Рука в руке

Первые аккорды мелодии побежали сразу по венам, разгоняя и без того кипящую кровь. Ибо настоял на выборе именно этой песни, потому что знал, что, не смотря на лёд под его ногами, на арене должно быть горячо. Короткая программа не просто так носила своё название, у него было только две минуты пятьдесят секунд, чтобы успеть словить кайф и разжечь в сердцах зрителей огонь. Он выполнил первоначальный круг, ожидая, когда песня дойдёт до нужной ему секунды, сильнее разогнался, подпрыгнул, сделав в воздухе два оборота и, приземлившись, моментально вошел в позу арабеск, ласточкой проехав пару метров. У него не было возможности думать о правильности исполнения и технике, которую в данный момент оценивает судейская команда, поэтому, вновь разогнавшись и, чувствуя как встречный ветер ласкает разгоряченные щеки, Ибо мысленно отсчитал секунды, о чем ему неустанно повторял Исюань во время тренировок, и, вовремя снизив скорость, опустился на крутое ребро правого конька и начал вращаться по кругу, держа тело практически параллельно льду. Одна рука его слегка касалась льда в центре круга, а мелодия всё лилась, отсчитывая мгновения триумфа. Послышались громкие аплодисменты, ему даже показалось, что он слышал как радостно кричит Юби. Замедляясь, он, не останавливая кружение, начал подниматься со льда, вращаясь в позе «пистолетик», медленно выпрямляя ногу, вставая в полный рост и переходя к винту. Новый шквал аплодисментов вызвал легкую усмешку, поэтому, отсчитав ещё несколько запланированных заранее секунд, он встал на обе ноги, проехавшись «карасиком», поставив коньки на одну линию. Музыка лилась по арене, каждым битом отбивая сердечные удары Ибо, который с разгону выполнил «каскад» – несколько прыжков, следующих друг за другом. Этот приём не подразумевал промежуточные шаги или перегруппировки, и Ибо был уверен, что выполнил его идеально. Лёд плавился под его коньками, искры летели после каждого шага, пламя разгоралось всё больше, вводя Ибо в водоворот под названием счастье. Сейчас не существовало всего мира, только он и это мгновение, только он и звук острых лезвий его любимейших коньков, рассекающих лёд с безумной страстью. Он хотел, чтобы эти минуты не заканчивались, отчаянно желал продемонстрировать полный арсенал талантов и приёмов, доведенных до абсолютного совершенства. Кровь кипела. Он выполнил четверной прыжок, с готовностью ловя зрительский восторг, затем практически сразу перешёл на танцевальный шаг, скользя на внешнем ребре и занося свободную ногу накрест с опорной ногой, продолжая ехать на внешнем ребре другой ноги. Внутренне готовясь, он, после выполнения порции тройных прыжков, перешёл к «петле», она считался довольно сложным манёвром, когда фигурист на одной ноге едет по самопересекающейся траектории, не меняя ни ребро, ни фронт. Очередной залп рукоплескания дал ему понять, что зрители заценили. Он был уверен, что и судьи не могли остаться равнодушными. Далее, он разогнался и, присев на одну ногу, а вторую подогнув под себя, выгнул спину назад, почти касаясь льда, но не достигая до него несколько сантиметров. Руки, словно крылья, были разведены в стороны, а путь от центра катка к его левому борту был проделан за несколько секунд, за которые мир в его глазах успел перевернуться от эйфории. Услышав надрывные ноты, что служили сигналом перехода к следующему элементу, Ибо безукоризненно выполнил вращение с выставленной вперёд свободной ногой. Он ощущал себя парящей птицей, словно бы и вовсе не касался льда под ногами, за спиной выросли крылья, несущие его вперёд, каждый элемент был продиктован механической памятью мышц, в какой-то момент ему показалось, что он действительно летит и от этого чувства грудь разрывало блаженством. Мысленно подсчитывая оставшееся время, он перешёл к последнему элементу. Выполнив сложный разворот на одной ноге со сменой рёбра, он понесся к центру арены, входя в спираль, в которой одна его нога была поднята вверх в поперечный шпагат и удерживалась руками за конёк. «Бильман» получилась безукоризненно. Остановившись, он поднял голову, окунаясь в заслуженные