Алголагния

Утренняя прохлада заканчивающейся осени приятна. После бессонной ночи, полной переживаний, сомнений, слёз и непрекращающихся мыслей, морозный холодок способен привести хоть в какое-то чувство, даже в его подобие. Ветер отрезвляет, миллионами крошечных иголок вонзается в мягкую кожу, вызывая дрожь. Тэхен складывает руки на груди, обнимая себя и пытаясь немного согреться. Он шагает широкими шагами вдоль улицы, оборачиваясь по сторонам и разглядывая скрытые за туманом яркие вывески. Сплошные здания вокруг создают необъяснимую атмосферу приятной тоски — нет солнечного света, мало людей, хмурая будничная серость. Квартира Намджуна и Чимина была недалеко от чонгуковой. Простым прогулочным шагом до неё можно было дойти за считанные минуты, но для Тэхена и это казалось чем-то бесконечно долгим. Ему было необходимо увидеть старшего как можно скорее. Хоть в ту же секунду, в то самое мгновение, когда Ким только услышал голос друга на том конце телефона, переместиться к нему в самые тёплые и родные объятия, вдохнуть его запах и наконец-то почувствовать себя защищенным. Именно поэтому сейчас Тэхен практически бежит, несётся через дорогу, перепрыгивает маленькие садовые заборчики и неширокие лужи, лишь бы поскорее прикоснуться к хёну. К самому близкому, дорогому и любимому на свете. К первому человеку, который принял, понял и искренне полюбил. Тэхен перебегает дорогу на красный свет, последнюю дорогу, отделяющую его от жилого комплекса старшего. Машин практически нет, никто не мешает и не создаёт препятствий на пути к сидящему на лавочке за высоким забором Чимину. Он держал в руках тлеющую сигарету, облокотившись на спинку и бесцельно смотря на асфальт впереди себя. Направляющегося к нему Тэхена он не замечал до самого последнего момента, пока тот не дал о себе знать, дёргая калитку и создавая соответствующий скрипящий звук. Пак дёрнул головой, испугавшись. Он немного потупил взгляд на младшем, разглядывая его сияющие глаза, и что-то внутри него неприятно закололо. Словно от шеи до солнечного сплетения прошёлся электрический разряд, разрывая нервы, органы, мышцы и сухожилия. Чимин приподнял уголок губ, вставая с места и туша сигарету в рядом стоящей урне. Следом он подошёл к калитке, нажимая на маленькую кнопочку и выходя за пределы жилого комплекса. — Привет. — Начал старший, невесело улыбаясь. Тэхен не отвечает. Просто тихо стоит, поджимая губы и что есть сил впиваясь короткими ногтями в свои ладошки. Сияние в его глазах — не более чем обычные, внезапно подступившие слёзы. Он делает короткий шаг вперёд, опоясывая шею Чимина руками и утыкаясь в неё носом. Пак замирает, округляя глаза и вслушиваясь в тихие всхлипы лучшего друга. Такой маленький, глупый, непосредственный и по-детски наивный. Плачет, когда расстроен, ищет поддержки у близкого человека, ласки и любви. Старший аккуратно кладёт ладони на его лопатки, после медленно поглаживая и прижимаясь к другу в ответ. Чимин грузно выдыхает, понимая, что не у одного него проблемы. Невероятно, что люди могут быть настолько сильно похожи, что даже неудачи у них случаются практически одновременно. Почему этот мир не может быть хоть чуточку проще и снисходительнее к двум простым парням, которые просто хотят быть счастливыми? — Я рядом. — Шепчет Чимин на ухо младшему, перекладывая руку тому на затылок и прижимая ближе к себе. — Всё хорошо, малыш, всё хорошо. Тэ хныкает, цепляется за чужую кофту и постоянно шмыгает носом. Жмётся к лучшему другу, как будто котёнок к тёплой батарее холодной зимой. Ужасно скучал. Без старшего жизнь становится невыносимо сложной и непонятной, практически бессмысленной. Тэхену нужен совет, помощь, какая-то подсказка. Он нуждается в тёплом дыхании, мягких объятиях и бесконечно добрых глазах. Кошмарно избалован чиминовой любовью и пониманием. — Прости, — мычит младший, отрываясь от шеи старшего и прижимаясь к его щеке своей. — За что? — Хмурится тот, отодвигая голову назад и заглядывая в опухшие глаза напротив. — Что никогда не слушаю тебя. Чимин глупо хихикает, бегая взглядом от красного носа до дрожащих губ. Он вновь заключает друга в крепкие объятия, водя ладонью по его спине и придерживая за затылок. Соврёт, если скажет, что сам не нуждался в этом. Что не соскучился за запахом младшего и исходящим от него уютом. Любит до безумия, бескорыстно и безусловно. Любит так, как переживающий родитель своё наивное чадо. — Ты хоть немного поспал? — Интересуется Чимин, поджимая губы. — Н-нет, — давясь слезами отвечает Ким, отодвинувшись от старшего и протерев мокрые щёки запястьем. — Я не успел. Пак грустно выламывает брови, касаясь чужой мягкой кожи кончиками пальцев и помогая стереть с неё уже остывшие слёзы. От представшей перед ним картины всё внутри перемалывалось, словно через мясорубку. Тэхен был разбит, расстроен, держащийся на ватных ногах из последних сил. Под глазами пролегла сильно заметная синева, кожа побледнела, а глаза были красные. Выглядел он помято, казался сильно уставшим и вымотанным, кажется, что даже после дополнительных смен в кафе младший не выглядел настолько плохо. — Что-то случилось? — Говорит Чимин, поглаживая щёку большим пальцем и заглядывая парню в глаза. — Мне стоит переживать? — Я просто, — прерывается, чтобы в очередной раз громко шмыгнуть носом, — просто перенервничал и… надумал себе всякого… и… — Иди ко мне. — Шепчет Пак, притягивая голову друга к себе и утыкаясь носом в его макушку. Он грузно выдыхает, растерянно бегая глазами по окружающим их серым зданиям. Пытается подобрать слова, найти какие-либо универсальные фразы, которыми можно успокоить и уверить