Dragon - Tiger

Утра Казуторы всегда начинались с одного и того же, вот уже последние два года. Папа, с улыбкой усталой, грустной, серый от недосыпа и пригоршня таблеток в его руках. Вот такое доброе утро. А ещё отец, хмурый, несчастно смотрящий, со стаканом воды по другую сторону кровати. — Ты уже проснулся, наш тигр? — Казутора головой кивает угрюмо, да таблетки, горло больно царапающие, стаканом «Perier» запивает. Родители на него выжидающе смотрят, глазами какими смотрят на смертельно больных. Иногда Казутора думал, что по настоящему не оправились не он, а они. Потому что зачем ещё просиживать ночи у кровати здорового сына? Если они, конечно ночью дома, а так, всегда их номера на срочном наборе. Казутора прямо смеялся иногда, так и видит, как отец, от чужой крови красный, посреди стрельбы внезапно на телефон отвлекается, потому что «тигрёнок» увидел очередной кошмар. Казутора честно никогда этими номерами даже не пользовался. Ну потому что, что за бредни? — Как ты себя чувствуешь? — Папа его по чёрным волосам оглаживает, аккуратно те пальцами распутывая. — Прекрасно, — Казутора скалится, да так неестественно, что папино красивое лицо дурнеет от смятения и грусти. Однажды они перестанут вести себя так будто он умирает. Ведь обязательно перестанут? Родители скомканно всегда уходят по своим делам, конечно, только после того, как просидят с ним в столовой, смотря, якобы незаметно, чтобы тот съел свой завтрак полностью, потом обязательно переоделся в свои, нескончаемо новые брюки и байки, а потом обязательно предложат после работы провести день вместе. «Посмотрим фильм, сыграем в карты, может хочешь на совместную тренировку, поедем к Майки и Дракену?». Казутора ехидно в голове добавлял: «слетаем на Марс?». Попросил бы если, то слетали, он уже знает, что не надо у отцов «невыполнимого» просить, найдут и сделают, и сам потом с этим живи. Что точно знал Казутора Баджи, так это то, что в Тосве умеют в банду, но абсолютно не умеют в родительство. Потому что серьезно? Две крайности: гиперопека и почти полное игнорирование. Кто сказал этим людям, что это помогает найти общий язык с детьми? Особенно с теми, кому больше трёх лет. И если дяди Майки и Дракен решили просто своего сына не трогать, дав ему варится в собственных глубинах, то родители Казуторы, решили, что лучше если над их сыном будет вечный прожектор от их внимания. Он, блин, даже завидовал Шиничиро, его родители хоть виду не подавали, что держат его за душевнобольного. Родители Казуторы, конечно, старались, но ей богу у них не получалось. И это даже бы злило, если бы Казутора так сильно их не любил и не жалел. Жалел, иногда так сильно, что абсолютно забывал о собственных эмоциях. Ну потому что как можно огорчать тех, кто тебе так предан? Вот именно никак. А потому, почти всегда соглашался, хотя фильм в итоге не смотрел никто из троих, в карты, он почему-то всегда выигрывал, даже когда почти открытыми их держал, на совместных тренировках, удары не долетали до его лица в паре сантиметров, даже если он выбирал лежать как столб на ринге, а у Майки и Дракена, всегда в виски чувствовал привкус яблочного сока, и то косились: «Милый, тебя не тошнит?» «Не тошнит» отвечал Казутора, но в следующем бокале уже и привкуса виски не чувствовал. Он блин терпеть не может яблочный сок. Но он не злился, ну разве только иногда. Потому что нехер рожать в пятнадцать. Родители его тоже считали, что нехер, оттого он вкус противозачаточных с тринадцати лет от всего на свете отличает. С тех пор как…ну в общем, с того случая. — Ты гулял с Шиничиро? — Отец вкрадчивый такой, мягкий, вилку на тарелку опускает без звона, будто боится, что тот Казутору до истерики напугает. — Ну да, гулял, — вафли по тарелке размываются плохо, а вот сливки взбитые и ягоды на ура, превращаясь в красно-фиолетовое месиво. Будто это так обыденно клубника и голубика в ноябре. — Все было в порядке? — Папа смотрит на него из-под челки, настороженно так, почти напугано. — Ну…да? — Казутора подбородком на сцепленные в замок пальцы опирается — А что может пойти не так? — и смотрит на родителей немного зло улыбаясь. Те тушуются в момент, и Казутора, даже, немного наслаждается этим. Хоть раз в жизни на пользу правило: «мы никогда не будем говорить о том дне прямо». Хоть в чем-то оно ему помогло. — Я хочу погулять, — он отодвигается от стола, смотря в тарелку, там вафли надкусаны, а сливки удовлетворительно размазаны. — Конечно, милый, — ответом ему звучат хором в два голоса, единственное, что его в этом по настоящему умиляет, так это переплетенные пальцы родителей на столе. Улица встречает противным ветром и моросящим мелким дождем, он, в отличие от Шиничиро знает куда идти и даже куда звонить. Гудки обрываются на третьей секунде. — Пронто, — привычно на чужом языке отзывается знакомый голос. — Дарио, хочу сыграть в Драгон-Тайгер, — Казутора пинает смело носком берца асфальтовую крошку. — Какой вопрос, — Казутора даже слышит как Дарио улыбается — Приходи, дорогу ты знаешь, — и отключается. И Казутора идёт, идёт и надеется: ну может сегодня, ну хотя бы сегодня, наконец проиграю?