Dragon - Tiger

Очередной номер ничем не отличается от двух предыдущих, ночной портье тоже, отель весь в целом одинаковый с остальными, вопросы к ним тоже одинаковые: молодая пара? медовый месяц? Да, да, медовый, мёд этот правда горький и с оттенком железа, но да густой и вязкий, как, впрочем, меду и положено. Казутора скинув пальто оседает на кровати, зевает и крутит головой, обхватывает свой живот в объятиях. Шиничиро обеспокоенно оглядывает его, боясь, что его мальчику больно. — Шини, — Казутора поднимает на него огромные голубые глаза. — Да, Тора, — Шиничиро достаёт из сумок их «домашние» вещи и все мыльно-рыльные, потому что надо помыться и отоспаться. — У нас не осталось с собой еды? — Казутора задумчиво покусывает губу — Я голоден, — он виновато улыбается Шиничиро, будто прося прощение за то что приносит неудобства. Шиничиро это не нравится, потому что Казутора ел всего-то полчаса назад, и раньше Шиничиро не замечал за ним непомерного аппетита. — Ты только что поел, — обеспокоено говорит Шиничиро, впрочем, потом понимает, что это бессмысленно — Чтобы ты хотел съесть? — удручённо выдыхает он. — Не знаю, просто хочу что-то, сладкое было бы неплохо, — задумчиво тянет Казутора, покачивая свешенными с кровати ногами. Шиничиро роется в сумках, вытаскивает пакет каких-то невероятно сладких конфет, которые раньше Казутора вроде и не ел, Шиничиро прихватил их на вокзале просто так, на всякий случай, чтобы были. Казутора вроде никогда не был фанатом сладкого, даже в тот злопамятный вечер не съел ни одного пирожного, только выпил немного, да надкусил тарталетку с лососем, однако, сейчас с удовольствием поглощает конфеты одну за одной. Шиничиро силится припомнить, а ел ли вообще Казутора при нем и понимает, что не так уж часто. Тот даже пил на голодный желудок, но за последние дни действительно с аппетитом поглощал пищу. Что-то вечно жевал, хрустел морковью, шоколадками, пил газировку, к которой раньше не проявлял интереса. Шиничиро мысленно загибает пальцы и понимает: сам он за эти четыре дня съел вдвое меньше чем Казутора. Может быть это от стресса? Очень бы хотелось верить, что да. — Тора, — Шиничиро кладёт рядом с Казуторой его пижаму — Разве раньше ты ел так часто? —. Казутора не доносит конфету до рта, растеряно трет шею и хмурится. — Без таблеток мой организм может шалить, — напряжённо говорит он — например мне очень холодно, — Шиничиро замечает, что бегавший в кожанке по холоду Казутора теперь кутается во всю одежду разом, а ночами, чуть ли не залазит на Шиничиро, тыкается холодным носом тому в шею, шепча сонно: «Прости, но ты такой тёплый». Шиничиро думает, что стоит узнать, как может шалить организм омеги, что впервые в жизни слез с противозачаточных, и что вообще может их ждать. Шиничиро не знает даже как верно сформулировать поисковой запрос, потому что, ей богу, это все как-то слишком резко. Он просто месяц назад прогулял школу, а теперь он в ста километрах от Токио, вместе со своим омегой, господи прости, не знает живы ли его родители и рискует однажды стать очень молодым отцом. Это вроде как слишком сильный разгон? — Ты читал инструкцию к своим лекарствам? — спрашивает Шиничиро садясь с Казуторой рядом, тот мнёт обертки цветные в пальцах и будто бы боится смотреть на Шиничиро. — Я, — Казутора трясёт головой — Просто знай, если я начну вести себя странно, я не сошёл с ума, это все гормоны ни к черту, — говорит он закусив губу — Прости, как я мог о них забыть, — Казутора чувствует себя виноватым, потому что создал им лишнюю проблему. — Снова начинать их пить уже не имеет смысла да? — Шиничиро поглаживает пальцы Казуторы, позже опустившись на колени у кровати, стягивает с парня кроссовки, понимая, что тот слишком расстроен, чтобы заботиться о себе. — Без контроля врача это может только ухудшить ситуацию, — бубнит Казутора, стаскивая с волос резинку. — Ты не виноват, Тора, не думай об этом, лучше, — Шиничиро стаскивает с парня носки, пальцами тёплыми потирая щиколотки — Иди в душ, когда придёшь будем греться, —. Казутора слишком огорчён, чтобы пошутить и думает вообще не об этом. Перспектива однажды залезть на Шиничиро сойдя с ума от буйства гормонов его совсем не радовала. Он слишком долго нежно и трепетно влюблён, так, что подобная похоти вещь мерзко колола в горле. Им так нельзя, слишком это грязно для них. Шиничиро провожает поникшего Казутору до ванны взглядом, сам он переодеться ещё не может, не надевать же свежую одежду до душа, отвлекает себя делами попроще, распаковывает вещи, находит пульт от кондиционера, повышает температуру в комнате, ставит бутылку воды на тумбочку со стороны, где обычно спит Казутора, ждёт его возвращения гугля адреса магазинов и маршруты до следующего пункта. Они несут это сложное дело вдвоём, и Шиничиро тоже старается в этом участвовать на полную. Токийские новости он старательно игнорирует и дальше, итак забот выше крыши. Казутора возвращается, пахнет собой и гелем для душа, чистый и в пижаме он вновь садится на кровати, привычно тянется к расчёске, что Шиничиро заботливо уложил на его тумбочке. — Я быстро, — кивает ему Шиничиро, скрываясь в дверях ванной, он и без того не особый купальщик, а оставлять сейчас Казутору одного и вовсе не хочет. — Жду, — доносится до него тихий голос, что перебивается лишь звуком расчески проходящейся по волосам. Когда Шиничиро возвращается, через десять минут, Казутора только закончил с расчёсыванием и крутит в пальцах резинку, лицо его, когда Шиничиро присаживается рядом с ним светлеет, и это радует Шиничиро. — Заплести тебе косу? — почему-то Шиничиро кажется, что это очень интимно, но лицо Казуторы, с яркой улыбкой и робкой надеждой в глазах того стоит. Казутора кивает быстро, отдаёт Шиничиро резинку и расчёску, с готовностью усаживается к нему спиной. Шиничиро не самый великий заплетатель, но на простую косу его сил должно хватить, отчего-то одно прикосновение к волосам вызывает бурю внутри, у них обоих вызывает, потому что они выдыхают тихо и восхищённо в унисон. Они молчат, только часто и громко дышат и есть в этом, что-то такое личное, такое разделённое на двоих, что живот сводит судорогой. Такое, кажется, делают только очень близкие люди. Интересно, а родители заплетают друг другу волосы? А делали ли это в юности? И если делали, то было ли это так же до дрожи волнительно, как самый первый в жизни поцелуй, так, что даже подрагивают пальцы. А у Казуторы плечи, они оба на самом деле дрожат. Шиничиро перехватывает косу резинкой, не такая она красивая как выходила у Казуторы, но он научится, закусывает губу и думает только об одном. А ведь я мог никогда не коснуться его волос.