в том, что всё будет хорошо, но решает промолчать. Порой молчание способно рассказать значительно больше, чем самые красивые и сложные выражения. Они вместе справлялись с бесчисленным множеством истерик, проблем и нервотрёпок. Вместе справятся и со всеми грядущими. Чимин обязательно что-то придумает, обязательно найдёт способ помочь своему младшему, чего бы ему это не стоило. Он ведь любит его. А любовь всегда подразумевает из себя жертвы. — Я засомневался. — Нарушает тишину Тэхен, цепляясь за края куртки старшего. — Что? — Теряется тот, замирая. — В чём? Ким выпутывается из чужих объятий, облизывая пересохшие губы и вновь протирая глаза. — Дай покурить. — Просит Тэхен, протягивая дрожащую от холода ладонь к Чимину. Пак достаёт из кармана пачку и протягивает её другу, наблюдая за тем, как он вытягивает оттуда зажигалку и две сигареты. Одну протягивает старшему, а вторую поджигает, сразу глубоко затягиваясь. Они немного отходят от ворот жилого комплекса, шагая до ближайшего бордюра, и усаживаются прямо на него, вытягивая ноги на тротуар. Тэхен долго молчит, не отвечая на поставленный вопрос. Наверное, дело в том, что он и сам не знает на него ответа. Засомневался в чонгуковых чувствах, его адекватности или своей собственной? Во время истерики в ванной всё казалось настолько прозрачным и очевидным, а сейчас на всё улеглась плотная пелена сомнений. Трудно собрать все свои мысли и догадки в одну кучу, чтобы потом вывалить их на Чимина и умолять помочь разобраться со всем этим. — Я запутался. — Начинает Ким, следом вновь затягиваясь. — За этот вечер произошло столько всего странного и непонятного. — Соглашусь. — Нервно хмыкает старший, тря подбородок большим пальцем. — Начни с самого начала. — Сначала были мартышки, потом они эволюционировали в людей… — Раз шутишь — значит в норме. — Громко говорит Пак, перебивая Тэхена и отворачиваясь в сторону. Младший глупо смеётся, выдыхая сигаретный дым и устремляя взгляд куда-то в небо. Посмеяться может, но это не помогает избавиться от чувства, что кто-то царапает все внутренние органы острыми коготками. Каждый миллиметр словно истекает липкой густой слизью, которая безвозвратно впитывается в тело. — Что, если Чонгук меня не любит? — Как будто в пустоту кидает этот вопрос, не надеясь услышать ответа. — Воу, — удивляется Чимин, резко развернувшись к другу всем корпусом. Он несколько секунд держит взгляд на поникших глазах Тэхена, смотрящих куда-то наверх, и действительно пугается подобному заявлению. — С чего такие радикальные мысли? Тэ опускает голову, громко втягивая воздух и туша окурок об асфальт. Смотрит на свои грязные ботинки, дешёвые штаны и собравшуюся под ногтями грязь. Переводит взгляд на высокое здание жилого комплекса, в которой находится намджунова квартира, оглядывается назад, цепляясь глазами за едва виднеющуюся верхушку здания, где сам жил последний месяц, и чувствует себя таким крошечным. Недостойным, глупым и абсолютно неподходящим. — Ты помнишь ту девушку, которая вчера вышла на сцену в конце выступления? Старший ненадолго задумывается, переводя зрачки вбок. После всего сумасшествия, случившегося уже после выступления, трудно вспомнить каких-то девушек, залезающих на сцену. — Та, которую Хосок поцеловал? — Да, — кивает Ким, притягивая ноги к себе и обнимая колени. — И что с ней? — Понимаешь… — замолкает Тэхен, утыкаясь подбородком в руку. — Так трудно объяснить, но, когда она общалась с Чонгуком… Мне было так неприятно, что он ей улыбался и трогал её, и она его трогала, и они просто. — Он недоговаривает, пряча лицо в изгибе локтя. — И ты приревновал. — Заканчивает за него Пак, кладя ладонь на чужую макушку и аккуратно поглаживая её. — Бывает. — Дело не только в ревности. — Мычит Ким, поднимая взгляд на друга. — Когда я наблюдал за ней, то понял, что она кое в чём похожа на меня. Она такая же бедная. И я задумался, что Чонгук со мной из-за жалости… — О Господи. — Громко кидает Чимин, стукая себя ладонью по лбу. — Ты, блять, сейчас серьёзно? Тэхен не отвечает, лишь проталкивает голову ещё ниже и накрывает её руками. Порой, чтобы осознать нелепость своих мыслей, достаточно произнести их вслух. Тэ загнал себя в глухой угол своими собственными подозрениями и сомнениями. Все его действия сильно напоминают издевательства над самим собой, словно ему нравится ощущать боль и страдания, недоверие ко всем окружающим, за исключением одного единственного. А, может, он просто не способен на нечто иное. Чимин вновь вздыхает, в этот раз показательно громко, и обнимает друга, перекидывая руку через его плечи. Он утыкается лбом в чужой висок и начинает раскачиваться в разные стороны, таща за собой и податливого Тэхена. Пытается растормошить, в прямом смысле этого слова. Ким приподнимает голову, соприкасаясь носом с острым подбородком старшего, и качается вместе с ним. Чимин не осуждает за глупые мысли, не отворачивается, оставляя наедине со своими тараканами. Чимин всегда рядом. Тэхен ещё немного тянет голову наверх, облизываясь и прижимаясь к пухлым губам. Мягким, сладким, приятным и таким родным. Ему всегда нравилось целовать хёна, нравилось быть максимально близко, насколько только позволительно. Он кладёт ладонь на шею старшего, скользя до затылка и притягивая ближе к себе. Посасывает нижнюю губу, изредка проходя по ней языком, и тает от исходящего из собственного сердца тепла. — Я люблю тебя. — Тихо говорит Тэхен, как только отрывается от Чимина. — Вот это ты романтик. — Хохочет Пак, оставляя короткий поцелуй на лбе младшего и следом крепко обнимая его. — Я тоже тебя люблю. Очень-очень сильно. Ким хмыкает себе под