овации. Ибо заметил как много человек встали со своих мест, хлопая ему стоя. Всё сейчас зависело от судейского решения, но было абсолютно плевать, главное – распирающий восторг и фонтанирующее признание публики. Ибо мог собой гордиться, теперь он точно это знал. Сойдя со льда, он тут же попал в объятия Исюаня, тот вихрем налетел на него совершенно неожиданно, едва не сбив с ног, прижался крепко, словно в попытке раздавить рёбра, и задушенно просипел на ухо: «спасибо, я горжусь тобой». И этот счастливый Исюань, смеющийся и улыбающийся, сейчас вновь стал тем самым тренером, за которым Ибо готов был следовать везде и всюду. Следом с обьятиями к нему полезла Юби, она шмыгала носом и, кажется, даже заплакала от радости. – Ну, ну, – он тоже прижал её к себе, – ещё ведь не сказали результаты, вдруг они будут не особо утешительными. – Твоя улыбка говорит об обратном, – встрял Исюань, – ты ведь и сам знаешь, что не допустил ни малейшей оплошности. – Вот именно, мой мальчик! – Ибо кашлянул от неожиданности, с которой директор Чжао хлопнул его по спине, внезапно подкравшись сзади. – Молодец! Золотая медаль наша! — Впереди ещё произвольная программа, не хочу сглазить, – Ибо посмотрел на Юби, что сияла сейчас так, будто это она была там и выполняла каждый элемент самостоятельно. В груди разлилось тепло от осознания, что его достижения так важны для всех них. – Сказать честно, я и сам не ожидал, что нигде не налажаю, – и судя по смешкам остальных, он понял, что беспокоился об этом только он один. Ибо перевел взгляд на табло, где сейчас были показаны его результаты и место в турнирной таблице. Высшие баллы и ни единого штрафа. Очки за элементы, прыжки и общее впечатление: владение коньками, связующие элементы, построение программы, артистизм, красота исполнения, передача музыки, способность задействовать весь каток. Ибо показалось, что он вновь погрузился в один из своих снов, когда мозг сам подкидывал нереальные результаты, идеальные настолько, что, казалось, зрение, на которое он никогда в жизни не жаловался, сейчас его конкретно подводит. Это как получить самый долгожданный подарок на Рождество, как после страшной травмы вновь начать ходить – ни с чем не соизмеримое чувство всепоглощающего счастья. Отсутствие штрафов он в принципе посчитал своим личным достижением сейчас, потому что на тренировках Исюань часто давал их ему, рождая в Ибо непреодолимое желание свести их к нулю. Получилось. Тренер вновь подошёл к Ибо и склонился к самому уху: – Иди в свою гримёрку, там тебя ждёт сюрприз.

***

И сюрприз действительно ждал. Сперва Ибо увидел огромный букет гортензий. Это облако из белоснежных, лимонных, васильковых и розовых цветов было настолько огромно, что человека, держащего его, не было видно. Разве что ноги. О, эти ноги Ибо узнает из всего многообразия мира, из всех восьми миллиардов пар. – Где ты взял их в марте? Они же цветут в конце лета! – это была первая фраза, которая прозвучала сразу же, как дверь была добросовестно заперта на защёлку. Букет на ножках затрясся от беззвучного смеха и затем из-за него показалось самое красивое лицо. Ибо ведь видел его сотни тысяч раз, но каждый из них задыхался как наркоман от дозы эстетики. – Это твои первые слова мне? – Сяо Чжань подошёл ближе, вручая «букетище», не иначе, Ибо. Тот, всего на секунду вдохнув его запах, откинул куда-то в сторону, сразу же кидаясь в родные объятия и утыкаясь носом в чужую шею, полной грудью вдыхая прекраснейший из ароматов в мире. Сяо Чжань тихонько засмеялся, обнимая в ответ и прижимаясь щекой к волосам младшего. Ибо здесь, в его руках, такой трогательный и горячий одновременно, что душа в самом деле начинала пылать от переизбытка чувств. – Ты был великолепен, – произнес он сквозь улыбку. – Ты видел? Правда видел? От начала и до конца? – Ибо оторвался от своего увлекательного занятия и посмотрел Сяо Чжаню в глаза. Он сейчас походил на милого щеночка, ожидающего похвалу своего хозяина. – Видел, правда видел. От начала и до конца, – Сяо Чжань провёл ладонью по щеке Ибо, прижимая её к бархатной коже. Ибо тут же мимолетно