Рекомендуется к прослушиванию: Jorja Smith — A Prince
***
Кастиэль Джеймс Новак. Родился 19 апреля. Лишь несколько людей знали его полное второе имя и дату рождения. Его семья, хоть и верующая, но все же современная. В лет четырнадцать он понял, что девушки его не привлекают от слова совсем, и сознался об этом родителям, ожидая полного осуждения, которого не случилось. Конечно, в ином случае он бы жутко взбунтовался, уж таков его характер. Обычно он достаточно спокоен, довольно сдержан, но периодически может выкидывать что-то странное и даже безумное. В конфликтной ситуации он буквально бомба, и далеко не замедленного действия. У него есть старший брат Гавриил Ли Новак и младшая сестра Анна Мария Новак. Кастиэль часто возмущался о том, что имена с фамилией не сочетаются совершенно, но ни разу не говорил о том, что они ужасны. Старший брат был самым непредсказуемым и безбашенным, но даже эти слова тускло описывали его выкрутасы. Делал всё, что хотел, конечно, после того как ответственность за младших ослабла. До этого он был примерным сыном и замечательным братом, который буквально вырастил Каса и Анну, так как родители жили по графику работа-церковь-дом. Анна же была самой хорошей всегда и во всем, возмущения выказывала настолько тихо и мелко, что после старшего брата это казалось лишь небольшими неурядицами. Кастиэль родился через три года после Гавриила, вслед за ним, через два года «была дана Богом» Анна-Мария. Взгляды, касающиеся веры, у всех в семье были разные. Анна была более послушна и где-то процентов так на шестьдесят была верующей. Гавриил же был совершенно отстранён от божественной тематики, так как с самого рождения его успели заебать не по-детски. Кастиэль же был уверен в том, что есть какая-то невидимая сила, но не обязательно в неё верить, она просто могущественна, и ей есть чем заняться, кроме их планеты. Родители же были слишком набожными и пытались привить это своим детям, что, как можно увидеть, не слишком-то и вышло. Если рассказывать о всех его отношениях и недо-отношениях, то можно смело идти покупать верёвку и мыло уже на первых. Найти себе партнёра по вкусу это уже достаточно тяжёлая проблема даже для гетеро, а отношения, ещё и со своим полом… В общем и целом — трудная херня. Но он всё же пытался. До его семнадцати лет, вся семья жила в маленьком городе, где было два гея — он и диакон в его церкви. Выбор не велик, а попытка не пытка. Но этот самый диакон оказался «немного» со сдвигом на вере, и все его фетиши соприкасались с этим максимально сильно. Для первого опыта в шестнадцать лет не очень, правда? А подробности лучше похоронить в том же городе. В восемнадцать лет, после окончания школы, когда он решил взять перерыв на год, влез в короткие отношения с Аминадиэлем. Была странная, незнакомая тусовка у кого-то, кого Новак даже не знал, он надрался почти в щи, пришлось искать туалет и ошиваться по близости, чтобы не испачкать незнакомым людям дом. Там, в туалете, с большим страданием подавляя рвоту, поцеловался с каким-то парнем, после чего они познакомились. За две недели их сумасшедших недо-отношений, шуток про инцест было больше, чем самого секса, наверное. Почти не сделав нормального перерыва, через ещё недели две, ну, плюс минус, он начал встречаться с, по его мнению тогда, идеальнейшим парнем — Люцифером Милтоном. О, он умел вскружить голову просто своим присутствием. Говорил сладко и обольстительно, красиво выглядел и одевался с иголочки, боже а чего стояли его глаза. Он был старше Каса почти в два раза. Всё начиналось очень красиво, почти не имеющий опыта в отношениях Кастиэль, влюбился по уши, почти потерял рассудок. Но с каждой встречей Милтон становился всё более жестоким, начинал запрещать многие вещи, ограничивать в общении с людьми, отдавать приказы, в общем и целом взял контроль над жизнью Кастиэля. Последний месяц их отношений, Новак совершенно не вывозил, был нервным, всё его питание состояло из кофе, а свободное время от работы занимал сон, и заезжающий потрахать его тело, Люцифер. И он бы выбросил его, просто немного позже, но Кастиэль, который находился на пределе, просто послал его к чертовой бабушке и сам невероятно охуел от своей же наглости и уверенности того, что ему не разобьют красивую мордашку за неповиновение. Конечно, через пару