улицу, совсем не тревожил меня и казалось, что обстановка согревает мое тело изнутри. Согревал ли меня алкоголь, или же наличие парня рядом со мной? Не знаю, но я чувствовала себя действительно свободной. — Она удивительная, не правда ли? — начал разговор блондин, наблюдая за Сыльги, которая была в паре десятков метров от нас. — Сыльги-онни? Удивительная это немного не то слово, — усмехнулась я. — Ты любишь ее? — Не думаю, что это любовь, кажется, это слово совсем не подходит для описания того, что у нас есть. Даже не уверена, есть ли у нас что-либо вообще. Словно… никаких чувств, лишь взаимовыгода. Люди любят причинять боль другим, чтобы забыть свою не правда ли? Кажется, это именно то, что мы делаем друг для друга. Физическая боль столь ничтожна в сравнении с душевной. — Правда считаешь, что она использует тебя? — эти слова прозвучали с неким сожалением и едва уловимой насмешкой. — Ты просто не хочешь замечать правда? Ничего в ней... кроме боли. — О чем ты? — косилась на блондина я, строя в голове теории о его неадекватности. — О том, что она заботится о тебе и волнуется, пусть даже не показывает этого так прямо, — попытался объяснить он, но я лишь с большим недоумением смотрела на него. — Знаешь, когда я впервые ее встретил, она была совсем другой. Она пришла сюда, на ней был такой большой бежевый свитер с медвежатами, у нее тогда были светло коричневые волосы, такие пушистые... глаза красные от долгих ночей, проведенных в истерике, она застенчиво теребила свои же пальцы. Она была сломлена, настолько, что ее ноги подкашивались от душевной боли, что так терзала ее изнутри. Я думал, что она здесь, чтобы как некоторые заглушить эти страдания алкоголем и наркотиками, ведь здесь осуждать не станут, но она пришла не для этого. То, что мы делаем, как нельзя лучше отражает то, кем мы являемся, и Кан пришла, чтобы меняться, чтобы создавать собственные правила, опираясь лишь на свои желания. — Ты не знаешь, что случилось? — Не вижу смысла спрашивать. Это не мое дело. — И... зачем ты рассказал мне это? — Затем, чтобы ты пригляделась к ней и поняла, что она продолжает быть тем добрым и заботливым человеком и делает для тебя тысячу маленьких вещей каждый раз, когда ты рядом. Лиса, любовь, она же совсем не об этом, любовь она о мелочах. Это когда ты просыпаешься утром, а в чайнике налито достаточно воды, чтобы можно было приготовить кофе, это когда тебя подвозят утром до работы, хоть ехать в ту сторону совсем не по пути, когда в твою еду добавляют ингредиенты, которые она ненавидит, но знает, что любишь ты, когда несмотря на эту ненависть, она продолжает волноваться о твоем здоровье и трясется над каждым ушибом. Можно перечислять бесконечно. — Думаешь, на самом деле, она не ненавидит меня? — в голове постепенно начала всплывать сегодняшняя сцена в кафе, на которую теперь, после слов Тэ, я смотрела совсем иначе. — Она смотрит сюда каждые пару минут и поверь, не потому что любуется мной. Она проверяет в порядке ли ты, — кивал головой Ли в ту сторону, где стояла старшая, но стоило мне самой обернутся, как она сразу же отвела взгляд от нас. Мгновенно я начала прокручивать в голове все... все то, что происходило с нами с момента нашей первой встречи. Каждое воспоминание заражало мое тело ненавистью к самой себе. Даже наша первая встреча, та самая ночь. До этого момента я рассуждала о том, как было бы просто, если бы мы никогда не встретились. Все это время я молча винила ее во всех своих проблемах, думая лишь о том, что Кан просто пользуется мной. Совсем забыв, как все начиналось. Я создала демона в своей голове... демона, который когда-то спас меня. Нет ничего больнее, чем признавать это, но главным злодеем в этой истории оказалась я. Эта удивительная девушка вовсе не дарила мне одну лишь боль, все это время она окутывала меня тем теплом и заботой, в коих я так нуждалась с самого начала. Почему я продолжаю быть с ней? Этот вопрос так часто мучал меня, особенно