Общая история

Ли не сразу поняла, что произошло: слишком много людей и событий. Эмоций тоже много, и довольно сложным кажется выцепить из них что-то конкретное, хотя бы гнев или разочарование. Будто её жизнь превратилась в заполненный кем попало мегаполис — дёрганый и хаотичный; он болезненно быстрый, принимает в себя каждого, кто хочет кров, а потом перемалывает, вот только сплёвывает вместе с частью себя. Вкус сигареты горчил на языке, отдавая дымкой самую малость, но этого казалось недостаточно. Новая пачка той же дряни, что дал детектив, отягощала карман, глупой подростковой виной вынуждая прятать от не столь уж и любопытных глаз. Не то чтобы Лилиан кто-то мог остановить от этого одним словом, нет, дурные привычки на то и дурные привычки, проращённые из чужих примеров, завядшие на какое-то время, но вновь зацвётшие. По правде говоря, ей просто было стыдно перед ТК: сдать себя вот так вот глупо, словно их хорошее мнение о ней, и без того шаткое, могло разрушиться окончательно. Поэтому она взяла очередную сигарету и зажгла, без особого энтузиазма втягивая дым вместе с недовольством самой собой. Успокоение, смешанное с покаянием. Если честно, она не знала иного способа избавиться от этой отвратительной смеси чувств, что драла изнутри. Время шло к вечеру, косые лучи солнца били по глазам. Обычно в этом время они с ТК уже сидели в любимой забегаловке на привычных местах, но сейчас ноги несли Браун вперёд по неисследованным улицам города. Помогало подумать, забыть о произошедшем хотя бы на пару часов. Она остановилась перед входом в парк, полный гуляющих людей, и затянулась особенно сильно. Как за рыбками в аквариуме, наблюдение за ними успокаивало лучше никотина, и Ли, выпустив изо рта дым, выбросила сигарету в мусорку, садясь на лавочку, цепляясь взглядом за каждое проходящее мимо лицо. Кто-то был обеспокоен, кто-то абсолютно счастлив, на чьих-то лицах читалась безмятежность. Так же безмятежно и она когда-то смотрела в даль из окон нового дома в чащу леса. Странно, но, наблюдая за копошащимся муравейником вокруг, было легко наконец подумать. Забыть о толпе пьяных подростков, о пистолетах, о страхе и внимательных глазах недавней ожившей легенды. Прийти к выводам, пока пальба не раздалась рядом в третий раз. А выводы были простыми: Сара — сука, грязная сука, чьи лживые слова напоминали мышиный писк, Рой — грёбаный зверь в засаде или же излишне старательный детектив, а Питер мёртв, очень даже мёртв, чего уже не исправить ни тайнами, ни их раскрытием. Мёртв, как мертвы ещё шестеро человек, взаправду мертвы, вот на все сто двадцать процентов, и трупы их давно в земле, перемешаны с ней. Их истории где-то в полицейских архивах, в газетных статьях, в дневниках без новых записей и в памяти покинутых родственников. Ли хотела бы услышать эти истории, все до единой. В голове мелькнула безумная мысль сходить на кладбище, как когда-то в детстве, прислушаться к воздуху вокруг могил. Вдруг будет что-то, хоть что-то, самая малость. Так ведь бывает в детских страшилках? Шёпот, знаки и вещие сны. Вот только её жизнь сама как страшилка. Совсем не детская. В тех сказках ты не покупаешь привидениям телефоны, чтобы они, вот как сейчас, написывали тебе сообщения с переживаниями. Очередная вибрация из кармана вырвала нервный вздох. Ли не могла, просто не могла. Хотя бы немного проветрить голову, один день, чтобы позволить себе забыть о том, что самый близкий человек уже как пять лет кормит червей. И что он способен отправить к себе и других «ради тебя». С каждой новой вибрацией лица прохожих смазывались, превращаясь в вольную интерпретацию Мунка, муравейник из людей начинал расслаиваться, походить на круги Ада Данте, и всё как всегда в её больной голове, неспособной отринуть дурные привычки копаться, лезть в самое пекло, даже когда оно обжигает. Дрожащая рука наконец достала телефон из кармана и открыла сообщения. Десятки, если не сотни, новых уведомлений. Браун закрыла глаза, надеясь, что, когда откроет вновь, больше их не увидит. Но когда это все было по её желанию. Вот