Молчи

Я сделал все как мне велел мой разум, и те ничтожные финансы что дала мне мама. Я избегал встречи с Итачи как мог. В тот же самый злополучный вечер, немного приоткрыв дверь, я сослался на плохое самочувствие. Стал оправдываться, что не смогу провести с ним вечер. Итачи хотел сказать, мне что-то подбадривающее. Улыбаясь краешком губ, чуть прикрыв глаза, он вытянул руку, попытавшись погладить меня по голове. Но я хлопнул дверью прежде, чем брат успел это сделать. Закрылся на щеколду, слушая как Итачи стоял в недоумении около минуты, явно прожигая взглядом кусок древесины. Не ожидав, что я все же поставлю замок. На всякий случай. Мало ли, вдруг этот извращенец действительно войдет ко мне ночью и решит сделать то, о чем я даже думать не хотел. Так же резко как я закрыл дверь, я убежал утром с дома. Практически в семь утра, сбежал не позавтракав ссылаясь на тест, которого и в помине не было, игнорируя десятки смс от брата через час и ближе к двум часам, когда заканчивались уроки. Пройдя дворами с целью не столкнуться с ненавистным мне человеком. Я стал его презирать более яро чем прежде. Раньше он мне казался неудачником, с хорошей работой, зарплатой, не стану отрицать - крутой тачкой. Но сейчас Итачи был для меня тем же самым неудачником с явно ненормальными наклонностями. Я запирался в комнате и врубал музыку на ноуте, так громко, чтобы она затмевала стук о дверь и дерганье ручки, что этот придурок так жестко намеревался открыть. Мне хотелось плевать на пирожные, что этот ублюдок так любезно оставлял на столе, принося свои подачки после работы. Я больше его не встречал, а он лишь проходя мимо моей комнаты останавливался в непонимании. Я привык вставать в шесть утра, чтобы еще час просто проходить в пустую в парке у дома. Но этого всего было мало. Итачи всецело жаждал моей компании, явно просекая, что я его игнорирую, он стал вставать так же рано как я, стараясь "запечатлеть меня" в ванной за чисткой зубов, или другими процедурами. Я никогда прежде не замечал этот извращенный подтекст в глазах, но после всего, что он сделал я видел ее откровенность. Видел как он пялится, как спрашивает, что случилось. Видел как он бесится, сжимает руки в кулаки, что я игнорирую его и просто прохожу мимо. Я слышал как он говорил с матерью, о том, что не понимает, как такие дружеские и братские отношения сошли на - нет. Что он не понимает в чем причина моего отстранения. Мне хотелось смеяться в голос, но я держался. Мне хотелось обозвать его лжецом, лицемером и ублюдком, каждый раз когда мы ужинали и разговаривали всей семьей. Я говорил со всеми, кроме Итачи, даже не смотря в его сторону. Но если брат пытался поговорить со мной, я просто делал вид, будто его нет рядом, обрывая беседу. Он угасал, через полторы недели перестав пытаться вновь вернуть "былые" надуманные отношения. Итачи больше не звал меня "покататься" подвести или посмотреть с ним кино, он вновь стал невидимой тенью к которой я привык. Стал своим лучший вариантом. Тот, который не заметен, тот, кто ничего не говорит и скрывается в своей комнате. Он проходил мимо, слегка касаясь моих рук, на что я лишь с отвращением дергался и отдалялся в сторону. Лишь пару раз брат пытался заговорить со мной. Один из них, когда я спускался за водой в три часа ночи, включая на кухне лампу, вскрикнув от неожиданности, увидев брата сидящего за столом в темноте. Набрал воды в стакан, повернулся у арки на громкий шепот: - Саске... - Позвал он меня протяжно. - Скажи в чем причина? Почему ты не хочешь со мной говорить? Я обидел тебя чем то? Голос звучал до смешного жалко, казалось он броситься сейчас мне в колени. Но, не