Есть только ты и я

Даже во сне она от кого-то убегает. Толкается, сминает в мокрых ладонях и так уже мятые простыни, сильнее зажмуривает веки, словно яркий свет мешает ей, прикусывает губы, словно в страхе из-за чего-то. Наблюдать за спящей девушкой, находящейся под обезболивающим, и следить за ее состоянием, было для Рика, очень волнительно. Он еще помнил свои переживания над постелью раненого сына, когда не спускал глаз с ребенка, мечущегося в судорогах. И тогда тоже он винил себя – никого другого, только себя. Он напугал ее, причиняя боль, заставил бояться себя и бежать прочь. Вот только он не знал, что бежала девушка не от него, а от заботы, к которой не привыкла и взглядов наполненных жалостью, о которых до этого и не догадывалась. Полагаясь в жизни только на себя и отчасти на брата, она никогда не ждала помощи от других, и сейчас просто еще не могла понять, что она стала дорога им, и что люди окружающие ее хотят ей только добра. Ее растрепавшиеся на подушке волосы, для кого-то могли представлять ужасное зрелище, но Граймс убрав налипшую на ее взмокший от пота лоб, темную прядь, закрывающую ее глаза, лишь улыбнулся. Ее такое беспомощное состояние будило в нем желание позаботиться о ней, о той, у которой из близких никого не осталось. Быть с ней рядом – ограждая от всех напастей и печалей, он собирался сделать своей главной задачей, ну после обеспечения безопасности всей своей группе, конечно. Хотя, мысли мужчины, не отрывающего усталый взгляд от свернувшейся в клубок на кровати Джесс, уносили его далеко от тюрьмы и всех передряг ожидающих их впереди. Глупая, наивная и слишком впечатлительная девушка, никак не хотела покидать и так забитую проблемами голову шерифа. Спустя несколько часов, ему на смену приходит Кэрол, изъявляя желание, составить спящей девушке компанию, присматривая за ней. Его вежливый, но твердый отказ, воспринят женщиной, спокойно и кивнув ему, она быстро удаляется, возвращаясь чтобы принести его порцию обеда. Люди, приходят и предлагают свою помощь. Мишонн, молча вставшая рядом с входом, просто присутствует рядом с другом какое-то время, наблюдая за Риком, видеть которого таким расстроенным своей виной, она уже почти отвыкла. Он, прикрыв глаза, и осторожно держа ноги Джесс у себя на коленях, медленно водит по ним ладонями, согревая, слегка массируя, даже не задумываясь о том, что делает. Он словно не осознает свои действия или не понимает, что может вызвать этим у той, которой досталась его внезапная чуткость. Криво усмехаясь, самурайка, удаляется так же тихо, как и появилась, не потревожив ни покалеченную девушку, ни отключившегося от всего Граймса. Диксон, резво заскакивающий в камеру, отводит глаза, видя, где расположена рука его лучшего друга, смущается и, отворачиваясь, бормочет что-то себе под нос. Рик, вздрогнув, приходит в себя, отдергивает ладонь и прислушивается к бурчанию охотника. Речь Дэрила сбивчива, он торопится рассказать обо всех делах, которые успел пропустить шериф, работая сиделкой. Говорит о том, что ничего страшного больше не произошло, но на укрепление чуть было не прорванной защиты, придется потратить много сил и материалов. А их нет. Силы с прибытием Вудберийцев появились, а вот с остальным большие проблемы. - Не помешает съездить на какой-нибудь строительный склад, – стараясь шептать, заканчивает свой отчет реднек. - Потом... – одними губами произносит Рик и, поворачиваясь в сторону зашевелившейся во сне девушки, морщащей носик, улыбается. Сейчас он вновь потерян для Диксона, горько вздохнувшего и покинувшего комнату. Ответственность за безопасность всех, временно легла на его крепкие плечи. Хоть это и было для него не в новинку, после всех сумасшествий