они, ровным столбцом друг за другом. Каждое из них потихоньку откалывало от самообладания кусок. Ровно до того момента, пока пальцы, споря и с мозгом, и с сердцем, написали «Всё хорошо. Я ночую у ТК. Не жди сегодня». Ощущение предательства перекрыло кислород. Она действительно НАСТОЛЬКО плохой человек? Мразь, паскуда, бросающая приласканного пса? Люди в ответе за тех, кого приручили. Но разве не вышло у них наоборот? Разве не Питер дал ей надежду на лучший исход, закапывая его? Лилиан ведомая. Ведомая чем-то больше, чем она сама, чем Питер, чем тесные рамки собственных правил и суждений. Лилиан ведётся. На написанные чужими руками перспективы, на воздушные замки обещаний и ожиданий. На этот взгляд, гордый, празднующий победу всякий раз, смотря на свой трофей; смотрят так только на того, кто продался с потрохами ради защиты и щепотки любви. Она так продавалась уже не раз. Можно уже и уценку повесить. Понимание собственной дешевизны не давало продохнуть. И ведь вернётся. Всё равно вернётся и, как раскаявшийся блудный сын, начнёт просить прощения. Нечто неизбежное, как маятник, всё ближе — это не игра воображения. Вот-вот услышит свист рассекаемого воздуха, прямо над ухом. Ветер, разгоняемый лезвием, коснётся кожи и… Ох, нет. Хватит. Хватит думать о том, что и так уже въелось в подкорку. Для правды нужны действия, а именно их сейчас и не хватает. Ли разблокировала телефон и открыла диалог с ТК. Они уже должны были быть дома. Время выдвигаться.

***

Теперь это место казалось чем-то вроде убежища. Хорошего, очень хорошего места, в которое хотелось возвращаться. Гораздо большим, чем те же архив с забегаловкой. Потому что здесь почти всё принадлежало ТК, и это выглядело, как грёбаная святыня, даже кипы комиксов и немытая посуда. Смотреть можно, трогать — ни в коем случае, иначе уничтожишь что-то крайне ценное. Конечно, Лилиан утрировала. В конце концов, это просто квартира друга, но после первого раза ассоциировалась она не иначе как со спокойствием, вкусной едой и играми до рассвета. После того, как в твоём доме едва не умирают обдолбанные подростки и стреляют, быть здесь — лучшее из возможного. Она постучалась в дверь, и та отворилась почти мгновенно, будто её, как и в прошлый раз, ждали. Это, конечно, так, но в этот раз Ли определённо не пугала никого истерикой посреди ночи. Стёкла очков блеснули в тусклом свете лампы прихожей, и глаза за ними внимательно осмотрели Браун. ТК удовлетворённо кивнули, отступая и давая ей пройти. — Обувь вижу, уличную одежду тоже вижу. Молодец, Браун! — с улыбкой поприветствовали они, но за этим напускным весельем, как и всегда, чувствовалось беспокойство. Ведь правда, такие люди, как она — проблемные и вечно по горло в собственных страхах — не предлагают ночёвки просто так. Разве что если кто-то умер. — Никто не умер! — выпалила девушка, в упор уставившись на них, непонимающе моргнувших. Слабый смешок раздался через секунду, когда ТК машинально сняли очки, опуская глаза. — Так заметно, что я тебя раскусили? — Я и не сомневалась, что у тебя получится. Они прошли на кухню, где при звуке включённого чайника окатило воспоминаниями. Только в этот раз пепельница была пуста, а на кухонном столе не было бутылки с грязными бокалами, да и она сама не тряслась, сидя на стуле в ожидании того, как в окне за спиной засияют призрачные глаза. В этот раз всё немного проще: только люди и никакой мистики. Относительно. — Не ожидали, что ты куришь, — неопределённо сказали ТК, ставя кружки с ароматным чаем на стол. Ли поёжилась, стыдливо опустив голову. Наверняка одежда пропахла дешёвым куревом так, что несло на несколько метров; руки зачесались в нелепом желании сбросить её немедленно. Всё та же лампа укутывала их в мягкий свет, подсвечивая пролетающие мимо пылинки. Как раньше, но, слава Богу, по-иному, и ироничными казались мысли, что встретить привидение вышло гораздо страшнее, нежели несколько раз стать свидетелем неудавшихся убийств. Кажется, я не очень хороший человек. Если так подумать, в этом свете, смотря на ТК, не трудно было