Притяжение влюбленных сердец

Юрий Григорьевич Лебедев вышел в отставку не слишком обеспеченным человеком. Накопить какой-никакой излишек не получилось. Хорошо хоть за добросовестную службу власти наградили его крохотным, но пансионом. Теперь пансион и деньги с приданого жены Дарьюшки составляли их небольшой семейный доход. Солидная прибавка к нему получалась еще от сдачи в аренду небольшого домика в Петербурге, да сын Алексей брал на себя часть счетов, расплачиваясь по ним со своего жалования следователя. Дарья Ивановна не носила нарядов от столичных модисток, дорогих украшений, образ жизни вела скромный. Все ее счастье составляли дети. На них в семье средств не жалели. Старшие дети учились в гимназии, а к дочерям приходил домой учитель музыки. Дома семья Лебедевых поддерживала обстановку торжественную, обставляя свой быт добротными стариными вещами. Особую гордость составлял набор роскошного столового серебра, доставшийся Юрию Григорьевичу от бабушки. Эти столовые приборы берегли, доставали только по торжественным случаям. По дому хлопотала, прибирала и помогала с детьми приходящая прислуга. Варила неизменно старенькая кухарка. Словом, жили не богато, но достойно, не хуже других дворян их круга. Дарья Ивановна отличалась завидным здоровьем и плодовитостью, родив Юрию Григорьевичу за 10 лет супружества восьмерых детей. Пятерых девочек и трех мальчиков. Всех детей они с супругом выходили и сберегли. Все, как на подбор, ладные и славные малыши. Так что находящегося в Москве проездом Якова Платоновича с его молодой супругой не стыдно было и в дом пригласить, и себя показать, да и самим на дорогих гостей посмотреть. Дарьюшка уже с утра хлопотала, все боялась перед мадам Штольман оконфузиться. Хозяйка знала Якова Платоновича много лет и его строгое взыскательное отношение как к себе, так и к людям. Если такой человек к сорока годам неожиданно женился, то безусловно, избранница его женщина благородная и видная. Как перед такой дамой в грязь лицом ударить? Приборы были начищены до блеска, с диванов и кресел сняли надоевшие чехлы. Дети Лебедевых с обеда ходили причесаннные и одетые в парадное. Дарья Ивановна строго настрого приказала им не озорничать, к гостям расспросами и навязчивым вниманием не подступаться, старшим следить за младшими. И все равно она очень волновалась. На ужин приготовили к перемене несколько блюд, не считая закусок. Старшая Машенька выучила на фортепьяно польку, приготовившись сыграть ее гостям. Учитель очень хвалил ее игру. Штольман с супругой Анной Викторовной приехали вовремя. Они вошли в гостиную, сияя радостными, чуть смущенными улыбками, так свойственными влюбленным после свадьбы. Дарья Ивановна проницательным женским взглядом сразу заметила, как Анна Викторовна трепетно держит мужа за руку, а Яков Платонович то и дело возвращается к жене взглядом. Сам Штольман светился от радости и гордости за свою молодую прекрасную супругу. Так что всем Лебедевым сразу стало понятно, что этот брак состоялся по любви и согласию. Алексей как самый старший, бодро подводил оробевших младших братьев и сестер знакомиться. Дети, особенно девочки, осмелев, уже не сводили взгляда с улыбчивой добродушной гостьи, похожей на принцессу. Яков Платонович рассматривал повзрослевшее и разросшееся семейство зятя. Он подумал о том, как права была Анна, когда узнав, что в доме, куда они приглашены, живет много детей, настояла остановиться у кондитерской и купить кульки с гостинцами. Тихонько спросив разрешения у их матери, она одарила каждого малыша вкусностями. Дети восхищенно разворачивали бумажные пакеты, доставая засахаренные фрукты и конфеты. Юрий Григорьевич, желая развлечь молчаливо сидящих мужчин, рассказывал о планах