Genshin Impact (сборник драбблов ОЖП)

      — Так не честно! Со спины не нападают! — я захныкала от досады, зная, что соседский мальчишка, чье лицо щедро обсыпано веснушками, прибежит извиняться за то, что не поддался. Слипшиеся кусочки снега неприятно холодили кожу на шее и, мгновенно тая, растекались под одеждой.       Аякс подошел ко мне с виноватым выражением и принялся доставать из-под моего воротника последствия игры в снежки.       — Ну, прости. Я больше не буду.       Я демонстративно дулась, но щеки отчего-то обдало жаром.       — Ну, вот. Сейчас согреешься.       Мне уже было не обидно, но разговаривать с ним я не спешила: пусть еще поизвиняется.       — Эй, ты чего? Ну, хочешь, запусти и в меня снегом. Можешь затолкать его мне за шиворот. На, держи!       Аякс обеими руками зачерпнул горсть и вывалил мне на ладони. Когда я не пошевелилась, он сел передо мной, взял за запястья и тряхнул ими так, что снег припорошил нас обоих с ног до головы. Я не выдержала и рассмеялась, глядя, как мальчик жмурится от белой россыпи, осевшей на бровях и ресницах. Он растянулся в улыбке.       — Все, больше не дуешься?       — Нет, — буркнула я, отряхивая его лицо.       — У тебя руки… ледяные, — он нахмурился. — Давай мне, я согрею.       Погода в Снежной выдалась особенно морозная. Стоя у знакомого крыльца, я дышала на свои ладони в попытке отогреть закоченевшие пальцы. Аякс всегда ругал меня за отсутствие перчаток, но это была одна из тех плохих привычек, от которых весьма сложно избавиться.       Массивная дверь со скрипом распахнулась; взъерошенный рыжий парень окинул меня недоуменным взглядом, однако выражение его лица быстро смягчилось.       — Ты сегодня рано, — он улыбнулся, запуская меня внутрь, — и снова без перчаток.       Он неодобрительно цокнул, подхватывая шубу с моих плеч. Тепло и приятный домашний запах тут же окутали меня: здесь я и вправду чувствовала себя как дома, а семья Аякса была моей второй семьей. Я прикрыла веки, наслаждаясь моментом, но вскоре чужое прикосновение вырвало меня из раздумий: Аякс уже привычным жестом обхватил мои ладони и сжал в своих.       — Ты надолго? — осведомилась я как бы между прочим, хотя этот вопрос волновал меня гораздо сильнее всего остального, и в очередной раз я боялась услышать на него ответ.       — Нет, — парень опустил голову, делая вид, что чересчур увлечен моими замерзшими руками. Я знала, что он просто избегает смотреть мне в глаза. Мы оба испытали дежавю: такое происходило в последнее время даже слишком часто.       — Понятно, — собственный голос показался мне пустым и незнакомым. Жаль, что в отношении Аякса у меня всегда сбываются лишь опасения, а не надежды.       В доме у них было необычайно тихо: дети резвились на улице, а родители буквально несколько минут назад промелькнули перед моим окном. Будто заметив в глазах немой вопрос, Аякс подал голос:       — Их пока нет. Скоро вернутся.       Между нами повисла неестественная тишина. Где-то в глубине дома часы мерно отстукивали секунды утомительного напряжения от невысказанных обид. Я молча прошла в дальнюю комнату, чувствуя, как внутри меня нарастает взрыв. Зря я пришла. Он не удосужился зайти ко мне сам, тогда что же здесь забыла я?       Аякс последовал за мной и, когда мы оказались лицом к лицу, я наконец заговорила:       — Как скоро ты вовсе перестанешь сюда возвращаться?       Парень нервно захрустел пальцами, но не смел виновато отворачиваться. В его глазах лихорадочно метались мысли: он то ли пытался придумать себе оправдание, то ли искал в себе силы высказать что-то непозволительно неприятное для нас обоих. Спустя несколько мучительных мгновений он все же подтолкнул себя к компромиссу, не выбрав ни то, ни другое.       — Я не перестану…       Он успел только открыть рот, чтобы продолжить, когда в комнату прямиком из уличной прохлады ворвался маленький неугомонный вихрь.       — Ты пришла! — мальчишеский голос взвился буквально до потолка. — Ты поиграешь с нами? Со всеми вместе, как раньше!       Переполняемый эмоциями, Тевкр отчаянно тянул меня за рубашку, не подозревая, насколько болезненным хлыстом он только что прошелся по моему сердцу. А я прежде и не замечала, насколько они с Аяксом похожи.       Я присела на корточки, надеясь, что капли приглушенного желтого света, отражающиеся на моих щеках, укроются от детского взора, но он вдруг поник.       — Ты что… плачешь? — с присущей ребенку непосредственностью поинтересовался Тевкр, и слезы заструились с новой силой. Краем глаза я заметила, как Аякс дернулся всем телом, словно по нему пробежался разряд тока.       — Нет, — нарочито приподнятым голосом ответила я, чувствуя, как что-то внутри рвется с оглушительным треском, — нет, это от радости.       Такое объяснение мальчика устроило. Улыбаясь, он вытер влагу с моих щек большими пальцами, а затем отстранился.       — Потом выходи к нам, обязательно! Братик обещал, что мы поиграем с Одноглазиком!       Где-то сбоку прозвучала беззлобная ухмылка Аякса. Я рухнула на пол, роняя голову прямо на колени, не в силах справиться с собой.       — Спасибо, что проводишь с ним время, когда меня нет.       Я пропустила все мимо ушей. Меня разрывало от боли, а из груди вылетали лишь приглушенные вздохи — по-другому я больше не умею, только так: в темноте, лицом в подушку, боясь ненароком разбудить сестер. Прошло примерно с полминуты, прежде чем Аякс сообразил, что я не просто плачу — я задыхаюсь в безмолвном крике, сжимая зубы, как от невидимого удара. Он никогда такого не видел. Я впервые сломалась перед ним.       Он опустился передо мной, его дрожащие руки проникли в мой кокон, обхватив горящее от слез лицо. Готова поспорить, он даже не думал, что ранит меня настолько сильно. Вот почему в его взгляде теперь плещутся неприкрытая тревога и полнейшее смятение.       — Милая, я люблю тебя. Ты и представить себе не можешь, как сильно я люблю тебя. Но я не могу остаться здесь, я должен помогать семье. И ты не можешь уехать отсюда со мной, у тебя сестры, ты же знаешь…       Он тараторил без умолку, и я понимала, что прямо сейчас он предельно честен и откровенен — все фильтры внутри него отключились ровно в тот момент, когда надломленный голос Тевкра спросил: ты плачешь? Сотрясаемая рыданиями, я вжалась в него, вцепилась пальцами в плотную ткань на спине, ломая ногти до крови. Аякс продолжал говорить, а я изо всех сил впитывала его слова, его голос, и ощущала, как он постепенно возвращает меня на землю — только не с небес, а из непроглядной бездны.       Приходя в себя в его объятиях, я не могла избавиться от мысли, что всего один раз в жизни я чувствовала себя так же — когда погибли мои родители. Неужели страх потерять Аякса навсегда оказался сравним с такой трагедией?       Я отодвинулась от него, стыдливо вытирая высыхающие слезы рукавами. Его взгляд не выражал ничего: он будто заперся где-то глубоко внутри собственной головы, обратившись в стороннего наблюдателя. Так он справлялся с эмоциями.       — Ты прав, — бросила я, поднявшись, наконец, на ноги, — я не могу оставить сестер. Но они ведь не навсегда, правда? Они вырастут.       Здравый смысл тихо шептал, что это несусветная глупость: средней сестре всего шесть. Она вырастет через десяток лет, не меньше. И даже тогда я не смогу ее оставить.       Но Аяксу не хватило чуткости, чтобы солгать и успокоить меня хотя бы ложной надеждой.       — Я не могу заставлять тебя ждать так долго. И не могу давать обещаний на много лет вперед. Прости.       Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я обернулась к нему. На его лице явно читалось обреченное сожаление.       — Что ты сейчас пытаешься сказать?       Он глубоко вдохнул. Выдохнул, собираясь с мыслями.       — Я пытаюсь сказать, что у нас не выйдет отношений, на которые ты рассчитываешь. Даже если бы ты могла уехать… Рядом со мной слишком опасно, и ты знаешь это как никто другой. Со мной у тебя не будет семьи, я не смогу стать достойным отцом для твоих детей.       Слово «дети» противно резануло слух, заставив меня усмехнуться. Дети… Если бы я думала о детях.       — Я все равно буду продолжать помогать тебе. Мора…       — Нет, — я прервала его на полуслове, не желая, чтобы он заканчивал предложение, — дело не в море.       Мне было невыносимо признаваться даже самой себе, что если бы не деньги Аякса, мы с сестрами бы не выжили. И все же, неужели он думает, что я переживаю из-за денег?       — Я знаю, — упавшим голосом ответил он, — но это большее, что я могу для тебя сделать.       Мне больше не хотелось продолжать этот разговор. Он вытянул из меня достаточно сил, а я еще обещала Тевкру поиграть вместе с ними.       — Когда ты уезжаешь?       — Через три дня.       Я провела пальцем по шершавой стене, раздумывая, стоит ли совершать сделку с самой собой и соглашаться на большее, что может предложить Аякс.       — Побудешь со мной?       Мы столкнулись взглядами, неожиданно и оттого неуклюже: никто из нас не успел спрятать проскользнувшее в них сомнение.       — Конечно. Если это то, чего ты хочешь.       Пусть это будет унизительно, тошно и мучительно, пусть я состарюсь в одиночестве, упиваясь редкими ночами с любимым мужчиной.       Я кивнула.       — Эй, ну вы скоро? Антон и Тоня ждут! — с улицы донесся возмущенный голос Тевкра. Аякс коротко коснулся моих губ, прежде чем взять за руку и, натянув улыбку, повести за собой на улицу.       — Знаешь, мама говорит, что когда мы вырастем, мы тоже женимся.       — Ну и глупости. Я не собираюсь ни на ком жениться, — я скривилась.       — Я тоже! — Аякс задрал нос. — Но если мне придется, я женюсь на тебе.       Я вспыхнула.       — Ладно, — пробормотала я, ковыряя грязную жижу под ногами, — но целоваться мы не будем.