месяцев реабилитации и походов к психологу, он разобрался, что к чему. Люцифер несколько раз пытался его вернуть со взглядом я-искренне-не-понимаю-что-сделал-не-так. Вот только дело было в том, что он прекрасно понимал. И теперь Кастиэль знал это, не давая ни малейшего шанса Милтону, разрывая этот замкнутый круг. После такого не щадящего опыта, Новак понял, что отношения, как Русская рулетка, где заряжены пять из шести. И он не очень-то и хотел рисковать ещё. Переспать с кем-нибудь? Ну, можно. Иметь более постоянного партнёра только для разрядки? Шикарно! Но отношения — ну в пизду такую радость. Если он встретит ещё одного такого Милтона, он лично будет готов перегрызть ему горло. Бить и бить, пока тот не потеряет сознание, а затем пытать. Пытать, пока он будет задыхаться в своих страданиях, умоляя о пощаде. Пытать всеми известными ему способами и узнавать новые, ну потому что по-другому такие люди и не поймут, что они делают. Конечно, это лишь часть фантазии, и делать ничего из этого в действительности он не планировал, наверное… И чего Кастиэль Дж. Новак более всего не ожидал при поступлении в Университет — влюбиться. Прям так, с первого взгляда. Как выстрел, но неизвестно, холостой или опять пуля, а может даже и это не будет взаимным. Он увидел самого невероятного парня, услышал его звонкий смех, лицезрел его сногсшибательную улыбку, боже мой, а его губы, такие пухлые и манящие, правда искусанные. Этот парень был самым обычным, если не считать его чёрную Шевроле Импалу 67, и играющую из неё довольно громко песню The Animals — House of the Rising Sun. Его одежда была не самой новой, а кожаной куртке на вид лет двести, ну точно не меньше, она будто прошла три войны, затем её пожевала и выплюнула чья-то жопа, а после использовали как подстилку для рожающих носорогов. Настолько ужасно она выглядела. И тем не менее, на парне смотрелась гармонично. Безусловно, после прошлого опыта, единственная реакция была ненависть на все чувства, а точнее, на людей, к которым он мог их испытывать. Кастиэль не принимал и не признавал подобное вообще. В какие-то моменты Кас просто делал странные вбросы, словесно задевал, но не более того. В другие же моменты, он был самым настоящим мудаком, хоть и понимал некоторые поступки с опозданием. Однажды, ему чертовски не понравилось, как Винчестер его разглядывал, а потом он же подстроил драку другого парня с ним, пустив какой-то до ужаса стрёмный слух. Проливание дешёвого кофе почти стало традицией, хотя обычно Кас даже к такому бы не прикоснулся. Всегда старался браться за те проекты, которые точно были бы интересны Дину, что наверняка тоже не осталось незамеченным. Он отлично помнил, что парень хотел с ним подружиться, но страх сделал его невероятно жестоким к невиновному ни в чем однокурснику. Через время Касу всё-таки начали прилетать ответные удары от озлобленного Дина. Он тоже пару раз в ответ проливал на него и чай, и кофе, с большим количеством сахара, как-то раз даже алкоголь, причём совершенно не случайно, а вылил прямо на голову, словно крича «я отвечаю войной на войну, ты этого добивался? Держи», но вслух не было произнесено ни слова. После этого, Кастиэль перестал «случайно» обливать Дина. А потом они просто перестали воевать из-за третьего лица в виде преподавателя. С одной стороны, вся стена, которую он выстраивал, рухнула почти в миг, а это могло обернуться неприятностями для него. С другой стороны он невероятно благодарен профессору МакЛауду за его удивительную находчивость, ведь теперь можно наконец-то просто узнать того, кого не просто избегал, а всем сердцем старался ненавидеть. А это ещё больней, он ведь ломал себя. Ломал себя, чтобы его не сломали, звучит очень странно, но это казалось ему лучшим решением. На той самой паре Кастиэль осознал всё. И прекрасно понял, что его не сломают, а вместе с тем, осознал, что и шансов у него никаких нет, когда увидел, как Дин смотрел на того самого преподавателя, которого готов был расцеловать за шанс быть чуть ближе. Он всю пару выписывал конспект и посматривал то на зачарованного Дина, то на профессора Кроули, который как раз таки старался совершенно не смотреть в их сторону, что тоже очень сильно настораживало. В его голове просто что-то щёлкнуло, но мысль была настолько скользкой, прозрачной и