Потерянная

– Пожалуйста, Леви, открой глаза, прошу тебя. Можешь и дальше обвинять меня в чем-угодно, злись, критикуй мои действия, все что захочешь, только не переставай дышать. Пожалуйста…        Я прикоснулась к некогда мягким волосам, которые сейчас были перепачканы песком, кровью и землей. Осколки испещрили его лицо, будто бы перепахали землю. – Пожалуйста, Леви, не оставляй меня. Не уходи. Только не уходи. Как я буду дышать, если воздуха не станет! Ты всё, что есть у меня! Слышишь!?        Слез не было. Только в груди расцветало отчаяние, всепоглощающее и всеобъемлющее. После таких взрывов не выживают, смерть наступает мгновенно от разрыва внутренних органов. То, что Леви пока еще дышал было самым настоящим чудом. Но как долго оно продлится? – Я не справлюсь без тебя. Просто не смогу… Терять дорогих людей невыносимо. Если потеряю еще кого-то, то боюсь, что сойду с ума. Если потеряю тебя, из жизни пропадет весь смысл…        Земля под его телом продолжала насыщаться кровью, словно монстр, утоляющий жажду. Рука, которую я отчаянно сжимала, лоб, который целовала, приобретали сероватый оттенок. – Почему же ты такой холодный?! Так не должно быть! Не должно быть! Ты ведь должен убить Звероподобного, помнишь? Ты давал клятву! Ты не можешь умереть, Леви, не можешь! Ты же сильнейший воин человечества! Ты же Аккерман!        Мои слова теперь больше походили на скулеж побитого щенка. Я накрыла рукой поврежденную кисть мужчины, на которой теперь не хватало нескольких пальцев. – Это не может быть конец! Не так… Ты не можешь оставить меня одну в этом безумном мире. Мне так нужна твоя чёртова дружба! Хотя бы дружба! Разговоры под луной, в столовой за чашкой чая, уборка каждый день, да что угодно! Хотя бы капля тебя в моей жизни, чтобы утолить жажду! Я явно схожу с ума, только ты помогаешь удержать те крупицы сознания, что еще мне подвластны! Я же так люблю тебя, дурак!        Я вскинула глаза к небу, которое было затянуто грозовыми тучами. Первые капли уже упали на землю, я ощущала их касания. – Забирайте все, что хотите! Веру, чувства, надежду, мечты, разум, только ЕГО не отнимайте, пожалуйста. Я сделаю все что угодно, но только пусть он выживет.        Кого я просила? Разве существовали высшие силы, способные изменить судьбу человека? Верила ли я в них? Сейчас я готова была поверить в Бога, дьявола, во всех сразу, только бы Леви пережил проклятый взрыв. Петра смотрела на меня глазами, полными грусти. За ее спиной переглядывались Эрд, Оруо и Гюнтер.        Почему я? Почему мне из раза в раз приходилось наблюдать смерть товарищей, когда сама я выходила сухой из воды. Я единственная из всего отряда выжила в сражении с Женской особью, вернулась с миссии по возвращению Шиганшины, когда практически весь Разведкорпус остался лежать бездыханными трупами на тех землях. После было Либерио, а теперь… Побег Зика. Зачем? Какой в этом смысл? Почему я должна наблюдать, как гибнут все вокруг, продолжая свой собственный путь в этом жестоком мире? – Пожалуйста, – взмолилась я, глядя на товарищей, – Только не ОН.        