по переделке летней дачи, куда он, как позволяет по весне погода, вывозит семейство. Мысли Штольмана то мученически возвращались к планам зятя на ремонт перекрытий, что ему откровенно говоря, было не очень интересно, то уносились дальше, к делам служебным. Помощь Алексея Юрьевича в предстоящих делах была как нельзя кстати. Племянник был умен, образован, честолюбив, смел и порядочен. Яков доверял ему как себе. Он не хотел рисковать, отправляясь в дальнюю дорогу с Анной без помощника. Супруга ведь его такая.. девочка еще совсем. В меру наивная, в меру непоседливая, непосредственная, непрактичная. Ее нельзя было оставлять в одиночестве, учитывая интерес к ней со стороны английской партии. Штольман хотел обезопасить поездку для Анны. Алексей уже подыскивал филеров для долгосрочной работы. Связной Варфоломеева привез сегодня любопытные данные. Оказывается, по всей Сибири англичане уже как полвека раскинули хитроумную шпионскую сеть, начав свое дело с миссионерских миссий, состоящих из протестантских проповедников. Они учили малые народы грамотности, переводили на их языки библию, жили в поселениях, женились на местных девушках. Правительство спохватилось не так давно и миссионерские миссии были запрещены. Но люди то, люди, симпатизирующие им остались. Остались люди их веры, крещеные по протестантскому обычаю. С этим ничего нельзя уже сделать. Штольману также передали данные о том, как много иностранцев путешествует по Сибирскому тракту в настоящее время. Американцы не так давно напечатали и издали по следам своих путешествий огромный труд "Сибирь и ссылка", без особых сложностей проникнув в остроги и тюрьмы. Будучи в Москве, они заручились рекомендательными письмами и, благодаря поддержке английской партии, собрали грандиозное количество сведений. Часть из которых была напечатана в американском журнале The Century magazine. Много неизвестных путешественников ездит по тракту под видом ученых и исследователей. Выяснить, законен ли их интерес не всегда представляется возможным. Вторая неприятная часть беседы со связным касалось его жены. Варфоломеев поздравлял со свадьбой, удивившись и обрадовавшись скорому решению Штольмана. Он прикладывал к своему письму перехваченное сообщение князя Разумовского, который обсуждал внедрение в окружение четы Штольман, в частности, Анны, своего человека. Яков пока не придумал, как вывести жену из под навязчивого интереса противоборствующих политических группировок, где кому-то на самом верху приглянулась мысль использовать ее дар. Гости сидели за столом, кухарка выносила все новые и новые угощения. Маленькая пианистка Машенька, сидя на выдвижном табурете, успела несколько раз сыграть и польку, вальс, заглядывая в потрепаную нотную тетрадь, но вот, похоже, устала. Она покинула инструмент и, заняв прежнее место за столом, принялась поедать куриную ножку. - Анна Викторовна, а Вы играете? - неожиданно спросил Алексей Юрьевич. Анна стушевалась. Она с ранних лет по 2-3 часа в день обязательно играла на фортепьяно. Часовой урок с утра, разучивание домашних заданий после обеда и игра вечером соло, или, изредка, в четыре руки с мамой. Ее гувернантка была хитра на выдумки, как обучить свою способную воспитанницу. Одной из ее идей была организация особой дощечки над инструментом для того, чтобы при игре не было видно ни рук, ни самих клавиш. Эта хитрость дала свои результаты. Анна Викторовна с самого начала привыкла играть, не смотря на пальцы. У нее была прекрасная быстрая техника. - Немного. - неопределенно ответила Анна, желая, чтобы все внимание по прежнему досталось маленькой Машеньке и ее старательной игре. К тому же она вспомнила, как этот непонятный ей Алексей Юрьевич насмешничал над