Связанные кровью, разделённые судьбой

– Ай! – мальчик вскрикнул и испуганно посмотрел на палец, с кончика которого начали стекать темно-красные капли крови. – Что такое, сынок? Укололся? – он не услышит голоса мягче и теплее этого за всю свою жизнь. – Не бойся, это лишь маленький порез. Малыш поднял свои большие, круглые глаза цвета листьев свежей мелиссы и часто заморгал, дабы не расплакаться. – Кровь... – он поднял раненный палец выше, показывая матери, что сам вид крови пугает его куда больше едва заметной боли. Королева осторожно взяла руку сына в свои и опустилась перед ним на одно колено, наплевав на светлые юбки платья. – Это далеко не последняя капля крови, которую ты увидишь, мой принц, – её Величество попыталась сказать это как можно спокойнее, но скрыть сожаление и тревогу в голосе было совершенно невозможно. – Я просто не буду больше трогать розы, – наследник трона Картемилии был уверен, что это оградит его от нежелательного зрелища. Однако королеву его план рассмешил. – Если бы люди проливали кровь лишь пытаясь сорвать бутоны диких роз, мир стал бы гораздо лучше, – обмотав маленький палец платком и сжав ладошку принца в кулачок, королева коснулась щеки мальчика. – Почему? Можно же что-то сделать, чтобы так и было, – в детских глазах читалось искреннее непонимание. Вместо ответа королева вгляделась в лицо своего младшего ребёнка. Смотрела она внимательно, но все также нежно, будто выискивая ответ. Затем, она поцеловала сына в лоб и крепко прижала к своей груди, поглаживая мягкие волосы жемчужного цвета и думая о том будущем, что может его ждать. – Ты сделаешь это, Киллиан, это будет в твоих силах, – задумчиво проговорила женщина, взгляд которой в это время был устремлен куда-то за пределы сада. Она словно видела что-то, чего не видел больше никто. – Ты сделаешь так, что людей, если и будут ранить, то лишь цветы, а не войны и беспорядки. – Я сделаю это когда... стану королём? — отчего-то ему было боязно говорить об этом уже в том возрасте, в четыре с хвостиком года. – Ты сделаешь это тогда, когда будешь к этому готов, мой милый. *** От неё ничего не осталось. Лишь королевский сад - который, на самом деле, был не таким уж большим, как казалось Киллиану в детстве, - служил напоминанием о прежде любившей гулять по нему королеве. Но даже он после её смерти изменился. И это вовсе не печальная лирика, связанная со скорбью, нет. Киллиан помнил его другим: деревья были выше, раскидистей, листва зеленее, лепестки цветов живее и нежнее, а их цвет – насыщенней. При жизни его матери, в саду можно было заметить редких бабочек или шмелей. Однако теперь он был таким же тусклым и безрадостным, как и весь замок. Чего уж там... как и большая часть Картемилии. Смотря на мучительно-медленно увядающие розы, что прежде благоухали и радовали глаз пышностью бутонов и яркостью красного цвета, принц в очередной раз понял, зачем он так часто приходит в этот забытый всеми сад. Его зовут не только тёплые воспоминания о матери. Здесь в нем просыпается все больше желания прикоснуться к другому миру. Тому, что он видит в своих снах уже который год. Тому, который он не видел даже в книгах. Киллиан тревожно вздохнул и опустил голову, тряхнув мягкими прямыми волосами, отливающими серебром на свету. Его сны были невероятно, абсолютно прекрасны. Они могли пугать и причинять боль, но все это стоило того, чтобы проживать все то, чего он никогда не испытывал в реальности. И все же единственный сын Изандра Беспощадного боялся часто думать обо всем этом. Не только потому, что боялся утонуть в своих якобы фантазиях. Принц знал, что его сны и его мысли не то, что поймут окружающие. Они запретны. Начиная с бескрайних полей экзотических культур и заканчивая той девушкой. Та