оставил крохотный поцелуй на одном из пальцев. Его глаза засияли так, будто он узнал о победе, хотя в эту же самую секунду понял, что даже победа не сравнится с этим всепоглощающим чувством любви. – Ты и правда думал, что я не приеду, не увижу? Ибо, ты был недостающей частью моей души, дыханием в моих легких и кровью в моих венах каждую секунду, что я не видел тебя. Дорогу до отеля оба запомнили плохо. Ещё меньше в памяти отпечатался путь до номера Ибо. А потом никому из них было не до мыслей, потому что губы горели от поцелуев, а кожа изнывала от желания быть обласканной. Сяо Чжань прижал Ибо к стене, ловя ртом его рваный выдох от резкого движения, и приник к губам, мягкими касаниями сначала проходясь по их лепесткам, а затем проникая в горячий рот, языком оплетая чужой, ощущая на его кончике привкус счастья. Оторваться даже спустя несколько долгих минут было непосильной задачей, но им пришлось, чтобы добраться до кровати, рухнув на неё полностью одетыми. – Я не знаю, как они называются, эти промежутки между секундами, но я думал о тебе в эти промежутки, когда тебя не было рядом, – выдохнул Ибо, лежа под старшим, и вновь подался вперед, впиваясь поцелуем, словно жаждущий, добравшийся до живительного источника. Сейчас Сяо Чжань был этим источником. Адреналин, бурлящий внутри после выступления, никуда не делся, напротив, поднял бушующее море желания, что нашло сейчас единственно возможный выход. Губы Ибо отдавали персиком, он точно не мог его есть, но вкус этот был настолько блаженный, что Сяо Чжаню захотелось съесть своего парня. Руки уже беспорядочно гуляли по телу под ним, пробираясь под футболку и оглаживая теплую кожу кончиками пальцев. Обе их футболки полетели на пол без малейшего сожаления, а губы наконец-то получили доступ к телу. Ибо приподнялся на локтях, смотря Сяо Чжаню прямо в глаза, ловя в них такое же необузданное желание, которое кипело в нём самом. – Я люблю тебя, – и никто из них не удивился, что они сказали это одновременно. Перевернувшись, Ибо сменил позицию, сидя сейчас на бёдрах Сяо Чжаня и чувствуя как руки старшего моментально оказались на его собственных бёдрах. Он слегка потерся пахом о чужой и тишину комнаты разрезал первый тихий стон. Опустившись ниже, он провел языком длинную мокрую дорожку от ключиц к пупку, останавливаясь на нём подольше и ныряя языком во впадинку, вылизывая кожу и слыша над головой судорожные вдохи. Это была одна из эрогенных зон Сяо Чжаня, и Ибо единственный, кто об этом знал. Посасывая и прикусывая чужую кожу, он не забывал о руках, которые уже расстегнули штаны старшего и медленно начинали стягивать ткань. Мешало лишь то, что сам Ибо сидел на них сверху, поэтому ему пришлось приподняться, чтобы быстро и ловко освободить того от ненужных сейчас тряпок, захватив при этом и бельё. Оставив пупок в покое, он мягкими поцелуями прошёлся по животу, подкачанной груди, переходя к выпирающим под алебастровой кожей ключицам. Прихватив одну косточку губами, он тут же оставил наливающийся след и сразу перешёл ко второй, не забывая оставить в яремной ямке поцелуй. Пальцами он оглаживал слегка выпирающие рёбра Сяо Чжаня, и вновь опустился сверху, начиная притираться. Сяо Чжань же не мог более выносить эту сладкую пытку, поэтому решил отомстить. – Не люблю игру в одни ворота, – произнес он, и в следующую секунду Ибо оказался прижатым лопатками к белоснежным простыням. Он удивлённо посмотрел на любимого, тот только молча ухмыльнулся и, опустившись на локтях, вновь поцеловал, чувствуя как Ибо обнимает его ногами и вплетает пальцы в волосы, притягивая к себе ближе. Он желал раствориться в нём без остатка. Поцелуй был тягучим, томным, но это продолжалось недолго, пока Сяо Чжань не перешёл на лёгкие укусы, а Ибо, тихо мыча от наслаждения, не начал всасывать поочерёдно то верхнюю губу старшего, то нижнюю, всё острее ощущая, как возбуждение бьёт по нервам, точно по оголённым проводам. Внезапно Сяо Чжань отстранился, слез с Ибо и, стянув с себя остатки вещей, принялся за штаны Ибо. На нем удачно оказались джинсы с ремнем. Сяо Чжань быстро кинул взгляд на