ней днем. - Анна Викторовна, сыграйте нам, - робко попросила Дарья Ивановна. Сама она так любила музыку, но к сожалению, музицировала дурно, а ее дочь сыграла уже все, что знала. Анна смутилась, она поколебалась, но увидев веселый одобрительный взгляд Якова, поднялась за Машенькой и Лидушей, тянущих ее к инструменту. Аня играла легко, весело, с нежной улыбкой. Она выбрала вальсы Шопена, ей нравилась эта мелодичная, похожая на ручеек музыка. Впрочем, сыграв несколько произведений, Анна переключилась на песенки, желая развлечь окруживших ее девочек. Она тихонько, чуть слышно напевала. Лида, а затем и ее сестра, громко вторили ей девичьим полудетским сопрано. Казалось, маленькие леди были совсем очарованы своей гостьей. Штольман любовался женой, вполоборота сидящей за инструментом. Ее руки были расслаблены и легко порхали по клавишам, спина ровной. Он любовался молочного цвета кожей, подсвеченной огнями канделябров. На шею мягко спускались выбившиеся из пучка русые завитки волос. Анна улыбалась маленьким Лебедевым, и Яков подумал, что нет на свете женщины, прекрасней и нежнее его жены. Как к ней тянутся дети! Это ли не подтверждение ее мягкого чистосердечного нрава. И его любимой по-прежнему угрожают. Кого же могут выбрать для внедрения к ним? Какие люди могут появиться рядом с Анной? Случайные попутчики, прислуга, кто-то из филеров? В любом случае, придется наблюдать за каждым человеком, который будет вхож в их семью. Алексей вспомнил о письме для Штольмана. Дядя телеграммой, еще в Затонске, просил приватно разузнать о том, как продвигается дело о шпионаже бывшей фрейлины Ее Величества Нины Аркадьевны Нежинской. Алексей передал письмо Якову, который тут же вскрыл его. - Яков Платонович, - заговорила Дарья Ивановна, - я завтра с детьми еду на свежезалитый лед в Зоологическом саду, кататься на коньках. Отпустите с нами Анну Викторовну! Мы возьмем вдоволь еды на день и славно проведем время. - Анна Викторовна, - а Вы катаетесь? - спросил Штольман. - В гимназии каталась. - засмеялась Анна. Она явно была не прочь провести день на катке и выжидательно смотрела на мужа. - Тогда позвольте и мне составить Вам компанию, дамы. - сказал Штольман. Анна улыбнулась ему, и в ее глазах заплясали озорные огоньки. Яков, должно быть, отлично катается! - подумала она с удовольствием. Яков вчитался в письмо с донесением. Там было сказано, что дознание по делу Нины Аркадьевны практически завершено, однако выполнение решения о наказании будет отложено до тех пор, пока бывшая фрейлина не восстановит состояние здоровья. Императрица просила проявить снисхождение к бывшей придворной, находящейся в тягости и отложить исполнение приговора, но только до родов. Яков еще раз вчитался в строки, не веря глазам. Нина вела довольно распущенный образ жизни, но беременности с ней не случались. Яков старался быть осторожным и не допускать с Ниной осечек. Но ведь у нее были и другие любовники. Неожиданно Яков ощутил приступ брезгливости, стыда и бессильной ярости. Хоть и сочувствовал бывшей любовнице в этой ситуации. При образе жизни, который вела фрейлина, не представлялось возможным понять, кто отец ребенка, и Штольман заранее чувствовал отторжение. Кто может родится у циничной лгуньи и соучастницы убийств? Только дитя, такое же порочное, как и она сама. Он не может быть связан с ней. Яков почем свет клял себя за свидания с Ниной и пообещал мысленно, что Анна не узнает этого обстоятельства. Он дорожил ее горячей наивной любовью и их долгожданным счастьем. Яков не мог подвести Анну и так огорчить ее. Ругая себя, он убрал письмо. У младших детей Лебедевых закончилось терпение и никакие увещевания маменьки уже не могли сдержать их озорной и веселый