Твоей наградой буду я

К удивлению Геральта, на рассвете Лютик никуда не делся. Он лежал совсем близко к потухшему за ночь костру, свернувшись калачиком. Порванная деревенскими мужиками и — Геральт нехотя признавал — им самим одежда совершенно не грела. Хмыкнув, Геральт укрыл барда своим плащом, с удовлетворением подмечая, как озябшее тело тут же расслабляется и перестаёт дрожать. Можно было бы сейчас залезть под этот плащ, да и обнять паренька, согревая теплом своего большого ведьмачьего тела. Но это было неправильно. К людям не стоило привязываться, о людях не стоило заботиться. Они никогда не платили в ответ на доброту ничем хорошим. Только не ведьмакам. Особенно не тем, которые вытворяли с ними вчера… всякое. Парню наверняка больше просто некуда было идти. Кругом была ночь и лес, наполненный дикими хищниками и опасными монстрами. Конечно он предпочёл переждать у костра в относительной безопасности. Геральт никогда бы не признал этого вслух, но он испытывал нечто сродни чувству вины за то, что произошло вчера. Он явно перегнул палку, слишком увлёкшись запугиванием паренька. В самом деле, чего он ожидал этим добиться? Чтобы хоть как-то унять неприятное томление в груди, которое простой человек мог бы назвать «муками совести», Геральт решил отправиться на охоту. Законы леса были просты и понятны Геральту: сильнейший пожирает слабейшего. Дикие животные никогда не притворялись и не врали, в отличие от людей. Если волк задирал зайца, то он делал это не из злобы и неприязни, а единственно затем, чтобы выжить. Вернувшись к месту ночлега, Геральт обнаружил, что бард уже проснулся и вновь раздул тлеющие угли костра. Он выглядел забавно, закутавшись в непомерно большой ведьмачий плащ, так что из него торчала лишь растрёпанная макушка. Геральт предполагал, что завидев его бард попытается убежать или спрятаться, но тот лишь вымученно улыбнулся: — Доброе утро, ведьмак. — Хм, — неопределённо ответил Геральт, внутренне надеясь, что свежая крольчатина, яйца диких птиц и лесные ягоды помогут хоть чуть-чуть скрасить настроение барда. Лютик активно делал вид, что вчера ничего не произошло. Он бросился помогать с приготовлением завтрака, что-то напевая себе под нос. Геральт не понимал, какую игру затеял этот человек, но вслух предпочёл ничего не комментировать. Кажется, между ними установилось некое подобие перемирия. Геральт видел, как больно было барду вновь натягивать ботинки на свои стёртые вчера до крови ноги, но сесть на Плотву не предложил. В качестве компромисса, он взял лошадь под уздцы и неспешно побрёл рядом. Погода стояла хорошая. Это был, наверное, один из последних тёплых осенних дней, когда прибитые к земле вчерашним дождём листья одурительно пахли, а мелкие лесные звери сновали в высокой влажной траве у кромки протоптанной дороги. Таким темпом добраться до ближайшей деревни можно было уже к вечеру. — Ты так и не сказал, как тебя зовут, — внезапно нарушил тишину бард. Он явно привык всё время находиться в гуще людей, и молчание тяготило его хуже любой хвори. — Геральт, — не счёл нужным скрывать ведьмак. — Геральт, Геральт, Геральт, — несколько раз повторил бард, словно бы пытаясь распробовать имя на языке. — Не так-то много слов рифмуется с «Геральт». Это может быть проблемой. Геральт — сера, Геральт — невод… Нет, всё не то. Не слишком подходящее имя для героя. — Хм, — только и ответил Геральт. — Прости, прости, — поспешил извиниться Лютик. — Я совсем не то хотел сказать. Конечно ты герой! Ты терпишь лишения, сражаешься с монстрами, спасаешь людей… Если ты не герой, то тогда кто? Уж точно не эти расфуфыренные рыцари, которые годятся только на то, чтобы танцевать на балах. В словах Лютика звучало неподдельное восхищение, полностью сбившее Геральта с толку. Он не привык, чтобы люди говорили о нём вот так. Обычно его терпели как досадную необходимость, как ложку горького лекарства, которую нужно выпить, чтобы поправиться. Но Лютик был не таким. Это оказалось… внезапным. — Кстати о балах! Я же ведь тебе ещё не рассказывал, что однажды я выступал на балу у герцога и герцогини де Гиш? К Лютику вернулась вчерашняя болтливость, и Геральт решил, что это было хорошим знаком. Возможно, лёгкий характер парня поможет ему забыть о вчерашнем срыве Геральта и в ближайшей деревне они расстанутся без взаимной неприязни. Это будет правильно. Геральт направится в сторону Каер-Морхена, полностью позабыв об этой глупой истории, а бард останется там, где ему и было место — среди людей. К тому моменту, как все трое добрались до постоялого двора, на