***
Джилл: Очередной пучок вопросов, что остаются без ответов, но разве для этого она пришла сюда? Прикосновение отдаётся иглами, что пронзают далеко не кожу, а самую суть женщины. Так умеет лишь он, и она никогда даже не пыталась объяснить простыми человеческими словами то, что происходит между ними с момента самой первой встречи. Да и зачем, когда для них всё понятно без слов и до остальных дела нет абсолютно никакого? «Когда придёт время, ты все поймешь». Ох, Джон, да разве есть оно, это время, у той, кто готова раствориться во взгляде родных глаз? Невысказанность слов и чувств накрывает подобно волне, что лишает последних глотков кислорода. Видеть его в таком состоянии и знать, что тебе доступно лишь скупое прикосновение шершавых ладоней, что вкладывают предмет, подобно той самой дозе, которую так жаждут получить её пациенты. Забавно, но похоже именно так она и может охарактеризовать эту дикую потребность в одном единственном. Вот только эмоции расшибаются о бетон внешнего спокойствия, и лишь взгляд еще способен выражать хоть что-то. Сжимая врученное, Джилл уже знает, куда поместить это, чтобы хотя бы подобным сохранить крупицы столь важные для существования. Всё, что ей достаётся, так это ещё несколько мгновений света перед тем, как окунуться в темноту. — Наркомания – это зло, Джилл! Да, увидев его сидящим в кабинете, она и не подозревала, что разговор повернется в подобное русло. Удар по столу звучит подобно набату, в котором мелькают картинки разговора. Когда они виделись в последний раз? Сколько времени они ведут этот спор? И ведь каждый раз остаются при своём мнении. Мужчина раз за разом будет пытаться донести до неё, что ничего, кроме бессонных ночей и разочарований не получишь, а она: — ... исцеление – это процесс. Процесс, что занимает изрядное количество времени, и топливом является далеко не так привычная еда. На этом пути сжигаются здоровье и нервы. Нервы родных и близких, что переживают, а также окружающих. И вот среди всего этого в подвешенном состоянии присутствуют врачи, что подобно родителю, помогают сделать первые шаги к выздоровлению. Почему в подвешенном, спросите вы? Да разве возможно угадать исход этих блужданий? Что делать, если пациент приходит получить лишь очередную дозу таблеток, что притупят жажду ощутить, как кровь разносит столь желанное? Такова уж стезя посвятившего себя медицине – идти до конца и пытаться всеми силами доказать, что чудеса всё же возможны в этой чёртовой жизни. Джилл всегда отличалась от своих сокурсников не только упорством, но и силой воли. Пока те щебетали и наперебой рассказывали о том, какими же прекрасными пластическими хирургами и психологами они будут, она раз за разом выбирала практики там, где порой даже её подруги крутили пальцем у виска. А когда и вовсе выбрала своей специализацией работу с зависимыми, окружающие разделились на две категории людей. Были те, кто пытались отговорить её, а были те, кто оставались рядом и поддерживали, несмотря ни на что. Одним из таковых был и её супруг. Пожалуй, он был единственным, кто смог бы изменить её решение, но так уж было суждено случиться, что он был единственным, кто, имея свою точку зрения, не стремился навязать её женщине и всячески поддерживал ту на пути, который она выбрала. П о н и м а н и е. Девять букв, что смогли дать основу для целого мира, в котором существовали двое. Она отдавала себя всю без остатка, а он бережно хранил и ценил, создавая всё новое и новое.Часть 2
29 января 2022 г. в 12:29
Джон:
— Зачем ты пришла? – слова собираются в единое целое, в прочную связь, ниспадающую с губ вязким холодом. Это всего лишь слова, но их тон и само произношение искажают душу предсмертной судорогой – жуткой и неумолимой.
Известно, что опухоли головного мозга нередко ведут к возникновению различного рода нейропсихологических недугов. Врачи играют понятиями ловко и беспощадно и зачастую знают наверняка: заболевание способно изменить пациента до неузнаваемости. Потеряет ли больной способность к самостоятельному передвижению? Когда именно в его рвотных массах появится кровь? Станут ли обезболивающие средства синонимом пищи? Медицинский справочник богат на подобные умозаключения, но одна деталь останется неизменной навсегда: безусловно, болезнь меняет пациента, но не человека внутри него.
возьми мой ᴘᴀзум,
зᴀбᴇри мою боль...
и исцᴇли, исцᴇли, исцᴇли.
Трепетный голос напротив; её взволнованное дыхание и движение янтарных глаз.
— Обещаю тебе, – тягостная пауза разделяет фразу на две бестелесные половины, и однажды безмятежный взгляд наполняется фосфорическим блеском, – когда всё закончится, я найду выход и для тебя.
Ответ следует незамедлительно. В нём Джилл просит о невозможном, несбыточном, а её рука – бесконечно женственная и заботливая – ложится поверх мужского плеча. Прикосновение длится недолго, но этого тепла хватает для свершения е г о воли, последнего усилия над собой.
возьми моᴇ прошлоᴇ,
зᴀбᴇри мои чувствᴀ...
и исцᴇли, исцᴇли, исцᴇли.
— У меня для тебя кое-что есть, – и Джон покидает инвалидную коляску, опираясь на её подлокотник. Каждое движение, хоть и минимальное, отзывается мощнейшими приступами томительной боли, что пронизывает всё тело: от макушки до кончиков пальцев.
Говорят, душа весит двадцать один грамм. Каким же тогда образом вмещает она в себя столько страданий? Страданий, вес которых несоизмеримо высок, а тяжесть подобна камню, что тянет утопающего ко дну. Однако Джон Крамер утопающим не являлся. Напротив, он был тем самым спасителем, протягивающим распахнутую ладонь на самых безумных поворотах человеческой жизни. Тем самым спасителем...
возьми мᴇня зᴀ руку,
зᴀбᴇри моᴇ сᴇрдцᴇ...
и исцᴇли, исцᴇли, исцᴇли.
Мужское лицо озаряется едва заметной тенью и являет собой сведённые скулы, неподвижные губы и височную артерию, пульсирующую сквозь тонкую кожу лба. Рука Конструктора ныряет в карман его чёрно-алого одеяния, и в следующее мгновение внимание бывшей супруги приковывает замысловатой формы предмет. Ключ ручной работы, коронка которого имеет несколько граней, а головка по очертаниям своим напоминает сердце.
И длинные грубоватые пальцы Джона касаются тыльной стороны её ладони. Точно так же, как и всегда: уверенно, нежно. Со всей спрятанной от посторонних взоров любовью и присущей одному ему проницательностью мужчина размещает предмет поверх женской пясти, а затем накрывает родные пальцы своей же рукою.
«За этим ли ты пришла, Джилл?» – внутренний голос расшибается о суровую реальность подобно волне, разбивающейся о скалы. Так много нужно сказать, в стольких вещах признаться, но вместо этого наружу льётся лишь тишина. Тишина и молчание. Будущее предрешено; ход множества мыслей предугадан и рассчитан до мелочей. Эмоции, чувства остаются под запретом, под массивным и мрачным замко́м. Соблазн сорвать оковы велик, но…
Не сейчас, не в эту минуту.
— Когда придёт время, ты всё поймёшь.
и скᴀжи мнᴇ что-нибудь нᴀ пᴘощᴀниᴇ.