нос, упёршись подбородком в чужую шею и размеренно дыша. Только в чиминовых объятиях ему может быть настолько спокойно. Только рядом с ним можно почувствовать себя в настоящей безопасности, укрытым от всего этого прогнившего мира. Только хён способен сделать его счастливым. — Ты не голодный? — Спрашивает Чимин, разрывая затянувшееся молчание. — Тут рядом есть круглосуточная кафешка с вкусными блинчиками. — Это ты так пытаешься меня отвлечь от прилива нежности? — Это я так пытаюсь не отморозить задницу. — Фыркает старший, притягивая к себе ноги и рывком поднимаясь. — Справедливо. — Замечает Тэхен, следуя примеру Пака и вставая на ноги. Они цепляются за руки друг друга и широкими шагами перебегают дорогу, направляясь в то самое круглосуточное кафе. Просыпающийся город всё так же казался вялым и серым. В деловых районах не особо густонаселённых городов всегда так, когда наступают выходные. Местные спокойно спят в своих квартирах, редкие машины нарушают приятную утреннюю тишину, а из обитателей на улицах расхаживают разве что бездомные коты. Большинство вывесок и фонарей уже были выключены, лишая и без того посеревший город последних ярких красок. Всё вокруг словно было залито одной большой бесцветной кляксой, расползающейся всё дальше и дальше. Приятным для глаза был даже приглушенный тёплый свет в окнах высоких зданий. Только благодаря ему голову не посещали мысли, что они сейчас находятся в каком-нибудь городе-призраке. — Знаешь, о чём я думаю? — Начинает Чимин, вырывая Тэхена из размышлений. — Нет, — легко отвечает Ким. — Но, как только научусь читать мысли, сразу же тебе расскажу. — Ой, тоже мне. — Закатывает глаза, отпуская руку младшего и делая шаг в сторону. Тэхен реагирует моментально — вновь перехватывает ладошку и тихо пищит какие-то милости и глупости. Пак коротко с него смеётся, но извинения принимает. — Так, о чём думаешь? — О Хосоке и Юнги. — После короткой паузы выдаёт парень, смотря себе под ноги. — А что с ними? — Тебе не показалось, что в последнее время что-то не так? Юнги как будто… — аккуратно говорит Чимин, подбирая слова, — какой-то не такой. Тэхен ненадолго замолкает, обдумывая сказанное. — Я думал, что он просто устал или заболел. — Жмёт плечами, после потирая затылок. — Мне кажется, что что-то случилось, но не могу понять, что именно. — Он сильно хмурит брови, бегая глазами в разные стороны. — Когда парни голосовали за отстранение Джуна, то я был уверен, что Юнги проголосует «за». — Почему? — Потому что так хочет Хосок. Тэхен сводит брови к переносице, отворачиваясь и обдумывая сказанное лучшим другом. Пытается найти смысл в его словах, уцепиться хоть за одно воспоминание, способное подтвердить чужие догадки, но натыкается лишь на бесполезные моменты совместного времяпрепровождения, не имеющие никакой связи с услышанным. — Причём здесь Хосок? — Неужели ты никогда не замечал, как… — он прерывается, зажмуриваясь и поджимая губы, — как Юнги на него смотрит? — Мне пора, — выдыхает Юнги, слезая с барного стула. — Уже? — Обиженно дует губы Тэхен. — Ещё же есть немного времени. Скорн тяжело выдыхает, улыбнувшись. Подходит к самому младшему, обхватывая его мягкие щёки ладонями и сжимая их. Губы Тэхена сразу начинают смешно выпирать, из-за чего тот недовольно мычит. — Хосок будет злиться, если я приду слишком поздно. — Подожди, — мямлит Тэ, растерянно бегая глазами впереди себя, — ты имеешь ввиду… — Юнги его любит. — Перебивает его старший, раздражаясь. — Обожает, превозносит, покрывает и слушается, как преданная собачонка. Я… я не знаю, что с ними, блять, творится, но они оба какие-то мутные. — Чимин… — Я, сука, уверен, что они заранее об этом договорились. Юнги должен был поднять руку, но… — Чимин! Стоп! — Кричит Тэхен, резко останавливаясь и хватая друга за плечо. — Ты давно в частные детективы записался? Пак громко втягивает воздух носом, не избавившись от нескончаемого потока мыслей. Все догадки и предположения разбросаны в его голове, всё перемешалось после того, что происходило ночью. Он всеми силами пытается составить цельную картину, посмотреть на всё со стороны, но у него всё никак не получается. Он так запутался. — С чего вообще такая паранойя? — Хмыкает Ким, подхватывая старшего под локоть и вновь начиная идти в сторону кафе. — Это из-за того, что Джун на время ушёл из группы? — Типа того, — на выходе произносит Чимин. — Чонгук тоже какой-то странный. — Вспоминает Тэ, запрыгивая на невысокий бордюр. — Напился, расплакался и назвал Джуна несамостоятельным, а ещё… — Парень вновь останавливается, уткнувшись взглядом в одну точку на асфальте и слегка сощурив глаза. — Ещё? — Интересуется Пак, после затянувшегося молчания. Тэхен отпускает его руку, делая короткий шаг в сторону и следом поворачиваясь к другу всем корпусом. Он продолжает выжигать взглядом дырку в тротуаре, облизнув губы и нахмурившись. — Тэхен? — Не уходи, пожалуйста, не уходи. Я должен быть всегда рядом с тобой, должен. — Бормочет барабанщик, хватая Тэ за затылок и припечатывая его лицо к своей шее. — Умоляю. — Чонгук… — Пожалуйста, ты же не сможешь один. — Шепчет Гук, пачкая волосы младшего слезами. — Я не прощу себя, если с тобой что-то случится. — Ещё он бормотал, — запинается, обдумывая произнесённые Цином слова. — Что не простит себя, что должен быть рядом, что… если что-то случится… — Тэ переводит вопросительный взгляд на старшего, вскидывая одну бровь. — Намджун, — начинает лидер, скользнув языком по сухим губам, — ты не думал прилечь в санаторий? — Что происходит? — Спрашивает Тэхен, сильно хмуря брови. Чимин несколько раз моргает, поджимая губы и опуская