Алголагния

Перед глазами взрываются миллионы фейерверков. Искрящиеся светила разлетаются во все стороны, заставляя Тэхена жмуриться всё сильнее и сильнее. Вынуждают хвататься за края чужой рубашки дрожащими пальцами и прерывисто дышать, опаляя горячим воздухом опухшие губы. Он не может оторваться от чего-то столь желанного — лениво сминает, кусает, проводит языком, позволяя Чонгуку и с ним проделывать то же самое. Он оглаживает сильные плечи, опускается на поясницу барабанщика и притягивает к себе, после опоясывая его талию двумя руками. Чувствует, как чужое сильное возбуждение соприкасается с его собственным, вызывая глухой сдавленный стон. — У тебя опять стоит? — Хихикнул Тэ, разрывая поцелуй и тяжело дыша прямо в рот Гуку, после коротко чмокая. — Сколько можно? — У тебя тоже стоит. — Прошептал Цин, облизывая уголок губ парня. Тэхен улыбнулся, закусывая нижнюю губу и утыкаясь носом в щёку Гука. Они не отрывались друг от друга с того самого поцелуя в кабинке колеса обозрения. Неразрывно сцепились, стали единым целым, которое нельзя разрывать ни при каких обстоятельствах. Стали чужим кислородом, водой, которая не может насытить внезапную жажду, ведь с каждым разом хочется всё больше и больше. — Мне нужно домой, — начал Тэ, вновь оставляя короткий поцелуй на губах барабанщика. — Твои десять минут давным-давно закончились. Чонгук сделал выпад в сторону парня, толкая его к стене подъезда и прижимаясь горячими губами к пульсирующей венке под подбородком. Он провёл ими до уха Кима, слабо зажимая мочку в зубах и громко выдыхая. По телу Тэхену словно прошёлся электрический разряд, заставляя сильно вздрогнуть и вжаться лбом в чужое плечо, тихо скуля от очередного прилива будоражащего наслаждения. — Чонгук, — на выдохе сказал он, сглатывая, — серьёзно, Чимин переживать будет. Гук отрывается от шеи и впивается в уже истерзанные губы парня, проникая языком в тэхенов рот. Тот тянет голову назад пытаясь отстраниться, а после резко дёргает её в сторону, таки разрывая поцелуй. — Я пошёл. — Выдаёт Тэ, выпутываясь из хватки барабанщика и шагая в сторону лестницы. — Я позвоню. Чонгук довольно ухмыляется, шлёпая Кима по заднице, как только тот поднимается на несколько ступеней. Последний шикает, оборачиваясь и закатывая глаза. — Тебя проводить до двери? — Интересуется Гук, лукаво улыбаясь и облокачиваясь локтями на перила. — Мало ли, такую красоту кто-то захочет украсть. — Например, ты. — Язвит Ким, заставляя Чона широко улыбнуться и толкнуть язык за щёку. Тэхен отворачивается и продолжает подниматься по ступеням, глупо улыбаясь и искренне веря, что Чонгук не замечает выражения его лица. Приятное тягучее чувство образуется внизу живота, когда Тэ ощущает сопровождающий его взгляд полный обожания и вожделения. Гук смотрел так во время первой встречи в клубе, смотрел так во время поцелуя в кабинке колеса обозрения, смотрел так, когда они трахались в машине несколько минут спустя. Этот взгляд двух Вселенных заставлял Кима почувствовать себя нужным, важным, желанным. Коленки подкашивались, а живот словно зажимало в тезки, стоило только столкнуться с глазами Гука. Он ещё никогда не чувствовал себя одновременно восхитительно хорошо и кошмарно плохо только от присутствия какого-то определённого человека рядом. Спокойствие и буря, удовольствие и боль, счастье и кошмар — столько противоречащих ощущений вызывал в его сердце Чонгук. Это нельзя сравнивать с теми чувствами, которые испытывал Ким рядом с Чимином. Старший был его спасительным островком, тем самым человеком, рядом с которым невольно образуется самый настоящий уют и комфорт. Чимин не пробуждал в Тэхене страх или кошмар, напротив — всегда всё только самое хорошее. Чимин и Чонгук — тэхеново всё. Лучший друг, любимый хён, единственный, кого Ким может назвать своей семьёй и безумная страсть, крепчающая с каждой секундой влюблённость, сильнейшая зависимость Тэхена. Два таких разных, но таких важных человека в его жизни. Тэ провернул ключ, толкая дверь и входя в квартиру. Время было позднее, но на кухне горел свет. Захлопнув дверь, Ким принялся снимать свои ботинки, слыша копошение и быстрые шаги в свою сторону. Когда он поднял голову, то сразу пересёкся взглядом со старшим. Чимин выглядел напуганным, злым и растерянным. Его глаза грустно блестели, нос был красным, а лицо опухшим. Он сильно хмурил брови, уставившись на младшего. После коснулся его щеки, провёл ладонью до подбородка, аккуратно беря его и поднимая, второй рукой он пригладил растрепавшиеся волосы Тэхена. Глаза старшего бегали по лицу, осматривая каждый изгиб, каждую ямочку и морщинку. — Ты где был? — Тихо и сдавленно спросил Пак, оторвавшись от чужих щёк и сильно сжимая свои штаны. — Где твой телефон? Почему я не могу до тебя дозвониться? Его голос был осипшим и сильно дрожал. В уголках красных глаз начала собираться влага, вот-вот норовящая потечь по щекам. Тэхен машинально подскочил на ноги, более не шевелясь. Он не знал, что делать, что сказать Чимину, дабы успокоить его и заверить, что ничего страшного не произошло. Всё хорошо, даже слишком. — Он, наверное, разрядился. — Ответил Тэ первое, что пришло в голову. И ведь действительно — это единственное, что может объяснить причину, по которой Ким не слышал звонков. — Где ты был? — Громче повторил вопрос старший, обнимая себя за плечи. — Я позвонил хозяину кафе, он сказал, что последний раз видел тебя за час до конца смены, когда оставлял тебе ключи. — Пак замолчал, смотря на растерянного младшего, но тот ничего не говорил. — Я так переживал, Тэ. Я… — Он всхлипнул, отворачиваясь к кухне и прикрывая рот тыльной стороной ладони. — Я о таком думал… Ким подошёл к нему со спины и крепко обнял, забивая на грязь на всё ещё надетых ботинках. Ему стыдно, правда очень-очень стыдно за то, что он заставил старшего нервничать и беспокоится. Он должен был позвонить, должен был попросить телефон у Чонгука и предупредить его о том, что придёт позже. Тэхен правда не думал, что их с Цином «десятиминутная» прогулка затянется до поздней ночи. Не хотел никого пугать, доводить до слёз и бессонной ночи перед тяжелым рабочим днём. Чимин не