Возьми мою руку

«Человек всегда носит боль в своем сердце. Сердце его болит, поэтому вся жизнь для него боль. Ты хрупкий как стекло.» Поникшим и совершенно потерянным в этом мире сегодня был Леопольд. Он не вылезал с постели, не мог уснуть и мечтал проснуться, надеясь, что произошедшее вчера было просто страшным сном. Мама в соседней комнате не переставала плакать, что ещё больше нагнетало подростка. В голове неустанно прокручивался вчерашний вечер, как Кенни ушёл, вернулся папа и с кем-то ругался по телефону, после чего прям на глазах сына, прострелил себе себе живот и умер от потери крови. Больше всего Баттерс винил именно себя, ведь он просто стоял столбом и ничего не делал, с ужасом наблюдая за происходящим. Парню так хотелось укрыться в объятиях Кенни, чтобы он его успокоил, но он так и не приходил. В школе на уроке истории мистер Гаррисон попросил минуту внимания, чтобы рассказать о случившемся. – Вчера вечером мистер Стотч зачем-то прострелил себе живот. Уж не знаю я под чем он был, но суть вы поняли. Мама Баттерса освободила от посещения школы на неделю. Так что вам его лучше щас не трогать. Ну а теперь я поведаю вам историю про то почему Анджелина Джолли является хитрой сукой. – Ахренеть,- тихо сказал Стэн широко открыв рот. – Пацаны, я думаю нам стоит навестить Баттерса, поддержать его там. Папаша у него, конечно, кончем был, но ему сейчас совсем, наверно, плохо,- предложил Кайл. – Да и хрен с этим Баттерсом, давайте лучше после школы в баскетбол поиграем,- с улыбкой говорил Картман, пока его не перебил Кайл. – Жиртрест, у него теперь нет отца, неужели ты не понимаешь насколько произошедшее ужасно? – Кайл, отсоси. У меня тоже нет отца, но я ж не ною. – Потому что у тебя его никогда не было, тупая ты задница! Кенни хоть и был в школе, но мысли его летали далеко не тут. Руки тряслись, бросало в жар, а сердце билось так сильно, что могло остановиться в любой момент. Удивительно, что он вообще пришёл в школу, хотя, причина все-таки была. «Почему я это сделал? Зачем...зачем я убил его отца? На его глазах...господи. Нет, я не человек уже, я просто чудовище. Он никогда не простит меня, если узнает. Я сам себя никогда не прощу. Как я в глаза ему смотреть буду? Я сам все разрушил, а не его отец. Это я теперь тварь» Кенни очень боялся показаться Баттерсу, не хватало храбрости и было страшно. Блондин уже боялся за самого Стотча, поскольку не доверял теперь даже самому себе. Что если он потеряет контроль над собой опять и последствия окажутся еще более ужасающими? Что если он ранит тех, кто ему дорог больше всех... – чувак, с тобой все нормально? Подняв глаза, Маккормик увидел встревоженные взгляды друзей. Один только Эрик был совсем незаинтересован в происходящем. – Да, я приболел немного, все хорошо,- с трудом выговорил Кен и отстранённо опустил голову, показывая, что на разговор он не настроен. Кайл и Стэн обменялись взглядами полными непонимания и пожав плечами, вернулись к теме урока. В сумерках уже трудно было разглядеть проходящих мимо людей, учитывая густой туман охвативший в свои объятия весь Южный парк. Так и передвигался парень в заношенной и обшарпанной оранжевой парке. Каждый шаг ему давался тяжело, вокруг один туман, все внутри разрывается от боли и ненависти к самому себе. Направление его было в сторону сквера, где они часто сидели с Баттерсом и обсуждали все на свете. Там они первый раз вместе гуляли и пили яблочный сидр. В сквере всегда так спокойно, тихо и самое главное - никто не мешал. Вот и добравшись до их лавочки, Маккормик устало сел на неё и провёл пальцами по поверхности, выдыхая в очередной раз порцию разочарования в себе. Он мог убить кого угодно, кто представлял опасность любимому человеку, но одного все-таки никак не получалось - это он сам. Сколько бы раз он не стрелял себе в голову, не разбивался об асфальт и не попадал под машины - он все ещё тут. Неужели его судьба и вправду была предрешена подобным образом? – Ты опять сомневаешься в себе? Неожиданно раздался знакомый бархатистый голос подсевшего к нему человека. Это был тот сукин сын, что наставлял его на убийства. Человек, называвший себя «наставник» вопросительно смотрел на Маккормика, изучая его эмоции и чувства. – Какого хрена ты тут делаешь? Оставь меня в покое, хватит следить за мной! Выдавливая из себя последние нотки боли, смешанные с