KORSE

Жизнь налаживается после крутого обрыва. Корс чувствует это в запахе утреннего кофе, который теперь бодрит. Им сменили курс таблеток. Вместо горсти теперь Корс принимает всего одну несколько раз в сутки. Она не бодрит или убаюкивает, но заставляет почувствовать жизнь более полной, а мир гораздо более ярким, не затуманивая голову мнимыми ощущениями под кожей и образами в голове. Даже её реклама по телевизору не раздражает, а заставляет улыбнуться перед сводкой новостей. Но и они тоже радуют. Произошло ограбление. Чудесно! Из музея выкрали часть запрещённой коллекции бунтарского искусства, которую должны были уничтожить. Какая потеря для всего города! Но Корс-то знает, что скоро увидит всё украденное своими глазами в подвальчике из Пустоши. Громко хлопает дверь за спиной. Багбир пришёл в хорошем настроение. Это слышно по его шагам и фырчащему дыханию. — Что-то хорошее? — Таблетки невольно вздёргивают уголки губ вверх. Корс хотел бы вновь натянуть хмурую маску, но ему так легко. Слишком легко, чтобы делать усилие и оттягивать вниз брови и стирать улыбку. Пусть хоть какой-то момент в его жизни будет приятным и расслабленным. — Она меня поцеловала. — Хвастается Багбир. Он такой же придурошно-счастливый и от его выражения лица что-то внутри дёргает отвращением, но даже это не стирает общего ощущения пьянящего счастья. Конечно, они говорят о Жёлтой, которую не так давно отнесли в заветный подвальчик. Там нашёлся техник, что взялся за восстановление памяти порнодроида. Пара дней возни и Жёлтая вернулась к ним, сохранив в памяти многие моменты и став даже ещё нежнее по отношению к Багбиру. Сладкая парочка. Почти как из сладко-романтического сериала, трейлер которого крутят несколько раз на дню. Дорогая милая рутина. Корс идёт на работу, сканирует штрих-код со своей карты и проходит в кабинет. Здесь несколько мест. Для него и таких же, как и он сам, Пугал. Работа — сплошная рутина. Просмотреть отчёты, выпить кофе, может сходить на совещание, если их босс вдруг решит появиться на работе. Он тут редкая пташка, но тем же спокойнее для всего отдела. Прославленный Кинго тот ещё павлин. — Мистер Моррисон. — Ярко дребезжит голос робота-посыльного. В отличие от порнодроидов, его даже не пытались сделать похожим на человека: вместо головы коробка старого телевизора с затемнённым экраном, на котором сияла лишь ровная неоновая линия, цилиндр шеи, а из под белого комбинезона BLI выглядывали трёхпалые механические конечности. — Мисс Леганз ждёт вас в своём кабинете. — Он начал говорить и линия на экране пошла зигзагом, — Я сопровожу вас. Как это в её стиле! Корс не ожидает ничего хорошего от грядущей встречи, но всё равно шёл лёгкой походкой, почти не ощущая тяжести собственного тела. — Корс! — Голос Леганз льётся неожиданно мягко и нежно, почти как голос Жёлтой когда она любовно щебетала что-то Багбиру при встрече, — Как тебе подарки? Смотрю, я угадала с рубашкой. Она щурится как кошка, лежащая под лучами солнца. И тоже улыбается. Хотя, скорее насмехается, довольствуясь тем, что управляет своей любимой игрушкой. — К делу. — Просит мужчина, усаживаясь на любезно оставленный для гостей стул. Леганз щёлкает языком. — Что скажешь о своём новом боссе? — Она всё вьётся вокруг, не спеша говорить, зачем именно вызвала к себе мужчину, — Не чета твёрдой трясущейся руке Оникс? — Удивлён, как он умудряется носить розовый бо в обход комитета нравственности. — Делится наблюдением Корс, чуть щурясь. — Переспал с членами комитета за разрешение исключительно ему экспериментировать с запрещёнными цветами. "Для того, чтобы понимать бунтарей", если сверяться с бумагами. — Усмехается Леганз, — Вечно в опасности самому взбунтоваться, потому проходит каждую неделю комиссию в комитете нравственности. А на утро страдает жутким похмельем. Ещё и получает доплату за риски. — Ещё один твой любимчик? — Язвит мужчина из чистой вредности, — Шлёшь ему таблетки от похмелья с ромовыми цветами? — И порнодроидом в кислотном латексе. — Она кидает искромётный взгляд на Корса и продолжает, — Мы ведь, всё же с ним коллеги. Надо заботиться о них, пока целы. Никто не хотел бы повторить участь несчастной Оникс. Бедняга, так соболезновала повстанцам, что злоупотребляла LYG и довела себя до