стоит скрывать. Я ждал. Ждал, когда же эта мразь признается в том, что сделал, или же хотел сделать. Плевать. Я лишь громко ухмыльнулся, выключая свет, оставив его в полной темноте. Мы не общались, но его мерзкие оставленные на мне будто пятном, взгляды, не давили мне покоя. Я чувствовал их везде, по всему телу. Брат тешился тем, что однажды я с ним заговорю как в те две недели нашей "идеальной дружбы" я видел это по одним глазам. Видел по чертовым ланчам, что он собирал мне в школу, вместе с ненавистным мне уже фисташковым пирожным. Это было из разряда диснеевской принцессы, попробуешь на вкус и вспомнишь как тебе было хорошо. Но я не утруждал себя, выкидывая каждый раз бумажный пакет, около стоящей мусорки у школы. Меня вгоняло в бешенство. Я не спал ночами и слышал едва заметный поворот ручки двери собственной комнаты, стало любопытно и мерзко в одночасье, и я задавался вопросом - «не делал ли он это прежде, пока я спал?» Я сплевывал на пол отвращение и пытался уснуть, раз за разом прокручивая все возможные мерзкие варианты. Однажды не справившись с тошнотой подробностей, я выбежал в туалет, гася через желудок ощущения, что он хотел сделать, взявшись в чертов вечер за мой ремень. С тех пор я не надевал ту одежду, она казалась мне грязной. Я ждал. Я хотел мести! Я хотел чтобы брат признался! Ненависть прорастала с каждым днем словно дикий плющ обвивая внутренние органы. Мне почему-то не было грустно, о, уже нет. Мне хотелось издеваться над ним. Унизить. Показать, что я знаю - какая он мразь на самом деле! Продемонстрировать всю внутреннюю ненависть, чтобы он перестал строить из себя невиновного и не понимающего. Я хочу воссоздать тот самый вечер, проиграть, но уже по иному сценарию. Насмотревшись туториалов в тик-токе, я сделал идентичную фенечку из темно-синей ткани, нацепив ее на ту же руку. Прямо как в тот день, почти месяц назад. Мы сидели всей семьей, я решил просто сделать реконструкцию событий, демонстративно закатав рукава и положив руки на стол. Я слишком хорошо мог читать его в данный момент, прослеживая как Итачи замер, завидев браслет, отвел взгляд в сторону, будто вспоминая о чем-то, поджав губы. - Папа, можешь дать мне немного денег? Я хочу сводить свою девушку в кино! Спросил я довольный собой, как и ожидалось. Итачи поднял на меня глаза, сначала на меня, потом на отца. Папа же молча протянул мне тридцать долларов, лишь мимолетно бросив взгляд в мою сторону. Мне даже не захотелось брать деньги, видя как мне просто толкают как подачку зеленые купюры. - Но милый, сначала нужно вымыть посуду! Сегодня твоя очередь. - Отозвалась мама, я был не против, но как она это сказала... Мы продолжили есть в полной тишине, я погряз в уныние, и непонимании почему всем так плевать, что я чувствую. Как зовут мою, якобы, девушку, что вообще произошло на этой неделе, почему я хожу подавленный. Я всхлипнул носом, поднял глаза, смотря в упор в пристально черные глаза брата, сделав гримасу полную отвращения, отвернулся. Я погряз в своих мыслях, совершенно не осознавая, что остался практически один на кухне. В любом случае выбора у меня нет, тихо хмыкнув, намекая, что этот идиот слишком медленно ест, я принялся за обещание. Я пытался отвлечься хотя бы мысленно, но воспоминания задевали меня все сильнее, кожа покрылась мурашками, я почти не плача, представив тот вечер и Итачи, что снимает мне мокрую повязку с глаз, обдавая лицо глумливым хохотом. Я пытался успокоится, но тарелка, так "любезно" поставленная в раковину, давала новую порцию негатива. Я громко и пожалуй слишком рано выдохнул, но не слышал как привычно хлопнула дверь кухни, отнюдь, я чувствовал