После уроков

      Тема классного часа «Вред алкоголя» казалась Виктору бредовой. Все равно попробуют. А последствия ничто не продемонстрирует лучше, чем алкаши, довольно часто встречающиеся в районе рынка. Однако выбирать темы самостоятельно он не мог, поэтому делал вид, что ему интересен доклад, подготовленный Августиной.       На самом деле нет. Виктор сидел за последней партой рядом с Федей и бездумно смотрел вперед. Место он сменил, чтобы не находиться в центре внимания класса. Эти сорок пять минут он хотел потратить на размышления о кое-чем другом. Точнее не хотел, но мысли так и лезли в голову. Виной всему новый ученик — Евгений Марков.       Виктор правда не испытывал вины за то, каким было их первое знакомство. Смысла в этом не было, ибо предугадать, что человек, с которым он намеревался провести только одну ночь, окажется его учеником, было нереально. И все же совесть немного мучила. Не за свое поведение. Виктор считал, что он взрослый человек и за пределами школы имеет полное право делать все, что хочет. Однако осознание того, что он переспал с фактически ребенком было мерзким. Но не сам секс. Виктор не стал обманывать себя — ему понравилось.       Он чувствовал бы себя намного хуже, окажись Женя просто неопытным мальчишкой или, что еще хуже, девственником. Но он не являлся таковым. И, если задуматься, это настораживало еще больше. Виктор так и не понял, как стоит относиться к тому, что Женя сказал во время их разговора в первый школьный день. Не было похоже, что он врет, но лучше бы соврал. Одно Виктор понимал точно — у мальчика проблемы. Большие. Только вот что могло стать их причиной?       Виктора несколько напрягало то, как Женя вел себя с ним. Он его особо не осуждал, но хотел, чтобы подобное прекратилось. А еще он понимал, что будь Женя на два года старше и не учись в его классе, он бы не стал отказывать. Виктор пытался насильно убедить себя, что это неправильно и почувствовать отвращение, но ничего не вышло. Женя привлекал его. Однако он был уже достаточно взрослым, чтобы контролировать свои желания.       А еще были разговоры про смерть. Если бы у Виктора спросили, что бы он выбрал, терпеть домогательства от Жени или слышать слова о том, что он хочет умереть, он бы выбрал домогательства. Иногда Виктору хотелось, чтобы у людей вовсе не было возможности убить себя, но она, к сожалению, была.       Если когда-нибудь темой классного часа станет суицид, Виктор не станет поручать делать доклад кому-нибудь из учеников. Предпочтет рассказать об этом сам, потому что, во многом, это личное.       Августина у доски продолжала рассказывать о том, как алкоголь пагубно влияет на мозг, используя термины, значение которых вряд ли до конца понимала. Выглядела она, скорее, забавно, нежели серьезно. Никто ее особо не слушал. Виктор замечал, что те его ученики, кто все же соизволил появится на классном часу сидят в телефонах. Делать с этим он ничего не собирался, его все устраивало.       Даже Федя что-то там печатал под партой несмотря на то, что учитель сидел рядом. Виктор не собирался лезть в его жизнь, но взгляд невольно зацепился за то, что на Федином телефоне была открыта переписка с Женей. Виктор отнесся к отсутствию Жени на классном часу, как к попытке показать свою обиду. Почему-то это даже казалось умилительным. Однако ему захотелось спросить.       — Ну и где он? — тихо сказал Виктор, наклонившись к Феде.       Последний вздрогнул и тут же поспешил спрятать телефон в карман.       — Извините… он пошел в, знаете, там на берегу озера есть санаторий, Женя пошел туда. Я волнуюсь, просто… он мой единственный друг, что, если с ним что-то случится?!       Виктор так и не понял, когда Женя успел стать другом Феди, но ничего плохого в этом не видел. А вот то, что Женя зачем-то отправился один на заброшку, почему-то отозвалось чувством липкой тревоги. Мысли про смерть невольно вернулись в голову. Никаких аргументов в пользу того, что Женя намеревается сделать что-то плохое у него не было, но тревога нарастала.       — Откуда он вообще узнал про это место? И зачем ему понадобилось туда идти? — спросил Виктор.       — Извините, — начал Федя.       — Хватит извиняться, я не обвиняю тебя ни в чем, просто спросил, — счел нужным сказать Виктор, — не нервничай так.       — Мы вчера гуляли, я ему рассказал, но я сказал, чтобы он туда не ходил, а он все равно пошел.       — Ладно. Все будет нормально. У тебя есть его номер?       Федя кивнул.       Виктор понимал, что желание позвонить Жене импульсивно и, вполне возможно, ни к чему хорошему не приведет, но он уже вышел в коридор, прижимая телефон к уху. Ожидание казалось непозволительно долгим. Виктор ковырял ногтем потрескавшуюся краску на подоконнике, пытаясь придумать, что скажет, однако, когда Женя ответил, он смог лишь спросить, что тот делает в заброшенном санатории.       — Гуляю, — ответил Женя, — но, — тон его голоса переменился, — еще думаю о всяком. Ну там знаете, о смерти, например.       Виктор глубоко вздохнул. Он не собирался вестись на эти манипуляции, но ситуацию осложняло то, что он не был до конца уверен, блефует ли Женя. Было бы совсем не хорошо, если бы Виктор решил, что ничего серьезного не происходит, а на следующий день на территории санатория был бы обнаружен труп ученика второй средней школы. Виктор не мог просто пустить ситуацию на самотек.       — Не хотите сюда прийти? — поинтересовался Женя. — Здесь очень атмосферно.       В том месте Виктору хотелось появляться меньше всего, но он почему-то сказал, что придет. Что еще ему оставалось сделать? Если бы он еще хоть как-то мог найти логику в том, что происходило у Жени в голове! Но он не мог, и это раздражало.       Оставшиеся минуты классного часа Виктор постоянно поглядывал на часы, а когда звонок наконец прозвенел, пожелал всем хороших выходных и поспешил закрыть кабинет. Он планировал остаться в школе до вечера и разобраться с накопившейся работой, но Женя нарушил эти планы.       До санатория Виктор предпочел добраться по дороге, берущей свое начало недалеко от железнодорожной станции. Другой путь был короче, но он совсем не был готов появляться возле того места. Последний раз он был там около пяти лет назад, посетить его еще раз желания не возникало.       Добравшись до санатория, Виктор, еще раз набрал Женю. Ответил он сразу и сказал, что ждет его в бассейне, после чего решил объяснить, где это, но Виктор сбросил звонок. Он прекрасно помнил, где здесь находится бассейн.

***

      Женя сидел на краю самой высокой вышки и болтал в воздухе ногами. До земли было около пяти метров, но высота его совсем не пугала. Наоборот, она даже завораживала, как и все вокруг. Жене понравилось в санатории, хотя внутри особо ничего не сохранилось. Корпуса представляли из себя множество пустынных комнат и стен, украшенных граффити. Одна надпись ему запомнилась особенно сильно. Она была написана красной краской, подтеки которой столь сильно напоминали кровь. «У нас нет будущего» — лучше и не скажешь.       Бассейн понравился Жене больше всего. Это было отдельное здание, теряющееся в сосновых зарослях. Он заметил его по чистой случайности. Если бы шнурок не развязался, вынуждая остановиться на минуту, он бы просто прошел мимо. Благо этого не случилось.       Бассейн оказался большим. Воды в нем, конечно, не было. Только начавшая осыпаться голубая плитка, какой-то мусор и спасательный круг, одиноко лежащий в самом центре. У противоположной от входа стены возвышались вышки: две, одна пониже и более высокая. Женя так и не понял, зачем они здесь, едва ли отдыхавшие в санатории пенсионеры занимались прыжками в воду, но не то чтобы его сильно волновал этот вопрос. Картинка многом напоминала бассейн в Припяти, только состояние было лучше. Все же с момента закрытия санатория прошло десять лет, а не тридцать. Только войдя, Жене даже показалось, что он ощущает характерный запах хлорки.       