Возьми мою руку

«когда у меня проблемы и мое сердце терзает боль и страх, я боюсь поделиться им с теми, кого люблю, чтобы не причинить им боль, и не могу признаться тем, к кому я равнодушен, потому что их соболезнования мне безразличны.» Вроде бы, здесь пахло сыростью, какой-то тухлятиной. Было холодно и тихо, только звуки бьющихся капель друг о друга с угла темного и мрачного места оглушали эту кричащую тишину. Тело Маккормика ныло от боли в некоторых местах, то плечо, то паховая область, то голова. Обе руки и его спина вообще затекли, ног он почти не ощущал. А понять в чем дело не удавалось. Глаза были перевязаны, а сознание было мутным. Все казалось ненастоящим, фальшивым, словно время остановилось. Хотя, может быть, и наоборот? Сколько времени прошло? Что вообще происходит? Изо рта доносилась даже ему самому невнятная и непонятная речь, он даже не понимал, что говорит. Что пытался он сказать или сделать? – Довольно, хватит пока,- донеслось эхом по помещению. Это единственное, что он смог распознать и запомнить, пока вновь не погрузился во мрак. – Именно это ты и искал все это время? – Что? Маккормик увидел вдали от себя силуэт Карен. Обнимая в руках старую и растрепанную куклу, она глядела на него с нескрываемым презрением. Маккормик побежал к ней, но расстояние между ними не уменьшалось, а только нарастало. Почему она так далеко? Невидимая стена в буквальном смысле не давала ему пробиться к ней. – ты уходишь от реальности, пытаешься заполнить дыру в себе наркотическими веществами и алкоголем. – Нет! Карен, это не так.. – Ты напиваешься, как родители, и делаешь все то же, что и папа с мамой. Ты их копия. Я тебя ненавижу. -сказала Карен, тон которой был по-настоящему безразличным. – Ты просто грязная шлюха! Внезапно позади себя Маккормик увидел Лео, смотрящего на него прямо сверху вниз. В его глазах уже не было тех искорок и голубого спокойного моря - в них было отвращение. – Ты всегда так делал. Уходил и трахался со всеми подряд, прикрываясь заработком. Разве это ты считаешь жизнью? – Лео... С хрипотой в голосе, тихо произнёс Кенни это невинное и по-настоящему родное для него имя. Тот самый человек, которого он любил больше всего на свете смотрел на него с ненавистью и брезгливостью. По щекам потекли слёзы, которых он даже не ощущал. Он в принципе себя не ощущал, кроме тех жутких чувств внутри себя. Все тело тряслось: ноги, руки. А на место тремора - пришли судороги. – тебя это устраивает?,- спросила Карен, смотря на брата с безразличием. – Да... – Тебя все устраивает?,- повторил вопрос уже Стотч. – Нет, это не я. Это все не я. Я ненавижу реальность. Я не хочу, чтобы так было. Я не хочу сталкиваться с действительностью. Мне хочется уйти в небытие. Забыть это все. Не существовать. Я ТАК УСТАЛ!! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ВСЕ! – Ты убил моего отца. Как ты можешь после этого смотреть мне в глаза? Врать и делать вид, что ничего не было. Я тебя ненавижу. – Лео, прости меня..прости.Я САМ НЕНАВИЖУ СЕБЯ Яркий свет на какое-то мгновение ослепил Маккормика. Перед собой он увидел мужчин, которые что-то совершенно спокойно делали с его руками, они уже не были связаны меж собой. И только опустив взгляд, он увидел, насколько они сильно окровавлены. Все ногти были содраны, а руки исцарапаны в мясо. – Сэр, видимо, передозировка, - сказал один из них обернувшись на Мистера, который жутко кого-то напоминал Маккормику. Только вот кого? – Я и так это заметил. Скоро подойдёт наш доктор, предоставьте ему все, что необходимо. – Вас поняли,- сказали оба и вернулись в прежнюю позицию. Кенни был в сознании, но он не понимал, что происходит вокруг него. Кто эти люди? Где он? Как он здесь оказался? Он сидел абсолютно голый на деревянном стуле, по классике, в каком-то подвале. Боли уже практически не было, лишь грубое покалывание в разодранных местах. – Ч..