представить ореол священного сияния вокруг, видимый уже столько раз, что и не сосчитать. Таким, как Лилиан, запрещено сидеть рядом с ними. Слишком хорошо, незаслуженно. — Это скорее исключение, чем обыденность, — выдавила из себя, пряча ломаную улыбку за чашкой. — Не подумай, это совсем не моё дело. Просто ты не похожа на человека, который пыхтит, как паровоз, — усмехнулись они, указывая на остатки пепла в пепельнице. А на алкоголика? Если так продолжится, то очень даже буду. Дурные привычки, взращённые такими же дурными примерами, вылезающие в самые неподходящие моменты. Моменты, когда ты, казалось бы, должен собраться и преодолеть себя, а не падать с головой в самоуничтожение. Конечно же, так никогда не работало. Люди вроде неё, ведомые и слабые, попадаются на эту удочку слишком часто. Давным-давно, будто в другой жизни, вполне естественно было полагать увидеть себя однажды с опухшим от алкоголя лицом, красным носом и абсолютно пустым взглядом человека, просравшего всё. То, что этого удалось избежать, чёртово чудо, не иначе. — Как ты себя чувствуешь? — придвинувшись ближе, спросили ТК, расположив руку близко к её безвольной ладони. Крупицы того дня вспышками продолжали всплывать перед глазами. Она отодвинула мизинец, невесомо касаясь их пальца, и это уже было больше дозволенного — теперь уже не для них, а для неё. — Сложно сказать. — Это на уровне «нормально»? — На уровне «сомнительно». — Впервые слышу о таком, — тихо рассмеялся друг, любезно позволяя утонуть в его светло-карих глазах на пару мгновений спокойствия. — Я и сама не знала. Каждый день сплошные открытия, — пробормотала Браун, делая новый глоток слишком вкусного чая. У них с Питером так не получится даже с развёрнутыми инструкциями. — Разве в компании моей персоны не всегда всё «нормально»? — усмехнулись они, и Ли снова напоролась на этот спокойный взгляд. Да, да, пожалуй. — Очень скоро будет, не беспокойся. — Приложу к этому все усилия! Но чем я удостоились такой чести лицезреть тебя у себя дома вновь? — весело продолжили они голосом, так, однако, и сквозившим беспокойством. Вот, её раскусили практически сразу и даже не дали шанса придумать истории покрасочнее. Хотя врать всё равно не входило в планы. Лишь умять, растоптать и никогда не вспоминать. — Всё хороши, Ли? — осторожно придвинувшись, спросили ТК, внимательно вглядываясь в синие глаза. Они знали, как умеет она юлить. С профессионализмом каскадёра, убегающего от огромного валуна, как в фильмах про Индиану Джонса. Даже стену пробьёт, если понадобится. Поэтому уставились упорно, вкладывая во взгляд те мягкость и понимание, что так им присущи. Девушка очень постаралась увернуться и от этого валуна. — Ну…не скажу, что всё прекрасно. Я просто…устала, наверное, — что было абсолютной правдой для них, видящих её в кипах бумаг почти каждый день в архивах. Листы исписаны вдоль и поперёк, а светлая голова утоплена в них, как в колодце, только напоминать дышать и остаётся, но так упорно писательница навёрстывала упущенное за месяц простоя вдохновение, что ТК не сомневались: сил на это уходило достаточно, чтобы чувствовать себя основательно выжатым. Вот только они не знали, что по возвращении домой всё начиналось сначала, только в обществе того, кто был способен из общей массы идей и предложений вычерпнуть лишнее и добавить своё, ведь это…их история. Увы, прерванная неприятными неожиданными обстоятельствами. Ли поёжилась, словно сейчас всё начнётся сначала, что не укрылось от взгляда внимательных светло-карих глаз. — Работа — это прекрасно, Браун, но что-то у тебя огромные проблемы с поиском середины, — она вопросительно склонила голову. — Или ты не делаешь ничего, или умираешь от обезвоживания, потому что настолько занята. Она рассмеялась, кажется, впервые искренне за несколько дней, и легко ударила по их рядом лежащей руке. — Да, что-то вроде этого. — Ну так, а…что еще? — Я…хотела провести с тобой время? — лукаво приподняв плечо, ответила Лилиан, глядя из-под отросшей чёлки, но этот трюк, увы и ах, не сработал. — Не пове-ерю-ю, — протянули