шерифа, но ему это было не по душе. Легче идти за кем-то или быть одному, чем вести кого-то, отвечая за их жизни. Череда проявляющих излишнюю заботу по отношению к Джесс, вдруг обрывается, после довольно грубого возгласа Граймса, которым он одарил не в меру впечатлительного юношу. Бедный парень, хотел сменить лидера, дав ему немного отдыха, но нарвался лишь на жесткий взгляд и высказанное Риком вслух направление, куда действительно следовало бы пойти мальчишке. Больше никто не решается нарушить спокойствие Граймса, рьяно защищающего свою территорию. Джессика, чувствовала тепло исходящее от него, жар окутывал ее, согревал, даря странные ощущения. Так не хотелось открывать глаза и терять эту близость. Прикосновения его ладоней к ее нежной коже, возбуждали в ней странное, незнакомое чувство – желание, растекающееся по всему телу. Возбуждение, накатывающее с каждым движением его руки, только усиливалось, низ живота просто горел, принося девушке ни с чем несравнимые впечатления. Ласка, вызывающая мурашки, возможно, даже пугала ее. Никто никогда не прикасался к ней так, как сейчас делал это он. И что самое удивительное, Джесс всегда думала, что любые мужские руки, будут вызывать только чувство отторжения и неприятия, напоминая о прошлом, но он преподносил ей что-то новое, еще неизведанное наивной девушкой, не испытавшей прелести настоящего занятия любовью. Чувствуя его присутствие, каждой клеточкой расслабленного тела, она поддавалась ему, готова была сдаться и больше не держать оборону. Сильные пальцы мужчины прижимали ее к нему, к широкой груди, вздымающейся слишком часто, ему было трудно дышать от того, что она рядом, такая беззащитная и одновременно с этим, такая смелая. Прикосновение к губам, дарующее пьянящий поцелуй и она, резко вздыхая, распахивает глаза, с безумным взглядом обводя комнату, в которой находится. Он удивленно смотрит на нее, отползающую как можно дальше от него, сжимающуюся на кровати, подтягивающую к себе ноги, избавляя себя от его жара. - Нет, – шепчет она испуганно, увеличивая разделяющее их расстояние. - Что? – выгибая бровь, переспрашивает шериф, силясь понять, что он мог натворить, пока она была без сознания. Приходя в себя лишь спустя пару минут и вспоминая, что ей все это только приснилось, она, наконец, поднимает на него более осмысленный взгляд и, прикусив от отчаяния губу, виновато улыбается. Она вновь причинила ему беспокойство, заставила волноваться. - Объяснишь? – он не сводит с нее внимательных глаз и ищет какой-то подвох во вдруг улучшившемся настроении девушки. - Не получится, – она неуверенна в том, что сможет, но он ждет, вопросительно вглядываясь в шатенку. Весь ее вид, так и кричит: «Защити меня»! Коса с выбившимися из нее волнистыми прядями съехала на бок, глаза отекли от пролитых за целый день слез, нос, который она то и дело вытирает рукавом, покраснел, щеки покрывает нездоровый, по мнению шерифа, румянец, но он замечает не только это. Яркие губы, сложенные бантиком, завораживающие зеленые глаза, очерченные темными ресницами, изогнутые брови, хрупкие плечи, остро выпирающие ключицы, торчащие из-под прикрывающего все остальное одеяла, и видя все это, он понимает одно – пропал. Такое с ним было лишь в молодости, так давно, что он уже почти не помнил, каково это, когда перед тобой человек, к которому ты что-то испытываешь, но боишься признаться, прикоснуться, открыться. Рик Граймс – вновь ощущает себя нелепым подростком. Как-то он отвык уже от потеющих ладоней, постоянно пересыхающего горла, и странных мыслей в голове, посвященных несносной малышке сидящей напротив. Облизнув губы и сглотнув, чтобы можно было говорить, он подбадривает ее: - Попробуй! Я понятливый!