заслуживает этого. — Прости меня, Мини, прости, — шептал Тэ, сжимая друга так сильно, как только мог. — Я так виноват, прости. — Я не знал, что мне делать. — Громко шмыгнул носом Пак, тря глаза пальцами. — Смена з-закончилась почти четыре часа назад, а тебя не было… — Очередной всхлип. — Я уже думал позвонить в полицию. — Прости. — Он уткнулся носом в шею старшего, касаясь её губами. Повисло молчание, прерываемое только частыми всхлипами старшего. Чимин до такой степени переживал, что сейчас, когда его худшие предположения не оправдались, он избавляется от накопившегося напряжения слезами. Плачет и плачет, сопливя рукава куртки обнимающего его Тэхена. Тот, в свою очередь, стоит и ждёт. Пак ранимый и чувственный, заботливый и ответственный — всегда будет дожидаться с работы, всегда будет переживать, особенно сильно при наличии повода. Ужасно то, что, зная это, Тэхен всё равно не посчитал нужным поставить его, единственного действительно любящего и ценящего Кима человека, в известность. Это бы не заняло много времени, не испортило бы ни единого момента во внезапном свидании Тэ. Тэхен понимает, насколько глупо и плохо поступил. Поэтому стоит и будет стоять, терпит и будет терпеть, ждёт и будет ждать столько, сколько нужно. Это меньшее, что он может сделать для старшего, для самого важного человека в его жизни. — Где ты был? — Опять спросил старший уже с явным раздражением, поворачивая голову к младшему и заглядывая в глаза. — Ты расстроишься ещё сильнее, если я скажу. — Ровно проговорил Тэ, выдержав паузу, а после спрятал лицо в изгибе шеи Чимина. Пак громко вдохнул и выдохнул несколько раз, вскидывая голову и после выпутываясь из объятий Тэхена. Он развернулся к нему всем телом, сжал губы и сощурил глаза, хмуря брови. — Ты издеваешься? — Громко сказал Пак, раздувая ноздри от внезапно накатившей злости на младшего. — Я не твой родитель. — Выплюнул он, подходя вплотную, почти что касаясь носа Кима собственным. — Я видел тебя в говнище пьяным, я убирал твою блевотину несколько десятков раз, Тэхен, я учил тебя разводить людей на грёбаный коктейль. — Перечислял он, сильно давя пальцем в плечо парня после каждой фразы. — Мне плевать, чем ты занимаешься, пока я знаю, что твоей жизни ничего не угрожает. И если ты будешь скрывать что-то от меня, то я никогда тебе этого не прощу. Тэхен замер, метая взгляд от одного глаза старшего до другого, обдумывая сказанное. Он редко видел Чимина таким злым, но понимает, что сам виноват в настроении старшего. Пак ведь прав — Тэ нечего переживать или боятся поделиться с ним самым сокровенным, ведь он уже не одноразово доказывал, что не станет осуждать, ругать, винить в чём-либо. Напротив — всегда выслушает, поддержит, поможет и никогда не отвернётся, никогда не оставит одного. Никогда. Никогда. Чимин — прекрасный человек, которого Тэхен не заслуживает. — Я был с Чонгуком. — Тихо сказал Тэ, не отрывая взгляд и заламывая пальцы. Старший ещё недолго посмотрел на него, окончательно успокаиваясь и громко выдыхая следом. Он поднял дрожащую руку, протирая щёки тыльной стороной ладони и опуская голову вниз, следом делая шаг в сторону кухни. — Пошли выпьем чай. — Кинул Чимин, отворачиваясь и скрываясь за дверным проёмом. Тэхен старался максимально быстро управиться с тугими шнурками. На кухне слышался звук зажигающейся конфорки и удара дна чайника о плиту. Тэ стянул с себя куртку, швыряя её на крючок и тихими шагами направился к источнику шума. Чимин всё ещё шмыгал носом, плохо сдерживая истеричные всхлипы. Повисла тишина, прерываемая шумом медленно закипающей воды. Ким опёрся поясницей о столешницу, складывая руки на груди и из-под чёлки разглядывая старшего, который разглядывал свои пальцы и иногда нервно сжимал их. — Рассказывать будешь? — Начал Пак, не отрывая взгляд от рук. Тэхен уже открыл рот, пытаясь что-то сказать, как старший его перебил. — Только если вы опять трахнулись в каком-то обоссанном толчке, то не стоит. — Нет! — Возмутился младший, отталкиваясь от столешницы и делая несколько коротких шагов к окну. — Мы вместе. На лице Чимина застыло хмурое и удивлённое выражение. Он несколько раз прогнал в голове сказанную фразу, обдумывая и пытаясь найти подвох. — В плане? — Ну, в прямом. — Глупо улыбнулся Ким, заводя руки за спину и выпрямляясь. — Встречаемся. — Встречаетесь? — Громко спросил старший, вскидывая бровь. — Да, — протянул парень, негодуя с реакции друга. — А что? — Нет, ничего, просто, — хохотнул он, откидываясь на спинку стула, — неделю назад ты с ним даже не здоровался. Тэхен довольно улыбнулся, закатывая глаза и возвращаясь на своё место рядом с закипающим чайником. — Я специально. — А я так и понял, — несколько раз кивнул, — а Гук не удивился таким резким изменениям в ваших отношениях? — Почему резким? Всё было красиво, медленно и постепенно. — Гордо вскинул голову младший. — Да ну? — Чимин вытянул лицо в притворном удивлении. — Поздравляю, друг, ещё никто так красиво не описывал перепих в туалете. Тэ отвернулся и выключил чайник, цокая языком. Достал две большие чашки, положил в них по пакетику какого-то дешёвого чая и залил кипятком. — Дело не только в этом. Ты же сам подослал его ко мне, когда наврал про мою, якобы, простуду. — Мне просто стало скучно на работе. — Хмыкнул старший, сразу получая ложкой по голове. — Бьёшь меня, а лучше бы спасибо сказал! Тэхен поставил два чая на стол. После заглянул в шкафчик, чтобы найти чего-нибудь сладкого. Ничего не обнаружив — полез в такой же пустой холодильник. Он разочаровано вздохнул, не найдя ничего вкусного, и завалился на свой стул, обхватывая ушко чашки. — Он сегодня пришёл в кафе после смены. — Начал рассказывать Тэ, закусывая нижнюю губу и глядя на своё отражение в чае. — И начал звать меня куда-то пойти с ним. Ну, а я что? Так легко соглашаться не собираюсь, поэтому сказал, что устал и хочу домой. — Парень вскинул голову, смотря на предвкушающего интересную историю друга. — Знаешь, что этот придурок сказал? — Зная Чонгука, боюсь представить. — Сказал, что отнесёт на руках до того места и потом домой. — Чимин, услышав это, зажал губы зубами с внутренней стороны. — Я посмотрел