Хёнджэ удивился тому, насколько быстро пролетели будни и наступила долгожданная суббота. За эту неделю ему ни разу не позвонил Чанмин с просьбой разбудить Джуёна, и, если честно, он был очень рад этому и даже горд, что друг смог вытянуть себя из кровати без чьей-либо помощи.
Хотя в целом принимать это за невероятное событие было бы не совсем верно, ведь времени до фестиваля с каждым днём становилось всё меньше, а Джуён, в свою очередь, был не из тех, кто мог бы пропускать тренировки или отлынивать от работы, когда на носу настолько важное выступление. До фестиваля оставалась всего неделя и один день, и это вызывало чувство восторга, одновременно с которым подкрадывалось и волнение. Хёнджэ безумно нравилось смотреть на выступления лучшего друга, однако он знал, насколько сильно тот всегда переживает; и также Ли знал, что в этот раз эти самые нервы станут ещё разрушительнее, ведь из-за школьной поездки Джуён не сможет потренироваться за день до выступления.
Держа в голове думы о переживаниях младшего, Хёнджэ решил (как обычно) наведаться к Джуёну с Чанмином. К тому времени стрелка на часах уже перевалила за полдень, а у знакомых танцоров всегда были склонности теряться во временном пространстве, совершенно не ориентироваться в том, насколько долго идёт их занятие, и, конечно же, забывать о перерывах и элементарных перекусах. Примерно в этот момент чаще всего на пороге студии появлялся Хёнджэ. Иногда казалось, словно он подрабатывает по субботам в службе доставки еды, однако заботило парня в действительности совсем иное. Можно было осмелиться и сказать, что жизненный девиз Хёнджэ звучал примерно так: «Улыбка Джуёна стоит всего на свете».
Он планировал идти неторопливо, ведь выходные для Хёнджэ были ничем иным, как днями бездельничества, а поскольку у него не было расписания или обязательных для выполнения правил, то он делал всё в своём темпе. Когда парень полностью собрался, он быстро попрощался с мамой и вышел из дома, даже не думая написать Джуёну или Чанмину, чтобы узнать, что им взять. Не то чтобы ему нужно было уточнять: Хёнджэ не смог бы и на пятидесяти руках пересчитать, сколько раз ребята выражали одни и те же желания по поводу еды на перекус.
По приходе в кафе Ли сделал заказ на вынос и присел за столик, решив потратить время ожидания с пользой и написать ежедневное письмо. По субботам у него едва ли находилась минутка, чтобы этим заняться. Да, в эти дни Джуён и Хёнджэ не ходили в школу, однако именно в выходные они проводили больше всего часов вместе. Было очень странно, что младший не ночевал у Ли в пятничную ночь, но, как бы сейчас сложно ни приходилось Хёнджэ собраться с мыслями и превратить их в строки письма, его вполне устраивало то, что есть.
Письмо #60
Бабочки наводят полный переполох в животе, когда ты рядом со мной, а в последнее время это происходит гораздо чаще. Я не могу передать, насколько сильно мне нравится, когда ты рядом — это доходит до безумия. Видимо, ты оказываешь плохое влияние на моё сердце. Всякий раз, когда мы вместе, оно бьётся, как сумасшедшее, а щёки горят самым горячим пламенем. Я не знаю, сколько ещё смогу выдержать.
И опять-таки: я всё равно зову тебя погулять после школы, зайти в кафе поесть или предлагаю переночевать у меня дома, и, когда ты неосознанно прижимаешься ко мне во сне, я позволяю закрасться в голову мыслям — на единственное мгновение, — что ты тоже меня любишь. Это глупо, я знаю, но когда ты сворачиваешься калачиком у меня под боком, располагая руку у меня на груди, то больше всего в мире я хочу, чтобы ты стал моим.
Понимаю, что это никогда не произойдёт. Внутри появляется кисло-сладкое чувство, но в любом случае всё в порядке. Я более чем счастлив быть твоим лучшим другом и не обременять тебя своей любовью, ведь дружить с тобой куда лучше, чем потерять тебя вовсе, правильно?
Я скорее допущу конец света, чем отпущу тебя.