ТК, указывая на неё пальцем. — Неправда! Я честно хотела тебя увидеть, Ли Паркер! — Запротестовала Ли, но друг был неумолим, и она скрестила руки на груди, стараясь подавить так и рвущуюся наружу улыбку. — Это всё ещё правда. Но да, да! Мне…было неуютно там. И светлый взор напротив тут же покрылся серьёзностью. — Это началось снова, я были правы? — тут же спросили они с уверенным лицом, будто только и ждали, когда же её предыдущие враки рассыпятся в пыль под гнётом правды. Только ликования никакого не было, лишь тревога. — Нет, нет, ничего такого! — Браун, ты живёшь в чёртовом доме с привидениями из фильмов ужасов, но ты никогда не сбегала из него без причины. Хотя он выглядит так, будто сожрёт и не заметит! Колись, опять ночные шорохи? — Они замахали руками, едва заставив себя уложить их обратно на стол, но даже так пальцы протестующе забили свой неизвестный ритм. — Там порой бывает…тревожно… — её глаза забегали по помещению, лишь бы не быть пойманными в плен, — и…одиноко. Плохо сплю. Снова. Поэтому работаю всю ночь, но это слабо помогает. Я просто скучала, понятно? Хотела тебя увидеть. Ведь ты уже необходимость. ТК вздохнули, сняли очки и помассировали переносицу. Ли боялась представить, сколько хлопот доставляет им, слишком эмпатичным и добрым. Я ведь просто пользуюсь твоей добротой, а ты терпишь…верно? Прости, прости меня, но ты единственные, кто… По иронии сей день, как калька, снял прошлый, просто раскрасил в цвета поярче, поэтому, когда со стороны коридора раздался звук открывающейся двери, Ли даже не удивилась, а лишь слегка сконфузилась, не удивившись бы и дальше, если бы снова пьяная Люси прошествовала мимо них в свою комнату, бросив напоследок что-нибудь пошлое. Но нет, звук каблуков был вполне твёрд, и достигнувшее их на кухне громкое приветствие уверовало, что его обладательница совершенно трезва и, может, даже чиста. ТК быстро прошептали: «Прости, она не должна была прийти так рано», словно ради Лилиан готовы были выкинуть соседку на улицу, и развернулись как раз вовремя, когда недовольная Люси, надув губы, уже стояла за их спинами, уперев руку в бок. Она окинула Ли изучающим взглядом, наклонила голову в сторону и прищурилась, силясь вспомнить, где же видела её раньше, и Ли прищурилась в ответ, внимательно вглядываясь в абсолютно нормальный зрачок. Да, сейчас девушка была совершенно нормальна, и напряжённые плечи Браун опустились. — Люси! Здравствуй! — улыбнулись ТК, беззаботно ей помахав, на что та хмыкнула, обходя их по направлению к полкам. — Милые, вы бы хоть предупредили, — проигнорировав приветствие, протянула она, доставая с полки открытую бутылку вина. У кого-то явно был плохой день, и Ли даже не могла её винить. Скорее даже желала присоединиться. — У меня плохой день, и негде потратить лишние пару часов, пока вы тут закончите. Какое-то дежавю… — Люси, у некоторых людей бывают просто друзья, — беззлобно ответили ей Ли Паркер, на что та дерзко усмехнулась. — А лучше бы были не только ими, я ведь желаю тебе только самого лучшего! Люси вытащила бокал из мойки и наполнила вином, только после этого обратив внимание на вжавшуюся в стену Браун. — Будешь, золотко? — помахала она ей бокалом, на что девушка отказалась, и блондинка, хмыкнув, разом осушила половину. Это какая аллюзия на прошлое?.. Вымученно улыбнувшись, соседка упёрлась округлыми бёдрами в юбке-карандаше о стол и расстегнула верхние пуговицы рубашки. Она определённо была из тех, на кого просто невозможно не обращать внимания, и знала это прекрасно. Лилиан отвела глаза, стараясь смотреть на неё как можно реже, но та определённо не собиралась уходить, каким-то слишком уж дерзким взглядом окидывая её с ног до головы. — Ну, давай знакомиться, — после минуты тишины сказала Люси, лукаво улыбнувшись, и ТК прыснули смехом. — Пожалуйста, не пугай её, Лу. У неё тоже был сегодня плохой день. — О, это замечательно! Давайте поговорим о плохих днях! — Услышав это, раззадорилась та, наполнив бокал вновь, и, притянув к ним стул, уселась рядом, опираясь локтем о стол, как о барную