Запечатление, как же ты не вовремя нагрянуло!

       — Джимми! Кими! — кричит мама. Мы слышим её, но мы очень заняты. Мы с Джимми прикрепили к стенке гаража баскетбольное кольцо, и теперь занимаемся тем, что с разных ракурсов забрасываем в него мяч. — Молодец, Джимми! — А ты промазала! — Какой ты у меня меткий! — Мама, прицелься! Давай ещё раз! Мой глазомер часто меня подводит, но на этот раз я по совету Джимми хорошенько прицеливаюсь и шагов с двадцати попадаю прямо в кольцо. — Ура-а-а-а! — Я прыгаю и радуюсь как ребёнок. Джимми подмигивает мне и, вдруг оглядываясь, восклицает: — Мам, у нас гости! Здравствуйте! Мистер Лэйхот, мистер Кэмерон, — и Джимми подходит к ним ближе. Ну, конечно, нужно было догадаться раньше — тогда, когда Тэрри, поджав хвост, трусливо побежал куда-то в сторону. Я открываю рот, чтобы возмутиться, но тут же закрываю его снова. Пол и Джаред не одни. Они привели с собой не только малышку Фиби, но и празднично одетую молодую женщину, показавшуюся мне знакомой. А я стою, запыхавшаяся от игры в мяч, в грязных от травы шортах, в старой майке и с грязными коленками. Девяносто девять процентов, что у меня ещё и всё лицо перепачкано. Но я же запретила Джареду появляться здесь! Да когда он вообще меня слушал!.. — Лови! — кричит Джимми и бросает мяч Джареду. Тот ловко подхватывает его одной рукой и издалека забрасывает аккурат в кольцо. Джимми что-то весело восклицает, но меня отвлекает Лэйхот. — Это Рейчел, — говорит Пол, — моя жена. — Это моя мама! — гордо уточняет Фиби. Девушка приветливо кивает мне. Я вспомнила. Рейчел Блэк. Насколько я помню, она года на четыре старше нас, и когда мы ещё учились с Полом и Джаредом в одном классе, Рейчел уже была студенткой какого-то университета в Сиэтле. Я не могу кричать на Пола и Джареда в присутствии Джимми, Фиби и Рейчел. Поэтому мне пришлось вежливо поздороваться с ними. Но всё же я не удержалась и бросила на Джареда убийственный взгляд. А он улыбнулся мне в ответ. Некрасиво с его стороны вообще являться сюда. — Мы хотели пригласить вас с Джимми на прогулку, — говорит Пол. — Дело в том, что у нас с Рейчел небольшое торжество — годовщина свадьбы, и мы собрались свозить нашу принцессу в парк развлечений. А вечером устроим вечеринку на берегу. — Присоединитесь? — улыбается Рейчел. Мне не нравится эта затея. Но у Джимми загораются глаза. — Мам! — Он подходит ко мне и дёргает за руку. Я смотрю на Джареда и пытаюсь убить его своим взглядом. Но у меня не получается. Он смотрит на меня преданными глазами и чуть улыбается. Чем-то он напоминает мне меня, ту, которой я была шесть лет назад. Я уверена, Кэмерон издевается надо мной. — Мама! — Джимми дёргает настойчивей. — Спасибо, мы с удовольствием, — криво улыбаюсь я. — Да, Джимми? Он радостно кивает. — Вот и здорово, — снова улыбается Рейчел. — Только нам нужно переодеться, — бормочу я и удаляюсь в дом через кухонную дверь. Это нечестно! Подло! Верх наглости — использовать ребёнка в своих корыстных целях. Да что им от меня в конце концов нужно?! С чего бы этому Джареду вообще захотеть начать всё сначала? Он шесть лет не вспоминал обо мне, а тут на тебе!.. Захотел бы — нашёл бы меня уже давно и приехал. Ему стоило только захотеть. Родители бы не удержались и наверняка сообщили бы Джареду мой новый адрес. Тогда я по глупости ещё могла его простить, а теперь я сама ничего не хочу. Это жестоко по отношению к ребёнку. Вдруг Джимми привыкнет к нему? А потом будет страдать, когда мы уедем обратно в Неваду? — Кими? Я не заметила маму. — Детка, ты не наделаешь глупостей снова? — спросила она. Я поморщилась: — Ты о чём? — По-моему, тебе стоит подумать об отце для Джимми. Ты заметила, как они смотрят друг на