Подписываюсь как всегда:
влюблённый идиот,
аноним
С нежной улыбкой на лице Хёнджэ вновь пробежался глазами по строкам, после чего сохранил письмо в черновики. Каждое опубликованное слово всегда исходило из сокровенных уголков сердца. Чувства по отношению к Джуёну были до боли сильными и живыми, поэтому Хёнджэ, который даже не уделял должного внимания урокам творческого письма, смог бы посоперничать с Шекспиром. Парень мог написать миллионы поэм или писем, посвящённых Джуёну, однако они никогда бы не передали настоящую степень его чувств или счастья от того, что в его жизни существует младший.
Как только Хёнджэ кликнул на «Сохранить» и спрятал телефон в карман, работники назвали его имя — заказ уже был готов. Ли подошёл забрать еду, расплатился и вышел из кафе. К счастью, оттуда до танцевальной студии было не очень далеко: быстрым шагом Хёнджэ дошёл примерно за десять минут.
Как обычно: он дождался, когда закончится песня, и только после этого переступил порог комнаты. Хёнджэ не любил прерывать парней на середине танца. К тому же, не было ничего лучше, чем наблюдать за ними во время репетиций. Каждое движение было до невозможного изящным и идеальным, словно произведение искусства, за которым Ли наблюдал с замиранием сердца, несмотря на то, что уже сотни раз видел одни и те же танцы.
Когда песня закончилась, он несколько раз постучал в дверь прежде, чем открыть её, и его тут же встретили две широкие улыбки.
— Хёнджэ! Ты принёс нам еду! — восторженно воскликнул Джуён, подбегая к другу, чтобы освободить его руки от пакетов.
Перед тем, как ответить, Хёнджэ в шутку закатил глаза:
— Ну и где же моё «спасибо»? — спросил он Джуёна, который уже успел откусить кусочек курицы, которую им купил старший.
— Спасибо, — Джуён застенчиво улыбнулся, чем заставил Чанмина, который отключал телефон от колонки, чтобы сразу после этого присоединится поесть к парням, закатить глаза.
Несколько минут они ели в полной тишине, которую прервал звук уведомления с Чанминового телефона — как предположил Хёнджэ, это было сообщение от Чанхи.
— Чанхи сегодня не придёт? — после недолгой паузы спросил старший Ли. Так же, как и Хёнджэ, Чанхи частенько приходил к парням, чтобы принести им что-нибудь, однако это «что-нибудь» в основном было более практичным: бутылки с водой или питательные спортивные напитки, но точно не жареная курица.
— Нет, он сказал, что встретится с Джейкобом; кажется, им надо вместе что-то попробовать выяснить, — со смутным раздражением в голосе проговорил Чанмин.
— Ох, сейчас ты его снова раздразнил, — прокомментировал Джуён, — он целое утро об этом не замолкал, ему до ужаса интересно, чем они там занимаются.
Хёнджэ успел только фыркнуть, как Чанмин сразу же отмахнулся от слов Джуёна и начал свою эмоциональную тираду:
— А вот тебе совсем не интересно? Чанхи сказал, что это что-то очень важное, но я вообще не понимаю, что у них может быть такого важного? Типа они же даже не в одном классе?
— Понятия не имею, — ответил Хёнджэ, когда Чанмин закончил тараторить. — Наверное, ты скоро узнаешь.
— Очень на это надеюсь. Это буквально пожирает меня изнутри. Тем более они сказали, что не могут мне рассказать, потому что я точно разболтаю всё, например, Эрику… — Джи запнулся на секунду. — Ну, возможно, они и правы, ладно.
Ребята разразились громким смехом, и тема разговора о странных делах между Джейкобом и Чанхи быстро сменилась на подготовку танцоров к предстоящему фестивалю. Этим утром им раскрыли расписание выступлений, увидев которое Джуён разволновался и одновременно с этим обрадовался.
— Мы закрываем фестиваль! — рассказал он.
— Подождите? Серьёзно? Так это же круто! — улыбнулся Хёнджэ. — Нет, честно, это настолько классно: должно быть, они действительно признают ваш талант.
— Надеюсь, — произнёс Чанмин.
— Но это ещё и немного пугает, ведь, когда выступаешь последним, зрители уже видели все предыдущие выступления, и им есть, с кем сравнивать, — объяснил свои переживания Джуён.