чужое дыхание рядом. Зрачки расширились, когда до меня дошло, что брат стоит практически в притык, зажимая меня. Я видел его тень, старался домыть посуду, быстрее, чувствуя брата всей кожей. - У тебя правда есть девушка? - Почти шепотом над самым ухом, спросил он, практически срастаясь со мной, касаясь грудью. Я сжался, стал сильнее тереть дурацкие тарелки, в очередной раз проигнорировав его. - Ты любишь ее? - Вновь мерзкий шепот касается моей шеи, я остановился, не зная, что ответить, меня будто парализовало. Итачи приблизился, я чувствовал как он вдыхает мой запах, щекочет волосы, почти касается губами шеи, как неуверенно кладет обе руки мне на талию, сминая пальцами. - Скажи... Саске, пожалуйста! Это очень важно! - Я слышу чуть ли не жалобный стон и его отчаянье в голосе. Но мне мерзко, я резко разворачиваюсь отталкивая его как прокаженного, бросаю мамину любимую тарелку между нами, что разлетается с громким треском по всей кухне. Итачи смотрит в пол, молчит, и я вижу кровоточащую рану на руке от пореза. Слышу гневный голос матери, которая прибегает в ту же секунду спрашивая, чьих это рук дело, но брат берет свою вину на себя, убирает осколки, а я убегаю, убегаю чтобы расплакаться, от того, что был так слеп все годы, что был прав, в том, что мне нужно было держаться от Итачи подальше... Я не выношу, ощущения грязи не покидают меня, я чувствую прикосновения этого урода на своем теле. Скидываю одежду и беру новую, отправляясь в душ. Тру нежную кожу мочалкой с таким остервенением, что полосы на теле стали жечь. Но я молчу, я глотаю слова, глотаю слезы, ибо ничего не могу с этим поделать, зная, что родители не поверят мне. Я задыхаюсь, давлюсь горячими слезами, нервно бью кулаком о стенки душевой кабины. Я схожу с ума, я утопаю в молчании.... Захожу в комнату спустя час, закрывая с громким хлопком замок на двери, протирая серым полотенцем волосы. Ненавижу! В комнате горит лишь ночник, но и его хочется выключить. - Саске... - Шепчет посторонний голос в пустой комнате. Я моментально в ужасе скидываю полотенце на пол, в страхе разворачиваюсь и бросаюсь к подоконнику видя брата в своей комнате. Какого черта?! Он выставляет свою руку прямо, словно собаке. - Саске, подожди! Прости, что напугал тебя. Громко шепчет брат. Я сжимаюсь сильнее, пялясь на дверь, понимая, что она закрыта. Меня бьет дрожь и чувствительные слезы, едва не задевают лицо. Хочу ударить себя по голове, за то, что не купил двойной замок с ключом. - Я хотел тебе кое-что сказать... Его голос отдает неуверенностью, но шаги говорят иначе, с каждой секундой приближаясь ко мне. Я не могу терпеть, я вижу как этот мудак подходит ко мне почти вплотную, я жмурюсь не желая, чтобы тот касался меня, не выдерживаю и громко кричу: - Я все знаю! - Наконец открываю глаза, смотря на него, видя растерянный взгляд, скользящий по мне, но останавливающийся почему то на глазах. - Я все знаю, все! Кричу я повторно, сердце колотит, голос рвет, я задыхаюсь но смотрю в упор, а эта мразь почему-то улыбается, нервно прошептав в голос. - Правда? Нуу... - Он чуть замолкает, видимо подбирая слова. - Что ты об этом думаешь? Мне хочется смеяться, надрывно так, но я останавливаю себя, видя как едва заметная улыбка блуждает на лице брата. Что я могу думать об этом, мне хочется толкнуть его, выставить за дверь, но колени дрожат, все же логично осознавая, что тот намного превышает меня в силе и росте. Я был похож на загнанную в угол мышку. Лихорадит от гнева, от его равнодушия, что он видимо не сожалеет не о чем. - Что я думаю? - Мой голос дрожит, срывается с протяжным криком на хрип, эхом проносится по комнате. - Ты! Больной