на него, как на придурка, и спросил, мол, заняться что ли нечем. А он такой мне, типа, кроме тебя мне больше ничего и не нужно. — Он специально понизил голос, пародируя тон Чонгука. — Представляешь? Старший внимательно выслушивал всю историю, рассказываемую Тэхеном. И про обещанные изначально десять минут, в итоге превратившиеся в четыре часа. И про езду на машине, после которой сердце Кима не переставало бушевать ни на секунды. Особенно интересно было слушать про слепой путь смелого Тэхена до аттракциона. Младший специально удерживал интригу до самого конца, во всех красках описывая свои чувства в тот момент. Он рассказал всё про парализующий страх, про кричащих вокруг людей, про такие острые ощущения окружающего мира, когда перед глазами сплошной мрак. Рассказал, что держал руку барабанщика всю эту дорогу, сжимая сильнее от малейшего постороннего звука. Рассказал, как все его внутренности превратились в липкую кашу, когда Гук обхватил вторую ладонь, помогая подняться на железную платформу. Чимин настолько проникся красивым повествованием Кима, что невольно вздыхал чуть-ли не поле каждого слова. Всё это было настолько мило и романтично, что Пак постепенно и сам влюблялся во всю эту историю с внезапным ночным свиданием в центре города, чувствуя расцветающее в груди тепло и неподдельную радость за лучшего друга. — Когда нужно было идти дальше, я сделал шаг и почувствовал, что наступил на что-то неустойчивое. — Говорил Тэ, делая большой глоток чая. — Я так испугался, что двигаться не мог. А Чонгук наклонился к уху и прошептал, чтобы я доверился ему. Угадай, что он сделал? Старший округлил глаза, после отводя взгляд куда-то в сторону, прикидывая варианты развития событий в голове. — Не знаю, — ровно выпалил парень. — Толкнул? — Господи, Чимин. — Громко засмеялся Тэхен, откидываясь на спинку стула и прикрывая ладонями лицо. — Как ляпнешь, так хоть стой, хоть падай. Нет, слушай. Пак немного подался вперёд, внимательно глядя на друга. — Сначала он отпустил мои руки, — продолжил Тэ, нагоняя атмосферу, — куда-то отошёл, а потом я чувствую, что он меня на руки поднимает и заносит в эту шатающуюся штуку. — Почти что прокричал Ким, хлопая в ладоши и наблюдая за восхищенной реакцией старшего. — И тут я понимаю, что она начинает двигаться. Подрываюсь, слетаю с него, заставляю объяснить всё, и он такой говорит мне — хорошо, повернись и открывай. Закончив предложение, Тэхен выпрямляется на стуле, складывая руки в замок на столе и максимально по-идиотски лыбясь, чуть ли не хихикая. — Я так и сделал. — Тихо и низко сказал он. — Открываю глаза, а передо мной целый город — светится, живёт. Люди ходят туда-сюда, машины несутся, оставляя размытые следы. Я видел место нашей работы, наш дом, даже тот клуб, где ребята выступают. — С нескрываемым восторгом вспоминал Тэ, обнимая себя за плечи. — Он привёл меня на колесо обозрения, Чимин. Понимаешь? — Не может быть. — С придыханием выпалил Пак, закрывая рот ладонь. — Я видел такую красоту, город словно был на ладони. — Продолжил младший, шепча. — А сзади стоял Чонгук, держал меня за руки и был совсем-совсем близко. Дышал мне в ухо, прижимался ко мне сзади и был таким красивым. Тэхен замолчал, закрывая всё лицо ладонями и чуть сжимаясь. Его сердце вновь бешено колотилось, как будто бы он вернулся в ту самую секунду, когда касался чужих горячих губ, когда сминал их, кусал, после оттягивая. Когда обводил кончиками пальцев чужие плечи, спускаясь ниже на лопатки, ведя до поясницы, после опоясывая талию и прижимая к себе. Он задыхался от такого колоссального количества внезапно вспыхнувших чувств. И спасти его мог только воздух, даруемый Чонгуком. — Ну! — Протяжно крикнул Чимин, пихая друга в плечо. — Не томи, что дальше? Младший провел руками вдоль лица до волос, приглаживая те и смотря куда-то в стол. После он поставил на него руку и опёрся подбородком на ладонь, прикрывая губы пальцами. — Мы поцеловались. — Совсем тихо поведал Ким, сразу же сильно краснея и начиная прерывисто дышать — Всё оставшееся время в кабинке мы не отлипали друг от друга — трогали, целовались, обнимались. А потом, — парень сделал паузу, — потом мы пошли в машину… — И потрахались. — Закончил за него старший, обнажая зубы из-за широкой улыбки. — Раза четыре. — На выходе выдал Тэхен. — Ничего себе, — Чимин поперхнулся, услышав количество, и мысленно отдал должное выдержке этих двоих. — И как? — Потрясающе. — С блестящими глазами проговорил Ким, вызывая громкий смешок друга. — Чимин, он такой… невероятный. Я никогда таких не встречал. Он упорный и сильный, знает, чего хочет и добивается этого. — Быстро тараторил Тэхен. — Мне всегда хочется быть рядом, всегда хочется к нему прикоснуться, поцеловать его и обнять. Я никогда не думал, что смогу полюбить хоть кого-то, но он оказался просто неземным. Тэ продолжил бесконечно восхвалять Цина, одаривая его комплиментами по поводу и без. Но Чимин перестал вслушиваться. Он зацепился за одно конкретное слово, медленно стирая улыбку с лица и заменяя её хмурыми бровями и поджатыми губами. — Повтори. — Тихо попросил Пак, перебивая друга. — Говорю, — не сменил тон младший, — что он очень красивый и следит за собой… — Я не об этом, — оборвал его Чимин. — Что ты сказал про любовь? Тэхен непонимающе потупил на него взгляд, глупо моргая, и, вспомнив свои слова, осторожно начал. — Я никогда не думал, что смогу хоть кого-то полюбить… — Ты любишь его? — Почти что крикнул старший. — Тэхен, не путай интерес и любовь. Ты не мог полюбить его так быстро. — Что? Почему нет? Пак удивлённо посмотрел на него, искренне надеясь, что его лучший друг сейчас просто под сильнейшим действием лошадиной дозы эндорфинов, поэтому и не соображает здраво. Чимин — реалист, поэтому прекрасно понимает, что любовь не может возникнуть из ниоткуда, что это не глупая влюблённость или безумная страсть. Любовь куда более сложное чувство, которое обязательно должно пройти проверку временем и трудностями. Любить человека — любить его всего. Со всеми недостатками, внутренними тараканами и проблемами. Любить человека — всегда быть на его стороне. И даже если весь мир будет против — всё равно всегда быть рядом. Любить нужно не потому что должен, а вопреки всему. — Малыш, — уже спокойнее сказал Чимин, — сколько Чонгуку лет? Тэхен замер, уставившись на раздражающую снисходительную улыбку старшего. Он прокручивал в голове все разговоры с Цином, вспоминал каждую деталь, каждое слово, каждую мимолётно брошенную фразу, но никак не мог вспомнить возраст. — Двадцать два. — Наугад кидает Тэ. — Двадцать шесть. — Говорит правильный ответ Пак, сразу же спрашивая дальше. — Какой его любимый фильм? Любимая еда? Любимый цвет? — Парень сделал паузу, надеясь услышать в ответ хоть на что-то, но слышит одно только молчание. — Кто его родители? Есть ли у него братья или сёстры? Почему он начал играть именно на барабанах? Когда присоединился к группе? — К чему всё это? — Строго сказал Тэхен, перебивая друга. — К тому, что ты ничего про него не знаешь. А особенно — про его недостатки и проблемы. Я рад, что ты так сильно влюбился в него и счастлив, но, пожалуйста, не разбрасывайся такими громкими словами. Мне больше всего на свете не хочется, чтобы ты разочаровался в этом чувстве, так и не познав его. Они оба замолчали, ещё несколько секунд глядя друг другу в глаза, а после отворачиваясь. В тишине допили свой чай, а Чимин помыл чашки, после уходя в спальню. Тэхен же направился в ванную, по пути прихватив с собой пижаму и полотенце. Он разделся, аккуратно складывая свою одежду на полу, и залез в душевую кабинку, включая воду. Она горячими ручьями стекала по его телу, обвивая свежие отметины, оставленные Чонгуком на заднем сидении белой Ауди. Прижав пальцы к самому яркому и большому пятну на груди, Тэ ощутил приятное покалывание внизу живота. Одни только воспоминания о барабанщике лишали его рассудка, которого и так оставались жалкие крохи после сегодняшнего дня. Он не может выкинуть Чонгука из головы даже на короткое мгновенье, не может перестать о нём думать, мечтать, желать. Всегда хочет быть рядом, вместе. Ведь они словно единый организм — без первого второй неизбежно погибнет. Слова Чимина несомненно задели Тэхена. Сложилось такое впечатление, что старший и вовсе не воспринимает чувств Кима к Чонгуку, словно их не существует, а Тэхен сам себе всё придумал. Показалось, что он считает Тэ совсем глупым, неспособным даже разобраться в собственных ощущениях и эмоциях. Тэхен же точно знает, что полюбил. Это его чувства, не Чимина. Откуда последнему вообще знать, что происходит в душе Тэхена? Откуда ему знать, какие катаклизмы происходят внутри младшего только от малейшей мысли о Гуке? Откуда ему знать, как выглядят эти алмазы в глазах барабанщика, когда он смотрит на Тэхена? Ужасно больно и обидно, что Пак не верит в эту любовь, что пытается отговорить, якобы вразумить, не относится к этому серьёзно, чем прожигает дыру в маленьком влюблённом сердечке. Тэхен не ожидал такой реакции лучшего друга, единственного человека, который его всегда понимал. Ким толкнул дверь, выходя из душной ванной и выпуская клубящийся пар в коридор. Шаркая тапочками, он дошёл до шкафа, сложив свои вещи на полочки и повесив рубашку на вешалку. Зайдя в комнату, в которой почему-то всё ещё горел свет, Тэхен сразу столкнулся взглядом с сидящим на кровати Чимином. — Почему не ложишься? — Спросил Тэ, подходя к своей стороне кровати и медленно расправляя её. — Есть разговор. — Ответил старший. Тэхен поднял на него глаза, вопросительно выламывая бровь. Подобный тон Пака обычно не предвещал ничего хорошего, а его уставший и заплаканный вид вообще не делал ситуацию лучше. Ким уселся на край кровати, скидывая тапочки на пол и поворачиваясь к другу всем телом, после кивнув. Чимин привстал со своего места, приподнимая матрас, ловко просовывая под него руку и доставая тонкий белый конверт. В этот конверт он всегда откладывал деньги на аренду квартиры и оплату коммунальных счётов. Раскрыв его, парень достал несколько бумажек, кидая их на одеяло и не обращая никакого внимания на раскрытый в удивлении рот младшего. — Тут нет и половины. — Выдержав паузу, тихо сказал Чимин. — Мы слишком поздно начали собирать. Тэхен ещё недолго потупил растерянный взгляд на эти несчастные бумажки, даже не представляя, что можно сказать в такой-то ситуации. Это очень, очень плохо. У их арендодателя — грузного и грубого мужчины средних лет — была крайне грабительская политика относительно оплаты. Оплата за квартиру, с учётом всех счётов, должна быть предоставлена ему в конкретный день, причём, что интересно, вся сумма сразу. Он не принимает отговорок и слёзных просьб сдвинуть сроки даже на сутки, что там говорить о банальной неделе. Но самое гадкое — если всё-таки просрочить сроки, то каждый последующий день проживания в квартире будет считаться как посуточная съёмка. А цена за подобную услугу всего в половину меньше необходимой для месячного проживания. Ужасно, что многие арендодатели подстраивают такую ловушку для жильцов, ставя их в известность не во время въезда, а при первой просьбе увеличить время для оплаты. — У нас осталось три дня, — прошептал Тэхен. — А если попросить хозяина отдать нам зарплату сейчас? — Я спрашивал, — выдохнул старший, — он не сможет выдать деньги раньше следующих выходных. — Блять, — выругался Ким, закусывая кончик большого пальца и начиная трусить ногой. Всё это навалилось так не вовремя. Почему, когда в жизни происходит что-то очень хорошее, то обязательно где-то рядом поджидают проблемы и разочарования? Почему этот мир не может быть хоть чуточку проще и снисходительнее к двум простым парням, которые и так трудятся не покладая рук, чтобы им просто было где жить и что есть? Мысли крутятся в бешеном ритме, Тэхен обдумывает слишком много всего разом, чтобы зацепиться за что-то конкретное. Ему страшно представить, что случится, если они лишатся квартиры. Впереди зима, а вместе с ней и ужасные холода. У них даже нормальных тёплых курток нет. — Тэхен, — привлекает к себе внимание Чимин, — я могу продать колонку или телефон. — Что? — Едва слышно спросил Тэ, хмуря брови. — И, чтобы потом совсем не сидеть без денег, пойду убирать офисы после смен. — Спокойно выдал Пак, собирая деньги с одеяла и складывая