Но ни Петра, ни Гюнтер, ни Эрд, ни Оруо не отвечали. – Лучше бы на его месте оказалась я…        Едва ощутимое касание заставило сердце забиться быстрее. Мизинец Леви слегка дрогнул, словно в слабой попытке дотянуться до меня. Я склонилась над ним, вглядываясь в столь родные черты лица. Веки мужчины подрагивали, а значит касание не было плодом моего воображения…        Ржание лошадей неподалеку заставило дернуться. Отряд разведчиков скакал к нам на большой скорости. Пресвятые стены, это ведь был добрый знак! Нам помогут, среди них должен же быть лекарь. Он сможет оказать Леви необходимую помощь! Не так ли? Но отчего же Петра не разделяла моей радости? Она сейчас напоминала единый комок тревожности. Я вновь перевела взгляд на пожаловавших так вовремя солдат. Знакомая шевелюра как раз спешилась со своего коня. Флок огляделся, впитывая каждую деталь серого пейзажа вокруг. – Что здесь произошло? Где Зик? – Лана, – пораженно выдохнула командор. И хоть обращалась она ко мне, взгляд Ханджи был прикован к телу в моих руках. – Нам несказанно повезло, наша самая большая угроза лежит в крови, – слова Флока вызвали табун мурашек по спине. От липкого страха скрутило внутренности. Я пораженно уставилась на своего заместителя, не понимая смысла его слов. Какая угроза? – Лучше перестраховаться, – заметил Арно, – Контрольный в голову и дело с концом.        Я невольно попыталась закрыть собой Леви. Как он смел! Как он смел даже помышлять поднять руку на Сильнейшего воина человечества? – Он и так мертв, Арно, – зашипела я разгневанной кошкой, – Попал под взрыв громового копья. Так не скажешь, но внутри должно быть настоящее месиво. Мгновенная смерть! Имейте хоть каплю уважения к сильнейшему воину человечества! Ваш капитан приказывает вам!        На глаза навернулись слезы, но мой заместитель на это лишь усмехнулся. – Покажите его мне, капитан. Уж пульс проверять я умею.        И в этом была чертова проблема! Я теснее прижала к себе Леви, пытаясь закрыть распущенными волосами его лицо. – Покажите его, капитан. А то и вас придется арестовать. – Флок шагнул вперед. – Как вы могли заметить, произошла небольшая рокировка. Мы больше не подчиняемся вашим приказам. Советую вам вести себя разумней, если не желаете попасть под трибунал.        Шипение слева от нас переключило внимание Фостера. Теперь его мысли занимал титан, который отчего-то начал испаряться. Я вновь взглянула на Леви и едва сдержала вскрик. Его глаза были слегка приоткрыты. Мужчина смотрел на меня мутным взглядом. Вряд ли он осознавал, что происходило вокруг, оттого медлить было нельзя. Я бросила взгляд на Ханджи. Командор смекнула истинный расклад, и кивнула в сторону реки. Другого выхода у нас не было.        Я ненавидела плавать, более того, я не была лучшим пловцом, скорее посредственным. Но если это был единственный способ спасти любимого человека, то я готова была сразиться и с холодными, бурными водами, и с солдатами Разведкорпуса, и даже с собственным отрядом – если бы это значило, что Леви Аккерман будет жить. Петра, Оруо, Эрд и Гюнтер подбадривающе улыбнулись. А необузданное течение реки охотно приняло нас в свои объятия. Я не знала последовала ли следом Зое, ведь безжалостные воды уносили прочь с немыслимой скоростью, подводный вихрь кидал тела из стороны в сторону, а руки отчаянно сжимали тело Леви. Но я знала, что сейчас я должна была сражаться за нас обоих, как сам Леви делал немыслимое количество раз. Он всегда служил мне опорой, оберегал от опасностей и спасал жизнь. Теперь был мой черед. Я не имела права на ошибку, не имела права сдаться или опустить руки. Моя битва еще не была окончена! ***        Наверное, высшие силы все же существовали. Ведь как иначе объяснить, что здесь и сейчас с нами оказалась Ханджи Зое, способная залатать Леви в меру своих возможностей. Она хлопотала над ним словно мама-наседка, зашивая раны, накладывая повязки, вынимая осколки из плоти. Мне же была отведена совсем другая задача. Преследователи в лице йегеристов все еще представляли угрозу. Они знали, что ни командор, ни сильнейший воин человечества не разделяли их планы, оттого стремились искоренить врагов до того, как те сделают свой ход.        