глаза на чужую шею. — Ничего. — Легко отвечает, глупо улыбнувшись. — Я н-не знаю, ты же сам сказал, что Гук лишнего в-выпил. — Говори, блять. — Злится младший, делая выпад в сторону друга и практически утыкаясь носом в его щёку. — Что за отдых? Почему ты и все остальные на взводе? Причём здесь Юнги и Хосок? — Тэ… — Почему вы с Намджуном убежали? Пак дёргается в сторону, но Тэхен хватает его за плечи обеими руками и вынуждает стоять на месте. Чимин бегает по его лицу перепуганными глазами, хватаясь кончиками пальцев за рукава чужой куртки и пытаясь отодвинуть от себя. Он начинает дрожать и извиваться, едва сдерживает внезапно подступившие слёзы. Больно, страшно, неприятно, как будто… — Чимин?! — Прикрикивает Ким, сильно трухнув дрожащего парня. Старший жмурит глаза и отворачивается, чувствуя, что начинает плакать. Отметины на шеи, синяки от грубых пальцев на талии и всё ещё пекущие губы не дают о себе забыть. Словно ядовитые змеи опоясывают каждый миллиметр кожи, к которой старший парень успел прикоснуться за те жалкие секунды в ванной несколько часов назад. Действия Тэхена как будто вернули его в тот самый момент, когда ему было страшнее всего. Когда он не мог доверять человеку, рядом с которым всегда ощущал себя в безопасности. — Эй, — уже тише говорит младший, разжимая пальцы на плечах и отпуская Чимина. — Ты чего? Я… Прости. Пак рвано вдыхает воздух ртом, следом прикрывая его тыльной стороной ладони и делая несколько шагов в сторону. Голова внезапно закружилась, а в ушах начало сильно гудеть. Он незаметно трусит головой, пытаясь избавиться от неприятных ощущений и не менее противных мыслей, что целиком и полностью оккупировали его сознание. Ему больше всего на свете не хочется вспоминать произошедшее в те секунды. Мечтает забыть, затерять в лабиринтах своих мыслей и никогда больше не находить. Отвлечься, закрыть, спрятать в глубине себя за семью замками. — Я не хотел, но… — Тянет Ким, идя следом за лучшим другом. — Я сделал тебе больно? — Нет, — отрицательно качает головой, после шмыгая носом и обнимая себя за плечи, — я просто н-не ожидал. — Ты весь дрожишь. — Шепчет младший, выравниваясь с парнем и наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. Чимин не отвечает, словно и вовсе не слышит обращения к нему. Он слишком занят беспощадной борьбой внутри себя. Сражением здравого рассудка и безумных чувств. Ужасно, мерзко, липко, раздражительно. Никак не может избавиться от ощущения фантомных прикосновений, усыпающих посиневшую кожу. Он словно и вовсе не здесь, а всё ещё там — на полу в ванной. Напуганный, растерянный, разбитый, но верный и искренне любящий. Гниёт на костях своего задыхающегося мира. — Ты не заболел? — Беспокоится Тэхен, кладя ладонь на лоб старшего. Тот ощутимо дёргается, не ожидав подобного. — Что с тобой? — Всё нормально. — Нервно хмыкает Чимин, облизнув дрожащую нижнюю губу. — Не лги мне. — Шикает, хмурясь. — Не смей мне лгать, Чимин. Ты слышишь? — Всё правда в порядке. — Пак улыбается, следом поджимая губы и закусывая щёку изнутри. — Ты плачешь. Тэ неотрывно смотрит в глаза лучшему другу. Смотрит с недоверием, жалостью, злостью и страхом. Бесится, раздражается, потому что понимает, что от него утаивают нечто очень важное. Нечто, что заставляет его хёна дрожать, мять края куртки кончиками пальцев и заикаться при разговоре. Нечто, что словно душит старшего, подчиняет тело, вызывая неконтролируемый тремор и ужас в бездонных глазах. — Мини, — ласково продолжает Тэхен, аккуратно подхватывая чужую руку и поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони, — пожалуйста, расскажи мне. Я хочу помочь… — Я хочу помочь ему. — Злится Пак, прикладывая руку к груди. — Он нервничает, плохо спит и ходит сам не свой. Переживает из-за ссор и винит себя в той драке, а я ничего не могу сделать. — Понижает голос парень, выламывая брови. — Я вижу, что что-то не так, что есть какая-то проблема… — Прости, я не могу, — кидает Юнги, толкая дверь балкона и уходя вглубь квартиры. — Что значит «не могу»? — Бесится Тэхен, догоняя внезапно сорвавшегося с места друга. — Чимин, стой! Пак сворачивает в неприметный закоулок, продолжая бежать непонятно куда. Не хочет, не может, не выдержит разговоров об этом. Он пробегает дома один за другим, перепрыгивает ямки и сам себе не отдаёт отчёта, что творит. Голос Тэхена кажется настолько далёким, словно точно из другого мира. Не слышит криков, просьб, игнорирует любые попытки младшего достучаться до него, пока тот внезапно не догоняет, хватая за руку и резко дёргая на себя. — Ты ебанулся?! — Кричит Ким, тяжело и часто дыша. — Что, блять, твориться? Что он с тобой сделал? — Ты молчишь, потому что любишь его? — Не сдерживается Пак, несильно повышая голос. — Этого ублюдка с манией величия. Юнги поднимает на него шокированный взгляд, замирая. Слёзы продолжают стекать непрерывными дорожками, а нижняя губа сильно трясётся. — Значит, я прав? — Шипит Чимин. — Покрываешь эту мразь, а ради чего? Он бы сделал подобное для тебя? — Я никого не покрываю! — Пищит Пак, всеми силами пытаясь выбраться из крепкой хватки друга. — А в чём тогда дело? Что за секреты, теории заговора и эти блядские побеги через весь район? Почему ты весь трусишься? Почему плачешь и заикаешься? — На одном дыхании протараторил младший, сдавливая пальцы на чужой руке. — Мне нужно знать. Умоляю тебя. Чимин тяжело дышит, сильно жмуря глаза. Зажат со всех сторон — давящий Тэхен, пекущие отметины на шее и талии и подаривший их зависимый Намджун. Загнали в угол, зашугали и довели до сумасшествия. Бежать некуда, делать нечего; слабый, уставший, растерзанный