что я.. Смог наконец выдавить из себя Кеннет, смотря то куда-то вдаль, то медленно переводя взгляд на парней, которые игнорировали его слова, однако оба переглянулись. Один мужчина кивнул и он ушёл за спину блондина, после чего поднялся по лестнице и покинул помещение, прикрыв за собой аккуратно металлическую дверь. Другой мужчина оглядел парня и похотливо улыбнувшись, не теряя времени, подошёл к Маккормику. Расстегнув свою ширинку, он ухватился мощными руками за хрупкую и бледную шею миловидного и окровавленного парня. Подняв его над собой, сдавливая гортань, улыбался. Кенни закряхтел от нехватки воздуха, после чего отлетел на пол, ударившись затылком об стену. Удар был не сильным, но достаточным, чтобы отключиться на пару секунд. Очнулся Маккормик уже от того, что его ноги потянули к себе. Мужчина поднял его ягодицы поближе к себе и смочив все четыре пальца моментально вошёл в блондина. Его болевой стон лишь позабавил насильника. И тот уверенно стал набирать темп пальцами, пока не растянул парня до нужного результата. И казалось, Маккормик выдохнул с облегчением, но через секунду в его задницу во всю длину зашёл член Амбала. Вместе со стоном, Маккормик отхаркнул алые сгустки крови. Мужчина бился своими мерзкими яйцами об его задницу, буквально разрывая Маккормика изнутри. Он грубо и сильно сжимал его задницу, иногда переключаясь на удушение. Но одно он делать не прекращал - хохотать. «Что происходит...»- мысленно спрашивал Маккормик, из глаз которого текли слёзы, но не из-за эмоций, а от унизительной боли и безысходности. Всепоглощающие чувства заполняли его полностью, не давая передохнуть и сделать глоток свежего воздуха. – Почему они так считают?,- тихо произнёс Кенни, вспомнив обрывки из памяти о Карен и Лео. – Что ты там мямлешь? - продолжал жестко входить в него мужчина. Через пару минут он достиг кульминации и кончив внутрь, отбросил от себя почти безжизненное тело блондина.Оставив его в унизительном положении, он вышел из подвала. – Отвратительно...,- проговорил Маккормик, смотря на тень уходящего мужчины. Глаза слипались, тело ломали судороги и чуть позже лёгкая дрожь. Последний вздох перед все той же вечной тьмой и тишиной. «Как предсказуемо.» Очнулся Маккормик в привычной холодной комнате, завешанной в некоторых местах плакатами из плей боя. От ветра окно открылось нараспашку. Слабый засов, на котором оно закрывалось - оторвало полностью. Было темно, только легкий и слабоватый лунный свет освещал немного его комнату. Худощавые ноги медленно и тяжело поплелись к окну, чтобы попытаться его закрыть.Не получилось. Он лишь ещё больше вырвал засов и неудачным движением руки, порезался об разбитое стекло. Капли крови тихо капали вниз, впитываясь в ковёр. Блондин накинул на себя парку и спустился по лестнице, направляясь на кухню. Окровавленная рука открыла кран с холодной водой и Маккормик стал жадно пить воду. По ощущениям, как после сильной пьянки. Но он не пил, он даже не понимал, что произошло. Какой день недели ? Какое сегодня число? Сколько время? Закрыв кран с водой и облокотившись о тумбу, достал почти разряженный полностью мобильник. Было много пропущенных от Баттерса и сотни смс без ответа. – Среда...