быстрой, что поймать её просто не вышло, и Кастиэль решил просто оставить всё как есть — дружелюбно. В конце концов это не его собачье дело, так и сам Дин сказал бы. Прогресс в общении был заметен явно, когда они сидели в столовой и находили общие интересы, рассказывали свои точки зрения о тех или иных вещах, как оказалось Дин во многом разбирается не хуже Каса. Когда он уходил, Чарли смотрела на него так, будто читала его мысли все полтора года и знала, почему он такой и поступает так, как поступает. Разговорить Чарли о месте работы Дина не составило труда, она будто ждала даже, когда он спросит её, специально продублировала ему это в сообщениях, попросив его страницу в соцсети. И когда Винчестер расстроился от новости, которой буквально огорошил его Кас, он понял всё окончательно — Дин влюблён. Он бы мог взбодрить своего новоиспечённого знакомого или попытаться перевести тему, но сам он был расстроен не меньше. А на что он рассчитывал? Что его примут с распростертыми объятиями и скажут, что всё нормально? Это, наверное, было бы очень странно, может, даже нехорошо. Или ненормально. Явно было бы похоже на тревожный звоночек о том, что хозяин мозга немного тупой. Но Дин не тупой. Он очень даже умный, чего сам Кас не признает и уж тем более не скажет лично. Ещё у Каса была лучшая подруга. Её нельзя назвать по шаблону «типичная подруга гея», ведь такие частенько вертелись рядом, хотя зачем, оставалось непостижимой тайной. Ну, а Мэг была совершенно другой, ей искренне было плевать, какой ориентации Кас. Это одна из тех девушек, которые меняют причёски и партнёров чаще, чем Кастиэль возмущался, или Кларенс, как она любила его называть, а он возмущался часто. Это происходило так часто, что Мэг, буквально, называла его Чертов старый пердун, которому делать больше нечего. Вообще, она была той ещё оторвой, пробовала всё, что можно попробовать, ещё и умудрялась смешивать в один флакон. Историй у неё было хоть отбавляй, и одна лучше другой. За два года она поменяла четыре университета. И, слава Богам, не один из них не был Универом Кастиэля. Нет, он не стыдился её, просто был договор «поступаешь в Универ со мной — заканчиваешь его со мной». Поэтому Мэг не решалась поступать туда до сих пор. Каждый, кто видел их вместе, всегда хотел сказать вслух «Ангел и Демон», ведь именно так со стороны и было. Но то, что творили они вместе, явно не было похоже на это суждение. Рядом с Мэг, Кастиэль мог выпустить всю извращенную и отвязную сторону себя, и спасибо Мэг, без его разрешения никто об этом не узнаёт. Самое мягкое из того, что эти двое устраивали — тройнички и оргии. Много раз, чисто для развлечения, играли в карманников и воров. Дрочка левым людям в кинотеатре, сидя рядом друг с другом? Да пожалуйста. Это почти первое их совместное безумие. Мэг даже пару раз удалось уговорить Новака попробовать «что-то гораздо круче, чем алкоголь». И Ангелом его прозвала тоже она, в достаточно неподходящих для этого прозвища обстоятельствах. Девушка решила поиграть в оператора мужской оргии, где Кларенс был нарасхват. Четверо красивых мужчин яростно пытались перетрахать друг друга на чёрном кожаном диване, в каком-то недешевом отеле. И в один момент, когда в Кастиэля вдалбливался один из них, а второй проникал ему в рот, Кас жалостливо посмотрел в камеру и получил громкое «Какой же ты Ангелочек, Кларенс!». С тех пор это прозвище не миновало его стороной и было повсюду, ведь Мэг начала его называть так при всех его знакомых, пока сам Новак жутко краснел. Но так было только первое время и ровно до того момента, пока Винчестер не начал интересоваться. Кстати о нем, при следующей встрече он не выглядел ни на грамм расстроенным, даже наоборот, очень дружелюбным и ярким, как само солнце, а насыщенность зелёных глаз была готова стрелять в любого, ослепляя и завораживая. Следующие две недели отсутствия преподавателя, он был всё ещё довольным жизнью, болтал со всеми и даже сам иногда подсаживался к Касу, ведя беседы с ним о предметах или одногруппниках. И это совершенно не связывалось в его голове, шестерёнки будто не то что замедлились, а остановились совершенно, ведь Дин был очень мрачным, после его визита ещё несколько дней, даже прогуливал пары. Видимо, это Кастиэлю Новаку и предстоит выяснить, если карты лягут в его пользу.