последние недели, но я нашла ответ. Мое сердце знало, что она хороший человек, только мой бестолковый мозг не слышал криков души. Я никогда не говорила Сыльги, что ненавижу ее, но я думала об этом слишком часто. Никогда не показывала, но чувствовала это. Все это время старшая лишь боялась, что я, как и кто-то до меня разобьет ее сердце, поэтому с такой злостью и осторожностью обращалась ко мне, а я... недостаточно понимала ее и хотела, нет, считала нужным мстить. Казалось, что она заслуживает чувствовать эту боль. Правда думала, что ее нельзя любить... Теперь, когда я все наконец поняла, меня волновали совершенно другие вопросы. Почему она все еще со мной? Почему защищает меня? Почему любит? Неужели мне стыдно за то, что я еще более слепая, чем Сана, а может... мы обе специально игнорировали очевидное. Целый день был потрачен на решение чужих проблем, а в итоге я разрушила не только чужие отношения, но также медленно уничтожаю свои. — Скажи, что я дура, — прикрыв лицо рукой, тихо попросила я. — Ты дура! — улыбнулся Тэ. — Спасибо…— потерла глаза я, не позволяя слезам вытечь. — Все-таки любишь ее? — Точно не ненавижу... больше нет. — Хорошо, — кивнул парень, с некой гордостью смотря на меня. — Думаю, в жизни нам не всегда выпадает второй шанс, поэтому действуй и посмотри, к чему это приведет, — вновь улыбнулся он, переводя взгляд на сидящую вдалеке девушку. — Вот зачем я здесь… — шептала я самой себе под нос. — Слышишь? — я была готова вновь с головой погрузиться в собственные размышления, однако парень обратил мое внимание на тихое перебирание струн, доносившееся от костра. — Сейчас она будет петь. — Сыльги-онни? — Да, скорее иди туда, ты не смеешь пропустить это! — Ли встал со своего места и насильно заставил меня подняться, буквально пинками направляя к небольшому скоплению людей.— Давай, иди! — Ладно, хорошо, — возмущенно пробормотала я, но послушно пошла куда сказали. Возле костра, на поваленных деревьях сидело около десяти человек. Собрались все те, кто был в состоянии ходить. Сыльги сидела отдельно, настраивая гитару. Она словно была во главе этого сборища и все с нетерпением смотрели на нее. Я не хотела подходить близко, поэтому облокотилась на одно из деревьев и стала осторожно наблюдать. Deep inside, I see your true color No need to hide It's time to uncover all your mind Inside a frozen memory You see me open my eyes Carved deep inside your heart, a small sculpture Can you shine a light on it and make it sparkle? Inside the darkness, that light Look at your real heart, here Listen to your heart Don't be afraid to let that show Uncover, uncover your mind Uncover, uncover your mind Ее голос. Нечто столь невероятное. Мурашки бегут по моему телу, и дело отнюдь не в погоде. Впервые слышу то, как она поет. Она не позволяла мне подслушивать, и каждый раз наказывала, за предпринимаемые попытки уловить ее тихое пение. Тэмин был прав, я не могла это пропустить, в ином случае я бы ненавидела себя еще сильнее. Эта мелодия окутывала не только мои уши, но и все мое тело. Она очаровывала и кажется, это чувствовала не только я. Все вокруг были словно под гипнозом... все были в ее власти. Девушка закончила свое выступление и не обращая внимания на меня, оглядывалась на людей, которые аплодировали ей. Она не была рада слышать этот восторг, поэтому недовольно мотнула головой, словно просила их остановится. Я смотрела на брюнетку и улыбалась, пытаясь унять дрожь, охватившую тело. Слегка придя в себя, я повернулась, чтобы найти подобие помойки, где могла бы оставить пустую банку от пива. Сразу же я встретилась взглядом с незнакомым мужчиной, и он был уже неприлично близко, чтобы казаться дружелюбным. — Эй, малышка, — почти рычал он, отнимая пустую банку у меня и бросая ее на землю. — Ты здесь одна развлекаешься? Мужчина прижимал меня все плотнее к дереву, и когда я поняла, что деваться мне некуда, я попыталась уйти, но у него были на меня другие планы. Он взял