Мокрая одежда липла к телу, тело дрожало от холода, требуя развести костер и отогреться. Но времени жалеть себя не было. На дороге показались еще двое. Палец переместился на курок, а глаза считывали траекторию движения противников. Эрик и Ганс. Эти двое последними присоединились к моему отряду, но я знала о них ровно столько же, как и о любом другом подчиненном. Эрик Зехер вырос в Стохессе, его семья была растоптана Женской особью во время операции по ее захвату, теперь он был сиротой. Ганс Фихтер. Выходец и деревни Примс, выбрал путь солдата, чтобы обеспечить пятерых сестер и больных родителей. Донедавна служил в Гарнизоне, однако после его расформирования в переводе в ряды Военной полиции ему было отказано, оттого присоединился к разведчикам. В отряд вписался легко, ведь быстро нашел общий язык с Флоком.        Дождь усиливался. Пришлось смахнуть тыльной стороной кисти струи воды, стекающие по лицу. Они были моими подчиненными. Наладь я с ними контакт или уделяй больше времени, изменило бы это конечный результат? Примкнули бы они к йегеристам, если бы мне удалось создать такой же сплоченный отряд, как у Леви? Подавай я им лучший пример, выслеживали бы они сейчас Леви Аккермана, Ханджи Зое и Лану Ринго, дабы устранить их как потенциальную угрозу? Что ж… Мы этого никогда не узнаем. Выстрел. Тело Ганса безвольной куклой повалилось на землю. Он более никогда не увидит своих младших сестер, которые будут задаваться вопросами, отчего их братик более не привозит диковинные подарки с других стран. Эрик ринулся к товарищу, желая проверить пульс. Уж прости, но меткость стрельбы всегда была одним из моих немногих достоинств. Я неспешно перезарядила ружье. Остался один. Самый молодой член моего отряда – шестнадцатилетний Эрик Зехер. У парня вся жизнь была впереди, перед ним мог бы лежать продолжительный, хоть и извилистый, тернистый путь, но он бы прожил его по-своему, прочувствовал бы, а вместо этого… Плечо болело из-за отдачи выстрела. Пуля нашла свою жертву над телом товарища, вышибив мозги совсем еще юнцу. Надеюсь, это последний, и больше не придется стрелять по живым мишеням. Я отложила охотничье ружье, выжидая. Над головами разверзлись небеса, обрушивая потоки воды. Хорошо. Дождь быстро смоет следы, преследователям станет сложнее. Вряд ли Флок так легко сдастся. Он прочешет все близлежащие территории, но достанет нас, хоть из-под земли. Его целеустремленность восхищала меня и раньше. В конце концов, она и стала причиной его назначения на должность заместителя капитана. Очередная ошибка с моей стороны. Их уже и не счесть…        Погони больше не было. Водрузив оружие на плечо, побрела на поляну, где Ханджи обещала разбить лагерь. Командор развела маленький костер, и теперь пыталась вскипятить речную воду. Леви, перемотанный с ног до головы, ужасно напоминал мумию. Зое укутала его одеялом и умостила под густой кроной дуба, что должно было защитить от проливного дождя. Она не отходила от Аккермана ни на шаг, следя за состоянием раненого. Но, по правде, мы были бессильны в сложившейся ситуации. Теперь все зависело лишь от самого Леви и его организма, сможет ли он выкарабкаться из пут смерти. – Иди спать, я понесу караул первая. Разбужу тебя через шесть часов, – Ханджи кивнула на кучу сухих листьев под соседним деревом. – Как он? – Обычный человек не смог бы выдержать столько, сколько способен преодолеть Аккерман.        