ублюдок! Итачи крупно вздрагивает, рот его приоткрывается, я едва замечаю тонкую струйку слюны. Не ожидал? Мои слова взывают и требуют. Но я продолжаю, наконец убрав все ограничения, кажется, перехожу на мат. - Ты думаешь я идиот? Думаешь, я ничего не вижу? Ты постоянно смотришь на меня! Ты... - Я останавливаюсь лишь на долю секунды, сглатываю и продолжаю. - Это был ты! Итачи смотрит с непониманием, снова врет и я отчетливо вижу эту ложь в черных глазах, но меня не обманешь, я тверд и решителен, кричу так, что бы все в доме услышали. - Ты похитил меня! Я видел браслет в твоей машине! Ты... - Я замираю и не сдерживаясь плачу, от потока речи, что застоялась в моей голове, почти месяц, словно вязкая жидкость. Всхлипываю, давлюсь. - Извращенец! Брат кидается ко мне, с желанием схватить за руку, но я резко пресекаю и отворачиваю руку, я не могу остановится, а он просто смотрит, как и смотрел всегда, будто я ничего не сказал, повторяет лишь мое имя раз за разом, и я понимаю, что ненавижу свое имя еще больше, чем его. - Не прикасайся ко мне! Итачи стоит неподвижно, но глаза выдают его страх, он не думал, что я узнаю его маленькую тайну. Вдруг доходит, что он всегда был таким, он всегда так смотрел и... Я проговариваюсь вновь, заплывая потоками мыслей. - Ты подружился со мной, что бы поиметь меня... - Нет, нет, нет! Все не так как ты думаешь, Саске! - Он практически умоляет меня остановиться, видимо правда сказанная вслух ему тоже не приятна, но мне плевать, я лишь хочу выплеснуть все наружу, не в силах хранить это в себе. - Да, это был я! Но... Я только хотел... Я кричу, закрывая лицо руками, как можно сильнее, ударяясь ладонями о глаза и он останавливается. Я ненавижу себя, ненавижу, что пошел к нему в комнату, когда я хотел простого утешения, в итоге оказавшись в вязкой топи плотоядного извращенца. - Заткнись! Заткнись! Убирайся! - Я заикаюсь, тело трясет в агонии, слюни стекают по подбородку, а лицо покрылось красной корочкой. - Убирайся из моей комнаты! Из моей жизни! Больше никогда не подходи ко мне, не говори со мной! А если подойдешь, я все расскажу родителям! Я тешился хоть малой надеждой, что мама и папа услышат, я никогда в жизни так не хотел услышать громкий стук в дверь, воющие сирены за окном, и мигающие цвета сквозь окно красно-синего фильтра. Я мечтал увидеть этот переменчивый свет в его глазах, но не видел ничего. Пустоту. Ни сожаления. Ничего. Хотелось кричать еще больше, но сил больше не было, я чуть не рухнул лицом в мягкий палас. Итачи развернулся, большими шагами направляясь к выходу, схватившись за ручку и остановился, будто что-то вспомнил. Замер. И резко с громким скрежетом хлопнул дверью, обернувшись назад ко мне. Глаза его налились кровью, жесткая улыбка с белоснежными зубами упала на лицо, я вжался в подоконник, от страха. Теперь дьявол показал свое истинное обличие. - Да, ты прав. - Он развел руками, снисходительно, по театральному, стал приближается медленно, так, что я увидел черноту его ауры. Тембр голоса сменился на низкий. Вот он, порождение настоящего зла. - Я похитил тебя. Я связал тебя. Я... Я не мог поднять головы, тело сковало от страха. Демонические руки липли ко мне схватив за подбородок, приказывая посмотреть в алые глаза. Острые зубы оскалились в ухмылке. - Я хотел трахнуть тебя. - Я застыл в ужасе. - И я трахну тебя, Саске. Меня парализовало от страха, от его легкости, от слов, что я услышал, закричав всеми силами, что у меня остались: - МАМА! Итачи повел плечом, едва не засмеявшись. - Четверг сегодня. Они уже уехали. Я толкнул его, вырываясь, но сильные руки повалили меня на кровать, прижимая своим весом, приказывая