изголовье кровати, победно ухмыляясь, заметив, что та идеально подходит для его задумки. Через пол минуты Ибо тоже остался голым, а ещё через минуту – с поднятыми вверх и привязанными руками. Он ухмыльнулся, удобнее располагаясь на кровати и проследил за взглядом Сяо Чжаня, чьё внимание было уже полностью сосредоточено на члене младшего, что был уже в полной боевой готовности: прижат к животу и истекал предэякулятом, который старший тут же слизал, вызывая первый громкий стон Ибо. О да! Ван Ибо готов был молиться на этот волшебный рот и не мог понять сколько планет он спас в прошлой жизни, за что в этой ему достался такой заправский минетчик. Сяо Чжань медленно прошёлся мелкими поцелуями вдоль всего ствола, слегка подул на крупную головку и наконец взял её в рот, тут же перекатывая на языке и примеряясь к тяжести плоти. Ибо следил за каждым его движением, как растягивались губы старшего, когда он глубже насаживался ртом, как исчезала из поля зрения та самая обожаемая им родинка. Сяо Чжань втягивал щеки, языком игрался с набухшими венами и старался заглотить как можно больше, носом упираясь практически в пах. Природа наградила Ибо большим членом, действительно большим по всевозможным меркам, и больше всего Сяо Чжань обожал чувствовать его внутри себя и ему было без разницы как именно. Член был горячий, твёрдый, он слегка пульсировал от прилившей к нему крови, еле помещался во рту, но был настолько вкусным, что Сяо Чжань сосал его, словно сладчайший леденец. Ибо старался держать бедра в статике, но его так и подмывало двинуть ими вверх, вбившись в податливое горло. Кожа на запястьях саднила и эта легкая боль слегка отрезвляла, не давая пуститься во все тяжкие. Сяо Чжань двигался с большой амплитудой, почти выпуская плоть изо рта, кончиком языка дразня чувствительную головку, а затем заглатывая как можно глубже, он не забывал ласкать себя свободной рукой, понимая, что хочет быть абсолютно готов. – Чжааань, – Ибо захныкал, что было свойственно ему только в постели, – я хочу тоже. Освободи меня. Тот выпустил его член с хлюпающим звуком и плотоядно облизнувшись, медленно проговорил: – Ты такой вкусный, что от тебя невозможно оторваться. Но всё же потянулся вверх, успев при этом мило чмокнуть лежащего под ним парня в лоб, и развязал ремень. В ту же секунду как руки Ибо оказались на воле, он дал им полную свободу действий. Опустил их на мягкие округлые ягодицы Сяо Чжаня, с силой сжимая их и наслаждаясь стоном, вырвавшимся из него. – Хочу 69. Желание Ибо – закон для Сяо Чжаня. Желание Ибо в постели – безоговорочная капитуляция Сяо Чжаня. Вновь поменявшись местами, Ибо залез на Сяо Чжаня таким образом, что прямо над головой старшего, которая теперь устроилась на подушке, находился его член, слегка покачивающийся и изнывающий без прикосновений, ноги он разместил по обе стороны от его головы, слегка согнув в коленях. А сам он также опустился к члену Сяо Чжаня, без лишних предисловий беря в рот. Он застонал с членом во рту, пуская легкую вибрацию по чужой плоти, когда его собственная вновь оказалась во власти горячего рта. Ни с чем не сравнимое удовольствие – ласкать любимого и ощущать, как тот старается не менее усердно. Ибо был практически лишен рвотного рефлекса, поэтому без проблем заглатывал до основания, вылизывал каждый миллиметр, рукой перекатывая яички, выпускал ствол изо рта и поочередно всасывал их, перекатывая на языке. На этом моменте он заметил, как дернулась нога Сяо Чжаня и принялся усерднее работать языком, балдея от того, что в той позиции, в которой он находился, его член входил прямо в расслабленное горло, и он слегка покачивал бёдрами, входя и выходя из раскрытого рта. Он почувствовал, что разрядка уже близко и принялся усерднее за член Сяо Чжаня, круговыми движениями языка обводя головку. Перед глазами всё поплыло внезапно и он, ещё раз по инерции качнув бёдрами, излился глубоко в горло старшего. Испугавшись, что тот может подавиться, он моментально отстранился и слез с него, но, вопреки его опасениям, тот только ярко улыбался, успев уже всё проглотить. – Спасибо, Бо-ди, было