Миппи уже закончила с сервировкой, когда Грейнджер вошла в столовую поместья Малфоев. Гермиона поспешно присела на стул и рассеянно уставилась на кремовую скатерть, однако мысли девушки занимали сейчас не изысканные фарфоровые тарелки и столовые приборы из серебра, а торс сероглазого гуляки. Картина, что предстала перед Гермионой сегодня утром, была воистину впечатляющей: Драко Малфой в одном только полотенце на бедрах с растрепанными волосами и горящими дымчатыми глазами, со своим идеальным торсом с восемью кубиками пресса (наверняка из-за регулярных занятий квиддичем), по которому стекают капельки воды, и солнечные лучи отражаются бликами в этих каплях… Помнится, в детстве Гермиона любила читать мифы Древней Греции, и после сегодняшнего происшествия, Грейнджер готова была поставить сто галеонов на то, что Малфой явно спустился с Олимпа на землю. Не иначе. Однако внезапно здравый смысл напомнил о себе образом Рона Уизли с крайне недовольным выражением лица и скрещенными руками. «Ты ведь все еще любишь меня!» - проговорил Уизли из головы Грейнджер, и девушка устало вздохнула. «Вообще-то уже нет», - гулко отозвалось в ответ ее сердце.
- Так-так-так, что я вижу? Душевные терзания с утра пораньше в поместье Малфоев, - ехидно подметила Пэнси, стоя в дверях столовой и с интересом осматривая Грейнджер. Чуть погодя, Паркинсон прошла в комнату и остановилась рядом со стулом Гермионы, опершись рукой о его спинку. Грейнджер приняла самое невозмутимое выражение лица, на которое была только способна в данный момент, однако предательский румянец на щеках выдал ее с потрохами – образ Малфоя в одном полотенце на бедрах не хотел просто так уходить из светлой головы Гермионы. – Так и думала, что этот хорек все-таки украдет твое львиное сердечко, - хмыкнула Паркинсон и отошла от Грейнджер, отчего последняя едва заметно выдохнула.
- Ну… - начала было Гермиона, но стушевалась, когда увидела, что глаза Пэнси опасно блеснули. «Она знает», - холодно констатировал разум, и Грейнджер раздраженно заправила прядь буйных волос за ухо. – Что произошло у вас с Драко? – ровным голосом поинтересовалась Гермиона, решив, очевидно, что смена темы разговора станет наилучшим вариантом.
- Да ничего особенного, - Пэнси скучающего уставилась на свои идеальные лакированные ногти. – Мы расстались незадолго до того, как все началось… - Паркинсон многозначительно посмотрела на Гермиону, а затем продолжила: - Расстались, конечно, не особенно красиво, но всякое в жизни бывает. Я не держу зла на Малфоя и хочу, чтобы он был счастлив. А счастлив Малфой может быть только в одном случае – если будет с тобой, - проговорила Пэнси, а лицо ее приобрело серьезное выражение.
Гермиона хотела было что-то возразить про то, что у них с Малфоем, конечно же, ничего не может быть, однако внезапно раздался душераздирающий крик, который, кажется, был слышен далеко за пределами поместья, и Грейнджер недоуменно уставилась на дрожавший фарфоровый сервиз на столе.
- Что это такое?! – воскликнула Грейнджер, патетически всплеснув рукой.
- Да ничего особенного, твой парень сходит с ума, - устало ответила Пэнси, откидываясь на спинку стула и продолжая рассматривать свои идеальные ногти.
- Что? Какой парень?! Драко?! – на последнем слове голос Гермионы стал предательски выше на пару тонов. – Ему срочно нужна помощь! Он в беде!
- Да успокойся ты, львица, все с ним нормально, сейчас он сам придет и все объяснит.
