Переписать историю после смерти

Пашу трясло уже третьи сутки. Донести чай до стола оказалось не просто, при условии, что твои руки походят на руки наркоман с десятком лет стажа. Рабочие будни Лёши вернулись в жизнь суточными сменами ровно так же как учебные дни Паши. В институте с вечным тремором оказалось не легко. Образ странного парня в капюшоне дополнился новой неприятной деталью. Фразы Вити по типу: «Братан, тебе нужно меньше пить». Выйдя из главного входа, Паша заметил до боли знакомую фигуру, сидящую на ступенях. - Лёш, ты что тут делаешь? – быстрым шагом, дойдя да мужчины, спросил Паша. - Мы же поехали разбирать вещи, - напомнил Лёша. – Решил забрать тебя отсюда. Всё же пока домой съездим, обратно – времени много уйдёт. Паша чуть растерявшись, подал руку Лёше, чтобы тому было проще подняться. С тихим ворчанием на спину мужчина встал. Не отпуская тонкой руки он побрёл к метро. Дорога оказалась быстрой, по крайней мере так показалось Паше, уснувшим в потрясающиемся вагоне. Знакомый путь от станции навевал воспоминания. У этого знака ребята из команды, зарывали его в снег, откинув спортивные сумки и клюшки в сугроб. В ТЦ они часто засиживались после тренировок, откладывая возвращение домой. Подъезд. Лестница. Обитая кожзаменителем дверь. - Я ключи не взял, - опомнился Паша. Сперва он по привычке хотел открыть сумку, но быстро осознал, что ситуация не обычная. - Ты выложил их в прихожей, не бойся, я их взял. Лёша достал из кармана связку. Брелок в виде изображения смерти с косой возродил воспоминания. Забавную мелочь Паша отыскал на барахолке. Как только он увидел безделушку, показал её ребятам, а потом они подарили его на день рождения. Паша уже и забыл о нём, но когда кусок пластика оказался в его владениях, сразу оказался на ключах. Щёлк! Провернулся ключ в замочной скважине. Дома пахло по особому: дерево и невероятно едкие духи. У любого гостя от резкого запаха парфюмерии уже через полчаса начинала болеть голова. Мать же вылевшая на себя чуть ли не весь флакончик. Страшно представить как маленькие дети, стоя у кассы чихали и кашляли, чувствуя аромат. Из рюкзака Лёша достал строительные мешки. Нужно было распределить какие вещи куда отправиться. Первой в очереди стала гостиная. Комната не полна на убранства. Мебель должны вывести рабочие. Практически вся мелочёвка отправилась в мусор. Книги сейчас никому не нужны. Библиотеки не принимают пожертвований, да и на развалинах их не продашь. Найдётся только парочка сумасшедших, которым приглянётся Донцова по двадцать рублей. С кухней тоже быстро разобрались. Мешок с посудой стоял у помойки всего через час. Крупы и прочее вынесли на улицу, оставив подпись: «Берите кто хочет». В материнской комнате ещё более пусто, нежели в гостиной. Единственное что привлекло взгляд – альбомы с фотографиями. Паша уселся на полу и начал перелистывать страницы, пытаясь разобрать лица. Вот мама и тётя Марина. Подруги не разлей вода. Вместе с первого курса. Наверно, Маринка сейчас не может понять что же произошло с её Светиком. Фото где они празднуют новый год, о празднике говорит ёлка на заднем плане и кусок красиво засервированного стола. На следующей карточке поездка. - С ванной окончено, -раздался голос Лёши. - Красивые фото, это твоя мама? - Ага, - Паша поднял голову, взглянув на любимого. Тот с охотой разглядывал изображения. - Я раньше пытался рассмотреть их, но мать всегда говорила, что я что-то испорчу. Прятала альбомы… Сейчас некому это сказать, - с грустной улыбкой сказал парень, перелистывая страницу. Лёша уселся рядом, смотря на незнакомых людей. Туристические походы, вывозки в центр. - Это кафе, было очень популярно. Цены заоблачные, а очереди могли доходить до конца улицы, - заметив знакомую вывеску начал вспоминать Лёша. – Именно там я сделал своей предложение. - Делать предложение в кафе – твоя любимая тема? – усмехнулся Паша. - А это известный маршрут. Думаю, он ещё существует. Если хочешь, можем сходить. Пока температура минусовая, можем на лыжах покататься. - Старпёр, думаю, твоя спина «Спасибо» не скажет, - Паша закрыл альбом, беря в руки следующий. Дата на обложке гласила «1999 – 2007». Вот свадьба родителей, фото из роддома и первые фото Паши. Маленький человечек на них был совсем не похож на нынешнюю версию. В его глазах ещё не было боли. Паша остановился на одном из разворотах. На нём кадр поставлен неправильно, часть композиции обрезана. Его делал явно делал другой человек. Плечи начали подрагивать. На серии фото был изображён парнишка с молодой девушкой. Ласковая улыбка дарила забежала позитивом. - Паш, ты чего? – Лёша провёл ладонью по выделяющемуся позвоночнику. - Я помню как папа нас фоткал. Это мой день рождения. Тогда мне подарили первый набор лего и показали Воробьёвы горы. Тогда не было проблем. Хотелось бы вернуться в те времена, - Паша утёр рукавом слёзы, скопившиеся в уголках глаз. Лёша же нагнулся к