Атаманов конец

      Миланья жила в доме княгини и ночевала среди слуг и рабынь. Было тепло, удобно на мягких шкурах по лавкам, сытно. Княгиня хорошо о ней заботилась и каждый день спрашивала о здоровье, когда они встречались в зале. К Миланье приходил лекарь, осматривал её и давал отвар. Постепенно болезнь отстала, но становилось всё тяжелее ходить. Живот совсем раздулся.       — Я теперь служу князю, — рассказал ей Волчок, когда ещё Миланья лежала хворая в зале княжеского дома. Он тем вечером светился, как янтарь, улыбался и без конца поправлял на ней одеяло. Пламя очага отражалось в его волчьих глазах. — Он говорит, весной пойдём за данью. Я получу деньги и куплю дом, заберу тебя отсюда, и мы будем жить как честные люди. Подождёшь, белая?       Она только кивнула, улыбнувшись. Радовалась, что наконец-то он нашёл своё место. Она уж как-нибудь расплатиться с княгиней за добро и тоже с ним будет счастливая.       — Ну тогда ладно, — тихо проговорил Волчок хриплым шёпотом. Он наклонился и поцеловал её в лоб. — Мне надо идти, я в доме дружинном… Завтра приду, белая. А ты поправляйся.       Он ушёл, и Миланья долго ещё лежала без сна той ночью. Она плакала, потому что была счастлива. Казалось, что жизнь наладится.       Близилась весна. Миланья не могла жить с княгининой милости и ничем не платить взамен. Она то пряла, то вязала, шила, то сидела с детишками княгини, помогая ей.       — Первенец будет? — спросила княгиня однажды, когда они укладывали княжичей.       — Да, — смутилась Миланья.       — Вижу, ты будешь славной матерью, милая, — заметила княгиня. Она улыбнулась, прищурив глаза. — Хочешь, посмотрим, каким он будет?       Миланья вскинула брови. Она знала, что княгиня умела ворожить, но не верила до последнего.       — Нет, не нужно! Пусть тайна будет, — сказала она, так и не признавшись, что боится колдовства.       — Как знаешь, — не стала настаивать княгиня. Они вышли из детской, прикрыв полог. Княгиня погладила живот. — Я, кажется, подарю князю четвёртого волчонка. Надо бы заглянуть, сын ли?.. Вот он обрадуется.       Княгиня расстелила на полу шкуру и села, подогнув под себя ноги. Она распустила волосы, запела тихо, проведя по длинным прядям зубчатым гребнем. Миланья наблюдала за ней со смесью страха и любопытства. Княгиня взяла мешочек с заколдованными камнями и стала раскладывать на шкуре.       «Духи светлые!» — думала Миланья. Она не вытерпела вида колдовства, испугалась и убежала.       Следующим днём князь закатил пирушку.       — Готовьте секиры, волки! — сказал он, подняв рог. За столом сидели его воины, сновали меж ними рабыни, бегали дети и шептались жёны. — Скоро мы пойдём за добычей! Снега почти сошли, как дороги станут пригодны, мы отправимся на юг. А пока гуляйте! Моя жена подарит мне ещё одного сына!       Зала загремела от восторженного рёва. Миланья, которая прислуживала воинам вместе с рабынями, вздрогнула и чуть не пролила пиво бородатому волку на колени. Он посмотрел на неё жёлтыми глазами и улыбнулся. Миланья смутилась и убежала.       У дверей в залу стояли отроки из княжеской дружины. Один из них поймал Миланью за локоть.       — Тихо ты, — она узнала голос Волчка, но под шлемом не видела его лица. — Давай выйдем? Хельги за меня посторожит.       Миланья кивнула. Волчок обменялся парой слов с другим воином и, взяв её за запястье, вывел на двор.       Была уже ночь. Выли волки в лесу. Сияли звёзды, и было прохладно. Волчок взял масляную лампу и повёл её в кухню, отдельную от княжеского дома. Там же хранились мешки с зерном, мука, прочие запасы в больших бочках. Волчок вошёл первым, скрипнув дверью. Миланья пошла за ним, обнимая плечи.       — Замёрзла? — спросил он и поставил лампу на стол. Волчок снял шлем, и Миланья увидела его лицо, заросшее щетиной.       Она молча прижалась к его груди. Волчок обнял её за плечи и погладил по спине. В его объятиях было тепло, хотя воинская куртка была неприятно жёсткой.       — Слышала, что конунг говорит? — тихо заурчал голос Волчка над головой. — Скоро получу плату за службу, быстрее бы… У меня есть для тебя кое-что.       Волчок отстранился. Он достал что-то из кармана.       — Дай руку, — попросил он. Миланья протянула ему ладонь. Волчок надел ей на палец кольцо. — Нравится? Я с кузнецом долго бодался, но всё равно все деньги спустил.       — Глупый ты! — рассмеялась Миланья, а потом заплакала от счастья.       Волчок посадил её на стол и поцеловал губы. Миланья взяла его лицо руками и погладила щетину. За время службы он странно изменился, присмирел будто, стал старше… Волчок погладил её по животу.       — Сколько ещё осталось? — прошептал он в полумраке.       — Скоро. Ты ещё не уйдёшь, — также шёпотом ответила она, погладив его густые волосы. — Волчок.       — М?..       — Возьми меня. Я…       Она не решилась сказать «я хочу любить тебя», но ему это было и не нужно. Волчок звякнул ремнями, убирая меч, развязал куртку и спустил штаны. Миланья опустилась на стол спиной, Волчок подтянул её ближе к краю и поднял юбку.       — Мила-а…       Она обхватила его ногами и зажмурилась, придерживая живот. Волчок наклонился и поцеловал её руки, остановившись. Она распахнула глаза.       — Что не так? — шепнула она, подтягивая его ближе. Миланья скрестила ноги у него за спиной. Волчок громко вздохнул, покачав головой, и продолжил. Она застонала, не боясь, что их услышат. В доме князя было так шумно…