и полностью потерянный в пучине своих же эмоций. В своей собственной ловушке. Возможно, так всем будет проще. Возможно, его мир только что задохнулся. — У Намджуна зависимость. — Едва слышно говорит Чимин, приоткрыв глаза. — Он наркоман. Тэхен замирает, округляя глаза и бесцельно устремляя их в чужое поникшее лицо. Хмурится, плотно сжимает челюсть и грузно выдыхает, пытаясь осознать значение только что произнесённых слов. — Что? — Нарик, нюхальщик, торчок. — Перечисляет старший, начиная говорить громче. — Ханку жрёт, так понятно? Ким выпускает его руку, делая короткий шаг назад и касаясь губ кончиками пальцев. Не верит в услышанное, не может сопоставить это с образом правильного и воспитанного парня из приличной семьи. Того, кто предпочтёт громким тусовкам вечер в компании любимого человека; того, кто не позволяет себе выпить лишнего, ограничиваясь парой бутылок пива; того, кто всегда добр и приветлив, красиво улыбается, провожая дружелюбным взглядом. Это не может быт тот, кто смог влюбить в себя Чимина. — Я не понимаю, как… — Начиналось с травки, — перебивает его старший, — потом уже и порошки, и таблетки и ещё чёрт знает что, пока не случился передоз. — Ким молчит, огромными глазами следя за движениями и мимикой друга, за его красными и опухшими глазами, дрожащей нижней губой и влажными от слёз щеками. — Он чуть не умер, Тэ. Пак громко всхлипывает, начиная протирать щёки изгибом кисти. Такой разбитый и маленький, нуждающийся в тэхеновой защите и ласке так сильно, как никогда ранее в своей жизни. Младший заключает его в свои объятия, прижимая к себе и утыкаясь носом в макушку. Ощущает, как он трясётся, как жмётся ближе, словно пытаясь спрятаться от навалившихся на него обстоятельств в теплоте тела лучшего друга. — Когда это было? — Спрашивает Тэхен, поглаживая чужой затылок. — Несколько л-лет назад. — Глухо мычит, шмыгая носом. — После этого он не принимал. Ким громко выдыхает с неким облегчением. Радуется такому заявлению друга, довольный, что нарисованные за эти секунды кошмары в его голове не соответствуют действительности. Намджун же сильный, умный, взрослый парень, который не может совершать глупости. Всё хорошо, всё же действительно хорошо. Хорошо же? — Тогда нечего переживать. — Нервно хмыкает парень, отрываясь от друга и пытаясь заглянуть ему в глаза. — Он же вылечился. — Это уже на всю жизнь. Тэхен растерянно бегает глазами по его лицу, медленно опуская уголки губ. Сам не замечает, как начинает дрожать, кусать губы изнутри, чуть ли не разрывая их до крови. Запутался, ужасно сильно затерялся в куче своих догадок. Противоречия поджидали его на каждом шагу, вынуждая сомневаться во всех предположениях и выводах. — Чимин? — Говорит тихо, словно умоляя сказать то, что Тэхену хочется услышать. — Хосок постоянно курил траву при нём. — Объясняет Пак, опуская взгляд на пуговицу кимовой куртки. — А Джуна ломало. Он держался, но… — Блять. — Шикает Тэ, перебивая друга и отворачиваясь. — Я видел, как он принимает. — Продолжает поникшим и безучастным голосом. — Видел тайник, где он прячет свои… препараты. — Замолкает, облизывая губы и обдумывая свои следующие слова. — Но он никак не изменился после них, был таким же добрым и… и милым… — Его нужно лечить, Чимин. — Громко произносит Тэ, поворачиваясь обратно, и, подойдя к старшему за два коротких шага, хватает его за плечи. — Как можно скорее положить в больницу. Позвонить родителям и сказать кому-то: Юнги или Чонгуку. — Нет! — Кричит Пак, сильно мотая головой в стороны. — Нельзя никому говорить. — Что?! — Взрывается младший, дёрнув руками. — Ты, блять, в своём уме вообще? — Он не хочет в психушку. — Дрожащим голосом объясняет парень. — Не хочет опять лежать там, не хочет расстраивать близких… Тэхен не выдерживает — даёт другу несильную пощёчину, пытаясь вернуть ему хоть толику здравого рассудка. Злится невероятно. Его бесит нелепое бормотание старшего, бесит это ебучее благородство и никому не нужная верность. Образ идеального партнёра для Чимина, выстроенный за эти пару месяцев, разрушился до основания. От былого уважения не осталось и следа, только презрение и жгучая ненависть. Уже ненавидит Намджуна, уже чувствует по отношению к нему сплошное отвращение. — Ты уходишь от него, — грубо выпаливает Ким, хватая друга за руку и таща обратно в жилой комплекс, — сейчас же. — Нет! — Верещит Пак, упираясь ногами в асфальт. — Нет, нет! — Ты будешь жить со мной, пока его не положат в больницу. — Рычит, рывками притягивая сопротивляющегося парня. — Я его не оставлю! — Чимин начинает сильно дёргать руками в разные стороны, пытаясь вырваться из чужой хватки. Плачет, трусится, рвано вдыхает воздух ртом. — Я люблю его. Тэхен каменеет, поднимая взгляд на старшего. — Какая к чёрту любовь? — Шипит, багровея от злости. — Он болен, Чимин, и твоей любовью его не вылечить. — Неправда, — всхлипывает, не отставляя попыток вырваться. — А что тогда правда? Пак громко хнычет, сжимается, чуть ли не оседая на грязный и мокрый асфальт. Не сможет бросить Фолта, просто не выдержит разлуки. Особенно когда тот находиться в настолько плохом состоянии. Чувствует, что обязан быть рядом, что должен что-то сделать. Ответственный, добрый, чувственный и ранимый. Готов на многое ради близких и дорогих сердцу людей. — Я ни за что не уйду от него. — Выплевывает Пак, толкая младшего и делая шаг назад. — Не тогда, когда он нуждается во мне. — Ты себя слышишь? — Отчаянно стонет Тэ, тыкая пальцем в собственное ухо. — Он испортит твою жизнь, уничтожит твоё будущее. Я не позволю этому произойти, не позволю какому-то торчку разрушить тебя, человека, которого