друга? Это она на Джареда намекает? Я ничего не ответила и пошла принимать душ. — Это шантаж, — бурчу я и смываю грязь со своих колен, локтей и лица. Я чумазая как мальчишка. Я нарочно не надеваю своих любимых вещей, в которых чувствую себя привлекательной. Я не хочу привлекать к себе Кэмерона. Натянула старые потрёпанные джинсы, в которых обычно хожу дома, полосатую футболку, а сверху набросила джинсовую жилетку без рукавов. Мне всё равно, что Рейчел в новом красивом платье. Кэмерон всегда считал меня дурнушкой, к чему теперь прихорашиваться для него? Мама уже помогла переодеться Джимми, и теперь он горел от нетерпения побыстрее отправиться развлекаться с новыми знакомыми. — Мам, не забудь покормить Тэрри, — напомнила я, — и он не любит колбасу. Корм для собак в буфете. — Не переживай, — отмахнулась от меня мама, — езжайте и развлекайтесь. Джимми и Фиби захотели ехать в одной машине, поэтому мы с Рейчел и детьми устроились в моей развалюхе. А мои бывшие одноклассники отправились в додже. Мне абсолютно не интересно, принадлежит ли это новенькое авто Полу или же Джареду. Я за рулём. Детишки на заднем сиденье обсуждают мелькающие за окном моей колымаги достопримечательности — то есть сосны-гиганты, полицейский участок Форкса, заправочную станцию… А Рейчел на меня так смотрит, будто ей не терпится сообщить мне что-то архиважное. Я не буду ей в этом помогать, иначе сорвусь. Я не напрашивалась к ней в подруги. В последний раз я была в Олимпийском парке развлечений лет так… десять назад. С мамой и папой. Я всегда боялась кататься на американских горках. Но многие из своих детских страхов я сумела преодолеть. Например, боль. Я готова без наркоза лечь под бензопилу, лишь бы Джимми никогда не болел и ничего себе не ломал. Конечно, первым делом мой сын захотел прокатиться на горках. — Мам, — он повернул ко мне счастливое лицо, — ты поедешь с нами? — С кем это с вами? — подозрительно спрашиваю я. — Ну, со мной, с дядей Полом и дядей Джаредом! — и уже тише добавляет, что девчонки — то есть Фиби и Рейчел — боятся и кататься не будут. — Я ничего не боюсь! — отвечаю я. На самом деле я ни за что не отпущу его туда одного. Ну, пусть не одного, а без меня. Джимми гордится моим ответом. Он поворачивается к Джареду и восхищённо говорит: — Моя мама смелая! Она ничего не боится! Ни темноты, ни мышей, ни крови, как другие девчонки. — Да, я знаю, — говорит Джаред и улыбается. Врёт. Я всегда была трусихой, и ему это прекрасно известно. — А когда в прошлом году я порезал себе стеклом ногу, — продолжал Джимми, — мама не упала в обморок, а сама обработала мне рану. Я содрогнулась, живо вспомнив этот кошмар. Я думала, поседею. Но порезанная нога, как оказалось, ни в какое сравнение не идёт с открытым переломом или глистами. Но всё это мы благополучно пережили. Как пережили и катание на американских горках. Страшно и весело, аж дух захватывает. Кричишь от страха, но не хочешь, чтобы это сумасшествие заканчивалось; странно, правда? Я вцепилась руками не в поручни, а за Джимми. Сын визжит от радости, я визжу за компанию, а Пол и Джаред, сидящие позади нас, орут как умалишенные, конечно, нарочно, чтобы нам с Джимми было страшнее. Лично у меня от этой бешеной езды на горках сложилось такое впечатление, будто мои бедные мозги сотрясаются в черепной коробке и переворачиваются, словно шарик в детской погремушке. А Джимми, наоборот, сказал, что у него птички в животе запели. Он такой фантазёр. Джаред не удержался и заржал. — А у меня от этих горок аппетит разыгрался, — признался он. Пол потащил всех в кафе есть мороженое. Довольная Фиби с ленточками в кудрявых волосах ковыряла ложечкой шоколадное лакомство, усердно размазывая его по