Я верну тебе прошлое

Утро было отвратительным: больное тело вылечили припрятанные булочки тётушки Джульетты, а вот больную душу ничто не лечило. Когда Камило вышел из комнаты, то понял, что уже давно не утро, а день. Долго же он спал… — Братишка, тебя что-то утром видно не было… Мирабель прикрыла рот рукой, когда заметила бледное, осунувшееся лицо кузена. — Ты воруешь синяки под глазами у дяди? — шутка не нашла своего слушателя, Камило молча пошёл на кухню. Девушка направилась за ним. — Ох, мальчик мой! — тётушка выронила половник, заметив племянника. — Чаю?.. Мира села чуть поодаль, наблюдая, как мама кормит Камило. Тот без особого удовольствия хлебал ахиако. Вода отняла очень много сил. Поэтому он молча кивнул на предложение о второй порции. — Как твоё сердце? Джульетта присела рядом с пареньком, заглядывая не в глаза — в душу. — Тётушка, я всё испортил… Он неаккуратно двинул плошку с недоеденным ахиако и упал лицом в стол. Женщина помедлила, но взяла его руку в свои, мягкие и тёплые. Сжала. — Мирабель, проведай папу, пожалуйста. — Да, mamita. Она вышла, и Камило, не стесняясь, захныкал. Джульетта прижала его к себе. — Мальчик мой… — она гладила его по мягким, в Пепу, кудряшкам и ничего не спрашивала. Захочет… — Бруно… почему… Она и в прошлый раз смогла сложить два и два. На языке появился кислый привкус. Как сказать влюблённому ребёнку с израненной душой, что его любви не должно существовать? — Что он натворил? — Тётя… Парень натурально разрыдался на плече Джульетты, понимая, что теперь ей тоже всё известно. Что теперь препятствий в его больной любви станет больше. Но она продолжала гладить и качать его, словно ничего не произошло. Всё уже случилось… — Тише, милый мой мальчик… — Он грезит этим… Этим… Ненавижу! — Ты был свидетелем, как проснулись его скелеты в шкафу… — Я ненавижу! — он начал задыхаться, — ненавижу за то, что сам их разбудил! Что он цепляется за них, а не за меня! — Ты его племянник, как он может?.. — Он — кто?! Глубоко в груди лопнула одна из струн сердца: на пороге в кухню стоял отец.