властным голосом заткнуться. Я захрипел, в глупых попытках скинуть монстра с себя, ему кажется, было смешно от моих ничтожных попыток. Взяв зарядку с тумбочки, он обвел белым проводом по запястьям, приковывая меня к икеевской кровати, выпрямился, любуясь своей победой. Я задрожал от ужаса, крупно задышав понимая что воспоминания возвращаются, ощущение нереальности приковало меня к дурацкой кровати, я стал метаться, но руки жгло, а сильное тело сидело на мне. Он смеялся совсем тихо, трогал мое лицо, стирая большим пальцем слезы. Стянул черную футболку с тела, красуясь своим точеным торсом. Снял резинку, распуская длинные черные волосы. Я замер, зарыдав в голос. Мне конец. Теперь он поймал меня. Дьявол приблизился, жарко целуя меня в губы, пытаясь протолкнуть влажный язык внутрь, но я сжал зубы не позволяя ему это сделать. Отворачиваю голову и жмурюсь. Его это злит, и он хватает меня за лицо, большими пальцами разжимая челюсть, проталкивая язык внутрь, касаясь моего языка и я с остервенением кусаю в ответ. Он жалится, кричит, хватается за рот и я вижу как течет кровь по подбородку, которую он стирает кулаком. И в ту же секунду, я не чувствую ничего кроме яркой, невыносимой боли, напрягаюсь еще больше, но молчу, когда ладони раз за разом хлопают меня по щекам. Я жмурюсь от нескончаемой боли, хочу взмолиться что бы он остановился, но дьявол слеп и глух. Расслабляюсь на долю секунды, когда все прекращается. Слышу сквозь горячую боль треск ткани моей домашней футболки и рыдаю, захлебываюсь слезами в голос от потерянности. Брат прижимается ко мне всем телом, трогая, пробуя на вкус, садится между моих ног и я чувствую толстый эрегированный член сквозь его брюки. Не сдерживаюсь от крика, когда острые зубы вонзаются в кожу, кусают вставшие от холода соски. Он словно животное, что загнало меня в плен. Я сжимаюсь, мотаю головой, прошу его остановится от хаотичных движений тазом о бедра. Кричу неразборчиво, когда цепкие руки хватают за домашние шорты сдирая с меня. Я лежу голый, а довольный бес рассматривает меня с любопытством. Я не возбужден, а он не доволен этим, поэтому липким следом оставляет дорожку слюны и спускается ниже. Я жмурю глаза до ряби перед собой, когда мой член проникает во влажный рот, прошу его не делать этого, но демон непоколебим в своих истязаниях, раз за разом вбиваясь как можно глубже. - Умоляю… - Шепчу я, и Дьявол останавливается на секунду, приподнимается, слушая. - Прекрати… Это отвратительно... Протяжный стон разрывает комнату, и я зажмуриваюсь до белых мушек перед глазами, чтобы не видеть как ублюдок вбирает мой член целиком. Все тело напрягается, ноги сводит судорогой. Воздух становится тяжелым. Внутри проноситься приятное покалывание, змеей ведет к паху. Я не могу справится с мерзким удовольствием. Приоткрываю глаза лишь на секунду, чтобы увидеть гладкую шевелюру волос, ласкающих живот, его пристальный следящий за мной черный взгляд. Руки лежат на бедрах, язык ласкает головку члена. Я закусываю губу чтобы не стонать в голос. Ненависть одолевает меня с головой, тело пробивает мелкая дрожь, и я чувствую как растворяюсь в небытие. Итачи останавливается, улыбаясь, смотрит мне в затуманенные глаза, не видя ничего кроме дымчатого удовольствия, под прикрытыми ресницами. - Нравится? Тихо шепчет Итачи перебирая влажным языком по основанию члена. Я не могу ответить, не могу перестать смотреть, не могу заставить его прекратить, не могу не прокричать, когда ощущение тяжести вперемешку с ознобом, берет надо мной верх, обдавая тело крупной дрожью. Я кончаю ему в рот и задыхаюсь от отвращения к себе. Демон тихо сглатывает и ухмыляется, подбирается