Возьми мою руку

«Мне всегда казалось, что мир настроен против меня. Думал, что только сражаясь с ним я могу двигаться дальше. Но эту схватку я заведомо проиграл. Впрочем, у меня-то и шанса никакого не было. Здесь я бессилен и мне придётся играть по его правилам, чтобы защитить тех, кто мне дорог. Я должен сделать этот шаг, перейти эту черту и забыть о том, что было до. Именно так все смогут жить, как раньше, но только уже не я.» Тот загадочный человек из культа стал помогать Кенни и подкидывать людей, организации, которые представляли угрозу. Это были и мафии, и наркоторговцы, и убийцы - все те, кто уже давно должны были оказаться за решёткой, да только хорошо за собой прибирались. Вот и рассказал ему наставник про одного такого человека. Его звали Рон, он жил как обычный работяга. Утром просыпался и шёл на работу. Работал он, кстати, в банке. После смены заходил в кофейню Твика за классическим американо, а после шёл домой. Вот только после полуночи, он как Золушка перевоплощался в серийного маньяка, во вкусах которых далеко не прекрасные девушки. Он любил детей, желательно мальчиков. Как же он находил их в такое время? Очень просто - он вламывался в их дома: лез в окно, усыплял спиртованной салфеткой и насиловал. Убивал редко, было опасно. Конечно, сейчас ему труднее найти себе жертву, поскольку про него прознали, потому он заранее искал информацию с любых источников. Этот человек был первой запланированной жертвой Кенни. Он следил за ним не первый день. Наставник прекрасно знал прошлое Кеннета, и что этого человека он не пощадит, а даже пробудит что-то давно затаившееся внутри блондина. Что-то такое, что он столько лет блокировал в себе и старался стереть из памяти. «Вот он. Выходит» Мужчина в классическом пиджаке, в шапке котелке, и с довольно подозрительной большой сумкой вышел из своего дома. Он, как и полагается, был очень осторожен и постоянно оглядывался, всматривался в тени и прислушивался к окружающей среде. Наверное, боялся, что кто-то может заметить его. Такой глупец...за ним уже давно наблюдал парень в чьих глазах пылала ярость. Увы, но просто убить и бросить его было нельзя. Нужно было собирать доказательства, убивать и оставлять их на месте происшествия, чтобы полиция судила все честно. Потому, Маккормик увидел не одно изнасилование Рона, что заставило его вспомнить не самый прекрасный отрывок своей жизни. Мужчина скрылся за переулком, это послужило сигналом. Кенни мигом рванул за ним, Рон услышал и побежал тоже, в надежде скрыться. «Попался» Блондин как никто другой знал эти окрестности и умело заводил мышь в ловушку, а если быть точнее - в тупик. Он специально направлял его и шугал, чтобы тот в отчаянии упёрся в стену позади себя. Так и случилось. Маккормик загнал его туда, куда и хотел. Наставил пистолет и с холодным взглядом, оценил обстановку. – Кто ты? Что тебе нужно от меня?,- заговорил нервозно Рон. В его голосе проскальзывали нотки страха, такого, едва уловимого, но отчётливо слышимого. – Я пришёл помочь тебе. Ты совершил и так много грехов, а я сокращу их количество одним вот этим выстрелом,- подергал пистолетом Маккормик. – О чем ты говоришь, парень? – Сколько ты убил? А сколько изнасиловал несовершеннолетних? Да им даже 14 не было!,- стараясь как только можно, сдерживал себя Кенни, при этом сжимая рукоять. – А, так ты об этом,- с усмешкой, выдал Рон,– Убил я шестерых, а вот насиловал...может, пятнадцать, а может и все тридцать. Я сбился со счету, да и зачем мне считать это? Столько лет прошло... Данное поведение маньяка поразило Маккормика. Как он может так спокойно говорить об этом? Как он смеет делать вид, что это в порядке вещей ? – Да как ты можешь? Они же дети! Ты хоть представляешь, что ты оставляешь после себя? Что у них в голове потом? Рон уловил настроение блондина и стал ещё больше говорить, чтобы вывести на эмоции собеседника. – Их глаза были так прекрасны, в последние минуты перед сладким туманом, который окутывал их в моменты того, как я входил в них. Наверное, им было так тяжело...