вазочке и собственным щекам. Рейчел то и дело вытирала ей салфеточкой ротик и щёчки. А Джимми наравне со взрослыми мужчинами уплетал пиццу. Я смотрю, он уже подражает им во всём. А Джаред только подливает масла в огонь. — Ешь хорошо, Джимми, — говорит он, — будешь сильный как Халк или Бэтмен. — Я хочу быть таким, как ты, — доверчиво распахивает свои глазёнки Джимми. Я поперхнулась газировкой. Джаред слегка похлопал меня по спине. Я дёрнула плечами, чтобы он убрал от меня свои руки. Не нужно было соглашаться на эту поездку. — Джаред, так неправильно, — недовольно выговариваю я ему, когда все уже встали из-за столика и отправились в зоопарк. — Зачем ты это делаешь? — Ким, мне нужно так много сказать тебе… — Лучше не стоит, — перебиваю его я. — Зоопарк! Вход с животными запрещён! — читает Джимми надпись на табличке у входа. Джаред удивляется: — Ты так хорошо читаешь! — Меня мама научила! — с гордостью отвечает Джимми. — Я ещё писать умею, считать до ста и примеры решать. — Ничего себе! — говорит Джаред. — Твоя мама в школе была отличницей. Ты тоже будешь учиться лучше всех? — А ты хорошо учился? — Джимми с интересом смотрит на него. Я не знаю, стоит ли мне вмешаться. — Нет, я списывал у твоей мамы, — честно признался Джаред. — Списывать — это плохо! — хмурится Джимми. — Я знаю, — сокрушается Джаред — ну надо же, какой актёр, — а твоя мама меня за это простит? Как ты думаешь? — А ты попроси у неё прощения, — доверительно советует ему Джимми, — если хорошо попросить, она всегда прощает. Она добрая. Я вспыхиваю и, как всегда, проваливаюсь сквозь землю от взгляда этого Кэмерона. Это какое-то чёртово дежавю. Мы подходим к ограде, где за большим рвом с водой живёт семейство львов. Фиби просится Полу на шею, чтобы было лучше видно. Пол со словами: «Сейчас, моя принцесса», — легко подхватывает дочурку и сажает себе на плечи. — Ах, как хорошо! — веселится Фиби. — Я выше всех! Мне отсюда всё видно! Папа, мама, смотрите, лев! Под кустом спит! А там мама-лев! — Львица, — поправляет её Пол. Джимми становится на цыпочки, чтобы тоже разглядеть то, что видит Фиби. Я закусываю губу: прекрасно понимаю его взгляд, которым он смотрит на Фиби и Пола. Это зависть. Джаред вдруг поворачивается к Джимми, Джимми улыбается и кивает ему, и вдруг — они что, понимают друг друга без слов? — Джаред аккуратно берёт его подмышки и тоже сажает на плечи. У меня просто нет слов. — А я теперь снова выше тебя! — радостно сообщает Джимми своей новой подружке. — А если мой папа станет вон на ту ступеньку, — Фиби указывает на бордюр, — я буду выше тебя! — А если мой подпрыгнет, я буду ещё выше! И ты меня не достанешь! — довольно отвечает Джимми. Мне показалось, я получила солнечный удар. Что Джимми вкладывал в понятие «мой»? «Мой папа» или «мой человек, на котором я сижу»? Пол, Джаред и Рейчел довольно переглядываются друг с другом, а я закипаю от гнева. — Рейчел, что происходит? — тихо бурчу я ей, стараясь, чтобы никто не услышал. — Вы нарочно сговорились? У меня вообще-то другие планы на будущее. — Ким, — Рейчел закусила губу, — я понимаю, ты до сих пор сердишься, не можешь простить и всё такое, но поверь… Джаред сильно изменился. — Слушай, Рейчел, — говорю я, — прости, конечно, за вопрос, но вы, случаем, не сторонники какого-нибудь нетрадиционного вероисповедания? Уж слишком странно Пол и Джаред себя ведут. — О нет, — я не понимаю, отчего Рейчел вдруг смущается, — мы не сектанты, здесь другое… Но тебе лучше Джаред обо всём расскажет. Я вздыхаю и говорю, что ничего пока толком не решила. Пусть мои слова и звучат многообещающе, быть может, жена Пола хотя бы отстанет от меня со своими разговорами? От загона со львами мы медленно переходим к