их обратно в конверт. — Да, так и сделаем. Тэхен, наблюдая за копошащимся старшим, начинает невероятно сильно злиться. Он, что есть сил, сжимает одеяло, взглядом прожигая дыру в чужой макушке. К чему этот дешёвый героизм? Чимин не должен жертвовать собой ради Тэхена, не должен отказывать себе практически во всём, чтобы только младший ни в чём не нуждался. Тэ ведь тоже не маленький, у них разница всего в один год, но Пак возомнил из себя спасителя и попечителя заблудшей души. Так легко может расстаться с дорогой вещью, на которую заработал своим трудом, так легко может наплевать на собственное здоровье, решив работать ещё после ужасно выматывающих смен в забегаловке. Тэхену не нужны такие жертвы. — Не вздумай. — Шикнул младший. — Даже, блять, не надейся, что я позволю этому произойти. — А у нас есть выбор? — Мне плевать, мы обязательно что-то придумаем, — подлетел с кровати Ким, быстро сокращая расстояние между ними. — Ты не станешь работать за троих, пока я буду беспечно спать по выходным. Ты не будешь продавать свои вещи, не будешь гробить себя, не будешь убирать эти вонючие офисы. — А что я буду делать?! — Крикнул на него Чимин. — Ждать, пока нас выгонят из квартиры?! — У меня тоже есть руки и ноги! Я тоже взрослый человек и могу работать не меньше тебя! Ты и так слишком много на себя берёшь, Чимин! — Кричал в ответ Тэ, сжимая руки в кулаки и чувствуя застрявший в горле ком. — Решаешь, сколько я буду работать, что буду есть, что буду делать. Даже решаешь что-то насчёт моих чувств к Чонгуку, хотя ничего не знаешь о том, что внутри меня происходит, когда он рядом. Старший сильно изменился в лице, услышав это. Он отодвинулся, грустно заламывая брови и открывая рот, пытаясь что-то сказать. После опуская голову и тря лицо руками, громко выдыхая. — Тэхени, — тихо начал он, поднимая глаза на друга, — это не так. Я не могу ничего решать касательно ваших отношений или твоей жизни в целом. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив и никогда не грустил, всегда хорошо кушал и был в тепле, потому что люблю тебя. Очень сильно люблю. — Он поднялся с кровати, становясь прямо перед Тэхеном и кладя ладони ему на плечи. — Ты — единственное, что у меня есть. Чимин смотрел на него, как на самое дорогое в мире сокровище, аккуратно поглаживал напряженные плечи и извинялся взглядом. Не за то, что сказал про чувства и любовь, а за то, что из-за этих слов Тэхен расстроился. Он слишком сильно его любит. Ким медленно обвил руки вокруг талии старшего, прижимая к себе и кладя подбородок на плечо, сильно зажмуривая слезящиеся глаза. Ему страшно и грустно. Страшно за хёна, который может сделать непоправимую глупость. Страшно за них, имеющих все шансы остаться без крыши над головой. И грустно, что Чимин этого не заслуживает. Если бы только была возможность сделать так, чтобы старший больше никогда не изводил себя, чтобы больше никогда не работал на износ ради обыденных вещей, чтобы мог позволить себе поспать до обеда, не беспокоясь о необходимости зарабатывать деньги. Чтобы мог жить для себя. — Кстати, — начал Ким, доставая чек и вручая его басисту, — вы где-то здесь недалеко живёте? Если ты всегда ходишь за перекусом к нам. — Мы снимаем студию в одном из офисных зданий. — Сказал Намджун, указывая большим пальцем себе за спину. — Там мы репетируем и, фактически, чуть-ли не живём. Но у нас есть свои квартиры. — У каждого? — Удивлённо спросил Тэ, на что получил утвердительный кивок. — Вы что, миллионеры? — Родители. — Объяснил Джун, снисходительно улыбаясь. Тэхен схватил Чимина за плечи и резко отдёрнул от себя, распахивая влажные глаза и выдавливая пугающую улыбку. Старшему от такого выражения лица стало немного не по себе. — Намджун. — С восторгом прошептал Ким, закусывая губу. — Намджун? — Нахмурил брови Чимин, с недоумением глядя на друга. — Он же твой парень! Переезжай к нему! — Выпалил Тэ, отрывая руки от чужих плеч и делая шаг назад, не переставая улыбаться. — Исключено. — Отрезал Пак. Тэхен, услышав ответ, даже не сразу понял, что именно Чимин сказал. Он застыл, сразу же теряя счастливую улыбку, но зажёгшийся в его глазах огонёк надежды не потух. Осознав, что действительно существует возможность максимально упростить любимому хёну жизнь, Ким теперь никуда не отступит. Устроит истерику, скандал, будет угрожать, пойдёт на старшего войной, но добьётся своего. — Но почему? — Тэхен, ты издеваешься? — Сощурил глаза тот. — Я не буду никому навязываться и переезжать. Такие вещи не случаются на первой же неделе отношений. — Но у нас критическая ситуация! — Заныл младший, беря ладошки Пака в свои. — Я уверен, что он не откажет тебе в помощи. — Я тебя не оставлю. Тэхен опять начал злиться на эту дурацкую, непонятно откуда взявшуюся доблесть. — Ты понимаешь, что заслуживаешь нормальной жизни больше, чем кто-либо в этом блядском мире? — Тихо прошипел Тэ. — Ты слишком много старался для меня, Чимин, пора уже начать думать о себе. — Я тебя не оставлю. — Повторил Пак, вызывая новый прилив агрессии младшего. Тэхен грубо отбросил руки старшего, отворачиваясь и отходя на несколько шагов. В его голове творился самый настоящий бардак, он вообще не мог соображать здраво. Сейчас его не волнует ничего — ни мораль, ни последствия, ни чьи бы то ни было чувства — он думает только об одном. И это случится. — Хорошо, раз не хочешь по-хорошему. — Развернулся Тэ, говоря слишком громко. — Я всё для себя решил — я переезжаю к Чонгуку, потому что люблю его и хочу всегда быть рядом. — Дрожащим голосом лепетал он, смотря в удивленные глаза напротив. — Мы еле-еле тянули эту квартиру на две зарплаты, а сам ты точно не справишься, так что у тебя просто нет выбора. — Прекрати нести чушь… — Я абсолютно серьёзен. — Выплюнул Тэ, пытаясь звучать уверенно и строго, но у него совсем не получалось. — Завтра начинаю собирать вещи. Чимин молчал, лишь круглыми глазами следя за мимикой младшего. Тот, не выдержав чужого расстроенного взгляда и отвернувшись, пошёл к выключателю. Погасив свет, Тэхен направился к своей стороне кровати, заваливаясь на неё и ложась набок, спиной к чиминовой половине. — Спокойной ночи. — Скомкано бросил Тэ. Пак ещё недолго постоял на том же месте, смотря в темноту, а после медленно улёгся рядом. Тоже спиной.