меня за запястья и не отпускал. Он был так близко, я чувствовала запах алкоголя и пота настолько четко, что меня начало тошнить. — Неужели не хочешь развлечься? — Нет, гандон, она не будет с тобой развлекаться, — протараторил знакомый голос, и мужчину за волосы оттащили от меня. — Тэ, у нас завелся насильник. Можно я выбью ему зубы, а затем посмотрю, как он будет жрать землю без них? — Делай, что хочешь, солнце, — дал добро парень, даже не поворачиваясь на нас. — Н-не надо, — скулил мерзкий мужик, не справляясь с хваткой старшей. — Заткнись! — бросила его на землю она, а тот от удара и правда потерял пару зубов. — Гниль поганая, блять. Таким как ты давно пора отрезать член и отдать на съедение псам, а потом дать вожаку стаи выебать тебя во все щели. Еще раз подойдешь ко мне или к ней, и я превращу твою никчемную жизнь в самый страшный кошмар. — Онни… — почти пищала я. — Прости, я отвезу тебя… — я не дала той закончить и как можно плотнее прижалась к ее телу, накрывая губы той своими. Мне нельзя было трогать ее волосы и в целом делать хоть что-то без разрешения, но я продолжала обвивать шею той, расположив одну ладонь на ее затылке. Первый раз я целовала брюнетку, чувствуя настоящее тепло... первый раз я не хотела отрываться от ее губ. — Я не собираюсь извиняться, — выдохнула я, прямо в ее губы. — Я хочу быть с тобой... правда. — Хорошо, — я чувствовала своими губами ее легкую улыбку. — Могу я еще послушать как ты поешь? — Да... конечно, — оставляя еще один короткий поцелуй на моих губах, согласилась она, и мы вместе расположились у огня, проведя еще ни один час в окутывающем присутствие друг друга.***
Вчерашний день. Середина ночи. Странное время для прогулки возле психбольницы, однако я не гуляю, а просто боюсь войти внутрь. В пустом коридоре за стеклянными дверьми сидела женщина средних лет, она устало смотрела в экран компьютера, изредка медленно опуская свои руки на клавиатуру. Мой взор был направлен то на нее, то на маленький клочок бумаги, что был зажат меж моих пальцев. Я думала о том, что за странный набор букв и цифр написан на нем, пытаясь разгадать несуществующую загадку. Дженни. Она протянула мне этот листок, когда я последний раз навещала ее в больнице. После произошедшего я единожды слышала как она разговаривает и... она произнесла всего одно слово. Стоять на улице было уже невыносимо, а охранник с большей опаской смотрел в мою сторону. Глубокий вдох и я, кажется, готова зайти внутрь, где меня сразу же приветствует уставшая женщина, которую я так долго разглядывала. — Я так полагаю, ты пришла к Ким Дженни? — сходу спросила она, во избежание ненужного диалога. — Да, вот, — кивнула я, протягивая листок женщине. — Ее палата на втором этаже, в самом конце коридора. Она выбрала себе особенное место пребывания, поэтому ты точно дверь не перепутаешь. — Спасибо. — Сделай с ней что-нибудь, пожалуйста, — внезапно произнесла она, когда я уже хотела идти. — Она ничего не ест, тяжело заставить ее даже попить воды. Мы приводили к ней лучших врачей, и честно говоря, за все время, что я работаю здесь, впервые такое вижу. — Вы думаете, я смогу что-то сделать? — Не просто так, она разрешила доступ лишь трем людям, — не глядя, она пожала плечами. — Кажется, она знала, что делает. — Много она заплатила за то, чтобы создать здесь собственный свод законов? — усмехнулась я, проникаясь к женщине некой симпатией. — Ее отец основатель и владелец этого места, и как ты можешь понимать, после смерти все досталось его любимой дочери и единственному ребенку. Не могу много тебе сказать, но с самого детства Ким воспитывал в своей дочери психолога и мечтал видеть, как она продолжает его дело. — Она никогда не говорила об этом… — Да, потому что никогда не хотела быть тем, в кого ее пытался превратить ее отец. Поговори с ней об этом, если тебе действительно интересна эта тема, но боюсь сегодня ты от нее ни слова не услышишь. — Х-хорошо, спасибо, — поклонилась я и на