разве не суббота...,- шепотом проговорил блондин, смотря на календарь в мобильнике. «Наверное, я опять умер где-то, но я не помню как» Утром, Маккормик объявился на пороге Стотча. Дверь открыли быстро, но это была его мама. Она выглядела мрачно, с нескрываемым недовольством и без слов пропустила парня внутрь. Кенни кивнул, а затем побежал к лестнице, быстро поднялся к комнате любовника и постучал. Когда Лео открыл дверь и увидел перед собой замученное и уставшее лицо своего парня - он все понял. Он обнял его, прижался всем своим телом к оранжевой, помятой парке Кенни и потянулся к его разбитым губам. Короткий, но чувственный поцелуй. Баттерс протянул его внутрь комнаты и закрыл за собой дверь. Усадив Маккормика на кровать, Леопольд начал аккуратно снимать с него парку и тогда увидел его руку. Все тот же грустный взгляд, все те же заполненные слезами голубые, цвета моря, глаза. Лео сел к маккормику на колени, лицом к нему, и взяв руку, стал слизывать кровь, аккуратно, чтобы не причинить ещё большей боли. Кенни выдохнул из себя легкий и тихий стон. Баттерс же стал плавно с руки переходить к выпирающим ключицам. Теперь уже одаривая скромными, но глубокими поцелуями. Когда-то белая, а теперь уже серая в засохшей крови футболка мешала. Стотч помог снять ее с тела Маккормика. – Тебе необязательно..,- тихо сказал Кенни – Ничего не говори,- перебил его Лео, толкнув его торс на кровать. Маккормик встретился глазами с потолком и закатил их от нахлынувших чувств. Баттерс терся бедрами об паховую область Кеннета, в это время посасывая его сосок, а другой рукой он массировал второй. Медленно, чувственно, аккуратно, при этом не теряя страсти. Что-то капало на грудь Кенни, только приподняв голову он увидел, что по щекам его всегда милого и веселого парня текли слёзы. В этот момент Маккормик резко поднялся и подняв Стотча с его груди, вцепился в его плечи. – Не нужно! Не заставляй себя. – Я не поэтому плачу. Ты никогда не говоришь о том, что действительно происходит с тобой. Так, какие-то обрывки и уход от темы. Тебя не было несколько дней, твое лицо, эти мёртвые глаза...что происходит? Кенни, с каждым днём ты все сильнее теряешь связь с действительностью, ты больше не тот Маккормик, которого я знал. Что? Что произошло? В какой момент? - истерически спрашивал Лео, лицо которого уже покраснело от слез. Кенни опустил голову и молчал. Он сам ничего не понимал. – я не знаю... Выдавил он из себя, после чего закрыл ладонями своё лицо. Стотч слез с него и подошёл к окну, в отражении которого он видел своё лицо и спину Кенни с кучей гематом. Обоим было нечего больше сказать друг другу. В комнату вошла Линда. – Баттерс, время. В школу. И не сказав ничего больше, она также закрыла дверь после себя и ушла. Лео подошёл к шкафу и стал переодеваться. Тихо, быстро и в полной тишине. Кенни поступил также и опередив Стотча, вышел из дома первым. Только вместо школы, он пошёл в тихий, любимый и старый сквер, в который он шёл всегда в трудные времена. Людей как обычно было немного. Закурив последнюю сигарету и заполнив никотином свои легкие, он вспомнил обрывки минувшей ночи. Изнасилование, слова сестры и Баттерса. Все перемешалось. От шока, он выронил сигарету и упал на колени, вцепившись руками в свою голову. Он начал задыхаться. Он чувствовал, как ещё немного и его нахлынет истерика. Но из его рта вырвался только крик. Такой страшный, долгий, безумный и громкий, от которого разлетелись все птицы, сидевшие на деревьях в округе. Баттерс, который шёл в школу дёрнулся, хотя и ничего не услышал, но что-то в сознании ему подсказывало. Он обернулся, но никого, кроме других учеников с заспанными лицами не увидел.