Однако слова Паркинсон на Грейнджер не подействовали. Отвратительное чувство страха за Малфоя заполнило ее душу: разум тут же подкинул парочку вполне реалистичных картинок расчлененного Драко, истекающего кровью в белоснежных тапочках-дракончиках. У Гермионы с чувством самосохранения всегда были проблемы, а уж когда дело касалось Малфоя… «Нужно срочно спасать его! И пусть меня сожрут на ближайшем повороте, лишь бы убедиться, что с Драко… то есть с Малфоем все хорошо!». Грейнджер ринулась в сторону выхода, когда дверь столовой с шумом распахнулась, и на пороге предстал разъяренный Драко вполне себе целый и здоровый. Гермиона, опешившая от вида взбешенного сероглазого гуляки, тихонько ойкнула и поплотнее прижалась к стене.
Малфой не обратил никакого внимания на Грейнджер, застывшую словно изваяние. Молодой человек медленной, будто хищник перед прыжком, походкой, направился в сторону Пэнси. Серые глаза недобро блестели, а кулаки злобно сжались. «Сейчас рванет», - подумала про себя Гермиона и лихорадочно взглотнула.
- Как тебе у меня живется, Пэнси? Всем ли ты довольна? – обманчиво ласковым тоном начал сероглазый гуляка, все еще медленно надвигаясь на Паркинсон. – Наверное, тебе скучновато здесь, раз ты решила поразвлечься, - последнее слово Малфой особо выделил голосом.
Мой дорогой читатель, во имя твоего душевного спокойствия, а также всеобщей нравственности, позволь мне пропустить дальнейший монолог Драко относительно пребывания Пэнси Паркинсон в Малфой-мэноре, ибо хоть и состоит он сплошь из изысканных нелитературных выражений, но никакой смысловой нагрузки не несет. А, кроме того, автор не желает быть привлеченным к ответственности полицией нравов.
Обескураженная Грейнджер, выслушав крик души сероглазого гуляки, плюхнулась на пол и чуть отползла в сторону двери, дабы в случае продолжения разборок, ее не задело.
- Да уж, Малфой, ты совсем скатился, - а вот Пэнси выглядела совершенно невозмутимой, ей даже хватило наглости потрепать Драко по волосам. – Тебе нужно быть спокойнее. Выпей чаю. С ромашкой. Литр.
- Чаю с ромашкой?! – прекрасные серые глаза Малфоя грозили вылететь из орбит из-за негодования.
- Да, чаю с ромашкой. Могу также устроить тебе медитацию с ароматерапией. А еще очень хорошо помогают аффирмации. Ну, знаешь там: «Я спокоен, я – столб, который не разрушить ничем», - Паркинсон снисходительно посмотрела на молодого человека, а Гермиона, притаившаяся на корточках где-то в углу, с ужасом подумала, что Пэнси вообще-то намеренно издевается над Драко.
- Аффирмации?! Я ей про бардак в доме, а она предлагает мне аффирмации! – снова возопил сероглазый гуляка. – Ты расставила все мои книги по цвету, в то время как они стояли по алфавиту и году издания!
- Какая трагедия, - безэмоционально парировала Пэнси.
В этот момент Грейнджер решила тихонько подползти чуть ближе к центру событий, однако, к своему удивлению, столкнулась с белыми пушистыми дракончиками.
- Грейнджер, ты-то что здесь забыла?! – отчаянно вскрикнул Малфой, одним рывком ставя девушку на ноги.
- Да вот… сережку потеряла, - пролепетала Гермиона и бочком начала отходить от сероглазого гуляки подальше, не рискуя повернуться к нему спиной.
- Ага, совесть ты тоже потеряла, - фыркнул блондин. – Скажи мне, Грейнджер, так кто выкинул мою одежду и переставил книги? – лицо молодого человека с каждой секундой становилось все безумнее, а нездоровый блеск в глазах отливал яростью.
- Не надо так на меня смотреть! – ощетинилась Гермиона. – Конечно же, это не я!
- Ну, кто бы сомневался, - Малфой снова повернулся в сторону Пэнси. – Так, где одежда, Паркинсон? И куда ты дела заветный томик?
- Какой томик? – с видом заинтересованной невинности поинтересовалась Паркинсон. – Не понимаю, о каком томике ты говоришь.
- Да, о чем ты? – тут же подхватила Гермиона.
- Скажи нам, Драко, - ехидно продолжила Пэнси, с удовольствием наблюдая, как злость и ярость на лице молодого человека тут же сменяются обескураженностью.
