Return To Innocence

Кожаная портупея белый пиджак на голое тело чокер на шее… я нервно сглотнул, когда она попросила меня: — Накрась меня, Итан, ты же знаешь что я в этом не спец, буду клоуном ходить, — заливисто смеётся, — А ты должен был родиться девушкой, стрелки ровные, идеальные, помада на губах. В то время как я раз десять стараюсь сделать всё нормально а получается через ж… — она подмигнула. Я взял кисточку, пальцы подрагивали. Когда закончил, на меня смотрели кошачьи глаза, затем она взяла помаду, накрасила губы, наклонилась совсем близко так, что её дыхание дразнило кожу и поцеловала в шею. Пульс подскочил, дыхание сбилось. В голове была мысль: 25 дней осталось… если раньше от шока не умру. Гримерку закрыли. Виктория пошалить решила — Милли, нам нельзя. — мой голос охрип. — Я тут подумала, что мы зря себя ограничиваем можно ведь доставить удовольствие по-другому. Да-да нам нельзя особой близости, но кто нам запретил раскрывать грани друг друга? — она ухмыльнулась, просмотрев на моё ошарашенное лицо затем показалась сзади, завязала мне глаза и шепнула: — Готовься потерять крышу, любовь моя. — У нас через 20 минут концерт. . . — Я даже не коснусь тебя, но ты кончишь, Итан Торкио… будешь стонать до хрипоты. — низкий шёпот на ухо и вкус крови на губах солёно-сладкий. — Мне хватит 10 минут, — насмешка в голосе: — Готов проверить? Почувствовал, как она мягко усадила меня в кресло продолжила говорить: — Я знаю, насколько сильно ты любишь мой голос. А твоё воображение сделает всё за тебя. Расслабься и успокойся, иди за моим голосом. Я молчал, говорить что-то не было физических сил. — Перед твоими глазами появляется комната с большой широкой кроватью… свет приглушённый, на ней лежу я. В моих руках тарелка персиков, я беру один, вонзаясь зубами в нежную сладкую мякоть… Картина перед глазами, как наяву. Чувствую что телу становится невыносимо жарко, пальцы мёртвой хваткой цепляются за подлокотники, тяжело дышать. Воздух — густой кисель, который еле-еле проходит в лёгкие… когда я стал настолько чувствительно реагировать? А, точно у меня секса не было чёрт знает сколько! — Давай дальше… Дамиано, — имя проскочило совершенно машинально. Мозг превратился в желе, тело стало пластилином… а это всего лишь голос, мать его… чертовски притягательный тембр делал со мной невозможные вещи Я даже перед глазами видел именно Дамиано, очевидно, что мой мозг не может пока смириться с новой оболочкой его души. Ощущаю вибрацию на простате… Когда она успела сунуть в меня этот чёртов шарик? Меня подбрасывало от разрядов: мелких, быстрых, точных. Мой разум делал всё. Я ясно видел все его движения… сладость очерчивала изгибы тела и ловил языком капли… иллюзию от реальности уже не отличить границы, словно стёрлись исчезли. — Я вижу как тебе хорошо… сама испытываю тоже самое, лишь глядя на тебя, — шепчет Милли. Губам становится холодно, девушка откуда-то взяла лёд, создавая контраст… всё, капец полный. Темп меняется, становится быстрее и в этот момент она всё же целует меня жарко, дико. Образ, который я не мог отпустить долгое время меняется на женский, теперь на кровати сидит юная девушка: щёки румяные, глаза блестят, карие, глубокие. Губы в маленьких ранках, потому что она их прикусывает. Я отпустил прошлое совсем. Впереди будет тяжело, но вместе мы справимся. — Сдерживать себя очень вредная привычка, и ты это знаешь, малыш… Итан, теперь, я рядом. Не бойся стать уязвимым, нежным, раскрой свою сущность. Виктория рассказала, каким ты был до аварии… позволь мне увидеть тебя таким, пожалуйста, Итан. Нежный тон стал последней каплей заставив меня излиться бурным потоком спермы с протяжным стоном. Восстановив дыхание я снял повязку и сказал: — Придёт день, когда твой прекрасный рот почувствует её на вкус… возьму тебя так, что ты будешь испытывать экстаз всю ночь. — Жду с нетерпением… а теперь снимай эти дурацкие брюки, ты мне в платье очень нравишься, — отдаёт в руки чёрное платье целует в висок: — Моя готическая принцесса, пошли вершить историю? На Олимп заново несмотря ни на что… вместе. — И никак иначе.- в зеркале отражается моя счастливая улыбка, переплетаются наши пальцы в замок. Раз, два три…Måneskin возвращаются! Вышибают дверь с ноги!