очень вкусно. Ибо потянулся было обратно к члену Сяо Чжаня, но тот его остановил, взяв за руку. – Почему? Ты же ещё не кончил. – Хочу кончить, когда ты будешь во мне. От этой фразы Ибо почувствовал, как опавшая до этого плоть вновь начала наливаться кровью и вставать. Он на коленях полез к Сяо Чжаню, прижимаясь губами к его, ощущая на них слегка терпкий вкус собственного семени. Сяо Чжань тут же протолкнул свой язык ему в рот, руками поглаживая по плечам младшего, обводя острые лопатки и переходя к напряженному животу с чёткими кубиками пресса, каждый из которых он обвёл ногтем. Спустя около полминуты Ибо оторвался от Сяо Чжаня и опустился между его широко расставленными ногами. Тот перевел взгляд на колом стоящий член Ибо и вопросительно вздёрнул бровь. – Как? – Чжань-гэ, это же ты, – действительно, какие ещё объяснения тут требуются. – Ты готовился? Ему важно знать с чего начинать, пальцы или член. В ответ ему кивнули и улыбнулись, но это была не обычная улыбка его любимого гэгэ, этой улыбкой можно соблазнить дьявола. Ибо всего лишь человек, разве он мог устоять? Поднеся член к розовому входу, он слегка надавил головкой, следя за тем как она плавно входит, и, поняв, что Сяо Чжань и правда не испытывает дискомфорта, резко протолкнулся на всю длину, выбивая этим движением воздух из лёгких сразу у обоих. Внутри старшего было настолько горячо и тесно, что Ибо мысленно отсчитал до десяти, чтобы не сорваться на бешеный темп, а затем он всё же отпустил все тормоза, начиная быстро и размашисто вбиваться, наслаждаясь горячим дыханием на ухо и любимыми ладонями, прижимающими его за лопатки ближе, ближе к сердцу. Каждым движением он попадал точно по простате, от чего Сяо Чжань ловил звезды перед глазами и впился зубами в плечо нависшего над ним парня, чтобы не закричать от переполняющего его блаженства. Ибо громко застонал, практически выходя из Сяо Чжаня, оставаясь внутри только на пару сантиметров, а затем внезапно плавно входя обратно, смотря как проход растягивается, жадно принимая его обратно. Воздух был пропитан сексом, кислорода катастрофически не хватало, поэтому они дышали друг другом. Они сменили позу, когда Сяо Чжань захотел «кончить, глядя на ночной город». Он прижался ладонями к панорамному окну, спасибо тридцать второму этажу, и, прогнувшись в спине, выставил задницу назад, тут же ойкая от неожиданно прилетевшего шлепка. Ибо огладил большим пальцем порозовевшую кожу, опустился на колени, поцеловал место удара, затем занёс руку и вновь приложил ладонь к пылающей ягодице, слыша довольный всхлип сверху. Снова поцеловав след от его пятерни, он встал на ноги и вновь вошёл в тело Сяо Чжаня, что сначала слегка напряглось, но затем расслабилось после нескольких до одурения нежных поцелуев в шею. Сяо Чжань старался двигаться в такт Ибо, шлепки бёдер разносились по всему номеру, а хриплые стоны и вовсе никто не думал глушить. Его член каждый раз бился о живот, где уже чувствовался нарастающий жар. Он судорожно задышал, ощущая внутренними стенками скользящую бесперестанно головку и твёрдый член, что с каждым движением, казалось, каменел ещё сильнее. Младший не жалел сил, входя до основания, прижимался низом живота к взмокшей пояснице Сяо Чжаня, пульсация внутри усиливалась и в следующий момент они оба разлетелись на атомы, ловя ртом воздух и стараясь не упасть на резко подкосившихся ногах. Ибо прижал Сяо Чжаня полностью к окну, вбиваясь ещё пару раз и изливаясь внутрь, тут же находя рукой член старшего, чувствуя как тот извергает сперму, наверняка оставшуюся на стекле. Кончать одновременно было их любимой традицией, и они рады, что во время секса у них всегда получалось её придерживаться. Руки Ибо сжались на талии старшего, вжимая в себя сильнее. Он уткнулся в волосы Сяо Чжаня, вслушиваясь в то, как тот пытался восстановить дыхание, и поцеловал его в затылок, губами собирая капельки пота. Осторожно выйдя из него, Ибо обеими руками обнял самого важного человека в жизни и в который раз понял, что даже победа на всех существующих Чемпионатах мира не принесёт столько счастья, сколько даёт ему он.