— Да, но не означает ли это, что именно вы получили это место, потому что организаторы как раз-таки сравнили вас с другими участниками фестиваля и выбрали вас в качестве лучших? — попытался переубедить друга Хёнджэ, на слова которого Джуён кивнул, обрабатывая поступившую информацию. — Это огромная похвала, которую вы, кстати, действительно заслуживаете.
— Спасибо, ты всегда знаешь, как нас подбодрить, — широко улыбнулся Чанмин, собрав все коробки из-под курицы. — Пойду вниз, выкину их, вернусь через секунду.
— Хорошо, — ответил Джуён, провожая танцора взглядом, и, когда тот скрылся за дверью, его внимание вернулось обратно к Хёнджэ.
— Ты правда думаешь, что всё пройдёт хорошо? Ну, выступление, — тихо спросил младший, и Хёнджэ заметил искры беззащитности в его глазах. Он никогда до конца не понимал, почему его друга посещали подобные мысли, ведь он был суперталантливым парнем, не было практически ничего, что ему не удавалось сделать. Поэтому, когда Джуёном овладевала неуверенность, старшему не составляло труда поднять ему дух честными словами.
— Я уверен в этом, — ответил Хёнджэ с яркой улыбкой на лице. — Я готов поставить на это свой дом и всё, что в нём есть.
— Сейчас ты уже преувеличиваешь, — улыбаясь, Джуён закатил глаза.
Хёнджэ тут же его перебил:
— Нет, не преувеличиваю, это то, насколько я правда в тебя верю. Я говорил тебе это уже столько раз: ты — Ли Джуён, нет практически ничего, чего тебе было бы не под силу сделать, и я знаю это наверняка, ведь знаком с тобой чуть ли не всю жизнь.
После весьма пылкой речи лучшего друга Джуён на минуту замолчал, и Хёнджэ уже начал было волноваться, не переборщил ли он, но спустя несколько секунд младший вновь поднял на него глаза.
— Ты серьёзно так считаешь?
— Думаешь, я бы тебе такое говорил, если бы считал иначе?
Джуён знал ответ на этот вопрос. Хёнджэ никогда не ходил вокруг да около: особенно, когда дело касалось друзей. Конечно, иногда он смягчался в сторону Джуёна, однако, каким бы ни было его мнение — плохим или хорошим, — Хёнджэ всегда был предельно честен. Это было одним из тех качеств, которыми он гордился.
Спустя несколько минут в репетиционную вернулся Чанмин, и Хёнджэ был счастлив привычно устроиться в стороне комнаты и наблюдать за танцами парней до конца тренировки. Несмотря на то, что в прошлый раз Ли наведывался к танцорам всего-то несколько дней назад, он уже мог заметить, что их движения стали идеальнее. Пожалуй, этот период в работе над танцем парней был его любимым: Джуён и Чанмин выучили весь танец, могли даже станцевать его во сне, если бы это понадобилось, и теперь они работали над максимальной синхронностью и устраняли незначительные детали.
Хёнджэ смотрел за тем, как парни по очереди садились на пол напротив и указывали на ошибки друг друга: настолько незначительные, что старший не заметил бы их и за миллион лет. Когда он спросил у Джуёна, как ему удаётся разглядеть такие мелочи, тот ответил: «Зоркий взгляд танцора». Тогда, услышав слова друга, Ли просто закатил глаза, однако сейчас он собственными глазами вновь наблюдал за происходящим, и в голове промелькнула мысль, что, возможно, Джуён всё-таки был прав.
— Вот это движение плечами у тебя получается немного не так, — обратился Чанмин к Джуёну, поднимаясь с пола и направляясь к нему. — Ты будто делаешь полный оборот правым, а левым — только наполовину.
Танцор кивнул, обрабатывая слова друга в голове, и несколько раз повторил движение. Хёнджэ с трепетом наблюдал за этим, пытаясь найти различия, которые Чанмин, естественно, заметил без особых усилий, однако старшему всё равно казалось, что оба плеча двигались одинаково.
— Вот оно! — минуту спустя воскликнул Чанмин, когда, как догадался Хёнджэ, у Джуёна получилось правильно выполнить движение. — Идеально. Эх, не нужно было мне говорить об этом, теперь ты делаешь лучше, чем я, — Джи слегка надул губы, а на лице Джуёна появилось недоверчивое выражение.