Я не стала отказываться от желанного сна. Хотелось перестать чувствовать хоть на мгновение, отключиться от реальности, погрузившись в забытье. Как сбежать от дум, которые пропитаны скорбью, чувством вины и извечным вопросом зачем? Как перестать погружаться в хаос бурлящих сожалений и извечных оговорок «А если?» Я долго ворочалась с боку на бок, пытаясь умоститься поудобнее. Шея затекла, в висках пульсировало, мозг словно пытался вырваться из черепной коробки. Мне не удавалось уснуть, но я упрямо лежала закрытыми глазами, фокусируясь на звуке шелеста листьев и завывания ветра. Но последнее было плохой идеей. Пылающее воображение придавала стонам ветра разительное сходство с ранеными солдатами. Ханджи, должно быть, думала, что ее никто не слышал, оттого принялась разговаривать сама с собой. – Что же нам теперь делать? Самим Зика никак не удастся остановить. Похоже, придется довериться Армину и командующему Пиксису.        Ханджи. Неугомонная Ханджи. Даже сейчас думала о том, что делать дальше. Мои же собственные планы не распространялись дальше, чем быть рядом с Леви, когда он придет в сознание. Как бы убого это ни звучало. – Похоже, наш черед подошел. Даже когда думаешь, что поступаешь правильно, со сменой времен, оказываешься в темнице. Давай останемся жить здесь, эй, Леви?        Не знаю, что произошло потом. Не знаю, почему слышала голос Эрена в своей голове. Новость о геноциде заставила Ханджи испуганно вскрикнуть, но я и головы не повернула. Не распахнула глаза от ужаса, лишь продолжала вслушиваться в окружающие звуки. – Эрен. Весь мир? – пролепетала командор. – Леви! – Звериный гавнюк! Где он?        Бархатный, хоть и охрипший, голос капитана просочился в сознание. Я приняла сидячее положение, озираясь по сторонам. Леви, сцепив зубы, пытался приподняться на локтях, но даже тело Аккермана не могло восстановиться так быстро. Ханджи поспешно уложила его обратно. – Не вставай! Тебе нельзя! Зик вместе с йегеристами поехал в Шиганшину. С тех пор прошло примерно полдня. Но что же с тобой произошло?        Я моргнула. А ведь правда, за все время, проведенное вместе, Зое не задала главного вопроса. Каждая из нас была слишком занята, сосредоточена на своей миссии, но теперь она желала утолить любопытство. – Я облажался. Не рассчитал, что он готов был выбрать смерть, и вновь его упустил! – Тебе это не понравится, но сейчас… – Если так и будем прятаться, то что останется, – Леви перебил Ханджи. Вероятно, он тоже слышал ее монолог. Как давно он был в сознании, на самом деле? Как много он слышал? – Что ты там мастеришь? Будешь на этом тащить меня лошадью? – хмыкнул Аккерман. – Уж ты то точно не сможешь остаться в стороне. – Да, именно, не могу, – улыбнулась Ханджи.        О чем говорили эти двое? Остаться в стороне от чего? Ах да, кажется, Эрен что-то говорил о… Геноциде? Но что мы могли в сложившейся ситуации? Что мы должны были предпринять? И должны ли вообще? Власть теперь за йегеристами, командор утратила свои полномочия, а Леви… Леви не то что сражаться, ему ходить в ближайшее время будет сложно. Так что за чушь несли эти двое! – Моя главная цель – убить Звероподобную тварь. Я сдержу клятву, данную Эрвину, чего бы это не стоило, – грудь Леви тяжело вздымалась. – Даже если цена – твоя собственная жизнь? – заговорила я, вклиниваясь в диалог двух старых друзей.        Ханджи резко обернулась на меня. Выглядело так, что командор и вовсе позабыла о третьем действующем лице на этой поляне, четвертом, если считать привязанную лошадь, мирно щиплющую травку. Леви стрельнул взглядом в мою сторону. – Если такова цена, пусть так. Исполнить клятву – единственное, что имеет для меня значение. Любой ценой.        