Genshin Impact (сборник драбблов ОЖП)

      Если бы мне сейчас предложили все роскошнейшие богатства мира или скоропостижную смерть в свои неполные двадцать пять, я не колеблясь выбрала бы второе. Я не могла припомнить, чтобы еще когда-нибудь в жизни я чувствовала себя настолько отвратительно. В горле неприятно саднило, желудок совершал немыслимые кульбиты, а в висках стучало так, будто голова вот-вот расколется на четыре части.       Тихое хихиканье у стены напротив заставляет меня поднять взгляд, превозмогая тупую боль в черепной коробке. Аято, прислонившись спиной к двери, через которую только что вошел, искренне забавлялся моими мучительными страданиями.       — Кажется, последняя пара стаканов саке вчера была лишней, — громко заявил он, и от упоминания дьявольского напитка грудную клетку свело болезненным спазмом. Перегнувшись через кровать, я склонилась над полом, но из горла вырвался лишь надрывистый кашель.       — Еще одно слово, — процедила я сквозь зубы, — и я запущу в тебя тазом со своей рвотой.       Аято снова рассмеялся.       — Пожалей Тому, — ответил он, — ему придется все это за тобой убирать.       Я села на постели, подтягивая колени к животу. Настежь открытые окна не помогали избавиться от духоты, учитывая безветренную погоду и палящие весь день напролет лучи.       — Зачем ты со мной здесь сидишь? — поинтересовалась я. — Здесь дышать нечем, да и в целом зрелище не из приятных.       Аято пожал плечами.       — Чувствую себя отчасти виноватым. Хотя я и предупреждал тебя, чтобы ты так не налегала на спиртное.       Внутренние органы скрутились в тугой ком и покатились по пищеводу наружу. Я вновь нависла над небольшим деревянным тазом, в деталях продумывая жестокое и изощренное убийство своего парня. Как только приступ в очередной раз стих, я схватила подушку и, едва прицелившись, швырнула в сторону Аято. Он ловко увернулся, сгибаясь пополам от смеха.       — Клянусь своей отныне трезвой жизнью, как только я приду в себя, я надеру тебе задницу.       Старший Камисато проигнорировал мой выпад. Он пересек комнату и осторожно опустился рядом со мной на кровать. Перед глазами возникла пиала, доверху наполненная зеленой жидкостью и едва клубящаяся паром.       — Выпей, станет легче, — спокойно проговорил он, и я подчинилась.       Напиток струился запахом травы и соленого моря. Я с наслаждением потянула носом, чувствуя, как отпускает тошнота.       — Вот, значит, чем ты обычно спасаешься, — буркнула я, припадая к чашке губами. Аято усмехнулся.       — В отличие от тебя, я умею пить.       Его мягкая рука легла на мои плечи, аккуратно поглаживая. Если бы мне все еще не было так плохо, я бы замурлыкала от удовольствия, однако голова еще кружилась, а чай, хоть и помогал, все же не оказался мгновенной панацеей.       — Посмотри на меня, — хмыкнула я, — порчу репутацию клану Камисато.       Парень издал тихий смешок, ласково зарываясь пальцами в мои волосы на затылке. Я повернулась к нему.       — Никто даже не знает, что мы встречаемся, — он улыбнулся, — пока ты не стала моей женой, можешь расслабиться.       — Если посмеешь упомянуть саке, когда будешь делать мне предложение, не рассчитывай на мое согласие, — я скривилась, опрокидывая в себя остатки чая. В таком состоянии казалось, что отныне похмелье будет длиться вечно, а блаженные времена без тошноты и головокружения навсегда остались в прошлом. Когда чашка в моих руках оказалась пуста, я собралась с мыслями, чтобы продолжить: — Брось, все смотрят на нас и перешептываются. Они знают.       Длинные пальцы забирают пиалу из моих ладоней. Куда Аято ее поставил — я не успела заметить, потому что его руки тут же обвились вокруг моей талии, а подбородок опустился на макушку. Я глубоко вдохнула, расслабляясь. Мне было немного — совсем чуть-чуть — стыдно за то, что я устроила в комнате такой бардак, но его присутствие все же помогало приходить в себя. Даже несмотря на то, что иногда он вел себя как полнейший засранец.       — Прости, — выдохнула я, прильнув к нему поближе, — нужно было тебя послушаться. В следующий раз буду осторожнее с выпивкой.       Он не ответил, лишь откинул волосы с моего лица и на пару мгновений прижался губами к кончику уха. Я почувствовала, как мои уши вспыхнули от такой внезапной нежности, но Аято на этом не остановился: повернув меня к себе за подбородок, он коснулся моих губ, невесомо целуя. Когда он отстранился, я не увидела в его глазах ни намека на отвращение, и на всякий случай решила напомнить:       — Прямо отсюда меня буквально только что тошнило.       Он растянулся в улыбке и дразнящим жестом потрепал меня по щеке.       — Милая, я целовал тебя и не туда.       В ответ я состроила ему гримасу и показала язык. Аято не ответил, лишь поднялся с места и, подойдя к двери, подобрал с пола многострадальную подушку.       — Тебе уже лучше? — осведомился он, устраивая подушку обратно на постели.       Я молча кивнула, наблюдая, как он обходит кровать и наклоняется за тазом, покоящимся у моих ног.       — Серьезно? Сам его потащишь? — я демонстративно поморщилась, хотя внутри у меня разлилось приятное тепло: ему и правда совсем не противно.       — Не переживай, у меня ничего не отвалится, — он пожал плечами, уже стоя у двери. — Принести тебе воды? Или, может, чего покрепче?       Я поджала губы. Воды и впрямь хотелось, но еще больше хотелось пнуть его под зад. Впрочем, желудок, кажется, уже не отреагировал на эту издевку, так что я равнодушно бросила:       — Если принесешь воды, таз за мной мыть тебе больше не придется.       Уголки его губ еле заметно дрогнули.       — Как скажешь. Но если что, мне не сложно.       Как только дверь за ним захлопнулась, я откинулась на подушку, бездумно глядя в потолок. В глазах уже почти не двоилось, удушливый воздух постепенно сменялся легкой прохладой и свежестью, которые тонкой вуалью протянулись вслед за Аято. Я наполнила легкие до отказа, отчего-то ощущая необыкновенную умиротворенность и нотки странной эйфории. Наверное, так проходит похмелье.