я люблю больше своей жизни. — Всё не так… — А как, Чимин? Как?! Терпение Кима было на пределе. Ему плевать на морали, последствия и чьи бы то ни было чувства. Он никуда не отступит, добьётся своего истериками, скандалами, угрозами, драками и любыми подлостями. Тэхен знает Чимина досконально — его характер, повадки, привычки. Выучил наизусть каждый жест, каждое мелкое телодвижение и мимическое сокращение на лице. Знает, куда нужно давить, что нужно говорить и как поступить. Сделает всё для старшего, для самого важного человека в своей жизни. — Если останешься с ним, — хрипит Тэ, сводя брови к переносице, — считай, что нашей дружбе конец. Чимина как будто бы парализует после этих слов. Он даже перестаёт дрожать и двигать покрасневшими глазами. — Ты… Что ты такое говоришь? — Едва слышно говорит старший, незаметно помотав головой. — Тэхен, не говори… — Я серьёзно. — Грубо отрезает тот, перебивая друга. — Либо этот наркоман, либо я. — Тэхен, — на выходе произносит парень, — не надо. Я… Я не смогу. — Выбирай. — Нет, прошу тебя. — Шепчет, прерываясь на истерический всхлип. — Вы — единственное, что только есть у меня в жизни. Я люблю вас, я живу ради вас. У меня нет никого и ничего, кроме тебя и Намджуна. — Он делает шаг навстречу младшему, протягивая к нему руки. — Я не смогу без тебя жить, Тэ. Он пытается прикоснуться к его младшему, заключить в объятия и никогда больше не отпускать. Приковать кандалами и прижать к себе как можно ближе, чтобы всегда быть рядом. Но Тэхен отстраняется, сильно закусывая щёку изнутри, чтобы только не расплакаться. После этого Чимин бледнеет, его глаза окончательно потухают, а из истерзанной губы выступает бордовая капелька крови. — Не поступай так со мной. — Умоляет Пак, выламывая брови. — Ты же знаешь, как сильно ты мне нужен, как сильно я тебя люблю. — Выбирай. — Громче повторяет Тэхен, складывая руки на груди и с силой сжимая кулаки. — Не надо. — Мычит, делая ещё один шаг вперёд. — Умоляю тебя. Я всё сделаю, только не заставляй меня выбирать. Хочешь на колени встану? — Договорив, он падает на пол, пачкая штаны в грязи, и хватается пальцами за края чужой куртки. — Пожалуйста. Ким молча смотрит на него сверху вниз, даже не шелохнувшись. Держится из последних сил, только бы не дать слабину и не отступить. Убеждает самого себя, что делает это ради хёна. Идёт на такие гнусные и мерзкие вещи только ради Чимина. Они так много вместе прошли, так много пережили и столько всего им ещё предстоит. Но сейчас ему нужно вытащить старшего, сделать всё, только бы он не оставался с Фолтом. — Выбирай. — Вновь говорит Тэхен сквозь зубы. Чимин гортанно выдыхает, почти воет от безысходности. Голова просто пустая — нет ни нормальных мыслей, ни вариантов дальнейших действий. Одна лишь тоска и отчаянье; душащие, беспощадные и жестокие. Он не может поверить, что это действительно происходит. Что он на самом деле стоит на коленях перед человеком, за которого бы без единого сомнения отдал жизнь. Ради которого бросил всё, что имел на протяжении двадцати лет, сбежав из дома и начав жить в маленькой съёмной квартире. Ради которого драил офисы и туалеты, брал дополнительные смены и даже голодал, только бы он ни в чём не нуждался. Он на самом деле стоит на коленях перед человеком, который вынуждает его отказаться от любимого человека себе в угоду. Который заставляет выбирать и унижаться, а не поддерживает или помогает. Это и есть благодарность? Чимин опускает куртку младшего, отползая назад и медленно поднимаясь на ноги. Смотрит строго в пол, вытирая влагу с лица кончиками пальцев. Воздуха перестаёт хватать, как будто задыхается. Грудная клетка словно сжимается, болит и разрывается на сотни маленьких лоскутков. Он не выдержит ещё большего давления, не сможет перенести подобного больше ни разу. Устал, поиграл. — Намджун. — Совсем тихо говорит Пак, шмыгая носом. — Что?! — Орёт Тэхен, после стиснув зубы и опустив руки по швам. — Что ты сказал? — Я выбираю Намджуна. — Всё так же тихо повторяет Чимин, отряхивая штаны и протирая щёки рукавом. — Ты шутишь? — Неестественно посмеивается Тэ, качнув головой. — Ты выберешь этого ебанного торчка вместо меня? — Этот «ебанный торчок», — сипло отвечает, смотря куда угодно, только не на младшего, — никогда бы не поставил меня перед выбором. Тэхен кривит лицо, отрицательно качая головой. Его начинает сильно тошнить, а все внутренности скручивает в ужасном спазме. Смотрит на старшего, на его испачканные вещи, грязные руки, влажные волосы и чувствует самое большое разочарование в своей жизни. — После всего? — Шепчет, выдавливая грустную улыбку. — Ты предпочтёшь… его? — Я его люблю. — Огрызается Чимин, отступая назад. — Я никуда его не отпущу, никуда не уйду и никогда не оставлю. Если ты не готов это принять, значит… значит, считай, что нашей дружбе конец. Ким взглядом прожигает в нём дыру, что есть сил сжимая кулаки. Он просто в бешенстве, что это действительно происходит. Что подлость, которую он использовал на старшем с самого первого дня их знакомства, больше не работает. Потерял контроль, очутился в абсолютно безвыходном положении. Его бесит собственная слабость и беспомощность, а одно только присутствие Чимина выводит из себя. Он резко поворачивается к нему спиной и громкими шагами уходит прочь, по дороге сильно пнув попавший под горячую руку мусорник, что после завалился со звонким грохотом.