этот раз успешно покинула холл. Недолго бродя по коридорам, я быстро нашла очень странную дверь, которая и правда выделялась из общей массы. На ней был четкий след от таблички, где когда-то, вероятно, было написано имя... может, ее отца. Тихий стук и я уверенно захожу внутрь. Взгляд мой моментально оказался на девушке, по которой я так сильно скучала. Дженни молча сидела у окна в мягком, на вид, кресле, совершенно не замечая, что я вошла. Тело Ким согревала теплая пижама, она выглядела так, словно брюнетка украла этот наряд у ребенка. Ее палата была больше похожа на вычурный кабинет, или даже гостиную старого особняка, что делало ситуацию еще более пугающей. Волосы девушки были сильно растрепаны. Я подходила ближе и с каждым шагом, ее бездонные и пустые глаза вызывали дрожь по всему телу. Пальцы старшей хаотично дергались, а иногда и все тело немного потряхивало, словно кто-то невидимый пугает ее. — Привет, — выдавила улыбку я, пытаясь избегать зрительного контакта с брюнеткой. — Как ты? После заданного вопроса, я моментально поняла, насколько глупо он звучит. Приземлившись на диван возле кресла, с которого, судя по всему, давно не вставала Дженни, я начала рыться в собственном портфеле. Ее глаза ничего не говорили, губы не двигались и даже не смотря на трещины, которыми они покрылись, та даже не хотела смочить их слюной. Она смотрела, как я достаю из рюкзака небольшой пакет, а после раскладываю еду на столе. Для меня было загадкой, чего бы она хотела отведать, когда я приду к ней, поэтому покупала все, что по моему мнению могло прийтись ей по вкусу. Наблюдая за ее руками, я не могла не заметить, что ногти у той обрезаны даже слишком коротко. Руки Ким всегда привлекали мое внимание тем, что у той был сделан шикарный маникюр, а сейчас... Запястья девушки были покрыты царапинами, на порезы совсем не было похоже. Кажется, она расчесывала свои руки в кровь, не осознавая того, вот почему ногти были буквально вырваны с корнем. Прервав свои рассуждения по поводу увечий, я вернула свой взгляд на лицо Дженни. — Ты хочешь что-то из этого? — стараясь сохранять спокойствие и умиротворение на своем лице, спрашивала я, попутно разглядывая помещение. — Я могу приготовить тебе кофе, или поесть с тобой. — М? — издала звук старшая, после последней произнесенной мной фразы. — Хочешь кофе? — переспросила я на всякий случай, и, к моему счастью Дженни, кивнула. — Хорошо, я сделаю. Было неудивительно, что даже здесь будет кофемашина. Не такая хорошая, как те, что стоят в кофейнях или дома у Ким, но приготовить на них что-то адекватное можно было. Странно, что персонал не убрал ее отсюда, ведь довольно опасно оставлять подобную технику рядом с сумасшедшей. Я широко улыбнулась, и наконец, встала с места, чтобы не заставлять подругу ждать. Не успела я пройти и половины пути, как услышала топот за своей спиной, а повернувшись увидела старшую, которая с некой опаской следовала за мной. Не придав этому особого значения, мы продолжили наш путь. Кофемашина была уже передо мной, как и все ингредиенты. Спрашивать что-либо у брюнетки было бессмысленно, поэтому я доверилась своей интуиции и сделала из имеющегося не самый паршивый напиток. Осталось лишь налить молоко, и когда я уже была готова создать в чашке привычное сердечко, старшая остановила меня, обняв за талию. Она протянула свои руки к моим, что напомнило мне о том, как девушка учила меня готовить. Кажется, она хочет помочь мне. — Онни, ты хочешь мне что-то показать? — вполголоса задавала я вопрос, слегка оборачиваясь на нее. Ким и правда хотела научить меня кое-чему новому. Хоть мне и казалось, что этими трясущимися руками она не способна даже поднять что-либо с пола, что уж говорить за управление моими, однако они ни разу не двинулись в ложном направлении, когда девушка создавала в чашке, кажется, лебедя. — Птичка, — прошептала она, когда в обеих чашках уже присутствовал рисунок. — Вау, — искренне удивилась я, ощущая, как