умалишения. А теперь, кажется, и несчастный Кинго не может удержать всё под контролем... — Планируешь очередную смену кадров? — Догадался Корс. — Совет планирует очередную смену кадров. — Поправила Леганз одновременно своего подчинённого и косую чёлку. — А разве Кинго не часть совета? — Часть. И, поверь, это же в его интересах. — Женщина покачала головой, игриво глядя на Корса, — Не то, чтобы он в курсе, но я люблю преподносить сюрпризы. — Тогда уверен, ты найдёшь подходящего для этого посыльного. — Быстро отвечает мужчина, поднимаясь. И его даже не пытаются остановить. — Подумай ещё раз. — Лишь кидает ему в спину Леганз. Пронзительно самоуверенно. Её слова оседают в голове. Корс действительно возвращается к этой мысли в течение всего дня. Никто не любил Кинго в качестве босса. Он был импульсивным, самовлюблённым и относился к работе как к игре. Когда на его плечи упали бывшие обязанности отдела Горгулий, он очень нехотя разбирался с ними. Было ясно, что Кинго не на пустом месте хотят убрать. Он мешает Леганз. Её личным планам и идеям. Но каким? Трудно было думать над тем, что на уме у диктаторши, когда думать не хотелось совсем. После работы мозг и вовсе не хотел включаться ни во что. На улице крутили какую-то навязчивую музыку и она застряла в голове вечно повторяющимся мотивом, заглушая обсуждения в подвале повстанцев. Её чары разрушил Джой, когда взял гитару. Этот парень в цветастой рубашке имел необычайный талант. И даже не тем, что мог играть на гитаре и петь. Он просто источал энергию радости и добродушия ко всем вокруг. Цеплял внимание и не отпускал до последнего. Но сейчас его прерывает Минт. — Хватит. Мы здесь не клуб бардовской песни. — Ворчит он. — Мы недавно провернули такое ограбление. — Напоминает Джой, — Нам всё равно надо залечь на дно сейчас. — Некогда лежать. Мы провернули самое большое ограбление из всех, что когда-либо совершали. Пугала всё ещё в шоке и пытаются найти следы в музее. Нам надо нанести удар сейчас. — Настаивал Минт с яркими грозами в глазах. — Что ты предлагаешь? — Оживилась Жёлтая, сидя на коленях Багбира. — Мы должны убить Кинго. — Предложение повстанцы приняли с недоверием. По скамейкам прошёлся шёпот, не сошёл ли с ума их друг, но тот тут же продолжил. — Он лёгкая мишень, но пока Пугала и дракулоиды будут возиться с его смертью, мы воспользуемся паникой и... — И что? — Остановил его властный голос. Это была Рита Киттер. Журналистка. Корс видел её пару раз в мелких репортажах, но здесь она занимала очень важное место. Именно Рита руководила всеми, а так же водила за нос прессу и BLI, иногда подкидывая ложные улики и сбивая со следа детективов. Если она была против этого плана, то он едва ли имел шанс на успех. — И вывезем людей и всё награбленное в Пустошь! — Закончил Минт, чем вызвал ажиотаж среди толпы. Попасть в Пустошь хотели все. Сити не так легко отпускал жителей наружу. — И сбежим как трусы? — Фыркнула Рита, — Мы жители Бэттери Сити, и мы должны отстоять свои права, а не сдавать позиции и оставлять этих свиней и дальше уничтожать людей за неразрешённые цвета, фривольную музыку и слишком смелое искусство! — Город уже потерян. — Мужчина стукнул по столу кулаком, — Был потерян ещё когда полицию заменили на этих придурков в страшных масках. Как ты собираешься отвоевать город, если у BLI в запасах всё оружие? — Они не могут просто перебить всех. — С азартом в глазах заметила женщина, — Когда они увидят, сколько людей не согласны с их действиями, просто не смогут и дальше диктовать свои правила. Им придётся пойти на уступки. — Или закрутить гайки сильнее. — Хмурился Минт, — Вы для них ничто. Они перебьют самых активных, а остальных будут держать в страхе... Минта поддержал Багбир, потом ещё парочка мужчин, группа женщин, давно мечтавших сбежать из Сити и Жёлтая. — Прекрасно! — Ощутив свою поддержку, мужчина сразу перешёл к командованию, — Тогда Корс и Багбир убьют Кинго. Толпа опять поддержала предложение криком. — Нет, стойте. — Вмешался Корс. На душе у него было паршиво от одной только мысли о том, что очередной человек распоряжается им как личным рабом. — Как ты представляешь себе это? — Проще простого: ты подкараулишь его где-то в одиночестве и пристрелишь. Реакция у Кинго не такая как надо, он