— Ой, не надо врать.
Вскоре после этого тренировка закончилась, и не успел Хёнджэ опомниться, как они с Джуёном лежали у него комнате, как обычно и делали в субботнюю ночь, и смотрели «Рапунцель» уже, кажется, в седьмой раз. Сколько бы раз Джуён ни смотрел этот мультфильм, он всегда искренне смеялся на забавных моментах: даже точно зная, что будет дальше, он постоянно находил в этом юмор. Это ещё один пункт, который Хёнджэ добавил в ментальный список до невозможного милых черт Джуёна.
Где-то посередине мультфильма со стороны телефона Хёнджэ донёсся звук пришедшего уведомления. Он потянулся за телефоном, чтобы проверить, кто написал, и увидел там несколько сообщений от Джейкоба.
привет, можем завтра встретиться?
нужно поговорить о чём-то очень важном, это срочно, так что просто скажи, в какое время тебе будет удобнее
В этот момент Хёнджэ совсем не понимал, о чём речь. Являлось ли это «что-то срочное» тем, что сегодня утром он выяснял с Чанхи? Если да, то какое отношение к этому имеет Хёнджэ? Если они не втянули в это Чанмина, потому что опасались, что он кому-то расскажет, то наверняка должны были знать, что любой поступившей ему информацией он всегда делился с Джуёном. Тогда почему?
— Кто это? — спросил Джуён, поставив мультфильм на паузу, и заглянул в телефон Хёнджэ.
— Джейкоб, — ответил старший, — он хочет завтра со мной встретиться и поговорить о чём-то супер важном.
— Ого, — улыбнулся Джуён. — Думаешь, это то, в чём они с Чанхи разбирались сегодня утром?
— Понятия не имею, — честно ответил Хёнджэ. — Это же бессмысленно, разве нет? Они по-любому знают, что даже если это какой-то страшный секрет, то я всё равно не удержусь и расскажу тебе.
Джуён громко рассмеялся, наверное, потому что это было ничем иным, как правдой.
— Тогда я даже не знаю. Возможно, они не против, если об этом узнаю и я.
Хёнджэ промычал в знак согласия, после чего младший снял с паузы мультфильм. В мгновение, когда Джуён отвлёкся от него и его телефона, Хёнджэ быстро зашёл на школьный сайт и опубликовал письмо. Было трудно сдержаться и не среагировать на звук уведомления с Джуёнового телефона, поэтому он перевёл внимание на недавно пришедшие сообщения от Джейкоба, на которые до сих пор не ответил.
да можем завтра встретиться
в 2 часа нормально?
где хочешь встретиться?
Ответ от Джейкоба последовал практически мгновенно.
у старбакса возле кампуса, если тебя устроит
отлично.
— Хёнджэ, сегодняшнее письмо опубликовали, — произнёс Джуён, когда заметил, что старший закончил печатать. — Прочитаем вместе?
— Конечно, — согласился Хёнджэ и пододвинулся немного ближе к другу, чтобы было удобнее читать свои же строчки.
Чтение писем рядом с Джуёном всегда заставляло его смущаться. Даже понимая, что младший совершенно не догадывался, кто был автором блога, Хёнджэ не мог справиться с ярким румянцем, норовящим покрыть едва ли не всё лицо.
— Это так мило, — практически запищал Джуён, когда закончил читать. — Последнее предложение «Я скорее допущу конец света, чем отпущу тебя» очень сильное.
— Да, соглашусь, — проговорил Хёнджэ в ответ.
— Представь, что кто-то говорит нечто подобное о тебе. Я, например, очень сомневаюсь, что моё сердце смогло бы это вынести, это как… — Джуён замешкался. — Я даже объяснить не могу, ты можешь только почувствовать это.
Слова младшего заставили Хёнджэ расплыться в улыбке: если письма настолько сильно радовали Джуёна, когда тот даже не догадывался, о ком на самом деле гласят строчки, тогда Хёнджэ готов был писать их вечно. Неважно, что ему нужно было делать, Хёнджэ всегда придерживался своего жизненного девиза:
«Улыбка Джуёна стоит всего на свете».