Сквозь большие окна в помещение проникал солнечный свет. Женя обошел бассейн по кругу несколько раз, после чего забрался на вышку. Настроение было хорошим, особенно после того, как Виктор позвонил второй раз. Женя чувствовал себя победителем, пусть толком и не добился ничего. Однако сомнений в том, что он движется в верном направлении, не оставалось. Да, шантаж был крайне подлым методом, но порой он единственный.       Женя широко улыбнулся, увидев силуэт Виктора в проходе.       — И как это понимать? — громко спросил он.       Его голос эхом отразился от стен. Виктор, намеренно замедляя шаг, подошел к подножью вышки и, подняв голову, строго сказал:       — Слезай оттуда.       Женя демонстративно пододвинулся еще ближе к краю и продолжил болтать ногами, радостно улыбаясь. Он намеревался ломать комедию до тех пор, пока Виктор не поднимется к нему.       — Здесь недостаточно высоко, чтобы умереть, — с наигранной печалью в голосе произнес Женя. — Но я могу сломать себе что-нибудь, ногу или позвоночник. Я уже как-то ломал позвоночник, полный отстой, если честно, повторять не хотелось бы.       — Тогда слезай, — ответил Виктор, и был прав, но Женя ответил следующее:       — Не могу. Вам придется подняться сюда и дать мне ручку, иначе я прыгну.       Виктор сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как им начинает овладевать раздражение.       — Я не собираюсь вестись на твои провокации, — ровно сказал он.       — Вот как, — Женя усмехнулся, — а если так?       Он заметил, что Виктор вздрогнул, когда он еще ближе придвинулся к краю. Положение действительно стало ненадежным. Пришлось взяться руками за край вышки, чтобы ненароком не оказаться в бассейне, где уже десять лет не было воды. Ничего себе ломать Женя не хотел. Существовал предел того вреда, который он желал себе причинить. Если на заживление его последствий требовалось больше недели, Женя отказывался от этой затеи.       Виктор все же поднялся на вышку. С одной стороны, он действительно злился и вынуждал себя подавлять эту злость, но, с другой, ему хотелось оправдать Женю. Почему-то казалось, что он не виноват в том, что с ним происходит, будто это кто-то другой заставляет его вести себя подобным образом. И все же Женя делал это сам.       Оказавшись наверху, Виктор вцепился пальцами в воротник его рубашки и резко потянул на себя. Такой резкий и несколько грубый поступок не вязался с образом Виктора, сложившимся в Жениной голове. Хотя, он ведь написал в той группе тогда, что предпочитает жесткий секс. За этим должно было что-то стоять.       Женя испытал отголосок удовольствия, когда рубашка впилась в горло, но едва ли этого было достаточно. Он повернулся, хотел было встать, но, в какой-то момент оказавшись перед Виктором на коленях, решил остаться в таком положении. Его ладони легли на бедра учителя.       — Забавная ситуация, да? — поинтересовался он.       Виктор искренне хотел оттолкнуть Женю, но никак не мог сделать этого, находясь на вышке. Идея сделать шаг назад почему-то даже не посетила его голову. Пальцы Виктора сжимали поручни. Он пытался убедить себя в том, что не боится высоты, но, на самом деле, она вызывала у него определенные опасения.       — Нет, — ответил он, стараясь сохранить интонацию голоса безучастной. — И чего ты от меня вообще хочешь? Сколько раз мне надо повторить, что я не стану спать с тобой?       — Но мне ведь это нужно, я умру, если этого не произойдет.       Женя поднял глаза, хлопая пушистыми ресницами. Знал, что выглядит мило и, в какой-то степени, невинно. Детские черты лица, пусть иногда и доставляли проблемы, порой могли быть полезны.       — Тебе нужна помощь, — вздохнул Виктор.       — Ну так помогите, то есть, помоги. Могу обращаться на «ты»? Мы же сейчас не в школе.       Прежде чем Виктор успел что-либо ответить, пальцы Жени потянулись к пряжке его ремня, расстегнули ее быстро и явно умело. Потом пуговица и ширинка.       — Нет, — твердо сказал Виктор.       — А ты докажи.       Женя облизал губы, продолжая смотреть снизу вверх.       