вольеру с волками. — У, какие они маленькие! — разочарованно тянет Фиби. — А в нашем лесу волки во-о-от такие огромные! — Девочка растопыривает в стороны ручонки. — Да, папа? — Да, моя принцесса! — отвечает Пол. — Огромные волки? — Я нахмурилась. — Я хочу их увидеть! — просит Джимми. — А ты попроси дядю Джареда, он тебя тоже возьмёт с собой в лес, — деловито отвечает Фиби. — Возьмёшь? — Джимми дёргает Джареда за ухо. — Если смелый, возьму! — отвечает тот и подмигивает мне. Я задохнулась от такой наглости. А у меня разрешения спросить?! Но Рейчел успокаивающе дотрагивается до моей руки. — Я смелый! — сообщает Джимми. Такие мелкие волки не интересуют наших детей, и мы отходим к палатке с воздушными шарами. Джимми просит Джареда опустить его на землю, но у меня снова останавливается сердце — Джимми хватает его за руку и тянет к палатке. Конечно, со стороны они смотрятся как отец с сыном — да так оно и есть, — у них даже походка одинаковая. Но Джимми до сих пор не знает… Я не смогла ему сказать. И моя мама поклялась, что тоже ничего не говорила. Наверное, Джимми сам чувствует. Фиби тоже приказывает Полу идти вслед за Джимми и Джаредом, и дети не успокоились до тех пор, пока взрослые не накупили им всяких сокровищ: гелиевых шаров, водяных пистолетиков, мячей-попрыгунчиков, брелков с пингвинами Мадагаскара, карманных фонариков, скелетиков с открывающейся челюстью и болтающимися костями, набор пластмассовых индейцев. Я не вмешиваюсь. Не хочу скандалить и доказывать, что нельзя покупать ребёнку сразу столько игрушек. Джимми счастлив как никогда. Грех омрачать ему такую радость. Не знаю, каким образом мои спутники это подстроили, но Фиби засыпает у Пола на руках, а мы с Джимми и Джаредом оказываемся в моём шевроле втроём. Впрочем, вымотавшийся за весь день Джимми тоже быстро засыпает на заднем сиденье. Вдохнув грудью побольше воздуха, я собираюсь высказать Кэмерону всё, что я о нём думаю. Но он опережает меня. — Ким, знаешь, сегодня самый счастливый день в моей жизни, — и он смотрит на меня, будто так оно и есть. — Я рада за тебя, — бросаю я, смотря на дорогу. Он отворачивается. Теперь я говорю его же словами. Нет, я не горжусь собой за это. Я не чувствую никакого удовлетворения от того, что пытаюсь ему отомстить. Я не умею мстить. — Ты сегодня такая красивая, — Джаред снова оборачивается ко мне и так смотрит, что я не могу спокойно держать руль в руках. — Спасибо, — недоверчиво отзываюсь я. — Ты устала? Хочешь, я поведу? Я соглашаюсь, мы пересаживаемся, и я, наконец, могу немного расслабиться. Меня уже не сверлят взглядом, Джимми беззаботно спит, а я безрезультатно пытаюсь отогнать от себя навязчивые мысли о том, что сегодня произошло и что всё это значит. — Ким, ты помнишь, как мы всем классом ходили в лесной поход к реке Квилет? — почему-то вспоминает Джаред и улыбается. — Помню, — отвечаю я. Конечно, как мне не помнить того, как я тогда дико устала, натёрла ногу и потеряла свой карманный компас, который ради такого случая подарил мне отец? Как не помнить те чудные легенды, которые нам рассказывал тогда старик Квил Атеара, один из квилетских старейшин? Наши легенды имеют удивительное свойство воздействовать на воображение, когда их рассказывают на лоне природы — в лесу, например, или как тогда, у костра на берегу реки Квилет. Как забыть о том, как я, глупая и влюблённая, жарила с подругами на костре маршмеллоу в надежде, что именно моя «стряпня» достанется Джареду? Но что он имеет в виду? Хочет растравить мои старые воспоминания о былых чувствах к нему? Но больше он ничего не стал говорить. Мы въезжаем в Ла-Пуш, когда на небе появляются первые звёзды. Мы подъезжаем прямо к пляжу, а там нас уже ожидает