девушка... – Опять ты здесь, – слова будто бы выплюнули с холодным презрением. – Что ж, для такой сентиментальной тряпки как ты, это ожидаемо. – Я тоже рад тебя видеть, Наталиа, – Киллиан давно перестал тратить на неё свои эмоции. Он просто не реагировал на провокации старшей сестры. – Оставь любезности и иди в свои покои, – горе-родственница встала рядом с ним, всем своим царственным видом показывая, что он для неё – пыль у дороги. – Отец просил кое-что для тебя приготовить. Младший Серра удивился. Что может ждать его в покоях в столь поздний час? – Вот как, – юноша хмыкнул и с интересом посмотрел сестре в глаза. – Много волос на себе повыдергивала? – Что? – видят боги, Наталиа оскорбилась. – Ну как же, тебе пришлось сделать что-то для меня. Надеюсь, ни одна служанка не пострадала после твоей истерики. – Пф, служанка... Много чести, – фыркнула принцесса и закатила свои тусклые серо-зеленые глаза, смотреть в которые не доставляло никакого удовольствия. – Все они – рабыни, да и только. Перестань равнять их с людьми. – Они и есть люди, – Киллиан не мог терпеть подобные изречения. – Отцу будет очень интересно услышать это... – старшая сестра злобно ухмыльнулась и чуть задрала подбородок. – Говори ему, что хочешь, – произнес принц на выдохе и направился в замок. – Ты жалок, Киллиан, – бросила Наталиа напоследок, – и всегда был. Если бы она была хоть капельку добрее, если бы в ней не было столько обиды и злобы, если бы она нашла в своём сердце место для него, все было бы иначе. Однако это невозможно. В такие моменты мысли то и дело возвращались к той, что не было рядом, а, скорее всего, и не было вовсе, но что дарила тепла и любви в разы больше. "Если бы ты была реальна... Боги, если бы..." Наталиа была способна на все. Будь её воля, она выпотрошила бы Киллиана ещё много лет назад. А, может, расчленила бы после нескольких дней жесточайших из пыток... Его смерть точно не была бы быстрой и безболезненной, принц знал это наверняка. Настолько сестра была кровожадна, и настолько она его ненавидела. До сих пор принцесса не осуществила желаемое всего из-за двух нюансов: отца, который является королём, и его советников. Без ведома этих мужчин в Картемилии даже лист не смеет шелохнуться. Для этих властных, по мнению Наталии (да и Киллиана, на самом деле), ублюдков принц чрезвычайно важен как будущий правитель, на плечи которого ляжет управление королевством, которое во времена правления династии де Кардона более трехсот лет было самым могущественным из шести королевств Эксиморы, а теперь куда больше походило на тлеющие угли. Хоть как-то упоминать дом де Кардона - магов огня, извращенцев и тиранов - в хорошем ключе было категорически запрещено. Тем не менее, Киллиан с каждом годом своей жизни все больше обращался мыслями к этому историческому факту. Но об этом позже. Именно благодаря всем надеждам и вере в него отца и совета, принц знал почти наверняка, что в эту ночь Наталиа не организовала на него покушение. От этого становилось гораздо спокойнее. В то же время, исключив варианты с наемным убийцей, отравленным молоком и ядовитыми змеями в постели, младший Серра совсем растерялся. Что такого сестра могла оставить в его покоях по просьбе отца? И в чем такая острая необходимость оставлять это что-то в столь поздний час? – Вы знаете, что моя сестра доставила в покои? – Киллиан любезно обратился к двум стражникам, что стояли у дверей в его спальни. – Да, мой принц, – спокойно ответил высокий мужчина с большим носом и шрамом под глазом, не смея поднять головы. – Подарок её высочества и его величества должен вам понравиться. – Так и быть, Альваро, доверюсь тебе, – с мимолетной улыбкой выдохнул юноша, толкнул двери из тёмного дерева и шагнул во тьму своей комнаты.