Брюки вместе с бельем оказались резко спущены до колен. Пальцы Виктора сильнее сжали ржавые поручни. Он почувствовал, как щеки краснеют, а сердце начинает биться чаще. Отголоски возбуждения не заставили себя ждать. Виктор злился на самого себя, но ничего не мог поделать. Наверное, стоило все же сделать пару шагов назад и добраться до спасительной лестницы, но стоило чужому горячему дыханию коснуться головки члена, как все мысли покинули голову.       Женя довольно улыбнулся. Кажется, сейчас он все же получит то, чего хочет. Медлить он не желал, понимая, что Виктор еще может сбежать, поэтому сразу взял глубоко. Он знал, что хорошо сосет.       Виктор шумно выдохнул, все еще пытаясь отрицать удовольствие, разливающееся по телу. Все происходило как-то слишком резко, впрочем, это не оправдание. К тридцати годам стоит все же научиться держать себя в руках. Виктор был уверен, что умеет это делать. До настоящего момента.       Женя не испытывал особого удовольствия в сексуальном плане, ему даже не хотелось запустить руку в штаны и подрочить себе. Этим он займется как-нибудь позже. Сейчас хорошо было, скорее, морально. Ему удалось!       Виктор старался смотреть куда угодно, только не на Женю. Сначала он изучал сосны, растущие прямо под окнами. Позже опустил взгляд вниз, почему-то воспоминая о тех далеких временах, когда в бассейне еще была вода. Тогда было хорошо, но больше так никогда не будет.       Он все же посмотрел на Женю. Его глаза были открыты, щеки покраснели, по подбородку стекала вязкая слюна. Напоследок вобрав чужой член особенно глубоко, Женя отстранился, предварительно задев тонкую кожу головки зубами.       — Мне продолжать? — невинно спросил он, будто они занимались сейчас чем-то совершенно обыденным, вроде ответа домашнего задания.       Виктор обязан был сказать нет. Но он не сказал ничего. Пальцы грубо впились в Женины волосы, наклоняя его голову. Намек был понят. Женя давно не чувствовал себя столь хорошо. А ведь ощущать подобное было столь приятно. Наконец-то он нужен кому-то.       Кончая, Виктор почти до крови прикусил губу. Пальцы еще сильнее сжали чужие волосы, наверняка делая больно. От чего Жене стало только лучше. Отстранившись, он демонстративно проглотил чужую сперму, наслаждаясь растерянностью во взгляде Виктора.       Несколькими мгновениями позже, отойдя от оргазма, Виктор натянул брюки и поспешил спуститься с вышки. Женя последовал его примеру. Собственное возбуждение давало о себе знать, но делать с ним он ничего не стал. На то, что Виктор поможет ему, он особо не рассчитывал, особенно когда последний тихо произнес:       — Ебаный пиздец.       — Не ругайтесь, вы же учитель!       Виктор горько усмехнулся. Меньше всего ему сейчас хотелось слышать напоминание о том, что он вообще-то учитель. Он, в настоящий момент мечтал находиться где угодно, только не здесь. Убежать от проблем — слишком низко, но он был не в состоянии их сейчас решать.       Виктор хотел бы не видеть Женю, но тот обогнал его и посмотрел прямо в глаза. Виктор не стал отворачивать голову, позволил себе посмотреть в ответ. Вот бы ничего этого не было: Жени, того, что было между ними только что, заброшенного бассейна и воспоминаний о том, что произошло здесь когда-то очень давно. Лучше бы это случилось в школе или где угодно еще. Лучше бы ничего не случалось вовсе.       Виктор смотрел Жене в глаза. Солнце превращало их из карих в янтарные. Виктор не понимал, почему сделал это, знал, что пожалеет, но, глядя на Женю сейчас, не мог поступить иначе. Он резко прижал его к стене, сжимая рукой шею. Вложил в этот жест всю злость, что пытался подавлять. А после поцеловал в губы.       Поцелуй продлился недолго, но Жене этого хватило. Особенно хорошо ощущалась чужая ладонь, сжимающая горло и перекрывающая доступ кислороду. Кайф.       Виктор также резко отстранился и, вытерев губы тыльной стороной ладони, произнес:       — Прекрати это дерьмо.       После чего направился к выходу.       Женя еще долго стоял, прислонившись спиной к стене, и улыбался. Нет, он точно не прекратит. Ему все равно нечего терять, так почему бы не зайти дальше?