одолжи мне счастья!

— тварь.. - прошептал акутагава.он не знал, кого именно из парней так называет, но всё же. — ой, акутагава!а мы тут.. — мне плевать, что вы тут.пойдём, ацуши, - рюноскэ схватил запястье тигра, да так, что там, как минимум, останется след от конечности. они начали удаляться, пока дазай не крикнул им в спины: — ты всегда был слаб, акутагава.как морально, так и физически.после всех проведенных со мною лет ты просто развернешься и уйдёшь, не сказав ни слова?забавно.даже очень. акутагава отпустил руку ацуши, и медленно, невыносимо медленно, развернулся к дазаю.тот, сдерживая смех, разминал пальцы. — ублюдок..ты же специально хочешь, чтоб я тебя ударил!зачем! — скорее, это я хочу тебя ударить, акутагава, - ухмыльнулся осаму. - но, если бы мне дали выбор:ударить тебя, или обнять ацуши - я бы выбрал второе.а знаешь почему?потому-что я люблю ацуши.люблю его руки, его глаза, его волосы, его шею.. рюноскэ вызвал расёмон.подходя всё ближе к брюнету, он потирал костяшки.аку в прямом смысле хотел отбить накаджиму у этого суицидника. акутагава размахнул кулаком, рассекая воздух, однако дазай увернулся.дыхание первого стало громче и тяжелее. он попробовал нанести ещё один удар в щёку - промах.второй - тоже.лишь на третий у парня вышло надеть на тело дазая синяк. он наносил всё больше и больше ударов, пока осаму очень заметно поддавался ему.расёмон тоже времени не терял. ацуши, в конце переулка, лишь ахал и охал, наблюдая за тем, что сейчас происходит.а если точнее и честнее, и без цензуры - мафиозник вместе с его хернёй из пальто хуярит харизматичного суицидника.звучит, как заголовки для газет в той же йокогаме. — а-акутагава!хватит же! — этому идиоту не хватит, даже если гильотину на него спустить!или ещё, чего хуже.. — рюноскэ, хватит! - ацуши перешел на тон ниже, - ты уже всё доказал, пойдём домой. акутагава максимально громко вздохнул, давая этим понять, что прекращает месиво лишь для накаджимы. — ладно, - охрипшим голосом произнёс аку, подходя к ацуши.дазай не подавал никаких признаком жизни, помимо дыхания и биения его сердца, - пойдём домой, ацуши.подальше от этого идиота. осаму сидел на только что надранной заднице, наблюдая за уходящей парой.когда они отошли на приличное расстояние, он промолвил: — мило они выглядят.даже не хочется их прибивать.но, чему быть - того не миновать. * дома акутагава играл никому не известные мелодии зажимая струны, такими ми же тонкими, как эти струны, пальцами.музыка успокаивала его, даже если это был тяжелый рок или метал. ацуши любовался рюноскэ сквозь дверной проём.звучит просто:подойти и объяснить всё так, как было на самом деле. — да заходи уже, чего бояться, - накаджима малость вздрогнул, но вошёл.не очень умиротворяющие звуки прекратились. — он сам меня поцеловал.клянусь, я говорил ему, чтоб он.. ацуши чуть не кричал.акутагава прикрыл глаза и поднял указательный палец в знак того, что пора послушать его. — я верю тебе, тигрёнок.очень верю, ведь ты не мог..аргх, даже говорить об этом сложно. - прошипел акутагава, всё крепче сживая гриф гитары. - просто всё сходится не до конца. — я говорил ему, чтоб он прекратил..может, он не расслышал. — у дазая не бывает, чтобы он что-то да не расслышал.ты не обязан оправдываться, если ты любишь его - это только твой выбор, я не имею права тебе перечить. как же акутагава хотел жестоко растерзать дазая до смерти, чтоб быть у тигра единственным.рюноскэ ведь считал, что ацуши был не против поцелуя с дазаем, а только за. — я люблю только тебя.только тебя. - ацуши обнял акутагаву сзади, за плечи, шепча ему на ухо одни и те же слова. — и я тебя, малыш.но я выйду покурить, ты не против?а ты ложись уже спать, сегодня ты явно натерпелся и меня, и дазая. — хорошо, - со слезами на глазах сказал ацуши, нехотя отпуская возлюбленного.я