Забота, проявляющаяся в мелочах

      Сохо непредсказуем, никто никогда точно знать не будет, что он решит совершить; а если добавить во внутренний хаос каплю алкоголя — то зовите всех на Ноев ковчег, ибо цунами не миновать.       А Гонхак, который ничуть не уступает в навыке вселенской суеты, не успел на судно, точнее, даже не проявлял инициативу там оказаться. И теперь, по своей же воле, пытается поднять Сохо; но почему-то всё безрезультатно: то ли Сохо увеличился раз в десять, то ли алкоголь каким-то образом передался и Гонхаку воздушно-капельным путем.       — Сохо-хен, нам пора идти, — бросив попытки поднять, он обратно уселся на свое место.       Сохо, не чувствуя никакой вины, вновь опрокинул шот соджу, поморщившись от противного привкуса после, — я еще не доел.       Вымученно выдохнув, Гонхак потянулся к тарелке своими палочками, где еще лежало недоеденное мясо, но его нагло отпихнули, что оставалось лишь недоумевающе смотреть в ответ.       — Нет-нет, Гонхак-и, — Сохо широко улыбнулся, что его и так раскосые глаза, стали чуть ли не ниточками, — твое прекрасное лицо опухнет, а у нас завтра шоу.       — Оно было вчера, хен, — заметил Гонхак, опять метясь палочками на уже холодное мясо, теперь на его пути почему-то не оказалось преграды, — нам действительно стоит вернуться, уже поздно.       Вздохнув и надув в огорчении губы, которые все еще жгло от алкоголя, Сохо взглянул на часы расплывчатым взглядом, и его глаза вмиг стали словно блюдцами, ибо табло показывало два ночи, — ты прав, пора закругляться.       Гонхак и не удивился тому, что Сохо так резко поменял направление своей деятельности (даже под воздействием алкоголя), и ему оставалось лишь встать следом, не забыв оставить деньги на столе.       Свежий воздух дал моральных сил справиться с разморенным Сохо, который прилип, как пиявка, к боку и отказывался передвигать ногами.       — Хен, пожалуйста, найди в себе силы дойти и я сделаю всё, что угодно, — Гонхак сдался, но в его кармане всегда есть джокер, которым он попытался воспользоваться.       — А? — Сохо будто отрезвел и тут же отлип от плеча, — знаешь, на что ты соглашаешься?       Сохо как-то неумело ухмыляется и расплывается в улыбке, а Гонхака резко бросает в холодный пот от этого, ведь кто, как не он сам, знал, что может придумать не предсказуемый мистер Ли.       — Значит, завтра я готовлю тебе рамен. — Гонхак вновь стоял в исступлении от речей глубокоуважаемого хена, ведь тот совсем не мыслил, предлагая подобное!       Но завтра, как и послезавтра не наступило, потому что Сохо, когда улегся на мягкую кровать, напрочь забыл об их шутливом диалоге, а Гонхак и не смел напоминать, потому что ему было стыдно.       Но внутри нахохлившегося петуха, как выглядел Гонхак внешне, присутствовал стеснительный цыпленок, который не мог принять своих чувств к Сохо больше года, что уж говорить о признании? Лучше ходить «хвостиком» за ним, смеяться с глупых шуток над Хвануном и наслаждаться обществом в образе верного друга. Но тут одним вечером, когда они выбрались вдвоем на ужин, который затянулся до ночи, все китайские укрепления рухнули, а Гонхаку оставалось наблюдать за цунами, представлявшее фразу «‎я приготовлю тебе рамен».       Только каждое цунами имело повторный процесс, и вторая волна застала Гонхака буквально спустя несколько дней.       Он как обычно засиживался на кухне после ужина и смотрел непонятные новости в телефоне, когда в комнату вдруг зашел Сохо с просьбой.       — Можешь помять спину, пожалуйста, она жутко затекла, — Сохо наигранно скривился, надеясь выпросить бесплатный сеанс массажа на вечер. И Гонхак, конечно же, согласился, потому что готов всегда помочь.       В комнате Сохо и Хвануна, последнего не оказалось, видимо, зависал с Енджо как и всегда. Некоторый беспорядок в их комнате был уже неотъемлемой частью, что Сохо даже не стеснялся этого.       Гонхак почему-то себя чувствовал чужим, будто он не живет бок о бок более трех лет здесь, и вся обстановка для него было чужда.       — Мне снять футболку?       Этот вопрос был первоначально риторическим, ибо задавая его, Сохо уже снимал вещь через голову. Гонхак видел множество раз полуголого Сохо, но сейчас это оказалось чем-то новым, он не понимал почему.       Сегодня был очередной вечер, очередной вечер, когда Гонхак делал массаж Сохо, в этом не должно было быть ничего нового; но когда он касался шершавыми пальцами слегка влажной спины — это ощущалось совсем по-иному. Только Гонхак смел только думать о подобном, ведь Сохо точно не поймет его намерений.       Не заметив ни спешащего времени, ни удовлетворительных звуков под собой, Гонхак продолжал свои махинации над чужой кожей, когда расслышал тихое:       — Напомни про рамен завтра.