усталостью, высказал блондин. Темноволосый слишком уж по-доброму улыбнулся и оперевшись руками о дубовую трость, перевёл взгляд куда-то вдаль парка. – Ты же знаешь, что от самого себя не сбежишь. Тебе нужно привыкнуть и вникнуть, я понимаю. Но сейчас слишком сложное для нас всех время, а потому медлить и думать уже поздно. Я сам виноват, что нашёл тебя так поздно, но если ты остановишься на этом, мир охватит хаос. Богу нужны жертвы, он голоден и зол. В год требуется от 30 человек, в идеале хотя бы 50. Раньше тебя заменяли мы, но организацию накрыли несколько лет назад, и теперь Ктулху в бешенстве. Просто подумай о мире и что грозит всем нам, если ты сбежишь. Мужчина закурил трубку и встав, собрался уходить. Маккормик сжимал зубы, кулаки и буквально дрожал от бушующих эмоций. Наконец он вскочил с лавки и повернулся к спине, уходящего человека. – Подожди..почему именно организация и я? Мужчина остановился и не оборачиваясь произнёс: – Потому что это особый древний ритуал с множеством нюансов, а ты и так дитя Бога, тебе его проводить даже не нужно. Ещё увидимся, всех благ тебе. Маккормик упал на колени. Почему этот мужчина теперь был так спокоен и даже дружелюбен с ним? Он совсем не был похож на того, кто его психологически ломал неделю в подвале. Но Кенни и не отрицал, что это очередной приём, что больше похоже на правду. Ведь именно сейчас в переломный момент этот урод поддержал его. Легче ему не стало, но вот Лео он уже был решительно настроен проведать. «Пока я тут ною, он страдает один дома, ему нужна моя поддержка и помощь. Я должен быть сейчас с ним» - С этими мыслями вновь воодушевлённый парень направился к дому своего друга. Лео сидел у себя в комнате, наблюдал за своими хомячками в клетке и думал о возможных исходах вчерашнего дня. Что если он мог остановить своего отца? Помочь ему и поговорить прежде, чем он возьмёт в руки пистолет ? Зачем он вообще это сделал? Что могло послужить причиной? Нужно было выяснить с кем он разговаривал по телефону. – Почему это все время происходит со мной?,- выдохнул он, положив голову на стол. Через несколько секунд в его комнату через окно забрался Маккормик. Баттерс обернулся и не в силах сдержать эмоции, кинулся в объятия блондина. По щекам Стотча текли жгучие слёзы, но он скрыл это, зарывшись в плече друга. Маккормик стал аккуратно поглаживать его то по голове, то по спине. – Прости, что через окно и что так поздно...,- вполголоса заговорил Кенни. Так как он уже знал о ситуации и как родители отнеслись к нему, лучше на глаза матери Баттерса ему не попадаться. – Нет, спасибо. Ничего страшного. Я ждал тебя. Я так хотел, чтобы ты пришёл. Спасибо, что рядом. Вытирая слёзы и немного придя в себя, Стотч сжал кулак и решительно сказал: – Отец с кем-то говорил по телефону, очень громко, грубо и долго. Помоги мне найти его убийцу. Я уверен, что это из-за него. Но положиться я могу только на тебя. Сердце Маккормика сжалось от боли. Как же хотелось упасть на колени перед Лео и просить прощение, но вместо этого он только перевёл свой тоскливый взгляд в сторону. – Конечно, я помогу. Они присели на кровать. Лицо Баттерса уже было намного живее и спокойнее. Как же красивы были сейчас его василькового цвета глаза, чуть покрасневшие и влажные от слез. Они завораживали и оторваться от них было почти нереально. Уголки губ Маккормика чуть приподнялись вверх и он подвинулся ближе, положив свою холодную руку на обжигающую щеку Стотча. Парень дернулся, однако сидел на месте, смотря прямо в лицо Кенни. – Т-ты чего? – Лео...можно я тебя поцелую? – чт.. Но дать ответа он не успел, Кенни прикоснулся к его мягким, дрожащим губам. На вкус они были солёными, видимо, от недавних слез парня. Лео замер на пару секунд, а затем неуверенно ответил на чувства Кена. Поцелуй был настолько чувственным, по-своему глубоким и сладким, что в этот момент они оба позабыли все проблемы, печали и невзгоды, что были за их спинами. Сейчас никого не существовало, кроме них. Но поцелуй не был долгим, однако это мгновение казалось бесконечным. Маккормик отпустил его, но с места не сдвинулся. Баттерс также немного потупил глазами в пол, после чего со слегка смущенным видом улыбнулся. – Я рядом, все хорошо. Маккормик взял его руку в свою и печально опустив глаза, улыбнулся. Баттерс двинулся вперёд и неловко обнял Кенни, надеясь, что между ними разрушилась