Дневник Петунии Эванс

Я уже не могу различить сон от реальности. Всё кажется мне ненормальным. Я стала такой рассеянной и медлительной, всё валится из рук, под глазами пролегли мешки, а мозг отказывается работать из-за недосыпа. Как-то раз моя сестра сравнила меня с летучей мышью. *** —Туни, у тебя такиие огроомные мешки под глазами! Ты как летучая мышка, ночью спишь, а днём бодрствуешь!— рыженькая девочка трёт глаза руками, будто показывая масштаб всей катастрофы. —Лили, во-первых, не называй меня Туни. Во-вторых, летучие мыши днём спят, а ночью ведут активный образ жизни, неуч ты эдакий! —Папааа, а Туни обзывается! *** Только вот, я даже днём не сплю. Раньше моя жизнь была расписана как по графику, всё было рассчитано на определённое время: когда вставать, что делать и во сколько. Но теперь, с приходом этой нечисти, произошёл настоящий "бум". Я ничего не успеваю, отец не доволен, а соседи уже плетут невероятные интриги, якобы дочка гуляет с плохой компанией. Чтоб им удавится! Отец знает причину или, по крайней мере, догадывается обо всех этих странностях. Вести себя спокойно, во время какой-то чертовщины, может только знающий человек. Гарольд же никак не отреагировал, только иронично хмыкнул на отсутствующий средний палец. — Может быть, теперь отучишься от этой дурной привычки. Гарольд Эванс—тот самый тип людей, которые при малейшей возможности "возгораются", как спичка. Это вызвало неприятное удивление, нет, это разозлило до усрачки. Настолько, что я, надежда всех старушек, сам символ правильности, не постыдилась сказать пару "ласковых" слов. Веснушчитое лицо Роуз Эванс побледнело и покраснело буквально за секунду. Не успела я объясниться, как она разразилась громкой тирадой о том, что я эгоистичный подросток, который пытается привлечь внимание, причиняя себе вред. Лили избалованный, но такой искренний ребёнок, она так переживает за меня. Почти что плачет вместе со мной, и ведёт себя ниже травы тише воды. В такие моменты, как эти, я признаюсь самой себе: я так люблю тебя, Лили. Но всё же, если бы Элайджа был рядом, всё было бы проще. Найдя решение, он снисходительно взглянул бы и стукнул меня по голове, что, по его словам, помогло бы встать нерадивым мозгам на место. За ним по пятам следовало счастье, и когда он вошёл в мою жизнь, я по-настоящему ощутила себя нужной. Но такой уж он человек, который любит дарить, а потом отбирать. Одним словом, садист. Эти люди не понимают меня, Элайджа, только ты.