***

Тэхен вплёл пальцы в чужие волосы, легко сжимая и оттягивая их назад. Свободной рукой он упирался в грудь барабанщика, который крепко держал его за талию. Ким медленно и коротко двигался на бёдрах Чонгука, сильнее насаживаясь на твердый член и сдавленно постанывая в поцелуй. Они вместе сбежали с репетиции группы — Тэхен якобы в туалет, а Чонгук, вроде как, пошёл шоколадку в автомате купить. В итоге они уже почти пятнадцать минут сидят в подсобке в окружении швабр и ведёр. Приспичило. После очередного движения Тэхена, Чонгук невольно толкнулся навстречу, заставляя первого оторваться от мягких тёплых губ и тихо пискнуть, сразу пряча голову в изгибе шеи барабанщика. Гук лишь хрипло хохотнул, перекладывая горячие ладони на голую поясницу и вырисовывая невидимые круги указательным пальцем. — Извини. — Прошептал на ухо Чон, после оставляя на нём короткий поцелуй. — Нет, это… — приподнял голову Тэ, громко сглатывая, — было очень приятно. — Правда? — Ухмыльнулся Чонгук, вскидывая бровь. Ким только коротко кивнул, соглашаясь. — Вау. Гук притянул его ближе к себе, аккуратно касаясь опухших губ и лениво сминая их. Тэхен рвано выдохнул носом, расслабляя напряженные плечи и обнимая парня за шею, начиная целовать более напористо. Он протолкнул язык в чужой рот, активно проводя им по щекам, деснам и даже зубам. Параллельно с этим Тэхен начал более размашисто и быстро двигаться на члене. Цину оставалось только глухо простонать и сильнее сжать Кима в своих руках. Оба постепенно приближались к разрядке, то и дело отрываясь от губ другого и прижимаясь ими к шее, плечам, подбородку или щекам. Сдерживаемые стоны вперемешку со сбитым дыханием заполняли подсобку, вместе с тем накаляя температуру до предела. — Хосок больше меня сюда не пустит. — Хихикнул Тэхен, тяжело дыша, когда Чонгук опять разорвал поцелуй, чтобы мазнуть губами по шее. — Только через мой труп. — Абсолютно серьёзно ответил Цин, вызывая тихий довольный смешок Кима. — Да ну? — Сомневаешься? — Спросил Гук, несильно кусая Тэхена за подбородок. — И в мыслях не было. — Широко улыбнулся Тэ, обхватывая ладонями щеки барабанщика и протяжно целуя в губы. Движения Тэхена стали ещё более резкими и абсолютно хаотичными. Он тихо скулил, сильно сжимал чужие плечи и облизывал свои губы. Дрожал в чужих руках, заставляя Гука чувствовать самую настоящую эйфорию от столь прекрасного вида и безумно приятных ощущений. Скрутившийся внизу живота узел начал рваться, даря столь волшебное чувство облегчения и наслаждения. Теплота разливается по всему телу, заставляя конечности приятно покалывать. Тэхен трясется, приподнимается и упирается ладонями в чужую грудь, сладко стонет, зажмуривая глаза и поджимая губы. Чонгук плотно впился пальцами в талию парня, крепко держа его и чуть наклоняя к себе. Он обхватил губами затвердевший сосок, облизывая его горячим языком и слегка оттягивая его назад, заставляя Тэхена захныкать и с силой закусить нижнюю губу. Когда горящее чувство в области паха постепенно начало ослабевать, Тэ обратно уселся на бёдра Цина, зачёсывая растрепавшиеся волосы назад и мысленно радуясь, что, благодаря предварительно надетому презервативу, он не запачкал всё вокруг своей спермой. Ким тяжело дышал, громко сглатывал. Он обвил руки вокруг чужой шеи, сцепляя пальцы в замок, и довольно улыбнулся. — Как всегда без рук. — Гордо подметил Тэ, целуя влажную щеку барабанщика. — А ты ломался. — Съехидничал Чонгук, перекладывая руки на кимовы бёдра и продолжая толкаться. В ответ Тэхен лишь закатил глаза, упираясь локтями в широкую грудь. Движения барабанщика были расслабленными и неторопливыми. Он вообще очень любит растягивать удовольствие, тратя абсурдное количество времени на прелюдии, ласки, поцелуи, касания. За время их крайне непродолжительных отношений Тэхен успел выучить этот стиль наизусть. Всегда знает, как Чонгук себя поведёт, куда поцелует, где дотронется. Но именно это не давало ему покоя. Слова Чимина о том, что Тэхен и вовсе не знает ничего о Цине, как о человеке, впились в голову мёртвой хваткой, не желая отпускать ни при каких обстоятельствах. И ведь действительно — он знает его как любовника, но не как любимого. — Чонгук, — начал Тэ, ведя пальцем по шее барабанщика, — какой твой любимый цвет? Гук, услышав вопрос, замер, вскидывая удивленный взгляд на Кима. — Что? — Цвет твой любимый. — Повторил Тэхен, цокая языком. — Цвет? — Хохотнул Чон, расплываясь в глупой широкой улыбке. — Даже не знаю. — Серьёзно задумался он, возобновляя толчки и отводя взгляд куда-то в потолок. Выдержав короткую паузу, продолжил. — Пускай будет фиолетовый. А что? — Да так, интересно просто стало. — Легко кинул Тэ, опуская взгляд на чужие плечи. — А любимый фильм? — Так. — После короткого молчания сказал Цин. Внезапно парень стал слишком серьёзным, откидываясь спиной на стену и заглядывая Киму в глаза. — Что происходит? — С чего ты взял, что что-то происходит? — Ну, — хмыкнул барабанщик, — ты задаёшь мне вопросы, словно из анкеты друзей, пока мы трахаемся. Это странно. Тэхен обиженно надул губы, нахмурился и, в очередной раз закатив глаза, промямлил короткое «забей». Наверное, глупо было задавать такие вопросы прямо в лоб. Обычно, люди узнают столь тонкие детали друг о друге спустя несколько месяцев общения — само невольно вылетает при разговоре или раскрывается посредством обстоятельств. Ким же решил упростить себе жизнь, из-за чего выглядел до ужаса нелепо. Это всё Чимин со своими нравоучениями. — Матрица. — Прервал рассуждения парня Чонгук. — И первая часть «Как приручить дракона». — Так, это же не фильм. — Вопросительно вскинул брови Тэ. — А что? — Мультик. — Мультфильм. — С умным видом поправил его Гук. — То есть, частично это фильм. — Как скажешь. — Фыркнул Ким, отводя взгляд. Чонгук всё же хороший — отвечает на такие глупые вопросы, чтобы сделать парня довольным и хоть толику счастливым. Мило улыбается, когда видит блеск в глазах напротив. Чонгук прекрасный, волшебный, такой невероятный, а Тэхен только всё больше и больше