ещё одна стена. Весь оставшийся вечер они провели вместе. Хоть они и играли в видеоигры, обсуждали разные темы, Лео часто затрагивал тему отца, обсуждал план и его исполнение. Кенни это триггерило и воспоминания болью ударяли по его голове. Это не осталось без внимания. – Ты в порядке? Твои руки...,- Баттерс перевёл взгляд на трясущиеся пальцы друга. Он нервно улыбнулся и отмахнулся, сказав, что это ломка по алкоголю. Баттерс нахмурился и сложив руки, заявил, что Кенни нужно бросить пить. – Да, стараюсь,- наврал ему Маккормик. Спустя пару дней Баттерс все-таки принялся за исполнение плана. Его задачей было обратиться в полицию, чтобы отследить от кого поступал звонок отцу. Изначально полиция не собиралась ему помогать, но благодаря Кенни они согласились. – А вдруг убийца чёрный?,- предположил Маккормик. – Да! –Точно! Уже более оживленно раздавались голоса полицейских по всему участку, на что лейтенант Доусон всё-таки дал своё согласие, и они прошли к его кабинету. – Вот дело мистера Стотча. Но сразу предупреждаю, что ничего интересного в нем нет. Просто разговор по работе. Сказали, что нужно исполнять долг. Если он был военным, тогда понятно. Но вот почему он решил покончить с собой, причём таким странным образом - мы не поняли. Баттерс, он ничего не рассказывал? Может, страдал от чего-то? Лео тяжело выдохнул и покачал головой. Кенни похлопал ему по плечу, поддерживая друга. – Я тоже не верю, что он мог так просто убить себя. Тут явно замешаны чёрные, уроды блин! Мы найдём их, сынок. Вышли из участка они ни с чем, впрочем у Баттерса появилась хоть информация о телефоне. Маккормик закурил сигарету и отрешенно перевёл усталый взгляд. Выглядит он не очень: мешки под глазами, бледная кожа и ранки на губах. Он постоянно кусал их, дурацкая привычка. Кенни засмотрелся на вывеску ночного клуба. Ощупал пустые карманы и прошипел себе что-то под нос. – Кенни, ты чего?,- обратил своё внимание Стотч на хмурый взгляд блондина. – Мне нужно подзаработать деньги. Баттерс тут же вспомнил каким образом Кенни добывал себе на пропитание. Вот что осталось не решённым между ними. Блондин в голубой кофте помялся и смущенно заговорил: – Ты должен сменить свою работу! Кенни, я могу помочь тебе. Ты ведь убиваешь себя этим! Это может закончиться ...ты понял..как. Маккормик остановился и у него вырвался смешок. – Убивать себя мне не впервой. Ты забыл о нашем разговоре? Я же рассказывал тебе о том, что я бессмертен. Ты не веришь мне?,- обернулся Кен, продолжая вдыхать в себя никотин. – Я помню, да, но это же безумие...ты же не можешь просто взять и ... Парень запнулся отгоняя от себя мрачные мысли и воображение. – И умереть. Баттерс, это происходит почти каждый день и никто мне не верит, никто ничего не помнит. Но именно благодаря этому я решился на такую работу. Когда я перерождаюсь, никакой боли и ран нет, хотя кое-что все таки не проходит ... Кен положил свою руку на сердце и сжал парку в этом месте. Стотч взял его за руку и погладил по ней. – Я же говорю, это убивает тебя. Я верю тебе. И давай поищем что-нибудь лучше. Столько вариантов вокруг, а ты почему-то пошёл именно в эту сферу. – Хорошо, спасибо. Баттерс в этот раз уже сам заключил в объятия своего друга, крепко прижав к себе. Спустя пару секунд отпустил Кенни и улыбнулся, от чего Маккормик даже покраснел. – Все у нас будет хорошо, давай бороться с этим вместе. Ты же мой друг, как я могу быть в стороне. Я уверен, что ты справишься, ведь я буду всегда рядышком. – Баттерс...я не хочу быть твоим другом,- заговорил Кенни, щеки которого покрылись румянцем,– Я хочу быть твоим парнем. Ты мне стал так дорог, я понял, что мои чувства далеко уже не дружеские...давай встречаться? Лео покраснел, но взгляд не отводил. Сердце забилось быстрее, чем обычно. Он мило улыбнулся и кивнул. – Ты мне тоже нравишься. Я согласен, но тогда как парень я запрещаю тебе заниматься проституцией. Стотч потянул к себе Кенни и заключил в скромный и застенчивый поцелуй, однако в этот раз он был куда дольше. Маккормик расплылся в довольной улыбке. Это было так необычно и приятно, когда Баттерс сам проявил инициативу, что Маккормик неловко перевёл взгляд и предложил пойти дальше, пряча своей паркой бугорок на штанах. Они взялись за руки и уже оба окрылённые от новых чувств, отправились в любимый сквер. «Все таки, я могу быть счастливым»