***
Волчок шёл всё медленнее, и плечи его сутулились, будто что-то тяжёлое давило на него сверху. Миланья безмолвно поднырнула под его руку, чтобы он мог опереться на неё. Он горд, Миланья успела понять, потому не стала даже заговаривать. Ни единым взглядом не посмотрела на него, чтобы понял — она не отступит, что бы он там ни говорил. И Волчок промолчал, не оттолкнул. Видимо, ему было очень худо. Лес темнел. Приближались сумерки. Скоро станет совсем темно, и лютые звери протянуться на звуки шагов. Миланье сделалось страшно. Волчок был так слаб, что едва переставлял ноги и висел на ней. Вряд ли он был в состоянии взять в руки ни то что меч, даже нож. Впереди показался поросший травой склон, кажется, в нём была зелёная от мха дверь. Миланья не успела понять. В землю у её ног воткнулась стрела. Миланья замерла. Сердце забилось, отдаваясь в ушах. Она оторвала взгляд от простой деревянной стрелы, оперённой серыми перьями, и беспокойно огляделась. Кто пустил?.. — Стойте, где стоите! — сказал молодой голос откуда-то из зарослей. Миланья так и не смогла увидеть, кто говорит. Было темно, да и она так перепугалась, что уже ничего не видела. — Кто такие? — спросил неизвестный из леса. — Выйди да посмотри, — подал голос Волчок, подняв голову. — Или трусишь? Он выпрямился и отпустил Миланью. Загородил её собой, оглядывая место, откуда могла быть пущена стрела. Рука потянулась к рукояти меча, но вряд ли Волчок смог бы поднять его и взмахнуть хоть разок. Он был слишком слаб, и земля шаталась под его ногами. Но врагу об этом знать не следует. Кусты впереди зашатались, и на свет выбралось лихо лесное: грязно-зелёное, косматое. Так показалось Волчку в первое мгновение. Сердце тревожно забилось, он едва не отшатнулся. Миланья прижалась к нему сзади. Он чувствовал её дрожь, слышал торопливое сердечко. Волчок нахмурился. «Ладно, лихо, так лихо», — он потянул меч из ножен. Лихо подошло ближе и стало напоминать человека, мужчину. Оно откинуло лохмотья с головы, и Волчок тихо выдохнул. Человек. Лихо оказалось парнем с повязкой на лбу и перемазанным засохшей грязью лицом. В руках он нёс охотничий лук, а на бедре был колчан со стрелами. — Так-то лучше, — усмехнулся Волчок. Но силы покинули его окончательно. Земля вдруг взметнулась, и ноги подкосились. — Волчок! — воскликнула Миланья, но подхватить его не успела. Волчок рухнул на траву. — Эх ты! — незнакомый парень подбежал к ним и опустился на корточки. — Кто такая? — Миланья меня зовут, — Миланья с надеждой посмотрела на него. — Помоги, добрый молодец! Пожалуйста!.. Она заплакала. — Недут. Так моё имя, — ответил парень, отвернувшись. — Недутушка, помоги, прошу тебя! Мы в долгу не останемся! Недут бросил косой взгляд за спину Миланьи. Лог хватался за её платье. Недут молча убрал лук и закинул Волчка на плечо. Он поднялся, Миланья тоже вскочила. — Ну пошли, — сказал Недут, согнувшись от веса чужака. — Тут землянка в двух шагах. — Спасибо, Недутушка! Недут повёл чужаков к себе, не сомневаясь в правильности своих действий. Он знал, что поступает по добру. От прошлого лиха ему никогда не отмыться, но душа искала утешения… — Знала бы ты, кто я таков, не назвала бы добрым молодцем, — проговорил Недут. — Знал бы ты, кто он таков, не стал бы его нести, — ответила Миланья, посмотрев на Недута. Он усмехнулся. Он был высокий, как Волчок, широкоплечий, но не худой. Или так казалось из-за лохматой куртки? И на щеках у него виднелась колючая щетина. Смыть бы грязь с него, и совсем красавцем сделается… Миланья перестала его бояться. Должно быть, слишком устала. Она уже не думала, что чужой парень может обмануть, обидеть или даже убить. Подумала бы, не пошла бы с ним. А куда бы пошла?.. То непонятное, что не успела разглядеть Миланья, оказалось землянкой, наполовину