Дженни отходит от меня, а после вовсе возвращается на свое место. Я последовала ее примеру, держа чашки с горячим напитком в руках. Поставив их на стол, я села на диван, и только тогда заметила, что старшая тоже сидит на нем. Она придвинулась ближе и безмолвно смотрела куда-то в пустоту. — Хочешь поесть? Мне сказали, что ты плохо кушаешь... наверное, еда здесь паршивая, — слегка усмехаясь, я хаотично хватала еду со стола и протягивала ее девушке, но та не реагировала, однако мой собственный желудок урчал. — Прости, я сама ничего не ела, хах, ты не против, если я перекушу? Дженни помотала головой, на что я улыбнулась и приступила к распаковке различной еды. Мне хотелось специально ставить ее ближе к брюнетке, чтобы она могла с легкостью взять ее, если захочется. Я, не торопясь, уплетала какие-то соленые снэки, запивая кофе, и благодарила вселенную за предоставленную возможность покушать спустя столь долгое время. Не так уж сытно и мало похоже на нормальный прием пищи, но ничего лучше я не могла принести с собой из магазина. Мне было немного стыдно есть, сидя рядом с человеком, который так пристально смотрит на все эти закуски, но не притрагивается к ним. Так хотелось заставить ее поесть вместе со мной, но мыслей по этому поводу особо не было, кроме одной. — Хочешь? — протянув рисовый сухарик ко рту старшей, спрашивала я, легко улыбаясь. — Давай, они очень вкусные. — А! — с характерным звуком открыла рот Ким, куда вскоре отправилась вкусность, а вместе с ней она случайно обслюнявила мои пальцы, но я совсем не обращала на это внимание, ведь главное, что она правда ест. — Так, тебя покормить? — даже слишком возбужденно и радостно спрашивала, на что она ответила кивнув. — Что из этого ты хочешь? — М, — мычание послужило ответом, как и ее едва заметное указание на какой-то крекер, торчащий из моего рта. — Хорошо, сейчас, — я потянулась за пачкой с этой закуской, продолжая не задумываясь посасывать кончик того, что был зажат меж моих губ. Кажется, я и вовсе не успела обернуться к Джен, чтобы вновь снабдить ее вкусняшкой, как она очутилась в сантиметре от меня. Запястья крепко были сжаты ее прежде, казалось бы, ослабшими руками, а второй конец моего крекера был зажат в ее зубах. Покусывая его, она приближалась все ближе, уже почти соприкасаясь со мной губами. Ее пустые глаза приковывали все внимание, словно поглощая возможность пошевелиться. Она, казалась столь хрупкой, словно любое мое движения может напугать ее, или причинить боль, кажется, я лишь оправдывала ее действия, ссылаясь на отсутствие контроля, или трезвости мыслей. Тяжелое дыхание, такое частое сердцебиение, все мое тело покрыто потом и мурашками, а Дженни... она холодная и бесчувственная. Как же хотелось ничего не чувствовать, как и она. Наконец, она откусила половину сухарика, но отдаляться не собиралась. Невольно, я проглотила свою часть, даже не прожевав, и как только препятствие исчезло, Ким прильнула к моим губам. — Онни… — испуганно, бурчала я. — Я не хочу есть с твоих рук, — монотонно говорила старшая, медленно перебираясь с дивана на меня. — Я хочу есть так. — Ты… — Неужели, — вновь перебила она, поглаживая мое лицо своими ледяными пальцами. — Ты откажешь мне, Лисенок? Я обещаю не заходить слишком далеко. — Просто поешь? — с каждой секундой идея казалась мне все более хорошей, и даже зайди она так далеко как хочет, я бы ни за что не отказалась. — Да, — кивала она. — Просто поем. — Я... я помогу тебе, Онни, — перемещая одну руку на ее талию, а второй пытаясь найти хоть какую-то еду, шептала я. — Я знала, что ты поймешь меня, малышка, — ехидно улыбалась Ким, облизывая свои губы. — Мой маленький Лисенок. Я люблю тебя. — Я… — не знаю где Дженни отыскала конфету, но она вместе с пальцами отправила ее ко мне в рот, не позволяя закончить начатое предложение. — Тссс... я знаю, — окончательно заткнула меня старшая, моментально пробираясь языком в мой рот, чтобы найти там спрятанную сладость.