стойку — очевидно, более привычную для неё среду обитания. ТК кинули на Ли взгляд, сквозивший искренними извинениями, но лёгкая полуулыбка, успокаивая, играла на губах. Что ж, если они так говорят, то Лилиан постарается расслабиться. — Как тебя зовут? — Люси закинула ногу на ногу с выражением лица, больше походившим на нечто томное и трепетное, и в голове тут же всплыла прошлая ассоциация с ней, как с женщиной роковой, героиней нуара, и, кажется, в этот раз Ли даже не была далеко от правды. Во взгляде её прочитывалось нечто опасное, как смотрят только профессионалы, прямо под кожу. Может, журналистка? Тогда, пожалуй, лучше всего беседы у неё проходят в компании мужчин. Браун даже не сомневалась, что дальнейшие вопросы будут заданы со скоростью пули, прямо в сердце. — Лилиан, — снова зажавшись, ответила. — Вы уже пересекались, — спасли её от напора соседки ТК, сразу получив полное внимание Люси. — Правда? Вообще не припомню. — Несколько недель назад, но ты была… — А, да! Если не помню, то в «Струнах». Хороший вечер, о котором я понятия не имею, — расхохоталась девушка, делая новый глоток вина. Её ярко-красная помада, смешиваясь с ним, смазалась с губ — явно дешёвая и совершенно нестойкая. — Люси. Люси Энн Имала. Приятно познакомиться второй раз, — протянула руку, и Ли даже первые мгновения не понимала, что предпринять. Пересилив себя под обеспокоенным взглядом друга, она слабо пожала руку обворожительно улыбнувшейся «журналистке». — Так, что у тебя приключилось сегодня? — спасли положение Ли Паркер, разорвав неловкую тишину. — Агрр, мой начальник тот ещё мудень, ты же знаешь! Я там нахожусь для работы, а не варить ему кофе! Хотя, по мнению Лилиан, выглядела она как человек, которого большие начальники держат именно для того, чтобы делать кофе. Господи, не становись лукисткой, Браун. — Вы опять поссорились? — Он обосрал мою статью, представляешь?! Я неделю гонялась за тем толстым хером, чтобы задать один единственный вопрос, и моя статья превратилась в конфетку, а он сказал, что нельзя писать обвинения, пока дело ещё не решено! Блядство! — эмоционально размахивая бокалом, она даже не заметила, как пара капель пролилась на пол. Так она правда журналистка. Ли уставилась на неё повнимательнее, почему-то теперь, зная, кто такая Люси, испытывая тяжёлое беспокойство. От журналистов ей обычно ждать хорошего не приходилось. — Но…Люси, так правда делать нельзя, — вежливо улыбнулись ТК. — Если мы хотим выйти на новый уровень, нам нужно так делать! Именно поэтому мы в рейтинговой таблице торчим в такой заднице, потому что наш босс — совестливый неженка! — Журналистка сделала глоток, нахмурив брови, силясь выдавить из себя новую порцию оскорблений, но бросила это занятие под взором почти что благочестивого в сравнении с ней соседа. — Правильный путь даёт плоды не сразу. — Правильный путь не даст мне прибавки к зарплате. И что мне теперь делать? Колонка простаивает! Она надула губы, смотря на соседа так, будто он обязательно должен был знать ответ на вопрос. Но ТК лишь пожали плечами, аккуратно забирая из её рук бокал. — Такими темпами я опять не смогу заплатить за квартиру, — прошептала девушка, совестливо отводя взгляд. — Лу, ты же знаешь — это не проблема. Думаю, в этом месяце я смогу заплатить. О, чёрт, этот человек…слишком хороший для таких, как они. Где-то глубоко внутри совесть завыла зверем, надеясь, что однажды Ли сможет отплатить им тем же добром. — Если вам нужны деньги, я могу одолжить, — тихо вклинилась Браун, и Люси встрепенулась, глянув на неё так, будто увидела впервые. Очевидно, личные проблемы и бокал вина заставят забыть её о чём угодно. — Что? — кустистые брови взметнулись вверх, но по лицу ТК трудно было понять, благодарны они или скорее разочарованы. — Это не проблема. Вернёте, когда сможете, — не отступала писательница. — Но, ведь… — Вышел новый тираж первого тома, так что…правда, пожалуйста, позволь мне помочь, — под умоляющим взглядом Ли Паркер стушевались, а вот их соседка определённо была в восторге. — Правда? Конечно! Обещаю вернуть в