землю спустились густые сумерки. Лужи покрылись тонкой, едва заметной корочкой льда, а на траве выступил иней. Геральт отдал Лютику свой плащ, чтобы помочь скрыть рваную одежду. Трактирщик, куривший трубку у двери, оглядел странную компанию неприветливым взглядом — лошадь, ведьмак и растрёпанный мальчишка — да и сплюнул на землю. — Катитесь к чёрту, у нас всё заполнено. Геральт, привыкший к подобному обращению, уже собирался развернуться, как Лютик внезапно сказал: — Мы могли бы переночевать на конюшне. — Нет. — Тогда как насчёт ужина и кружки тёмного? — Нет, ничего здесь для вас нет. — Пойдём отсюда, Лютик. — Впрочем, парнишка может остаться, если есть, чем платить. А ты убирайся подобру-поздорову, мутант, пока я не позвал своих парней. — Пф-ф-ф, не больно-то и хотелось, — фыркнул Лютик и развернулся, драматично колыхнув полами длинного плаща. — Пойдём отсюда, Геральт. Если этот человек достаточно глуп, чтобы упустить звонкую монету — это не наши проблемы. Геральт видел, что Лютик продрог до костей. Ближайшие пару часов от него только и разговоров было, что о тёплом очаге, да о сытном ужине. Так почему же не принял предложение остаться? Почему сейчас, плотно сжав дрожащие губы, впился в руку Геральта мёртвой хваткой и тащил его с постоялого двора? Когда они отошли на достаточное расстояние, Лютик наконец-то отпустил его и разрыдался. — Это так несправедливо, — всхлипывал он. — За что они так с тобой? Ты же не сделал никому ничего плохого, ты просто выполняешь свою работу и… Конец предложения утонул в рыданиях. Геральт не знал, как на это реагировать. Он поднял руку и неловко похлопал барда по плечу, в попытке успокоить. — Я знаю, что нужно делать, — внезапно вскинулся Лютик, безумно сверкая влажными от слёз глазами. — Я напишу о тебе балладу, и исполню её в каждой чёртовой таверне по эту сторону границы. Пусть все узнают о том, каково это быть ведьмаком на самом деле. — Лютик, — нахмурился Геральт, у которого зародилось нехорошее подозрение. — Лютик, да у тебя жар. Предположения подтвердились, когда Геральт положил свою огромную ладонь на лоб барда. Тот буквально полыхал огнём. Тяготы путешествия вкупе со вчерашним падением в лужу, явно давали о себе знать. Геральт уже готов был вернуться в таверну и унижаться перед трактирщиком, умоляя о комнате для своего спутника, как внезапно его окликнули. — Эй, ведьмак, пссс, обернись, — спрятавшись в темноте около грязного забора, стояла женщина. Она воровато озиралась по сторонам и подавала Геральту знаки, подзывая его к себе. Геральт взял дрожащего от гнева и недомогания Лютика за плечи и направился к ней. — Заходите скорее, пока никто не увидел. Ну же, — поторопила женщина, приоткрывая калитку. Её ярко накрашенное лицо сразу зародило у Геральта определённые подозрения. Ну а когда они прошли через хитросплетения задних дворов в большой дом, в котором резко пахло дешёвыми духами и человеческим потом, сомнений не осталось — бордель. Шлюхи, старые и молодые, с интересом свесились через перила второго этажа. «Ведьмак… настоящий», — доносился до чёткого слуха Геральта их шепот. — Меня зовут Иванка, я матрона этого заведения, — представилась женщина. — У меня есть для тебя работа, ведьмак. Геральт внимательно выслушал рассказ о том, что вот уже две недели, как из борделя начали пропадать девочки. Местный староста предпочёл игнорировать проблему, и строго-настрого наказал шлюхам молчать об этом, чтобы не распугивать посетителей. — Мы не знаем, живы ли они, — всхлипывала расчувствовавшаяся матрона. — Никому нет дела до жизни обычной шлюхи. Они ничего не предпримут, даже если мы все здесь перемрём. — Я согласен взяться за работу, если вы предоставите комнату и уход моему спутнику. Матрона перевела заплаканные глаза на слегка покачивающегося из стороны в сторону Лютика. — Какой милашка, — выдохнула она. — Конечно мы позаботимся о нём, милсдарь ведьмак. Эй, Бланка, Матильда, проводите друга ведьмака в лучшую комнату, да поскорее. Лютик, подхваченный двумя парами женских рук, выглядел невероятно счастливым. — Милые дамы, позвольте представиться, Лютик, бард, — пролепетал он, заплетающимся от жара языком, пока его провожали в приготовленные покои. Геральт не смог удержаться от того, чтобы фыркнуть. Его накормили плотным ужином и оставили ждать. Как оказалось, девушки пропадали по ночам. И кто бы не посмел заявиться сегодняшней, Геральт готов был встретить их с обнажённым мечом наперевес. Ожидание оказалось долгим. Геральт вслушивался в то, как отпустившие последних клиентов девушки