иначе, как в отрубе можно стонать от боли? Страх, отчаяние, неизвестность - вот, что я читал в этих глазах. Приятнее, конечно, заканчивать дело с окровавленным ножом, но это уже один раз чуть не погубило меня, но эти последние вздохи, эти тающие искры надежды в невинных глазах - до чего прекрасно это все!,- безумно смотря вперёд, рассказывал Рон. Но закончив, он удрученно улыбнулся и опустил голову. Он что специально это сделал? – Заткнись!,- Кеннет стал нажимать на курок пистолета, пока пули внутри не кончились. Но Рон успел перед смертью улыбнуться и сказать то, от чего Маккормик завизжал на всю улицу. – Ты ведь узнаешь меня? Детство Маккормика не было весёлым, хоть он и старался жить, как его ровесники. Он видел и знал слишком много для маленького ребёнка. И самое первое такое воспоминание было самым травмирующем. Это было лето. Стен, Кайл и Эрик уехали куда-то в соседние штаты, дабы повеселится и отдохнуть. А у Кенни денег на такое веселье не было, да и родители его не пытались найти хоть что-то. – Останешься дома, с Кевином и Карен играйся. Всегда они так отвечали, всегда. Выбора не было. Так и проводил он лето вместе с ними. Однако, не так, как проводят его обычные семьи. А в ссорах, драках и полицией. В тот день дома были лишь Кевин и Кенни, поскольку родителей забрали в полицию, а Карен была у семьи Такеров с любимой подругой Тришей. Глубокой ночью, когда Маккормик спал в своей постели, послышался треск со стороны окна. Он приоткрыл глаза, но ещё не до конца понимал обстановку. Да и не успел он понять её. Его рот закрыл кто-то массивной рукой. Ошарашенный Кенни ничего не мог сделать, да и страх был настолько животным, что пошевелиться было просто невозможно. Невидимые цепи сковали его тело, голос пропал. Он не мог издать и звука. Мужчина вглядывался в его глаза, изучая их и будто бы, наслаждаясь тому, что в них отражалось. Незнакомец резво стал снимать штаны с тела блондина, и когда они оказались на другом конце кровати, стал касаться его тела, лапать за рёбра, живот, спускаясь ниже и ниже. И когда он дошёл до трусов, мужчина начал снимать с себя одежду. Толчки. Такие сильные, жестокие и не человеческие. – Мне было восемь, когда ты сделал это...Ты изнасиловал меня. Я был в ужасе. Я был так напуган, что голос потерял. Мое сердце кричало о помощи, но...я не мог издать ни единого звука... Маккормик оставил возле тела фото и видео доказательства и стал уходить оттуда прочь, оставляя всю свою боль и горечь в том месте. Закурил сигарету и поднял голову вверх. На небе не видно было звёзд, сплошные тучи. Но искал он там что-то явно другое. Следующим утром в школе во время перемены неожиданно на Кена сзади набросился Баттерс и стал обнимать. Это не осталось без внимания. Лео обнимал его сзади и радостно смеялся. Его смех был таким чистым и добрым, что нервозность Кенни как рукой сняло. Он улыбнулся и развернувшись, чмокнул в щеку своего парня. А затем, показательно взял за руку и они направились в класс. Лео смущался от такой прямой показухи, но сам этого хотел. Он хотел, чтобы все знали, что они вместе, плевать было на родителей и других людей, теперь это их не касалось. – А я вам говорил, что они геи,- сказал Картман своей компании, не отрывая от пары взгляда. Но что-то во взгляде Эрика было тоскливое. Словно, он представлял на их месте себя и кого-то ещё. Но понимание того, что его мысли так и останутся просто мыслями опечалило парня и он молча ушёл в другую сторону, оставив Кайла и Стена позади себя. Брофловски обратил внимание на то с каким лицом уходил его друг. Что-то подталкивало его пойти за ним. Вздохнув и закатив глаза, словно говоря себе, что пожалеет через пару минут об этом, все таки пошёл за Картманом. Парень стоял возле окна в конце коридора, что-то читая в своём смартфоне. Кайл не собирался подкрадываться или что-то такое - нет, он просто подошёл, но увидев его, Эрик испугался и чуть не выронил телефон. – Кайл, какого хрена ? – Что-то случилось?,- невозмутимо спросил Брофловски. – Да! Ты чуть не разбил мне новый телефон! Кайл закатил глаза, но продолжил вопрос. – Послушай, чувак, у меня просто нехорошее предчувствие, у тебя взгляд был такой...не знаю. Короче, если хочешь, то можешь рассказать. Эрик начал злиться и резко показав указательным пальцем на Кайла грубо заговорил: – Ты. Вот что случилось! Я проклинаю тот день, когда впервые уловил себя на мысли, что ты мне нравишься. Почему же именно ты, Кайл? Я не имею что-то против геев, но...блять! Кайл осекся и в принципе потерял дар речи. Это наверное было самым последнем, что ожидал услышать Брофловски. Эрик не дожидаясь его ответа ушёл в класс, оставив своего друга в полном недоумении. День прошёл вполне удачно для Баттерса и Кенни. В школе никто не задирал, девочки умилялись, а азиатки уже рисовали по ним новые Арты и комиксы. Кенни было все равно на окружающих, а вот Лео радовался и умилялся с японских рисунков. Должно быть, он впервые ощущает себя так свободно, воодушевлённо и окрылённо. Маккормик был счастлив видеть милого Лео таким, ведь его улыбка могла растопить любое сердце, но выбрало именно Кеннета. Придя домой веселый Баттерс ушёл в свою комнату, где стал заниматься домашнем заданием. Однако, буквально через пару минут дверь распахивает трясущаяся Линда с потекшей тушью под глазами. – Вот ты где. Все хорошо. Я знаю, что ты не специально, просто так вышло, да? Мы с твоим папой говорили тебе о том, чтобы ты не водился с Маккормиком, а ты начал с ним заниматься любовью? Как же так вышло? Баттерс? Испуганный Стотч стал отходить назад, и уже впечатавшись в стену спиной выставил перед собой руки. – Мам, ты чего? Я ничем таким с ним не занимался! Он мне просто нравится. Ничего такого не было! Линда Стотч испуганно схватилась за волосы. – Да! Да! Да! Просто нравится - это то, о чем говорил Стивен...