Леви смотрел на меня пронзительно, но не было во взгляде прежней теплоты. Он отвел взгляд непривычно быстро, будто бы не желая поддерживать зрительный контакт. Леви Аккерман никогда не отводил взгляд. Но он не мог заставить себя смотреть мне в глаза. Почему?        Ханджи ощутила, как в одно мгновение сгустился воздух. Она переводила тревожный взгляд с Леви на меня, пытаясь что-то для себя расшифровать. Но вряд ли командору было подвластно понять то, что даже мы с Леви не осознавали в полной мере. – Я принесу нам еще воды, – Ханджи подскочила и чуть ли не бегом устремилась прочь с маленькой полянки, служившей нам пристанищем. Я бы сказала, что она дезертировала.        Я поднялась, отряхнула одиночные листочки, приставшие к одежде, собираясь с мыслями. Шаг за шагом приближалась к Аккерману, словно к потенциальной угрозе, медленно, без резких движений, пристально вглядываясь в человека, распростертого на земле. Я смотрела на него сверху вниз, и потому как сжались его губы в плотную линию, ему это было не по нраву. Я осторожно поправила одеяло, которое сползло, обнажив часть груди, перемотанной бинтами. Тишина давила. – Ты была права, Лана. Это был неоправданный риск, – Леви вздрогнул от моего случайного касания. – Стоит внести этот день в календарь, – я убрала челку, спадающую ему на глаза, – Не часто ты мне такое говоришь. Но я понимаю. Ты у нас человек недоверчивый. Хоть и тверди тебе, что оказаться в эпицентре взрыва весьма болезненно, ты все равно предпочтешь проверить на практике.        Я вновь пыталась шутить в ситуации, которая совершенно к этому не располагала. – Однако кое-в-чем ты все же ошибаешься, – взгляд Аккермана еще больше ожесточился.        Я протянула руку, чтобы коснуться его лица, но Леви вытянул руку в попытке отгородиться. Уверена, на моем лице отобразилась гримаса боли. Мне было невыносимо видеть его таким израненным. Но еще больнее было осознание, что Леви Аккерман отталкивал меня. Даже коснуться его не позволял. – Ты сказала, что если потеряешь меня, то из жизни пропадет весь смысл. Я не могу быть твоим смыслом, Лана. Ты должна найти другой.        Контрольный в голову. Ведь это точно был он! Сколько раз Леви Аккерман должен разбить мое сердце, чтобы я усвоила урок? Он говорил, что я словно вредная привычка. Что ж… Тогда он был моей болезнью. Запущенной болезнью, от которой не было лекарства. – Я должен убить Зика Йегера любой ценой. И ничего не изменит моего решения.        Глядя в глаза мужчины, который вновь и вновь вонзал мне кинжал в сердце, я молча внимала его словам. Это было его желание. Я должна была его принять. Но только… – Ты живешь мечтой, иллюзорной картинкой, которую сама себе придумала...        Я мазнула взглядом по мертвым товарищам, которые вместе со мной внимали речи Леви. Живу иллюзорной картинкой? С этим я могла согласиться. Часть меня застряла в прошлом, оттого сознание рисовало образы погибших друзей. Другая часть меня грезила о несбыточной мечте в виде счастливой жизни с Леви где-нибудь в деревушке, хотя он из раза в раз возвращал меня на землю. У него были другие цели. И вот его, в отличие от моих собственных, еще могли стать реальностью. Убить Зика любой ценой, так?        Кажется, Леви Аккерман, говорил что-то еще. Но я, заприметив возвращение Зое, устремилась прочь с полянки, которая сразу начала казаться какой-то тесной. – Надеюсь, вы успели все обсудить, потому что я не желаю больше мерзнуть вдали от костра. Вы ведь все обсудили, Лана? Лана?       Я проигнорировала окрик командора, продолжая шагать навстречу темноте леса. Голову сдавливали невидимые тиски. Я так устала. Ребята, я так устала. Петра призывно поманила меня за собой. И я не могла ей воспротивиться.