ближе для поцелуя, и я не сопротивляюсь, чувствуя грязный от моей же спермы язык внутри. Стараюсь смотреть в сторону, но звук расстегиваемой ширинки возвращает меня и я снова кричу, умоляя не заставлять меня делать тоже самое. Итачи тихо смеется называя меня по имени, припускает штаны и разводит мне ноги сильнее в коленке. Я не могу оторвать взгляда от стоящего колом члена прижимающегося к животу. Меня бьет агония и дикий ужас, от осознания в каком я положении. Чувствую влажные пальцы у самого входа в тело. Вырываюсь, сжимаюсь, не давая ему проникнуть глубже. Сопя носом он ласково требует меня расслабиться, уверяя, что все будет хорошо. Я мотаю головой, тихо хныча под нос. Не хочу! Я чувствую всей кожей его желание сорваться. Но Итачи не спешит, растягивая упругие девственные стенки ануса. Я прерывисто вдыхаю, когда третий палец скользит во мне. Мыслей поток, но я не могу ни на одной остановится. Вскрикиваю каждый раз когда он входит чуть глубже, почти до третьей фаланги. Перебирает пальцами, растягивая мои внутренности. Прижимаю губы и на секунду расслабляюсь, когда ненавистные пальцы покидают мое тело. А он вновь улыбается, смотрит мне прямо в душу, разводит ноги в стороны и зовет по имени с долей нежности в голосе, от которой меня тошнит. - Прошу… - Слезы скатываются по щекам. Голоса нет, меня всего лихорадочно трясет. - Не делай этого со мной… Я молю его остановится последний раз, но Итачи что-то шепчет и набирает в руку слюну растирая его по своему вставшему колом члену. Его головка у входа, я рвано кричу и сжимаюсь в кровать, стараясь не представлять как это выглядит со стороны, но не могу. Кричу жестко и нервно от болезненности, что сковала мое тело, когда он вошел в меня. Волосы рассыпались по гладкой спине, голова запрокинута, я слышу блаженный вздох и вновь свое имя. Член входит до основания, и я теряюсь. Глубоко, нервно вздыхая, прокричав что-то скомкано. Член долбит мои внутренности, ускоряя темп, брат больше не сдерживался, всколачивался с диким желанием и соблазном, перед телом, которое наконец заполучил. Он стонет так громко, что я хочу закрыть уши от мерзкого голоса, но не могу, лишь мотаю головой. Сильные руки сжимают бедра, оставляя царапины от ногтей, из уст доноситься удовольствие, похоть затуманила его рассудок. Итачи чуть приподнимает меня за ноги и бьет сильнее, трахая, не стесняясь увеличивая темп с каждой секундой, что кажется мне вечностью. Жесткие звуки его бедер о мою задницу, прерывистое мычание у самого уха, его жаркие вздохи и имя, что повторял из раза в раз. Я шумно выдыхаю. - Саске...Саске...Саске. Боже... - Я провалился в пропасть сознания, видя как братишка блаженствует трахая мою задницу. Капли пота стекают по мускулистой груди, его ресницы чуть припущены, тело содрогается и последний раз резко остановившись, он сжимает меня со всех сторон, словно в диких объятиях. Член пульсирует в моей дырке, изливаясь внутрь. Он практически падает на меня, крупно вздыхая, переводит дыхание. А я плачу и смотрю на белый потолок, не в силах поверить, что я ничтожен. Все вышло так как и хотел брат, все вышло именно так, как он и задумывал. Я бессилен, против него. Всхлипываю и хочу почувствовать как сильные руки сжимают мою шею, заставляя меня задохнутся, но этого не происходит. Лишь поцелуй в губы и чувство липкой влажности внутри меня, не покидает. Он приподнимается и смотрит мне в глаза, не зная, что сказать, а я не знаю, что ответить. Итачи убирает белый провод зарядки с моих затекших запястий, срывая с отвращением синий, сделанный мной же браслет. Шепчет, что теперь я принадлежу ему. Шепчет так, что я хочу умереть.