Забота, проявляющаяся в мелочах

      Реальность накрыла Юнхо серым полотном, как обухом по голове, стоило ему прочитать десятки комментариев фанатов о том, что его имя запоминают в последнюю очередь.       Он был обычным, среднестатистическим айдолом в группе, который никак не выделялся. Только если ростом.       Не зря он слушал в детстве, что надо висеть ежедневно на турнике, чтобы вытянуться, вот отец и одним днем прикрутил вместо двери — турник, что теперь Юнхо в свои двадцать три года именовался «длинноногой шпалой»‎, — как в шутку выражался Хонджун о его росте, по-гремлински подхихикивая уже на безопасном расстоянии.       В хореографии его всегда ставили в самый конец, мол, ты высокий, загородишь ведь всех, петь и пробовать развиваться в рэпе — тоже давали по крохотному кусочку хлеба, когда остальные участники уплетали за обе щеки целый торт этого добра.       Сидя перед зеркалом и скептично рассматривая свое чистое лицо без косметики, Юнхо не мог понять, что с ним не так. Но, может, в этом и заключается весь гвоздь проблемы? Он ведь обыкновенный: губы вытянутой формы, глаза высоко посажены, а скулы оставались прежними, такими же, как и у всех.       Только Юнхо не все, он айдол — лицо которого должно было блистать невероятным сиянием, например, как у Сонхва и Ёсана: пересматривая запись выступления с недавнего шоу — Юнхо в этом убедился: они привлекали своей изысканностью и мимикой, которой так не хватало ему самому.       Он владел не настолько хорошо своим телом, например, как Уен или Сан, который пару лет назад и вовсе красиво нагнуться к ногам не мог, а сейчас такие вещи вытворяет невообразимые; от движений Юнхо у фанатов нет того азарта, который был у других.       Он не был Чонхо, чтобы, наконец, звонко петь — его приглушенный голос всегда комбинировали между рэп-партиями и основным припевом.       Напоследок, он не был ни Хонджуном, ни Минги, чтобы умело читать текст или поражать глубиной голоса. Юнхо был самым обычным из всех обычных: он не был браком, но также не был и искусством живописцев.       Чтобы не казаться серым пятном на полотне из уникальной группы, Юнхо пытался стараться, правда пытался: надолго оставался в зале для практик, придерживался жестких диет и внимательно слушал Сонхва, когда тот разъяснял, как пользоваться средствами для ухода за кожей. Только он все равно недоволен собой. Выдохнув и вновь взглянув на свое отражение, Юнхо захотел замазать синяки под глазами, хоть сегодня у них выходной, но ему все равно не хотелось выходить в ту же гостиную, выглядя, как смешной подросток.       Только Юнхо не успел выдавить на палец средство, как услышал, что дверь заскрипела, явно кого-то тая за собой, поэтому ему пришлось откинуть несчастный тональник в дебри шкафа. А затем бросил взгляд в зеркало: за спиной стоял Сан. Сан, который просто зашел в свою комнату, чтобы явно что-то взять, но точно не к Юнхо. Ведь все заняты своими делами, и до Юнхо Сану нет подавно никакого дела.       — Юнхо, всё в порядке? — но он ошибся, потому что чужая теплая ладонь легла на плечо.       — Да, — отвлеченно ответил Юнхо, слабо улыбаясь; а Сан был проницательным и понял, что с ним явно что-то происходит.       — Ты уверен? — уточнил Сан, чуть надавив на плечо.       — Уверен, — Юнхо посмотрел в глаза Сана через зеркало, пытаясь сказать тому, что не о чем беспокоиться.       Сан заботился о нем, чуть меньше чем о других ребятах, но он хороший и надежный друг.       — Если будет что-то тревожить, ты всегда можешь этим поделиться со мной, — мягко улыбнувшись, Сан выскользнул из комнаты, захватив по пути зарядку для телефона. Видимо, он действительно приходил за вещью, а не узнать как дела у Юнхо.       Тональник, недавно упавший, как боец в битве, был нещадно истерзан и размазан хаотичными движениями по лицу.       Все-таки стилисты это делали намного лучше, — угрюмо осознал Юнхо и, глубоко наплевав на этот внешний вид, вышел из комнаты прямиком до кухни, надеясь никого не застать по пути.       Но и сейчас он прогадал, за столом сидел Минги в наушниках, который смотрел очередные интервью и уплетал в то же время острые колечки чипсов, что аж запах ядреного перца ударят в ноздри таким порывом мексиканских дорог, что Юнхо чуть не смело обратно в комнату. Только пути отступления нет — он пришел сюда за едой и должен с ней уйти. Никак иначе.       — О, Юнхо, — Минги, обломивший план тайного воровства творожной массы из холодильника, улыбнулся, снимая наушники, — хочешь со мной посидеть?       Минги был таким же, как и всегда: непринужденно общался, предлагал заняться совсем обыденными делами, говорил миллионы тысячелетий о музыке и просто смеялся во все тридцать два зуба, по самые десна, когда Юнхо рассказывал максимально ужасную шутку.       Минги был в его компании чуть больше остальных, он уделял Юнхо чуть больше своего свободного времени; и Юнхо не мог предположить с чем же это связано, может в том, что они знают друг друга дольше, чем другие ребята из группы?       — Ты чего завис? — Минги недоумевающе поднял брови и тут же подошел к Юнхо чуть ли не в плотную, кладя руки на предплечья, — чувак, ты какой-то бледный, — обеспокоенно заметил он, растирая мышцы, — ты в зал вчера ходил? Круговую, что ли, снова?       — Нет, — совсем тихо ответил на все вопросы Юнхо, морща нос, — переспал, похоже.       — С кем? — низкий доселе голос Минги, резко поднялся до скрипучего писка.       — О, боги, Минги! Опять ты за свое взялся, — на лице Юнхо наконец виднелась улыбка, — рано лег и поздно проснулся, понял?       — Понял, тогда стоит проветриться, пока ты совсем не скуксился, как кактус Есана.       — Почему он должен скукситься-то? — Юнхо кинул взгляд через плечо Минги на подоконник, где стоял бедный горшок с растением, — он же поливает его вечно.       — В этом и проблема, что часто поливает, — Минги дурашливо фыркнул, обводя оценивающим взглядом кактус знатока ботаники, — их раз в неделю надо поливать, а не два раза в день.       — А причем здесь тогда сравнение кактуса и меня?       — В том, что ты также стухнешь, как и он, только в комнате. — Кивнув самому себе в подтверждение сказанному, Минги продолжил глубоко философскую мысль, — а я, будучи твоим Человеком Пауком, пущу сети прямиком в мозг и заставлю наконец вытащить твою задницу в выходной день на улицу.       А Юнхо ничего и не оставалось, кроме как согласиться и пойти с Минги прогуляться по опустевшим улицам их района близ компании.