влюбляется. — Я просто хотел узнать тебя получше. — Едва слышно сказал Тэ, всё ещё не смотря на барабанщика. — Правда? — Ухмыльнулся Цин, толкнув язык за щеку. Ким поднял на него взгляд, всем своим видом отвечая, что «да». Правда хотел стать ближе. Правда хотел стать для Чонгука особенным. Правда хотел что-то про него узнать. — Это так мило. — Глупо улыбнулся Чон, кладя руки на щеки парня, и, притянув к своему лицу, оставил протяжный поцелуй на вкусных мягких губах. — Что ты хочешь узнать? Тэхен немного задумался. Ощутил, что толчки барабанщика стали более резкими и частыми. Ким обнял его за шею, наваливаясь и прижимаясь своей щекой к чужой. Томно выдыхал и тихо стонал от очередного прилива наслаждения, чуть царапая короткими ногтями спину парня. — Почему именно барабаны? — Шёпотом. — Люблю бить. — Незамедлительно ответил Цин, не удержавшись от звонкого шлепка по кимовой заднице. — Ну, — цокнул языком парень, — Чонгук, я же серьёзно. Чон быстро переложил большие ладони на бёдра Тэхена, прижимая совсем близко к себе и двигаясь слишком быстро и размашисто, то и дело легко задевая самую чувствительную точку парня. Тэ коротко вскрикивал каждый раз, как это происходило, после тяжело и громко дыша, периодически сглатывая. Ещё несколько коротких толчков и Чонгук больно сжимает чужие ягодицы, рычит на ухо и коротко выдыхает. Тэхен несколько раз приподнимается и после насаживается обратно на пульсирующий член, заставляя барабанщика сдавленно шипеть от столь приятного чувства. Они обнимались, держались друг за друга словно за последнюю вещь, способную удержать на этой планете и не дать улететь куда-то в космос, в омут наслаждения. Дышали один другому в уши, целовали шею и виски, гладили плечи и лопатки. Грудь с каждой секундой всё меньше и меньше вздымалась, дыхание становилось более спокойным и размеренным. Тэхен отлип от чужой груди, пригладил волосы Гука и завёл выпавшие пряди за ухо, после аккуратно привстал с чужих бёдер. Он стянул презерватив со своего члена, завязывая его на узел и выбрасывая в стоящую неподалёку мусорку. Достал из заднего кармана лежащих на полу джинсов пачку влажных салфеток и, вытащив одну их них, принялся протирать себя. — Отец всегда говорил, что руки должны быть чем-то заняты. — Разорвал тишину Цин, наблюдая за действиями Тэхена. — Мне было около шестнадцати, когда я впервые закурил сигарету. И мой отец сразу же это понял, чёртов сыщик. — Хохотнул Гук, слезая со стола и проделывая всё то же самое, чем минутой ранее занимался Тэ. — Он не ругался, не кричал, а просто попросил меня назвать любой музыкальный инструмент. Первый, что в голову придёт. — И ты назвал барабаны? — Треугольник. — Выдержав паузу ответил Чонгук, наблюдая за округлившимися глазами парня. — Но папа попросил меня подумать ещё, и тогда-то я и выбрал барабаны. — Он повернулся к столу, хватая нижнее бельё и быстро натягивая его. — Мы сразу поехали в ближайший магазин инструментов. Он попросил продавца показать нам самую лучшую установку, которая у них только есть, и сразу купил её. Уже одетый Тэхен выгнул бровь, опять ощущая этот укол зависти к удаче барабанщика. Родители Тэ, узнав о сигаретах, орали словно свиньи резанные, чуть-ли не избили его и заставили выкурить целую пачку, искренне веря, что это отобьёт любое желание даже думать о вредной привычке. Отец Чонгука же купил своему сыну дорогущую барабанную установку. И где в этом мире справедливость? — Это типа наказание такое? — Типа. — Улыбнулся Чон, запрыгивая в свои спортивные шорты. — Повторюсь, отец всегда говорил, что руки должны быть чем-то заняты. Поэтому он притащил их в мою комнату, запер меня и сказал, что не выпустит, пока не сыграю ему что-то из репертуара Нирваны. — Теперь я повторюсь. — Перебил его Тэхен, открывая дверь кладовки и выходя в широкий коридор. — Это типа наказание? Сыграть песенку? — Чонгук кивнул, переплетая пальцы с Кимом. — А в чём смысл? Я бы за пятнадцать минут всё выучил и убежал бы гулять. — Я тоже об этом подумал. — Хихикнул Гук, переводя взгляд на свою обувь. — Поэтому начал быстро искать видео-уроки по «Smells like teen spirit». В итоге просидел до поздней ночи, учился правильно держать палочки. — Научился? — Еле-еле. — Серьёзно ответил парень, вызывая смешок у Тэхена. — Но, что самое интересное, мне понравилось. Утром я попросил папу найти мне учителя, и он нашёл такого крутого дядьку, который научил меня практически всему, что я умею. — Цин сжал руку Тэ сильнее, переводя на него свой взгляд. — Тогда-то я и влюбился в музыку, в это потрясающее чувство свободы и отрыва. Курить, кстати, бросил, потому что не интересно уже было. — Но ты же куришь. — Вопросительно посмотрел на него парень. — Я же не сказал, что бросил навсегда. — Объяснил Чон, останавливаясь около двери, ведущей в репетиционный зал, и обхватывая пальцами ручку. — Во второй раз я взялся за сигареты, когда музыка волновала меня меньше всего. — А когда такое было? Чонгук метнул на него короткий взгляд, выдыхая. — Я потом обязательно тебе расскажу. — Он отпустил ручку двери, разворачиваясь к Тэхену всем телом и приглаживая его волосы. — Не хочу портить хороший момент. Цин, не дождавшись ответа Тэ, толкнул дверь репетиционной, заходя внутрь и сразу встречаясь взглядом со стоящим у окна и курящим Хосоком. Лидер сразу разочарованно вскинул брови, смотря на свою только подожжённую сигарету. — Так и знал, — начал Хоуп, — только прикоснусь к сигарете, и ты сразу явишься. Барабанщик довольно улыбнулся, отпуская руку Тэхена и шагая к вокалисту, ловко отбирая его пачку. Тэхен же направился к сидящим на креслах-мешках Чимину и Юнги. Они о чём-то негромко беседовали, не обращая особого внимания на зашедших ребят. Тэ завалился к ним, упираясь локтями в пол и кладя подбородок на ладони. — Фу, — закатил глаза Чимин, пихая друга в бок. — Да от тебя за километр сексом несёт. — Завидуешь? — Заиграл бровями Тэ, получив в ответ лишь очередной толчок. — А где Намджун? — Вас так долго не было, что он не выдержал и пошёл за едой. — Хихикнул Юнги. — Сейчас ещё Джуна будем ждать. — Нет. — Внезапно вклинился в разговор Хоуп, привлекая к себе внимание