нрав. Мальчишки начали возиться меж собой, родители кликнули няньку, чтобы та увлекла их в комнаты. Анна уже не играла, она складывала ноты девочек. Вдруг, что-то почувствовав, она посмотрела на мужа. Яков хмурился. Должно быть устал, - подумала Аня. Она поймала его хмурый взгляд и украдкой выбрав момент, пока хозяева отвлеклись, сказала, беззвучно шепча губами: - Я люблю Вас! - и лучисто улыбнулась мужу. У Якова отлегло от сердца. У них все будет хорошо, и он никому не позволит мешать их семейному счастью. Личным переглядываниям супругов невольно стал свидетелем Алексей Юрьевич. Он сидел чуть в стороне и перебирал игральные карты. - Просто именины сердца! - насмешливо, но восхищенно подумал Лебедев. Ему нравилась жена дяди, хотя он и не признавался себе в этом, прячась за маску дружелюбной иронии. Интересно, - думал он невольно, - не староват ли дядя для Анны Викторовны? Не слишком ли серьезен? Сколько же ей? Лет 19 наверное.. Лебедев вспомнил, что не стал говорить о том, что они с Анной Викторовной познакомились еще днем. Ему было неловко за свое идиотское поведение циничного сыщика, благодаря которому он испортил все первое впечатление от знакомства. От него не укрылось, что Анна Викторовна не горела желанием с ним общаться. Весьма досадно, - думалось ему. Очень необычная молодая женщина, с каким-то абсолютно потрясающим набором личных качеств. Просто сногсшибательная смесь красоты, ума, таинственного дара, доброго сердца. Неудивительно, что дядя, упрямый холостяк и одиночка, тут же женился. Впрочем, он надеялся первое неловкое впечатление еще возможно исправить позднее, благо такие возможности будут. Штольман заметил взгляд племянника, но лишь усмехнулся про себя. - И Вы туда же, Алексей Юрьевич, - подумал он, - нет, дорогой племянничек, и еще раз нет! Анна Викторовна у меня под неусыпным надзором. Штольман иронично представил, что после знакомства с Анной в Затонске, он стал подобен дракону, охраняющему сокровище. Все время приходится бдить одним глазом. По дороге домой веселая и довольная жизнью Анна пылко целовала мужа, а он с жаром отвечал ей. - Как же я соскучился, - сказал Штольман, привлекая Анну к себе. Анна целовала его лицо, запустив мужу руку в волосы, поглаживая завитки на затылке. - Как Вам Лебедевы? - спросил Штольман, немного отдышавшись. - Все очень милые, особенно девочки. - сказала Анна. - А как вы находите Алексея Юрьевича? - внимательно посмотрел на жену Штольман. - Достойный молодой человек, - ответила Анна дружелюбно, но равнодушно. Она не рассказала о встрече с ним днем, потому что почти забыла о ней. Анну Викторовну больше волновал предстоящий вечер наедине с мужем и его пылкие ласки. Яков улыбнулся и прижал жену поближе, целуя в висок. У себя в номере супруги едва раздевшись, бросились под одеяло, провожая прожитый день счастьем взаимной нежности. Анна целовала мужа, гладила его спину, с восторгом ощущая горячее дыхание на своей коже. Яков невесомо ласкал ее тело, заставляя жену счастливо и блаженно расслабиться. Ему очень нравилось, какой чувственной она была. Он целовал каждый участок ее тела, начиная с невесомой ласки груди, заканчивая пальчиками на ногах, пока Аня не начала требовательно выгибаться, привлекая мужа поближе к себе. Яков не заставил себя ждать, нежно сливаясь с любимой в таинстве рождения новой жизни. Анна Викторовна дарила мужу всю пылкость своего горячего сердца. Яков без устали шептал о любви, дополняя лаской нежные слова. Анна отвечала ему трепетными словами благодарности и счастья. Он целовал ее лицо, вдыхая родной аромат. Через несколько часов Анна уснула счастливая, с приятной усталостью в теле. Яков укрыл ее, обнял покрепче и долго лежал, рассматривая любимое лицо.