парню, оставляя на губах лёгкий поцелуй. Тут всё было понято без слов. Да и никаким набором звуков не передать ту любовь, которую заменяет всего одно действие. Паша уткнулся лицом в грудь любимого. В объятиях так тепло, уютно и приятно, не смотря на могильный мрак, излучаемый стенами. Но сидеть так можно часами. Когда ноги начали затекать Паша отстранился: - Ладно, не время нюни распускать, - он кинул альбомы в мешок. – Здесь мы закончили. Теперь пора разбирать последнюю комнату. Из соседнего помещения раздались звуки сорванных со стен плакатов. Лёша поднялся, достал один из альбомов и положил его в рюкзак. Фото многого стоят. Нигде больше нельзя увидать маленького Пашу, даже те кто его помнят в этом возрасте либо недостижимо далеко, либо мертвы. Паша не заглядывал в тетради. Он без разбора кидал книги в мешки. - Может, всё же, хотя бы что-то хочешь оставить? - Нет. Это переполненые страданиями романы, или что-то про мистику. Из всего этого я уже вырос, - сказал он рассматривая в руках наполовину заполненный дневник. Страницы открылись на случайном развороте: «Третье июня. Хочу умереть, мало того что на улице жарко как в микроволновке, так ещё и экзамены. Ёбаное ЕГЭ, чтоб его семеро негров ебали». Как только Лёша подошёл ближе, Паша бросил тетрадь к остальному мусору. - Ты это перерос, но всё равно едешь к гадалке, - Лёша потрепал парня по волосам. - Ага, а моя жизнь с тобой это роман подобный этой херне, - он взял случайную книгу. Взглянув на обложку он увидел надпись «Разговор с мертвецом». Книга как раз в тему, но к сожалению написанное в нём – бред. Паша пытался повторить действия, но вместо диалога с бабушкой, поговорил с пожарными. Соседка из-за запаха гари вызвала бригаду. Пришлось объяснять, что ничего не горит, кроме случайно подожженных занавесок. Так как это последняя комната, можно было позволить себе расслабиться. Паша лёг на кровать. Спина отвыкла от настолько мягкого матраса. Глядя вверх он вспоминал как по ночам смотрел на свет фар машин, оставляющих линии на потолке. - Знаешь, я не любил это место, но понял это только когда сбежал. Это словно меньшее из зол. Сидеть заперев самого себя в клетке стен. Никуда не выходить, спать, да есть за компом, периодически читать помои литературы. Лёша слушал Парня, доставая из ящиков канцелярию. Ничего интересного: исписанные тетради за разные года, раскиданные ручки всевозможных цветов и… лезвие? Столько мыслей в мгновение пролетели одна за другой. Неужели его мальчик резал вены. Как он не заметил этого? Да, это было давно, но следы должны были остаться. «Надеюсь ему лучше», - завершающая фраза. Лёша положил находку на уже найденное. - Может что-то ещё расскажешь? – поинтересовался Лёша, взяв себя в руки. - А что тут рассказывать? – Паша поднялся, подходя к столу. – Тетради все выбрасывать. Я бы раньше их в помойку отправил, но мать говорила сохранять, типа – память, всё такое. Взгляд упал на лезвие. Всё сразу стало понятно. Паша задержался на Лёши он спрятал глаза за веками, ему явно сложно это вспоминать. - Что ты так смотришь на меня?! – не выдержал Паша, облокаотившись на стол. – Было дело. Но что ещё делать, когда… когда… когда в жизни пиздец? - Паш, - Лёша обнял парня, скрещивая руки за спиной. – Я тебя ни в чём не виню. Ты не сделал ничего ужасного. Покажешь насколько всё плохо? Паша выдохнул, расслабляясь в объятиях. Ему не хотелось разрывать столь приятный контакт. Отодвинувшись он закатал рукав левой руки. Шрамов практически не было. Большая часть заросла без следа, а которые остались не бросались в глаза. - Паш, - растерянно сказал Лёша. - Это ещё не страшно. Он сел на кровать, снимая носки. Вся нижняя часть голени была в белых выпуклых полосках. - Когда мать увидела порезы на руках, начала пристально следить. Заставляла меня ходить по дому в шортах, чтобы видеть нет ли порезов на бёдрах. Зато носки носить мне не запрещали, - Паша не смотрел на ноги, вместо этого он погрузился в мысли. Образ матери с половником в руке намертво застыл в памяти, точно так же как и удар большой ложкой по лбу. - Ничего, всё в прошлом. В будущем только счастье, - попытался поддержать Пашу Лёша. - Никогда такого не будет. Всё в жизни циклично. Лёша сел на колени перед Пашей, взяв с руки чужие холодные ладони. - Всего пол века назад никто и подумать не мог о том, что есть в современности. Никогда в истории не было средства моментальной связи. Никогда в жизни мы ещё не любили друг друга. Так давай же двигаться в то будущее, где проблемы пройдены. - Оно слишком далеко, - буркнул Паша. - Догоним. Ты наденешь коньки и за пару мгновений схватишь счастье за шиворот. А я вспомню молодость и юношеские марафоны и догоню вас, - Зелёные глаза были настолько добродушными, что смогли заставить рухнуть стену боли, только-только уложившей последний слой кирпича. - Ты такой предсказуемый и банальный, - кидаясь в объятия мужчины, улыбнулся Паша.