любой каприз за вашу душу

      Мягкими полосами струящегося тепла солнечный свет ложится на кухонный столик в маленькой скромной студенческой квартирке. Стол накрыт непривычно богато, кажется никогда ещё, даже на новоселье и праздники тут не бывало столько всего, а главное — ни единого полуфабриката или коробочки со стритфудом. Ароматный омлет, посыпанный свежей зеленью, сэндвичи с красной рыбой и творожным сыром, несколько небольших тарелочек с закусками и ароматный кофе, свежесваренный, а не из пакетиков 3 в 1 как обычно.       Джисон смотрит на всё это и не может переварить ситуацию. Ощущение, что он ещё не проснулся. Или не проснётся уже никогда. Потому что человек… создание? Приготовившее всё это стоит рядом и светит ярко-алыми глазами, недовольно поджимая губы.       — Что? Что-то не нравится? Ешь, давай. Не отравлено.       Хан снова бросает робкий взгляд на лицо демона, его снова пробирает мурашками от свечения его глаз, и он поспешно падает на табуретку, слегка дрожащими руками беря палочки для еды. Но кусок в горло не идёт, потому что Минхо продолжает стоять рядом и пристально на него смотреть. Джисон снова поднимает взгляд и, замерев, смотрит красноглазому прямо в глаза, невольно дуя губы.       — А они теперь… всегда так будут?       Демон хмурится и вопросительно выгибает одну бровь:       — О чем ты?       — Глаза?       Минхо часто моргает, на мгновение хмурится снова и только потом осознаёт, что, действительно, он даже не заметил, как его демоническая сущность вышла из-под контроля. Но при этом нет привычной жажды крови. Так… странно. Задумавшись о своём, демон молча отходит к окну. Решив, что ответов он не получит, Джисон наконец-то принимается за завтрак. Чертовски вкусный завтрак. Самое вкусное, что он когда-либо ел. Завтрак на пять звезд Мишлен, не иначе. Или сколько их там всего?       — Спасибо..?       — Почему любое слово из твоих уст звучит как вопрос, Хан Джисон?       Скрестив руки на груди, Минхо поворачивается лицом к столу. Глаза его уже по-человечески карие, не без привычных бензиновых разводов, однако, к которым, впрочем, Хан уже успел попривыкнуть. Парень стоит, смотрит на оставшуюся от него пустую посуду, потом на демона, и снова на посуду. Рыжеволосый на это только фыркает.       — Нет уж, я тебе не домработница, посуду сможешь помыть и сам, не убьешься.       И с легкой ухмылкой на губах абсолютно беззвучно исчезает. Ни хлопков, ни щелчков пальцами, дымки, ряби, вообще ничего. Вот он стоял и в долю секунды никого нет. Джисон вздрагивает и даже зачем-то подходит ближе к окну, оглядывается по сторонам круглыми от шока глазами. Но нет, он совершенно один в квартире. Ли Минхо как будто здесь никогда и не было.       — Что ж, кажется, придётся к этому как-то привыкать… — бормоча себе под нос, студент начинает убирать посуду в мойку.       Выходной день проходит размеренно и лениво: он нагоняет пропущенный материал, который запросил по электронной почте у преподавателей, слезно извиняясь и оправдываясь тем, как ему нездоровилось, делает домашние задания, успевает даже позалипать в случайную дораму и немного поиграть на гитаре. Так спокойно на душе у парня не было уже давно. Но всё хорошее проходит быстро, и утро понедельника встречает его оголенными нервами от единственной мысли: «надо идти в университет».       Погода на улице пасмурная, даже промозглая, но узнаёт об этом Хан только выйдя на улицу, когда холодный ветер пробирается под его поношенную кожанку и морозит до костей. Времени подниматься обратно в квартиру нет, он на нужный ему автобус и то успеет только бегом, что он, собственно, и делает — бежит. Автобус, как назло, приходит на минуту раньше, и студент успевает чудом протиснуться в уже закрывающиеся двери. Тяжело дыша, Джисон только и успевает достать из рюкзака телефон и наушники и, пока распутывает их, слышит какой-то шум, оборачивается к окну и тяжело вздыхает. На улице пошёл ливень. Вода хлещет по стеклу со страшной силой и Хан уже буквально может почувствовать, как промокнет до нитки за те десять минут, что ему предстоит идти от остановки до университета.       Темноволосый морщится от своих мыслей и раздосадовано пихает телефон и наушники обратно в сумку, куда поглубже, в жалкой надежде, что дешевая потрепанная ткань сумки спасет их от воды. Автобус делает очередную остановку и впускает в себя зябкий воздух с улицы, заставляя мурашки пройтись по позвоночнику. Люди выходят, заходят, парня теснят к поручню и Джисон даже не обращает внимания на своего нового соседа, пока не слышит знакомый голос буквально над ухом.       — Как же так, Ханни, ты не взял с собой зонтик? Ты же промокнешь, замерзнешь и заболеешь. Ай-ай, как нехорошо.       Джисон поднимает взгляд и видит рыжеволосого, что буквально нависает над ним, держась одной рукой за верхний поручень и лукаво улыбается.       — Хорошо всё-таки, что у тебя есть такой замечательный бойфренд, который всегда чудесным образом приходит тебе на помощь, хм?       Старший тихонько смеется, наблюдая за смятением на лице человека. Всё-таки милый он, этот Хан Джисон. Если у босса не будет на него конкретных планов, Минхо с удовольствием заберёт его себе поиграться.       Минхо слегка приподнимает свободную руку, показывая, что в ней он держит спасительный зонтик, и Джисон не находится, что сказать. Поэтому он старательно поджимает губы и отворачивается от демона к окну, но не может солгать себе, что не рад такому раскладу дел.       Рыжеволосый уже знает на какой остановке выходит студент, поэтому галантно пропускает его вперед себя, слегка расталкивая мешающих людей, и сразу же раскрывает над головой парня зонт. Джисон косится на него, но ничего не говорит, лишь слегка опускает голову и молча идет к университету. Демон тоже не докучает ему колкими фразочками и уютно молчит. Хан не должен чувствовать себя настолько правильно в подобной ситуации, но он чувствует и думает, что уже почти привык.       Они заходят вместе даже в стены университета. Младший ловит на них любопытные взгляды, но старается отряхнуть их вместе с несколькими каплями дождя, что всё же попали на его плечи несмотря на зонт. Тем временем Минхо аккуратно складывает зонт, отойдя в сторону, и во всю болтает с их университетским охранником. Джисон слегка хмурится: у них всегда был такой молодой охранник? Почему парень никогда не обращал внимания на этого человека? Тем временем невысокий, но крепкого телосложения парень в униформе мило болтает с его демоном, будто они знакомы вечность. По телевизору в его небольшой коморке, на семьдесят процентов состоящей из окон, идут новости. Ролик о кровавом убийстве молодой девушки, чья кровь залила все стены и потолок номера отеля где она, по свидетельствам персонала, проводила ночь с каким-то молодым человеком. Что за…       Джисон морщится и слегка трясет головой. Ощущения какие-то странные, но… охранник давно стоит к нему спиной, новости вещают погодную сводку, а Минхо стоит напротив него и миленько улыбается.       — Хорошего тебе дня, Ханни, грызи гранит науки. — треплет его по волосам и исчезает в толпе на выход из университета.       Ладно, Джисон мысленно берет свои слова назад: привыкать ещё и привыкать, всё это по-прежнему слишком странно для него.       Первые несколько лекций для студента проходят спокойно, он даже не осознавал этого, пока слушал профессоров, конспектировал материалы и позволял шуму дождя за окном успокаивать его расшатанные нервы. Но к концу очередного занятия дождь стихает, даже солнце прорезается сквозь тучи, и Джисон ловит себя на легкой улыбке, когда смотрит в окно в коридоре на то, как солнечные блики играют на мокрых листьях деревьев. Когда он в последний раз улыбался в стенах этого заведения? А улыбался ли вовсе?       И как чувствовало параноидальное свербящее нутро, что не бывает всё так хорошо: повернув голову, Хан видит надвигающуюся на него шайку богатеньких придурков. И действительно, их же не было на первых парах, вот почему Джисону так жилось спокойно. Видимо они решили, что дождь — достаточно веский повод не посещать учёбу. А теперь, как только погода прояснилась, идут, что-то громко обсуждают, смеются. И, конечно же, замечают его. Джисон ничего не успевает сообразить, как его окликают.       — Как твоё здоровье, Хан Джисон? Слышал, тебе нездоровилось, мы очень переживали — начинает с широкой улыбкой самый болтливый, и Хан даже рта раскрыть не успевает, как чувствует руку вокруг своей талии.       Джисон, удивляя самого себя, даже не дергается, потому что это прикосновение кажется таким правильным, таким уже привычным. Его окунает с головой в чувство неприкосновенности, как в теплую, нагретую полуденным зноем воду. Парень поворачивает голову и видит почти теплую улыбку, но в глазах сочится смертельный яд. Хан не боится — этот яд не для него. Не на этот раз точно. А возможно, со вчерашнего дня — никогда больше. Он защищен, правда защищен. Чертов контракт работает и хочется смеяться от этого, немного нервно, истерично, но счастливо.       — Здравствуй, Сони, — Минхо улыбается ещё чуть шире и бегло целует в щеку, после чего протягивает какие-то бумаги, аккуратно сложенные в файлик, — как ты и просил, принёс доклад. Лучше бы ты голову дома забыл, а не результат своих бессоных ночей, — улыбка играет лукавством и сарказмом, но Джисон не вникает, потому что затылком чувствует что их окружили. — А вы, — Минхо резко отворачивает от него и смотрит на остальных студентов, — жду вас за корпусом. Сейчас же. — Лицо его вмиг становится непроницаемым, а голос — стальным. Черты лица кажутся неимоверно острыми, словно ты можешь порезаться не то что о скулы, а даже о крыло носа. Джисону мерещится красноватая рябь вокруг Ли.       — С чего это мы должны?       — Вы знаете. Прекрасно. Вы посмели тронуть кое-что моё, несмотря на то, что я вас уже предупреждал.       — И что ты планируешь, устроить драку на территории университета, идиот?       — Мне плевать, я здесь не учусь. — Минхо ухмыляется и пожимает плечами, и больше не дав никому сказать ни слова, разворачивается и, отпихнув парня, что стоял чуть позади них, выводит Джисона из круга, всё ещё бережно придерживая поперек талии. — Иди в кабинет и никуда не дергайся, — говорит он спокойно, доводит брюнета до самой двери и, не оборачиваясь, проходит мимо, направляясь на выход.       Джисон немного в ступоре. Чувство спокойствия будто бы ушло вместе с Минхо. Становится тревожно, когда он видит в дверном проеме, как толпа студентов, что намного больше той шайки, задиравшей его обычно, проходит по коридору следом за рыжеволосым. Минхо — демон. Джисон пытается вбить себе это в голову и отключить этот глупый страх. С ним ничего не будет. Его даже убить человеку неподвластно. Скорее всего… Парень падает головой на стол, понимая, что ни черта он не знает о демонах. Он даже не расспросил Минхо — не додумался. Взгляд падает на файлик с неким докладом. Он читает заголовок, непонимающе хмурится, потому что совершенно не помнит, чтобы делал такое, а потом резко осознает: он и не делал, хотя должен был. Он отложил на попозже и напрочь забыл. Если бы не Минхо… Интересно, он просто материализовал этот доклад из воздуха, или действительно сидел его писал, специально, для Джисона. Это ведь даже не особо угроза, не убил бы же его преподаватель в прямом смысле. Или…?       Мысли суматошно роятся в голове парня пока аудитория медленно наполняется людьми. И когда звенит звонок, Джисон не выдерживает, подрывается, оставляя все вещи на парте, бегло извиняется перед только что вошедшей преподавательницей, чуть не столкнувшись с ней в дверях, и бежит на задний двор. Бежит так, словно от этого зависит его жизнь.       Завернув за угол большого здания, Джисон тормозит так резко, что сам же чуть не падает по инерции. Небольшая бетонная площадка буквально устлана корчащимися от боли студентами. Рваные пиджаки, рассечённые губы, брови, некогда белоснежные рубашки, вымазанные в земле и крови. И посреди всего этого стоит лишь Минхо. Стоит и смотрит вокруг бешенными глазами. Когда на краю радужки едва уловимо начинает пульсировать кроваво-алым свечением, Джисон резко отмирает и бежит к нему.       — М... Минхо. — Джисон хватается за манжеты потертой кожанки, потому что замечает вымазанные в крови кулаки, и слегка трясет, — эй, дыши.              Джисон не уверен, чего ему стоит больше бояться: что их застукают, что Минхо сдадут в полицию и его, Джисона, тоже приплетут к этому всему, или что кто-то увидит это нечеловеческое свечение. Почему-то больше всего он боится именно последнего, поэтому рывком отворачивает парня от единственной сюда ведущей тротуарной дорожки, откуда их могли бы заметить случайные зеваки, и обнимает дрожащими руками, пряча лицо демона за собственным плечом.       Минхо издает рваный вздох и замирает. Его сердце будто останавливается и начинает биться вновь, размеренно, спокойно. Тело слегка обмякает, и он даже прижимается к Хану, как замерзший человек к источнику тепла. Они стоят так буквально пару мгновений, после чего рыжеволосый отстраняется. На лице всё то же легкое безразличие и едва уловимая самодовольная улыбочка.       — Хватит прогуливать пары, Джисони, я что, зря тебе доклад нёс? — гладит очень нежно окровавленной рукой щеку Хана, после чего подмигивает, озирается вокруг и слегка взмахивает рукой, — беги на пару, увидимся дома, — и исчезает.       Джисон остаётся стоять, ловя ртом воздух. Что, черт возьми, происходит с его жизнью. Когда он озирается по сторонам, то видит, что все лежавшие явно без сознания. На панике Хан начинает вглядываться, но успокаивается, заметив, что вроде как все дышат. Не убил и слава богу. Парень касается кончиками пальцев своей щеки, ожидая ощутить там кровь с рук демона, но она абсолютно чиста. Ладно. Что бы это не значило, Джисону не остается ничего, как принять правила этой игры и продолжать в неё играть, вероятно, пока он не начнёт хоть что-то понимать.