***

Раздражающая мелодия в лифте нещадно бьёт по ушам. Чимин уже успел пожалеть чуть ли не с десяток раз, что решил не подниматься по лестнице. Едва сдерживает порыв несколько раз ударить по маленькому динамику ногой, чтобы только эта пытка закончилась. Он сильно сжимает пустую пачку из-под сигарет в кармане, искренне веря, что это спасёт его от необдуманных поступков. Как только двери лифта открываются, парень сразу вылетает из кабинки, ставшей ему тюрьмой за эти жалкие секунды. За несколько коротких шагов подходит к квартире, доставая ключи и безуспешно пытаясь попасть в замочную скважину. И, как назло, постоянно промахивается. — Сука! — Шипит он, швыряя ключи в стену. Опускается на корточки, закрывая лицо руками и негромко всхлипывая. Плакал, когда Тэхен оставил его; плакал, пока сам шёл домой через узкие улочки. Плакал, когда курил, сидя на скамейке под жилым комплексом, когда заходил в подъезд, когда нажимал кнопку вызова лифта. Его раздражает всё вокруг, каждый звук, предмет, свет и даже молочный цвет стен. Руки чешутся уничтожить абсолютно всё, что попадётся ему на пути — разорвать, сломать, раскрошить. Сделать то же самое, что сделал с ним Тэхен. Он медленно встаёт, идя за валяющимися на полу ключами, и после наконец-то открывает дверь намджуновой квартиры. Вваливается внутрь, стягивая обувь и куртку, и небрежно кидает их рядом со шкафом. Проходит на кухню, не включая свет, и сразу тянется к бару, доставая почти пустую бутылку коньяка. Плюёт на стаканы и чашки, вытягивая пробку и делая глоток прямо с горла. Напиток обжигает полость рта, заставляя поморщиться и уткнуться носом в изгиб локтя, но это не останавливает парня от следующих глотков. Он допивает содержимое, оставляя бутылку на столе и сразу хватая следующую с какой-то прозрачной жидкостью. Идёт вместе с ней на второй этаж, откручивая крышку по пути и отбрасывая её непонятно куда. Заходит в спальню, где всё ещё спит бывший басист, и садится на край кровати, вновь припадая губами к горлышку. — Вот и всё, — тихо говорит Чимин самому себе, — конец. Он истерично хмыкает, опуская бутылку на пол с громким звуком и утыкаясь лицом в ладони. Трёт глаза, лохматит волосы и рвано втягивает воздух ртом. Чувствует, что вот-вот вновь начнёт плакать и истерить, поэтому болезненно сжимает волосы у корней, словно удерживая себя. Так сильно устал, просто выдохся. Он так хочет вернуться в их с Тэхеном старую квартиру хотя бы на один день. Хочет вновь работать на износ, забивая голову проблемами вроде отсутствия денег, огромных коммунальных платежей или подорожавшей лапши. Даже с дополнительными сменами, подработками и голодовкой он не уставал так сильно, как сейчас. Всё должно было быть не так. — Чимин? — Хрипит проснувшийся Намджун, ворочаясь. — Разбудил? — Говорит Пак, вновь потянувшись за бутылкой и делая очередной большой глоток. — Извини. — Я уже не спал. — Мычит Фолт, принимая сидячее положение и рассматривая своего парня. — Давно проснулся? — Я не ложился. — Безразлично отвечает, облизывая горькие от алкоголя губы. Джун подползает к нему, усаживаясь рядом и свешивая ноги. Ковыряет ногтем маленькую дырочку на домашних штанах, устремив взгляд на бутылку в чужих руках. После начинает стучать ступнями по полу, кусать щёку изнутри и похлопывать по постели свободной рукой. — Как самочувствие? — Спрашивает Чимин после сильно затянувшегося молчания. — Нормально, я… — он поднимается, семеня к выходу из комнаты, — в туалет схожу. — Намджун. — Сипит Пак, выпрямляясь и смотря на застывшего в дверном проёме парня. — Не ври мне. Если идёшь нюхать — так и скажи. Фолт коротко кивает, после срываясь с места и быстро шагая вниз по лестнице. Чимин, наблюдая за ним, громко выдыхает, следом отпивая ещё немного горькой жидкости. Ему необходимо отдохнуть, выбраться из плена мыслей хотя бы на несколько часов. Голова без остановки пульсирует, в ушах гудит, а в горле застыл тугой ком, который всё никак не позволяет парню свободно дышать. Алкоголь делает своё дело — перед глазами плывёт, ноги перестают чувствовать пол, а руки ослабевают настолько, что становится трудно держать бутылку. Тело поддаётся, но воспоминания о произошедшем оказываются в разы сильнее. Чимин откидывается на кровать, накрыв лицо руками и глухо простонав. Мечтает о том, чтобы отключиться, заснуть, потеряться где-нибудь, где его голову не посетит ни одна пожирающая мысль, душащее воспоминание или даже малейший намёк на сожаление. Он притягивает к себе ноги и прикрывает глаза, пытается размеренно дышать, но выходит из рук вон плохо. Его тошнит, всё тело ужасно болит, а всё ещё мокрые штаны заставляют подрагивать от холода. Уязвимый, чувствительный, искренне любящий. Не потому что должен, а вопреки всему. — Ты спишь? — Спрашивает подкравшийся Фолт, наклоняясь к младшему. — Нет. — Сразу отвечает тот, поднимаясь с кровати и становясь рядом. — Хочу, но не могу. Джун тяжело выдыхает, кладя ладонь на чужую макушку и аккуратно приглаживая волосы. Указательным пальцем свободной руки касается пухленькой щёчки, ведя им по застывшим следам от слёз. — Ты плакал. — Утверждает Ким, грустно выламывая брови. — И всё из-за меня. — Нет! — Прикрикивает Чимин, дёргая головой в разные стороны. — Я не плакал. — Не ври мне. — Повторяет ранее сказанную младшим фразу. — Если плачешь — так и скажи. Пак коротко шмыгает носом, следом облизывая губы и ощущая, что глаза вновь начинают намокать. — Я поссорился с Тэхеном. — Шепчет, после утыкаясь носом в шею басиста и негромко всхлипывая. Намджун сразу перекладывает руки на его плечи, крепко прижимая к себе. — Мы… мы больше не будем дружить. Джун, я… я н-не смогу без него. — Что ты такое говоришь? — Тихо говорит прямо на ухо. — Конечно вы будете дружить, ссоры между друзьями — это нормально. Вы обязательно помиритесь. — Нет, ты, — он прерывается, сильнее вжимаясь в