скором времени! — Полные восторга глаза Люси засияли. — Люси! — Что? Она же сама предложила. Обожаю твоих друзей, солнце. Она вернула бокал в свои руки и сделала победный глоток. ТК сняли очки и сжали переносицу, стараясь не пересекаться взглядом с Браун. Злились они или были благодарны, неважно, главное, что это избавит их от проблем хоть на какое-то время. Проблем, правда, чужих, но им свойственно беспокоиться обо всех, даже тех, кто долг им явно вернёт очень нескоро. Быть ангелом так невыгодно. — А если всё пойдёт, как надо, то и новая статья не за горами, — продолжила Энн Имала, пересаживаясь к гостье поближе. Разве что руку на плечо не закидывала, будто Ли дала ей не деньги на квартиру, а купила пятый по счёту коктейль. Подчёркнутые подводкой глаза из-под пушистых ресниц посмотрели на неё как-то слишком проникновенно, как бывает только в фильмах, о сюжетах которых Браун думать отказалась наотрез. Так смотрела на неё соседка по комнате, почти точная копия Люси, когда просила прогуляться где-нибудь пару часов, занимая общую комнату для «вечерних занятий». — Наклёвывается интересный сюжет? — из вежливости спросила писательница, пряча напряжённые руки под стол. Не стоит ТК это замечать и чувствовать перед ней вину за излишне напористую соседку. — О, да! Кажется, говорят, что-то интересное в городе случилось, — Люси постучала длинный ногтем по носу, что-то вспоминая. — Э-эм, кажется, болтали о какой-то банде детишек. Ли замерла, чувствуя, как ледяные лапы страха сковали сердце. Кажется, кровь от лица отлила почти мгновенно, но в тусклом свете старой лампы этого было не видно. Руки, и без того напряжённые, задрожали, а взгляд метнулся к спасительной двери. Вот только ТК перехватили его, нахмурились сильнее, одними губами задав привычный обоим уже вопрос «Ты в порядке?» сквозь болтовню соседки. Браун кивнула, натягивая улыбку. — О-ох, но полицейские отказываются рассказывать! — всплеснула руками журналистка, ни на секунду не отвлёкшись. — А с чего бы должны? — в иронии изогнули брови Ли Паркер, однако не оставляя Лилиан вне поля зрения. — А что люди говорят? — взяв себя в руки, спросила Ли, получив в ответ выражение лица, какое можно увидеть у собеседника, только если ты сказал несусветную глупость. — Они не будут ничего говорить, если статьи не будет! — всплеснула руками Люси, недовольно глотая напиток. Лицо скривилось, будто вино — или сама ситуация — были на редкость отвратительно. Браун выдохнула, понимая, что ей ничего не известно, а значит цунами стыда за враньё накроет позже, сильно позже. Напряжённые донельзя плечи опустились, ногти прекратили впиваться в кожу, хотя следы полумесяцев останутся ещё надолго. Взгляд ТК всё так же прожигал, буравил дыру до самой совести, в которую только тыкни — и она разорётся. Поэтому она отвела глаза, сосредоточившись на журналистке. В конце концов, такой удачей грех не воспользоваться. — Ты ведёшь криминальную колонку? Энн Имала обворожительно улыбнулась, вкладывая в губы всё своё очарование. Она закусила длинный ноготь мизинца, пытливо уставившись на Ли. — А что, есть, что рассказать? Нам понадобится много кофе и несколько свободных дней. — Только в присутствии адвоката, — усмехнулась гостья. Такого очарования Ли не имела, но зато уходить от вопросов умела изумительно. — Вот она, любовь до первого допроса, — расхохоталась журналистка, поднимаясь с места. Взяв почти опустошённую бутылку, заговорщицки прошептала, словно это точно не для чужих ушей: — Будешь? Не дождавшись ответа, она достала бокал из раковины, но недовольное шиканье со стороны соседа напомнило ей, что стоит его хотя бы помыть. Наполнив бокал, поставила его перед Ли, подсаживаясь ближе. Та еле сдержалась, чтобы не поморщиться — тяжёлое утро до сих пор отдавалось в голове неприятной ноющей болью. — Нет, не веду. Но активно пропихиваю в редакцию! — Она должна писать о мероприятиях в городе, — пояснили за неё Ли Паркер, тщетно пытаясь спрятать за ладонью ироничную улыбку. — А вместо этого гоняется за начальником с грабежами и убийствами. Они