большая компания. Дети просыпаются, оживают и снова начинают визжать и бегать как угорелые. Многих из этой компании я прекрасно помню — Сэма Улея, Эмбри Колла, Квила Атеару-младшего, Джейкоба Блэка, Ли и Сета Клируотеров, а остальных, в основном девушек и детей, я не запомнила. К чему мне это? Я ведь здесь не надолго. Сэм и Сет разожгли большой костёр, над которым все дружно жарили сосиски на шампурах. Смех, шутки, приколы, пиво. Мне тоже весело, хотя многие из шуток, касающиеся местной жизни, я не понимаю. Но мне стало ясно одно — никакие они не сектанты. О религии никто из них даже не вспоминает ни намёком, ни полусловом. Ко мне все относятся на удивление тепло и даже чересчур предупредительно, будто безумно рады тому, что я присоединилась к их компании. Кто-то сбегал ко мне домой и принёс нам с Джимми тёплые вещи. Я не пью пиво и не курю. Я вообще не употребляю алкоголь, поэтому кто-то предусмотрительно позаботился о безалкогольных напитках. И вот настаёт такой момент, момент пробуждения или прозрения, и я вдруг спрашиваю себя: «А что я тут, собственно, делаю? Среди малознакомых людей, которых я больше не увижу? К чему это ненужное единение?» Привычное чувство одиночества накатывает на меня с головой, мне даже становится больно физически. К тому же я устала сидеть на одном месте. Я решила немного размять ноги и, если удастся, заманить Джимми домой. У него ведь режим, он ещё никогда так допоздна не гулял. Я отхожу от костра и оказываюсь в холодной мгле. Где-то рядом первобытной стихией плещется Тихий океан. Я вздрагиваю от холода и плотнее закутываюсь в свою ветровку. Отвыкла от этой вечной ла-пушской мерзлоты и проливных дождей. Рядом со мной вдруг возникает знакомая фигура. — Приятный вечер, — говорит Джаред. Я так не думаю. Всё это было ошибкой. И в мыслях я уже в Неваде, подальше от него, от Ла-Пуш, от навязчивой дружбы Рейчел и излишней предупредительности Сэма и Эмили. — Ким. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное, — и, не оставляя мне времени возразить, он продолжает: — Ким, я понял, каким был идиотом всё это время. Я прошу тебя, прости меня, если сможешь. Я постараюсь искупить свою вину перед тобой и Джимми. Я тебя люблю. Тебя и Джимми. Ты слышишь? Люблю тебя. Я запечатлён на тебе… Не знаю, как тебе это объяснить… Просто это… как у волков — вдруг — и навсегда. Ким!.. Зря я никогда не говорил тебе, что ты самая красивая девушка на свете… Теперь буду говорить тебе об этом каждый день… У меня что-то случилось с ушами. Иначе и быть не может. Океан так шумит, что мне слышится совсем не то, что на самом деле говорит этот дурной испорченный человек. — Джаред! Спасибо за вечер. Но нам с Джимми уже давно пора домой. Я разворачиваюсь и пытаюсь уйти, но его фигура снова возникает прямо передо мной и я, совершенно не желая этого, натыкаюсь на него и оказываюсь в его объятиях. — Отпусти меня! Немедленно! — требую я и трепыхаюсь как птичка, пойманная в силки. — Ким! — Он и не думает меня отпускать. — Подожди, послушай… Прошу, поверь мне. Я больше тебя никогда не покину. Пожалуйста, не уезжайте!.. Прости меня, я должен был увидеться с тобой раньше!.. Но я всё исправлю. Обещаю. Дай мне шанс. Я тебя люблю. Происходит что-то невероятное. Дежавю. Джаред клянётся мне в любви. И я чувствую его губы на своей щеке. Ну уж нет. Я уже не та глупенькая и доверчивая девочка, которой была шесть лет назад. Я изворачиваюсь и изо всех сил, на которые только способна, наотмашь бью его по лицу. Слова больше не нужны. Нам не о чем говорить. Глотая слёзы, ибо никогда не была сильной, я удаляюсь во тьму. Где-то здесь, среди местных ребятишек, носится мой счастливый сынишка, самый старший из всех. Только мой…