укладывались спать. Лютик мирно сопел в своей комнате. На улице выла выкинутая кем-то на мороз собака. Все эти звуки смешивались с потрескиванием костра в очень сильно натопленной комнате. Геральт сам и не заметил, как постепенно провалился в дрёму. Из этого состояния его вывела внезапная пульсация медальона на груди. «Вот оно», — Геральт резко вскочил на ноги и бесшумно обнажил свой серебряный меч — для монстров. Именно в этот момент хлопнула, закрываясь, дверь в комнату Лютика. Сердце Геральта ухнуло в пятки, он преодолел лестничный пролёт в два прыжка и настежь распахнул дверь. Внутри, склонившись над кроватью Лютика, стояла бледная девушка — Бланка. — Хороший мальчик, красивый, — шептала она, наклоняясь всё ближе и ближе. Сонный Лютик приоткрыл глаза и замер. — Я нравлюсь тебе? — спросила Бланка, лёгким движением руки распуская тесёмку на своей сорочке, так что она сползла с плеч, обнажая красивые полные груди. Рука Лютика сама собой потянулась к ним, вызвав в сердце Геральта иррациональный укол ревности. Бланка хихикнула, перехватив руку барда. Эта мимолётная усмешка обнажила ряд острых, как бритва, зубов. — Тогда скажи своему другу ведьмаку, чтобы убирался отсюда. И возможно я пощажу твою жизнь, — глаза Бланки, потерявшие всякое сходство с человеческими, скосились на Геральта. — Или может быть мне переломать твои тонкие пальчики для убедительности? Брукса, а это была именно она, явно была в отчаянии, раз решилась на открытое противостояние. Геральт ничего не ответил, лишь крепче сжал рукоять серебряного меча. Он не хотел втягивать Лютика в это, не хотел показывать, что тот был его слабостью, за которую брукса могла ухватиться, чтобы продолжить свои манипуляции. Не найдя ожидаемого страха в лице ведьмака, брукса с шипением отшвырнула руку Лютика: — Кажется твой дружок не очень-то и дорожит тобой. А жаль, ты ведь весь провонял им. Что с тобой делал этот ведьмак? Эта фраза выбила Геральта из колеи. Он отвлёкся буквально на секунду, засмотревшись на горящее лицо ничего не понимающего Лютика, и это стоило ему того, что он пропустил первый выпад бруксы. Когтистая рука полоснула его по предплечью с такой силой, что он едва не выронил меч. Такая ошибка могла быть фатальной. Геральт отчитал себя за неосмотрительность и отпрыгнул в сторону. В крохотной спаленке борделя было слишком мало места для манёвров. Они с бруксой кружили друг напротив друга, пытаясь выгадать подходящий момент для атаки. Брукса не выдержала первой и вновь попыталась достать Геральта своими когтями, за что и поплатилась отрубленным пальцем. Её отчаянный вой наверняка перебудил всех обитателей дома, но они, трясущиеся от страха в своих кроватях, не спешили высовываться на шум. Небольшая заминка дала Геральту возможность выпить зелье. Мир привычно изменился: царивший в помещении полумрак рассеялся, движения бруксы стали казаться медленными и неповоротливыми, а шипение буквально оглушало. Геральт наносил удар за ударом, брукса отступала. «Как хорошо, что у неё нет возможности принять здесь свою истинную форму и полететь», — мысленно возрадовался Геральт, уже уверенный в своей победе. Однако брукса решила пойти на хитрость. Сделав вид, что окончательно выбилась из сил, она упала на пол и принялась отползать в угол. — Сжалься, ведьмак. Обещаю, я уйду из этой деревни. Тебе заплатят, никто не узнает, и мы больше никогда не встретимся вновь. Ну же. Геральт уже приготовился одним резким ударом отрубить ей голову, но стоило ему занести меч, как брукса осклабилась и кинулась на него, повалив на землю. Её когтистые пальцы сжались вокруг толстой шеи ведьмака и принялись душить. — Думал можешь победить меня, глупец? Думал, жизнь высшего вампира стоит несколько дрянных монет? Ты поплатишься за свою ошибку. Послышался глухой удар. А затем ещё один. Брукса взвыла. За её плечом Геральт успел разглядеть шатающегося Лютика с каминной кочергой в руке. Брукса схватилась за разбитый затылок и в приступе дичайшей ярости, мигом позабыв про распластанного под ней ведьмака, бросилась на Лютика. Сердце Геральта пропустило удар. Он просто физически не успевал ничего сделать: не успевал схватить бруксу, не успевал оттолкнуть глупого мальчишку, полезшего не в своё дело. Однако Лютика спасла одна простая вещь — он всё ещё плохо стоял на ногах, от сильного жара, и по всей видимости истратил свои последние силы на эту глупую выходку. Не удержав равновесия, он рухнул как подкошенный куда-то вбок, и острые зубы бруксы щёлкнули в воздухе. Геральт с наслаждением вогнал свой меч в её спину.