вздохнули, хотя это их явно забавляло. Вот только деньги на аренду эти забавы, судя по всему, не приносили. — Это делает рейтинги! Так что приходится продавать статьи другим издательствам, но у них там и своего народа хватает! Люси была очень, очень шумной. Она настырно вытаскивала из памяти события прошлого, университетские годы с соседкой точно такого же склада характера, и Ли мысленно пожелала ТК удачи, надеясь, что им не приходится гулять где-то по ночам, чтобы освободить комнату для «вечерних занятий». — У меня даже есть полезные знакомства. В чём проблема, я не понимаю? — Что ваша газета пишет о другом? — бесцветно протянули ТК. Это разговор явно идёт уже не просто по пятому, а по десятому кругу. Люси вновь надула губы, выбив дробь ногтями по столу. — И это глупо! Я бы сразу повысила того, у кого знакомства в полиции! Лилиан встрепенулась, поражённо уставившись на неё. Взгляд вновь прошёлся по укладке, макияжу, пронёсся по расстёгнутым верхним пуговицам рубашки и узкой юбке, осмотрел обтянутые колготками длинные ноги, проследил за движениями пальцем. Мысленно кивнула. Да, Люси определённо могла иметь полезные знакомства. Даже в полиции. Что крайне важно сейчас для Ли как никогда ранее. Никакого осуждения, только факты. — И как они? Ну, ребята в полиции, — осторожно спросила. В голове опять змей нетерпения на пару с любопытством потянулись на зов ответов. Ему невозможно было отказать, этому зову, не когда вся жизнь — сплошная череда загадок. И, если удастся узнать что-нибудь полезное, она сможет себя обезопасить. Если…если это понадобится. — А что, ты успела нарушить закон? — Энн Имала придвинулась ближе, заглядывая в душу из-под пушистых ресниц и не предполагая, как близко приблизилась к разгадке. — Или есть кого сдать? — как пуля, пробил воздух вопрос куда более точный. — Скорее хочу знать, к кому сразу бежать жаловаться, — смущённо ответила Браун, наблюдая, как довольно уголок губ приподнимается в усмешке. — Разумно, если живёшь одна. А ты ведь живёшь одна? — Да. — И что, даже ни парня, ни семьи? — Люси многозначительно оглянулась на Ли Паркера, но те только шикнули на неё. Ли только больше смутилась от того, как точно бьёт она в цель и ничуть не хуже уходит от вопросов. Возможно, работай журналистка в местной полиции, отговориться сегодня у Браун не получилось бы. Умная и красивая — всегда опасное сочетание. Особенно, когда второе успешно скрывает первое, что вырывается после ударом под дых. — Я переехала из другого штата, так что…нет, пока ничего такого. ТК — первые, кто стал мне другом. — А ты времени даром не теряешь, да? — довольно обернулась девушка, подмигивая соседу, который прижался к стене, тихой мольбой прося оставить их в покое. Умная, красивая и чертовски настырная. Так список будет полнее. — И где же ты остановилась? — положив голову на ладонь, вновь обратилась к Ли Люси. — Купила дом в городе. Ничего сверхнеординарного. Я знаю, что ты пытаешься сделать. Хватит лезть ко мне в голову. — Ох, эти новички такие скрытные. Энн Имала вернулась к своему бокалу и, сделав глоток, продолжила. — Но да, лучше уж тебе знать полезные имена. У меня есть маникюрщица, парикмахер, врач и легавые. С чего начать? — Думаю, с последнего. Судя по всему, в городе постоянно что-то происходит, — и, чтобы подкрепить свою готовность полностью отдаться диалогу с журналисткой, сделала глоток из своего бокала. Терпкая жидкость прошла по глотке, чуть не заставив закашляться. Никакой красной полусладкой пилюли жизнь подкидывать не собиралась. — Ох, кстати! Есть ещё очень вредный доктор, — проигнорировав её слова, встрепенулась та. — Сидит в своём травмпункте, как в склепе. Я однажды видела, как он по локоть в крови из кабинета вышел, взял кофе из автомата и обратно пошёл. Отморозок, — кажется, Ли даже знала, о ком речь. — Это же травмпункт, ничего удивительного, — отмахнулись ТК, но мгновением позже встрепенулись. — Погоди, что ты вообще там делала? Что-то произошло? Ты же могла попросить меня о помощи, Лу! Соседка вжала голову в плечи, отводя глаза. Казалось, ей