Взгляд со стороны

Карвер смотрел, как палящее солнце поджаривает новобранцев, упражняющихся во дворе далеко внизу. Ему полагалось быть там, обливаясь потом на очередной тренировке. Вместо этого Карвер прятался на вершине стены, наблюдая оттуда за тем, как со звоном скрещиваются мечи. — Как в старые времена, да, братец? — сказала Хоук. Ей не следовало бы разгуливать здесь, выставляя свое отступничество напоказ, но его сестра никогда не прислушивалась к голосу разума. Карвер утер пот со лба, поморщившись. Будь он новобранцем, то снял бы свой доспех, но старшим храмовникам, более бдительным, приходилось страдать. Никто не осмеливался обронить хоть слово жалобы, когда сама рыцарь-командор, как и всегда, целомудренно укрывалась капюшоном. Как она умудрялась выживать без ветерка, обдувающего слипшиеся от пота волосы, Карвер понятия не имел. По крайней мере, здесь, на стене, порывы жаркого ветра почти развеивали удушливую завесу зноя. Хоук подала Карверу чашу ледяной воды. Он с благодарностью выпил и бросил чашу обратно, пытаясь забыть зловещие предостережения, которые наставник повторял всем новобранцам до того: «не берите ничего из рук мага, это может быть ловушка, это может быть яд, откуда вам знать». Карвер не собирался подозревать свою единственную оставшуюся в живых сестру, если хотел сохранить рассудок. — Должен признать, — сказал Карвер, — я удивлен, что ты здесь не по приказу рыцаря-командора. — Мне что, уже нельзя навестить любимого брата? — рассеянно спросила Хоук, показав язык тренирующимся новобранцам. — Если хочешь, чтоб я тебе поверил, приходи почаще, — пробормотал Карвер. Увидев, что Хоук открыла рот, он с горечью добавил: — Не хотелось бы вмешиваться в твою блистательную жизнь. Хоук поморщилась: — Слушай, я была занята, выполняя дурацкие поручения твоего сумасбродного рыцаря-командора, которая, да будет позволено заметить, вечно смотрит на меня так, будто хочет на кол посадить. — Рыцарь-командор сурова, — заступаясь за нее, ответил Карвер. — Но она не зла. — Со спины — да, соглашусь, — сказала Хоук, игнорируя его оскорбленный лепет, и подтянула колени к груди. — Не пойму, что у нее на уме. Изабела, похоже, думает — ну, что обычно Изабела думает — но я что-то не замечала, чтоб Мередит хотела от меня того же, чего я от нее хочу. Карвер вскинулся: — Она — моя командующая! Не смей о ней так говорить! — требовательно прошипел он. Хоук закатила глаза: — Надеюсь, уж ты-то не будешь отрицать, что она тронулась умом. — Она исполняет свой долг, — упрямо сказал Карвер. — А я-то думала, что делаю половину работы за нее, — парировала Хоук. — И она ни разу даже не заплатила мне столько, сколько Орсино обычно платит. — Ты о чем-то другом думаешь, кроме денег? Просто откажись, раз тебе это так претит, — с отвращением сказал Карвер. — Если рыцарь-командор хочет, чтоб что-то было исполнено, ей следует обратиться ко мне… то есть к нам. — Ой, да ладно тебе, Карвер, разве мама не учила нас делиться? — насмешливо сказала Хоук. — А ты только ломала свои вещи, а потом таскала мои! — вскипел от возмущения Карвер. — Помни, что храмовник здесь не ты, а я. — Ничего не могу поделать, если я — более привлекательный выбор, — пожала плечами Хоук. — По сравнению с тобой это нетрудно… Карвер толкнул ее.