***

Ранним утром Геральт рассказал хозяйке борделя о произошедшем. Шлюхи окружили выволоченный в главную залу труп бруксы и принялись причитать: «Бланка? Неужели это была Бланка? Всё это время убийца была среди нас». Полученную за работу плату Геральт разделил напополам и наказал отдать причитающуюся часть барду, когда тот поправится. Матрона ничего не имела против того, чтобы симпатичный юноша задержался в борделе ещё ненадолго. — Он так понравился нашим девкам, что они готовы обслужить его хоть забесплатно, — подмигнула она, оседлавшему Плотву Геральту. Тот ничего не ответил, лишь пришпорил лошадь и отправился в путь. Теперь всё встало на свои места. Он, Плотва и бесконечная дорога. Общение с бардом, который по какой-то причине не боялся его, конечно было приятным разнообразием, но Геральт не обманывал себя. Теперь, когда у Лютика появились какие-никакие, но деньги, он мог обойтись без Геральта. Купить себе нормальную одежду, а может даже и лютню, о которой болтал эти два дня без умолку. Ему, совсем ещё молодому, нужно было общество людей, а не угрюмого молчаливого ведьмака. Оставалось только надеяться на то, что неугомонный бард, не побоявшийся вступить в схватку даже с бруксой, не будет больше влипать в неприятности. «Так будет лучше для всех. Так будет правильно», — пытался убедить себя Геральт, пустивший лошадь ленивым шагом. Так отчего же тогда в груди возникло чувство, будто чего-то не хватает? Будто какая-то часть него осталась в этом грязном борделе. — Гера-а-а-льт, — внезапно послышалось позади. — Эй, Геральт, подожди меня. Запыхавшийся краснощёкий Лютик показался за ближайшим пригорком. Он остановился, чтобы перевести дыхание, тяжело опираясь на свои колени, а затем бросился бежать вновь, так словно Геральт, натянувший поводья, мог вдруг попытаться скрыться от него. — Почему… ах-ха… Ты не разбудил меня? — с обидой в голосе спросил бард, поравнявшись наконец с Геральтом. — Ты всё ещё болен. Твоё место в кровати, — коротко ответил Геральт, но поводья так и не отпустил. — Чепуха. Один день полежал, и хватит, — отмахнулся Лютик. — Я твоя награда, забыл? Никуда ты без меня не поедешь. Геральт лишь неопределённо хмыкнул в ответ, да подхватил пискнувшего от неожиданности Лютика с земли, усаживая перед собой в седло. Тот удивлённо притих, прижимаясь к широкой груди ведьмака. Геральт почувствовал тепло его тела. Бард конечно же соврал о своём выздоровлении, но вчерашний жар, кажется, и вправду спал. — Я купил себе новую одежду на те деньги, что ты оставил, — похвастался Лютик. — Тебе нравится? Геральт скептически оглядел кружевную сорочку и потёртый вычурный камзол, явно снятый с чужого плеча. Если бард и вправду потратил деньги на это, то был полным идиотом. Такой наряд больше подходил для того, чтобы танцевать на балу, а не ночевать поздней осенью в лесу и переправляться через холодные быстрые реки. — Это конечно не сшитый на заказ костюм, но лучшее, что я смог найти в той дыре, — воспринял молчание Геральта по-своему Лютик. — Надо же с чего-то начинать. Бард, который будет прославлять твоё имя, должен выглядеть прилично! — Хм, — ответил Геральт и пустил Плотву в лёгкую рысь. При каждом шаге коня, тело Лютика слегка съезжало в седле, так что его задница прижималась к паху Геральта. Впрочем, ведьмак поспешил отогнать от себя эти мысли. Мальчишка явно был полным безумцем, раз решил последовать за ним. Но это был его свободный выбор, поэтому Геральт не станет пытаться разубеждать его.