твой папа, который уже погребен в землю об этом как раз и говорил. Но ничего, мы все исправим и уедем. Она подошла к шкафу Баттерса и стала выдергивать все вещи оттуда на пол. Баттерс подбежал к ней и схватил за руки. – Куда уедем? Мама? Перестань! Я уже взрослый и сам могу решать что мне делать. Вы с папой ошибались. Он хороший парень. Он мне столько раз помогал, вы бы знали. Как вы можете думать так о нем? Женщина обессилено села на кровать и закрыв руками лицо, начала плакать. – Прости меня, Баттерс. Я плохая мать. Я не умею воспитывать, все не так, как должно было быть. Без Стивена я совсем уже не понимаю, что вокруг происходит. Когда мне сегодня сообщила Мисс Брофловски о вас, я чуть в обморок от такой новости не упала. Просто понимаешь...твой Кенни, он.. Лео сел поближе к ней и поглаживая по спине, стал успокаивать её. – Я знаю. Он перестал. Но у него не было выбора. Из-за его родителей и бедности, чтобы прокормить сестру, он шёл на такие меры. Ты ведь понимаешь, что это не делает его плохим? Кенни самый честный и искренний человек, которого я только знаю. Линда начала приходить в себя и чуть улыбнувшись, обняла сына, прижав к себе. – Если так оно и есть, то хорошо... ~~~ Проводив до дома Баттерса, Кенни отправился на новую работу. Он успешно прошёл собеседование и даже успел отстажироваться пару дней. Работать он пошёл барменом в небольшой клуб на окраине города. Он хоть и не являлся популярным, но гостей было много. А все потому, что директора часто проводили подпольные игры под ним. Конечно, таких людей и должен был истреблять Маккормик, но ребята тут работали неплохие, да и зарплата была вполне адекватной. Их он не стал бы трогать, тем более заядлых игроков он сам не переносил и удивлялся их тупости. Была пятница и людей, как и ожидалось, было много. Кенни вполне справлялся с заказами. Коктейли заказывали редко, в основном нужно было разливать вина по бокалам, да виски по роксам. Его вот тут то и приметил один мужчина, явно имеющий неплохой достаток. Он присел за барную стойку и взглядом стал оценивать тело блондина. – Будь добр, 200 грамм Шотландского Джонни Уокера...Блю Лейбл. – Конечно, сэр, секунду,- улыбнувшись, Маккормик стал подливать в рокс заказ мистера. Мужчина вдохнул в себя легкий, чуть кремовый с черносливом аромат.Немного отпил и как бы заводя непринуждённую беседу, стал оставлять отзыв. – На вкус такой, знаешь, густой, фруктово-медовый. Немного хересовой нотки и ореха, а в конце специи. Но вот послевкусие...вначале приятно-сладковатое, а потом слишком терпкое - горький дуб. На мой взгляд - это не совсем сбалансировано...Для такого дорогого виски-то. А ты как думаешь? Как зовут то? – Кенни, Кенни Маккормик. Я не пробовал его, сэр. Но ваше описание вполне реально. Я читал, что многие его описывают, как 25-летний виски, но это неправда. По правилам, возраст виски определяется самым молодым виски, присутствующим в купаже. А виски блю лейбл как раз примечателен тем, что в его состав входят и относительно молодые сорта для придания какого то особого вкуса. Поэтому данный сорт виски возраста не имеет. – А ты осведомлён, малыш Кенни. Мне приятна беседа с тобой, так что держи на чай. Мужчина оставил на баре щедрые 100 долларов и ушёл к играм. Маккормик обомлел от купюры, лежавшей перед ним, резко всунул в задний карман и счастливый, продолжил работу. Ближе к утру, когда клуб закрывал смену и Маккормик собирался уходить к нему подошёл тот самый мужчина. Блондин ярко улыбнулся ему. – Извините, я уже ухожу, но могу обслужить вас напоследок. Вам что-то подлить? – Да, обслужи. Мужчина показал пять купюр по 100 долларов. Маккормик запнулся, чуть подумал, но вспомнив про Лео, помахал головой. – Нет, я таким не занимаюсь. – Очень жаль. Парни... Мужчина развернулся к выходу из клуба, а трое громил схватили Маккормика и потащили вслед за ним. – Вы что творите? Тут камеры!,- начал испуганно говорить блондин. – Да, они считай наши, принцесса. Резкий удар в переносицу от одного из телохранителей статного мужчины. Маккормик вздохнул, и в это мгновение сознание покинуло его.