- Ну… - замялся сероглазый гуляка, но, видя, что девушки отступать просто так не намерены, продолжил: - Я храню компромат на Уизли. Его хокку, написанные в пьяном бреду, и неудачные фотографии в момент некондиции. И не надо спрашивать, откуда у меня это! И что такого? – Пэнси победно улыбнулась, а удивленная Грейнджер промолвила лишь короткое: «Чертов Забини!». - Так, где мои вещи, Пэнси?
- Выкинула, - просто ответила Паркинсон, пожимая плечами. – Твои унылые черно-серые рубашки уже давно пора сменить на нечто более яркое. И Гермиона со мной вообще-то согласна, - Пэнси покосилась в сторону Грейнджер, однако та неопределенно помотала руками, как бы говоря, что она здесь не при чем.
- Мне не нужна цветная одежда! Мне не нужно расставлять книги по цветам, хаосная ты душа! Я ухожу! – злобно процедил сероглазый гуляка и двинулся в сторону выхода, однако проходя мимо Гермионы, остановился: - Не советую завтракать вместе с этой мегерой, с нее станется подговорить эльфов отравить еду.
Засим сероглазый гуляка покинул столовую. Грейнджер, немного погодя, все-таки ринулась вслед за Драко под недовольный взгляд Паркинсон.
***
- Малфой, ну, ведь не все так плохо, - чуть задыхаясь от слишком быстрой ходьбы, проговорила Гермиона, входя вслед за Драко в его комнату.
- Ага, все еще хуже, - фыркнул сероглазый гуляка и направился прямиком к своему мини-бару. Однако обозленные боги решили преподнести молодому человеку очередной удар – вместо ровно стоящих бутылок с коллекционным огневиски была лишь пустота.
Перед глазами Драко потемнело, и если бы не вовремя подоспевшая Грейнджер, молодой человек наверняка в шоковом обмороке упал. Матерясь и тихо кряхтя, Гермиона подхватила идеальное, но слишком тяжелое тело Драко и потащила на диван.
- За что мне все это, Грейнджер? – проскулил Малфой, жалобно глядя на приземлившуюся рядом с ним на диван девушку, которая теперь пыталась отдышаться от чрезмерных физических нагрузок.
- Может, это и к лучшему, Малфой? – хрипло проговорила Гермиона. – Все-таки тебе стоит начать вести здоровый образ жизни. Особенно это актуально после твоей двухнедельной вечеринки.
- Да, а еще я пытаюсь привить тебе вкус к моде, - проговорила Паркинсон, внезапно появившаяся в дверях, и Грейнджер недовольно скосила глаза на девушку.
- Пэнси, зря ты не умерла раньше, потому что сейчас я сам тебя убью! – возопил сероглазый гуляка, яростно раздувая ноздри, и бросился прямо на бывшую девушку.
В течение следующих двадцати минут Гермионе Грейнджер посчастливилось наблюдать так называемую игру в салочки этих двоих, где водящим оказался Драко Малфой. Молодой человек сыпал изощренными проклятиями в свою дражайшую подругу, а та только сильнее распаляла сероглазого гуляку разумными доводами своих поступков, не забывая, конечно, вставлять язвительные комментарии относительно вкуса Малфоя в одежде, книгах и образе жизни. Внезапно Драко заприметил большую напольную вазу, которая обычно использовалась исключительно для декора. Резко подскочив к предмету интерьера, сероглазый гуляка выудил оттуда скомканную черную рубашку.
- Моя любимая! – горестно воскликнул молодой человек, надевая на себя дорогую сердцу и кошельку вещицу.
- Траур давно не в моде, Малфой, - хмыкнула Пэнси, но на всякий случай отошла от Драко подальше.
Грейнджер, смотря на происходящее, пребывала, литературно выражаясь, в глубокой задумчивости. Однако задумчивость Гермионы прервала внезапно появившаяся Миппи.
- К вам гости, мистер Малфой, - пропищала эльфийка, очевидно, до конца еще не отошедшая от утренних наставлений Паркинсон.