даже до кобуры дотронуться не успеет. — Минт говорил так, словно уже видел труп главы Пугал у себя под ногами. — Я не буду делать этого. — Поджимает губы Корс. И дело не в том, что он не хочет помогать. Всё складывалось бы слишком успешно. И повстанцы, и Леганз хотят одного. Мужчина уверен, что для него эта авантюра пройдёт очень гладко — Леганз из кожи вон вылезет, чтобы её любимой игрушке всё сошло с рук и даже больше. И потому что-то внутри, ещё не приглушённое новыми таблетками, противится всей этой идее, в каком контексте она бы ни звучала. Корса выталкивают за двери, в сырой и холодный город. Изгнан с позором, хоть и не навсегда. Нашлись те, кто не одобрили идею Минта и подвал загудел в обсуждениях, пока голова Корса сама жужжала мыслями. Дома его ждал очередной подарок — коробка, перевязанная лентами, в которой лежали снимки Жёлтой и нескольких членов того собрания в подвале. По дну коробки растянулась надпись "Я знаю о твоём маленьком хобби". Снимки летят в сухую раковину. Туда же летит и сама проклятая коробка. Бант загорается пламенем от зажигалки, горит и плавится, делится огнём с картоном и вспыхивает, превращаясь в маленький костёр. Первая паника проходит. Она знает. Конечно, она знает всё, просто позволяет этому случится. Действие таблеток слабеет. Их чёртова реклама, появляющаяся за окном бесит. Ему нельзя больше принимать. Нельзя ни единой пилюли, если он действительно хочет понять, зачем всё это Леганз и куда ведёт её кровавая дорожка. Может, без Кинга всё действительно станет лучше? Может быть, Леганз и вправду на стороне Корса и сделать так, как она просит, означает ещё раз спасти их с Багбиром шкуры? Они играют в опасную игру, где ошибка действительно обернётся смертью. Ему надо серьёзно подумать, прежде чем сделать выбор. И скорое собрание, устроенное Кинго лишь способствует этому. Глава Пугал заявляется в зал с опозданием и небрежно скидывает фиолетовый плащ с обрамлённым розовым пятнистым мехом воротником на стол. Он выглядит как щёголь в своих начищенных до глянцевого блеска сапогах, с осветлёнными волосами и этим отвратительным ремнём. На бляшке большая голова человечка с эмблемы BLI, слишком притягивает взгляд в сторону паха, туго обтянутого серыми штанами. Корс упорно старается смотреть в глаза своему боссу и...пытается понять, действительно ли тот накрасил себе глаза тушью. — Коллеги. — Начинает Кинго, поправляя высокий воротник своего свитера, — Как вы помните, недавно группа бунтарей ограбила музей. — Сэр, это было неделю назад! — Поправляет его кто-то. — Известия ещё не быстро доходят. Ребята из Горгулий ещё не привыкли, такие копуши. Иногда мне кажется, им не выдали мой имэйл. — Он усмехается, словно всё произошедшее для него не более, чем невинная шутка. Корс чувствует стойкое отвращение, смешанное со странным спокойствием. Кинго идиот. Нет большего подарка для повстанцев, чем этот человек на должности главы Пугал. И большего проклятия для BLI. Картина начинает вырисовываться. Воздержание от таблеток даётся нелегко. Всё утро Корса тошнило, а сейчас в желудке улеглись лишь сэндвич из автомата и чашка кофе с порошковыми сливками. Но он видит ясно и улавливает некоторые детали. Кинго плевать на ограбление. Он здесь лишь потому, что прижали вышестоящие, не иначе. Об ограблении спрашивают, и, кроме главы Пугал, больше нет ответственных. — Газеты пишут, что это наша оплошность. — По его легкомысленному тону ясно, что сам Кинго не записал это как личную промашку, — Но это была ошибка. А ошибки случаются со всеми. Человеческий фактор, не иначе. Но люди хотят знать...больше, чем мы им говорим. И журналисты, да даже ваши коллеги из других отделов способны на многое. Поэтому необходимо, чтобы вы дали верные ответы, если вас спросят. Для начала: не важно, куда делось украденное. Его хотели уничтожить и теперь грабители просто избавили город от проблем утилизации. Так что, это ещё вопрос, сделали ли они гадость или избавили нас от заботы! Он заливисто смеётся и присаживается на стол, свесив ноги. — А теперь, пункт номер два... — Он делает паузу, в которую здание содрогается. С потолка осыпается штукатурка, а, едва открывший дверь дракулоид, валится на пол, кряхтя. — Сэр, внизу! Люди...много...Парад...Восстание!