врытой в холм и сверху засыпанной травой и ветками. Логово Недута. Ограды не имелось, огорода и сарая тоже. Да и дом выглядел необжитым. Вдруг из кустов выскочил здоровенный чёрный пёс. Миланья отпрянула, приняв за волка. Лог взвизгнул и спрятался за сестру. Пёс побежал к ней. Недут загородил их собой и приказал коротко: — Фу, Грач, пошёл! Это свои! — а потом сказал уже Миланье: — Это Грач. Сторожит дом, когда меня нет. Не бойтесь, он ласковый. Миланья хотела ему верить. Пёс заскулил, но остался стоять там, где стоял, проводил гостей внимательным взглядом до самых дверей. Недут пропустил Миланью и Лога вперёд, потом вошёл сам и притворил дверь. В избе было совсем темно. Миланья не сразу смогла разглядеть очертания лавок и стола. Недут сбросил Волчка на лавку, самую широкую и устланную шкурой. Должно быть, там он спал. Волчок слабо застонал. Миланья огляделась и спросила у хозяина: — Могу я разжечь очаг? — Делай, что хочешь, Миланья, — стало ей ответом. Недут выпрямился и посмотрел на неё сверху. Миланье стало неловко от его взгляда, да и того, что они нежданные гости. Она заправила за ухо прядь волос и отвернулась. Пошла к очагу. Вскоре весело затрещал огонь в очаге, и избушка наполнилась теплом. Лог забрался на лавку, придвинутую к столу, и сонно потёр глаза. Миланья хлопотала около Волчка. У него открылась рана на плече, и рубашка с повязкой пропитались тёплой кровью. Недут подал ей воды в ковшике. — Помочь? — предложил он. — Да. Спасибо. Вдвоём они споро вытащили Волчка из рубашки и сменили повязки. Волчок только тихо стонал и чуть дрожал. — Как бы не было хвори, — сказал Недут, задумчиво хмурясь. — Что с ним случилось? — Лихие люди. — Эх ты… Здорово досталось пареньку. Когда с Волчком было закончено, они устроились за столом, и Недут подавал яства. Лог набросился на еду первый и забыл обо всём на свете. Миланья поблагодарила хозяина за кашу, а потом тоже принялась торопливо есть. — Куда путь держите? — спросил Недут, отставив плошку. Трапеза подошла к концу. Миланья обменялась с хозяином взглядами, раздумывая, что можно сказать, а о чём лучше смолчать. — Мы… мы бежим. От лихих людей. Позволишь переночевать, хозяин? Завтра мы уйдём, кабы беду на тебя не навлечь… — Куда пойдёте? Думается мне, твой дружок ещё долго не встанет, с такими-то отметинами. Как бы вообще выжил… Хотя, знаешь, — Недут усмехнулся, — я видел, что шрамов на нём немало, значит, и с этими сдюжит. — Надеюсь, — вздохнула Миланья. Она посмотрела на Лога, от которого не слышно было ни единого шума. Брат заснул прямо за столом, уложив голову на стол. Умаялся, бедненький. — Сын? — Братик. Логом звать, — ответила она. — А Волчок твой? Жених, да? Миланья ощутила, что лицо горит. Она кивнула. Отчасти, это было так. Миланья решила добавить, сама не зная, на что: — Я ношу его сына. Недут молчал. Миланья стеснялась поднять на него глаза. «Выгонит, как есть выгонит. На что ему с нами морока?..» — Его сын будет сильным, как он сам, — хрипло проговорил Недут. Миланья подняла на него взгляд. Парень улыбнулся ей. — Хотел бы я на него взглянуть, Миланья. Ну не знаю, сведут ли нас духи… Ай, ладно! Он поднялся и потянулся. Недут казался Миланье просто огромным. Он будто занимал собой всю избушку. — Оставайтесь столько, сколько нужно. Ты мне по нраву, да и братец твой кроток… А с Волчком твоим я ещё потолкую. — Спасибо, — в который раз сказала Миланья. Она поднялась и поклонилась. Потом сказала: — Я помогать буду, чтобы на шее у тебя не сидели. Небось найдётся для меня работёнка в твоём доме? — Найдётся, Миланья, — кивнул Недут. — Но завтра. А сейчас ложись отдыхать.***