каждого в комнате. — Басист не так важен, как барабанщик. — Он сделал последнюю затяжку и выкинул бычок, шагая в сторону инструментов. — Начинаем. Повисло давящие молчание. Никто не ожидал такого решения вокалиста, поэтому всех находящихся в репетиционной буквально парализовало. Тэхен с Чимином лишь переглянулись, во взгляде последнего читались волнение и непонимание. Ведь как тот, кто пишет тексты, кто является поддержкой группы, кто создаёт то самое полотно, на котором другие творят искусство, его дорогой сердцу парень может быть не важным для группы. — Хосок, — тихо сказал Чонгук, не сдвинувшись с места, — мы не начнём без Намджуна. Он часть группы и важен не меньше тебя. Они уставились друг на друга, чуть ли не выжигали дырки в чужих глазах. Хосок — лидер, он главный и последнее слово должно быть за ним. С этим никто, обычно, не спорит, но не тогда, когда важнейшего человека начинают недооценивать и не уважать, унижать перед гостями и, тем более, перед его молодым человеком. Чонгук ненавидит выносить что-либо извне, особенно выяснять отношения при посторонних. Но вокалист первый начал эту нелепую затею, первый начал принижать участника своей же группы, а такого не должно быть. Как минимум, Цин этого точно не позволит. — Выйдем? — Тихо спросил Хосок, мотнув головой в сторону двери. Гук согласно кивнул, направившись к двери и открыв её. Хоуп последовал за ним, выходя из комнаты. Тэхен с Чимином опять переглянулись и, не найдя ответа в глазах друг друга, быстро перевели взгляд на тушующегося гитариста, который привстал с кресел-мешков и обнял свои колени. Заметив два озабоченных взгляда, направленных в свою сторону, он вопросительно выгнул бровь. — Что? — Они там сейчас не подерутся? — Прошептал Чимин, заламывая пальцы. Тэхен, услышав предположение, быстро поднялся на ноги, поворачиваясь в сторону двери и с волнением глядя на неё, ожидая хоть каких-то признаков этой самой драки. — Господи, — шикнул на них Скорн, не удержавшись от порыва стукнуть себя по лбу. — Не будут они драться, мы же взрослые люди в конце концов. Тэхен, усядься обратно. — Он схватил Кима за штанину и начал активно дёргать её. — Я просто переживаю. — Начал Тэ, возвращаясь на место. — Хосок выглядел… злым. — Твоя забота и волнение о Гуке — это, конечно, всё очень мило, но мы его друзья и играем в одной группе. Они просто поговорят. Тэхен, немного успокоившись из-за уверенных речей Мина, обнял себя за плечи и поджал колени. Не нужно быть гением, чтобы понять, что между ребятами что-то происходит. Не бывает таких резких изменений в отношении к человеку. Не может быть, чтобы дурачащиеся и спокойно беседующие друг с другом буквально неделю назад Хоуп и Фолт резко прекратили вообще какое-либо взаимодействие. Напряжение в группе очень сильно ощущали не только участники, но и их вторые половинки. Чимину было горестно видеть грустного и раздражённого Джуна, который постоянно был как будто бы не здесь, не с ними. Было видно, что его что-то гложет, что есть какая-то проблема, грызущая его изнутри и не дающая возможности нормально вздохнуть. Чимин не знал, как может помочь своему парню, что должен для него сделать, как хоть немного прояснить путаницу в его голове. И это также было заметно. — Чимин, — улыбнулся Юнги, кладя ладонь ему на плечо и несильно сжимая, — парни просто немного повздорили. Не загоняйся так. — Пак в ответ поднял на него растерянный взгляд. — Я понимаю, ты переживаешь за своего парня, но в этом нет необходимости. Мы с ними как семья, друг друга не обидим. Чимин понимающе кивнул и улыбнулся. Натянуто, неискренне. Он всё равно будет переживать и думать об этом. Такой вот он человек — ранимый и чувственный, заботливый и ответственный. Безумно сильно любит своих людей, безумно сильно за них волнуется. Готов сделать очень многое ради их счастья. — Вы такие милые. — Хихикнул Юнги, широко лыбясь. — Влюблённые и потерянные. — А ты, хён? — Подал голос Тэхен после короткого молчания. — А что я? — А ты влюблён? Юнги замер всё ещё с той же глупой улыбкой, смотря то на одного, то на другого. И казалось бы — соври. Мин старше этих детей лет на десять. Что ему стоит сделать уверенное и непоколебимое выражение лица и пролепетать пару каких-то слов? Он же взрослый, умный, опытный. Не должен тратить своё время и силы на такие глупости. Соври, соври, соври. Повторяется в голове каждый раз. Может он уже устал от лжи? Может устал прятать всё в себе, затыкая каждую свежую дыру очередным враньём? Устал ненавидеть самого себя? Он сильно устал. — Нет. Но презирал себя сильнее. — Я ни в кого не влюблён. Дверь в репетиционную открылась, впуская всех «пропавших» участников — Хоупа, Фолта и Цина. Намджун держал в руках пару коробок с пиццей, Чонгук нёс небольшой пакет с бутылками, а Хосок притащил пластиковую посуду. Они сразу привлекли к себе всё внимание Тэхена и Чимина, и, благодаря этому, Скорн смог спокойно выдохнуть. — Сейчас мы репетируем. — Отрезает Хосок, смотря на участников своей группы. — А только потом едим. Никто, ура, спорить не стал. Группа начала свою сильно задержавшуюся репетицию. Парни каждый раз играли определённый набор песен, которые потом всегда звучали на выступлениях в клубе. Порой казалось, что они настолько сильно себя натренировали, что, если разбудить их посреди ночи, то они без единой задержки и ошибки сыграют свою партию во всём репертуаре. Пара лучших друзей валялись в объятиях друг друга на кресла-мешках. Почти каждый находящийся в комнате неотрывно следил за своим парнем. Чимин с Намджуном во все глаза смотрели друг на друга и улыбались. Чонгук с Тэхеном жадно пялились, облизывали и закусывали губы. А Юнги смотрел на Хосока, который устремлял взгляд куда-угодно, но только не на гитариста. Любовь — это очень сложно. Она способна менять людей и подталкивать их на самые гнусные и неправильные поступки. Даже понимая, что поступаешь неверно — не отступаешь, идёшь до конца. Подстраиваешься под своего любимого и меняешься для него. Говорят, что главное в жизни — найти столь же отвратительного человека, как ты сам. Но, что интересно, можно ли настолько отвратительным человеком стать?