чужое тело, — ты не понимаешь. — Любимый, — ласково зовёт его Ким, аккуратно подталкивая к кровати, — всё будет хорошо. Очень хорошо. Он заваливает Чимина на матрас, чуть ли не ложась сверху. Вжимает его в постель собственным весом и блуждает руками по хрупким плечам и выпирающим рёбрам. Прижимается губами к бледной коже на шее, утробно рыча. — Не… — Едва слышно пищит парень, начиная часто и коротко дышать. — Не надо… Тяжелая рука старшего пробирается под футболку, задирая её и ведя грубыми пальцами по всё ещё пекущим синим отметинам на талии. Пак болезненно мычит, упираясь ладонями в чужую грудь. Не отталкивает, минимально сопротивляется, терпит. Намджун тянется к ремню парня, размашистыми движениями пытаясь его расстегнуть и вместе с этим стянуть штаны. Чимин истерично втягивает воздух ртом, жмурит глаза, пытаясь отвлечься и забыться, отречься от собственного тела, словно оно ему и вовсе не принадлежит. — Я так тебя люблю. — Рычит на ухо старший, проталкивая горячий язык в ушную раковину. — Люблю. Чимин тоже любит. Любит улыбчивого парня, при котором стеснялся и краснел, как будто глупый школьник. Любит безнадёжного романтика, который постоянно бегал в дешёвую забегаловку, давился противными гамбургерами, только бы поговорить пару минут с симпатичным официантом. Любит серьёзного мужчину, который, не колеблясь ни минуты, был готов решать любые проблемы своего парня. Любит человека с небольшими проблемами с агрессией, когда выпьет лишнего, со странными друзьями и беззаботной жизнью. Это всё тот же Намджун, любимый, желанный и такой дорогой сердцу, просто немного… другой. Правда же? Чимин что есть сил толкает Фолта в грудь, скидывая с себя и подрываясь с постели. Несётся вниз по ступенькам, перепрыгивая их одну за другой, забегает в ванную комнату и, упираясь руками в ободок унитаза, выблёвывает весь выпитый алкоголь вперемешку с желчью. Надрывно кашляет, опускает руки на пол и держит себя, чтобы не завалиться. Прочищает горло, сплёвывая остатки рвоты, и отползает от туалета, протерев губы изгибом кисти. Слышит странное копошение со второго этажа и быстро встаёт на ноги, с хлопком закрывая дверь на замок. Смотрит перепуганными глазами впереди себя, тяжело дышит и пытается хотя бы немного прийти в себя. Через несколько секунд тихо всхлипывает, обнимая себя руками и отходя от двери. Надрывно плачет, смывая воду в унитазе и полоща горло, без остановки всхлипывает, вытирая неконтролируемый поток слёз. Не может. Не выдержит его касаний, засосов, грубых рук, что раньше приносили сплошное удовольствие. Теперь ему больно, противно, физически невыносимо. — Тебе плохо? — Неразборчиво говорит Фолт, дёргая ручку двери и вызывая у Пака новую волну дрожи по всему телу. — Я… — Начинает, но затыкается из-за очередного всхлипывания. — В-выпил слишком м-много. Дай мне мин… минуту. За дверью раздаются тяжелые шаги, становясь всё тише, пока и вовсе не затихают. Чимин открывает кран и несколько раз плескает в лицо холодной водой, щипает себя, хлопает по щекам. — Это же Намджун. — Бубнит под нос, пытаясь успокоить самого себя. — Мой парень, мой парень, мой любимый парень. Мне же всегда нравилось и сейчас понравится. — Причитает, насильно вдалбливая эти суждения себе в голову. — Понравится, мне понравится. — Он сильно жмурится и закусывает губу до крови. — Это всё порошок, не соображает из-за порошка. — Первые разы голова просто отключается, не думаешь вообще ни о чём. Ни о проблемах, ни о глупых ссорах с семьёй или друзьями. Словно отключаешься — тело остаётся на земле, а голова улетает куда-то в неизвестность… К этому привыкаешь. К возможности просто потеряться где-то, сбежать из этого противного мира хоть на какое-то время… Пак замирает, смотря круглыми глазами в своё отражение в зеркале. Нежный, приятный, мелодичный голос на подкорке сознание нашептывает решение всех его проблем. Соблазнительно рассказывает, просит, умоляет избавить себя от мучений. От пожирающих мыслей и душащих воспоминаний. От образа проклятого Тэхена, намертво засевшего в голове, и возможности ощущать неприятные телу прикосновения. Всего на один раз, пока он не отдохнёт, пока не наскребёт сил бороться дальше. Чимин мотает головой в стороны, оттолкнувшись от раковины и подойдя к двери за два коротких шага. Хватает ручку, сильно сжимая, и его вновь парализует. Он прожигает дыру в своей трясущейся руке, пытаясь не слушать столь очаровательный голосок, что так и манит подчиниться. Жмурится, тихо прорычав, и отпускает ручку, отходя к стене и медленно сползая на пол. Пристально разглядывает плитку под раковиной, прерывисто вдыхая воздух и резко выдыхая. — Я люблю тебя. — Хихикает Ким, поворачиваясь к другу и обнимая его. — И я тебя люблю. — Улыбается старший, прижимая парня ближе к себе. — Не знаю, кого смогу полюбить сильнее. А это проблема. — Почему? — Как я буду объяснять своему парню, что где-то ходит некий Ким Тэхен, которого я люблю намного больше, чем его? Нос неприятно печёт, словно миллионы крошечных ножей изрезали ноздри и горло. Чимин тихо кашляет, массируя переносицу и морщась от болезненных ощущений. Он с облегчением выдыхает, пряча пакетик обратно в тайник и накрывая его плиткой. Чимин готов на многое ради дорогих сердцу людей. Терпеть, страдать, гробить себя, только бы сделать любимых счастливыми. Он хороший, очень хороший, слишком хороший. Ранимый и чувственный, заботливый и ответственный, быстро и сильно привязывается. Всегда выслушает, поддержит, поможет и никогда не отвернётся, никогда не оставит одного. Никогда. Но уже давным-давно пора понять, что благими намерениями вымощена дорога в ад.