Миланья спала на полу, завёрнутая в плотную куртку Недута с меховой подкладкой. Лог так и остался за столом, Недут устроился там же. Ночь прошла спокойно, Миланье ничего не снилось, и она проспала, не просыпаясь, до самого утра. Она проснулась, услышав тяжёлые шаги Недута и болтовню Лога. Голосок брата звенел, его было хорошо слышно со всех углов маленькой лесной избушки. Недут наоборот говорил тихо, боялся, должно быть, разбудить. Его голос бубнил, было трудно разобрать, что он говорит. Потом они вышли наружу, скрипнув дверью, и во дворе радостно залаял Грач. Миланья поднялась, понимая, что валяться целый день будет полным невежеством. Это не её дом, она должна работать, чтобы отплатить хозяину за помощь. Миланья повесила куртку на гвоздь, откуда ввечеру снял её Недут. Убрала со стола посуду, чтобы вымыть, и проверила, как Волчок. Он спал, но выглядел получше, чем накануне. Тогда Миланья решилась выйти. Недут и Лог сидели у самых дверей. — Стачивать нужно вот так, видишь? Так наконечник будет острее, — говорил Недут. Миланья не видела, что они делают. Не разобрать за широченной спиной парня. — Держи, попробуй ещё. Миланья прикрыла за собой дверь, и та тихо скрипнула. Мальчишки обернулись. Недут улыбнулся, Лог воскликнул: — Мила! Когда мы будем кушать? — Я хотела умыться… — пробормотала Миланья. — А, эх ты… Идём! Тут до ручья рукой подать, — Недут поднялся. Лог тоже вскочил, но недовольно надулся. Он держал в кулаке наконечник стрелы, а в другом камень. — Всё бы тебе полоскаться! — сказал он. Недут толкнул его в плечо. — Да будет тебе, братец. Женщины любят красоту наводить. На, держи. Парень дал ему что-то из маленькой поясной сумки, висящей на его ремне. Лог взял и сразу сунул в рот. — Мясо, — ответил Недут на невысказанных вопрос Миланьи. — Всегда ношу с собой, мало ли куда леший заведёт? — Ты встречал лешего?! — тут же встрепенулся Лог и блестящими от восторга глазами посмотрел на парня. Они пошли за холм. — Нет. Но слышал как-то его. Он звал меня, запутать хотел. — А ты не пошёл?! Страшно было, да? — Конечно! Кто перед нечистью сдюжит? — А Волчок нечисти не боится, — заявил Лог, заложив руки за поясок, и Миланья могла поклясться, что знает, кому подражает братец. Да и от его слов ей сделалось неловко. — А может он сам один из них? Повисла тяжёлая тишина. Лог ошарашенно смотрел на Недута. Тот выглядел спокойным, будто не говорил только что страшных вещей. Послышался плеск воды. Недут сказал: — К северу отсюда есть речка. Этот ручей — один из её притоков. Я тут воду беру. Недут раздвинул кусты, чтобы Лог и Миланья могли протиснуться среди них. Миланья увидела блестящий узкий ручеёк, весело журчащий и куда-то бегущий с каменистого холма. Она подошла к воде и присела на корточки, чтобы умыться. Вода оказалась ледяной, но чистой и вкусной. Недут смыл с лица чёрную грязь. У него были зелёные глаза и нос с горбинкой. Он посмотрел на Миланью, будто почувствовал её взгляд. Она не сразу поняла, что до неприличия долго рассматривает его, волей-неволей сравнивая с Волчком. — Что, не похож больше на лихо лесное? — усмехнулся он. — Не похож, — кивнула Миланья. Чего не скажешь о ней… — Оставите меня? Сначала Недут нахмурился, не понимая, а потом кивнул. Он выпрямился, взял Лога за шиворот, и они шумно ушли в заросли, снова разговорившись. Миланья осталась одна. Она быстро выскользнула из платья, напоминающего всё больше грязные лохмотья, и забралась в ручей. Ноги и руки быстро закостенели от стылой воды, ногти посинели, и кожа покрылась мурашками. Миланья с наслаждением смыла с тела грязь, пот и кровь. Ладони щипало, когда вода попадала на свежие ранки. В землянку Недута Миланья вернулась уже другой: чистой и чуть румяной, так усердно она тёрла грязные щёки. Она ощущала себя прекрасно. Ещё лучше было бы, если бы она заимела новое платье и гребень… Миланья застала Недута на дворе с кровавыми разводами под носом.