- Пусть заходит, - раздраженно бросил молодой человек.
Миппи исчезла, а буквально через пару мгновений все присутствующие смогли лицезреть немного помятую Джинни Уизли.
- О, Гермиона, и ты здесь, - улыбаясь, проговорила Джинни, обнимая подругу. – Привет, Малфой.
- И тебе привет, ведьмочка, - рассеянно бросил Драко и продолжил испепелять своими прекрасными глазами Пэнси.
- О, Паркинсон, - без особого интереса бегло оглядев девушку, проговорила Джинни, а затем, немного помедлив, продолжила: - Я ненадолго. Вчера я оставила одну свою вещь здесь…
- Посмотри вот в этой вазе, потому свои вещи я нашел именно в ней! – раздраженно сказал сероглазый гуляка и вручил антикварную вещицу Уизли.
Порывшись в вазе минуты две, Джинни вытащила многострадальный желтый бюстгальтер, который еще вчера вызвал праведный гнев Гермионы.
- Джинни, так это твое?! – и теперь уже глаза Грейнджер чуть не вылетели из орбит. – А я вчера чуть не убила Малфоя им.
- Желтый – цвет измены, – ехидно заметил Малфой где-то на заднем фоне.
- Джинни! Объяснись немедленно! – Гермиона, поставив руки в боки, преградила путь своей подруге, чтобы та даже не предпринимала попыток для побега.
- Ну, понимаешь, Гермиона, тебя долго не было, а Малфой прекрасно устраивает вечеринки… в любом случае во всем виноват алкоголь! – Уизли виновато уставилась на собственные туфли.
- Меня не было всего десять дней! – Гермиона со злостью пнула хихикающего Малфоя, отчего тот обиженно запыхтел.
- Тебя не было месяц, Гермиона!
Пэнси Паркинсон, наблюдавшая за такими внезапно, но, тем не менее, удачно развернувшимися разборками, решила покинуть место действия, дабы не привлекать вновь внимание к своей персоне.
- Да вы все с ума посходили! – возопила Грейнджер, патетически всплеснув руками, и с негодованием уставилась на Драко и Джинни.
- Мне нужно выпить, я в бар, - устало проговорил сероглазый гуляка и засим удалился.
***
Дверь небольшого бара распахнулась и на пороге появился сияющий Блейз Забини. Настроение у молодого человека было прекрасным и, увидев знакомую сгорбленную фигуру в мятой черной рубашке, Забини направился прямиком к барной стойке.
- Хороший денек, Драко, не правда ли? – все также лучезарно улыбаясь, проговорил мулат, заказывая у бармена двойную порцию огневиски.
- Да что ты радостной-то такой? – икая, недовольно проговорил Драко, патетически рассматривая полупустую бутылку с огневиски.
- Лед тронулся! У меня свидание с Джинни, - Блейз покосился в сторону друга, который теперь раздосадовано пыхтел. – Конечно, я буду радостным. Ты знаешь, сколько времени я ее добиваюсь?
- Счастливый ты человек, Забини. У тебя есть девушка, свой гардероб и выпивка, - горестно просипел Драко, - и книги у тебя на полке стоят так, как нужно. А твоих домовых эльфов не гоняет какое-то чудовище, которое вообще не должно быть в живых! – и прекрасное пьяное тело сероглазого гуляки затряслось в беззвучных рыданиях.
Молодой бармен в удивлении уставился на попеременно рыдающего и матерящегося блондинистого посетителя, который теперь обнимал бутылку с огневиски так, будто это главная ценность в его жизни. Забини же со скучающим видом смотрел на душевные страдания своего друга, но утешить того не спешил.
- Ну и что у тебя произошло? – безразлично поинтересовался мулат, полагая, что способность Драко драматизировать – перешла все мыслимые и немыслимые нормы. – Опять поругался с Грейнджер? – Забини спросил это таким тоном, будто Драко уже давно и прочно был женат на Гермионе, а их ссоры в принципе были событием регулярным.
- Если бы, - устало всхлипнул сероглазый гуляка. – В моем собственном доме произошел переворот. И во главе всего стоит Пэнси!