могло быть действительно стыдно, но искринки в глазах подсказывали, что то была лишь игра. — У нас подрались заммэра и его помощник. Я была обязана про это написать. Ли Паркер потёрли лоб, и выражение лица у них было такое, будто подобное объяснение входило в ряд вещей давно привычных. — Хочешь узнать, что у них случилось? — Она заговорщицки придвинулась к их уху. — Нет, не хочу. — Помощник заммэру нож в ногу воткнул. Слегла промазал, и кровищи была уйма. ТК застонали, отмахиваясь от представления подобной ситуации под звонкий смех Люси. — Так вот, полицейские, — мгновенно вернулась она к прошлой теме, сжав ножку бокала и поворачиваясь обратно к Браун. — Они в основном неплохие все ребята. В основном. Грег, например, постоянно за юбками бегает, так что на допрос к нему напрашиваться не советую, хотя, если надавить, он может сказать что-нибудь полезное, — она лукаво подмигнула ей. — Потом, ммм… Саймон. Я бы сказала, самый адекватный из всех, потому что у него семья и он остаётся даже на ночные смены, пока его начальник не выгонит отдохнуть. Кстати, начальник, тип жутко неразговорчивый и прессу ненавидит. Есть детектив Майлс, — томно произнесла, прикусывая ноготь. — Хороший коп, но жутко ответственный и постоянно недовольный. Кстати, лишнюю информацию из него не вытащишь, даже не советую тратить время, но на помощь он прибежит первым. Есть Рой. Ох, Рой, — она мечтательно улыбнулась, проведя подушечкой пальца по краю бокала. Ну наконец-то!.. Лицо ТК скривилось, как от кислой конфеты. — Славный. О-оче-ень славный. Но прилипала жуткий. — И явно идиот, — выдали Ли Паркер, изрядно удивив Браун. Поразительно, что они всё же способны на такое чувство, как неприязнь. — Согласна. Но, признай, есть в этом своё очарование. — Рой? Рой Уильямс? — Я узнаю о тебе всё, ублюдок. — Очень знакомое имя, — в притворной задумчивости Ли сделала небольшой глоток вина, вновь прошедшийся по глотке шлифовальной бумагой. — Это случаем не тот, который занимался делом Питера Кинга? Заинтересованность в глазах журналистки достигла той точки, когда просто невозможно продолжать разыгрывать спектакль, где один из вас должен проколоться, и та сложила руки на столе, став серьёзней, но не настолько, чтобы развеять свой лёгкий флёр нуара. ТК напряглись, сели ровнее и скрестили руки на груди, разочаровано глядя на них двоих. Но, когда глаза остановились на писательнице, мелькнуло в них что-то тяжёлое, словно случиться что-то плохое непременно обязано. Они вновь переживали. — Ты до сих пор копаешься в этом, Браун? — они старались сделать голос менее недовольным, добавить смеха, как всегда в их разговорах о смешном-серьёзном, но получилось слабо, и они подавлено выдохнули. — Разве это так плохо? — Дай-ка подумать… — Ли Паркер застучали по столу пальцами уже до боли знакомый ритм. — Это мутное дело, которое ничем не закончилось, Питер проходил одним из подозреваемых, полицейские не нашли никаких улик, а ещё, — они подняли указательный палец, акцентируя внимание на последних словах, — каждый раз, когда ты начинаешь в чём-то копаться, изводишь себя по полусмерти. Книгу допиши, а потом делай, что хочешь, хоть детективом становись. Ли усмехнулась, вспоминая, как совсем недавно тот самый детектив в её голове с позором уволился, не вынеся позора. — Мне просто интересно. Честно, ничего такого. — А пишешь что? — спросила Люси. — Исторические романы. Ничего особенного. — Не оскорбляй своих фанатов, — погрозили Лилиан ТК. — А! — Стукнула по столу Энн Имала, с восторгом оглядывая их обоих. — Так это о ней ты говорил? Чёрт, ты так много о ней болтал, что в какой-то момент я перестала слушать, прости, — актриса в ней изобразила раскаяние, а журналистка впилась в гостью взглядом ещё более внимательным. — Я наслушалась о тебе столько, будто ты знаменитость какая-то! Ну, вообще-то…а, пусть. — И что, пишешь детектив какой-нибудь? История мутная, согласна, — Люси вновь надула губы, обведя комнату взглядом, старательно о чём-то думая. — Погоди. Откуда ты вообще знаешь, что Рой занимался этим делом? Как и она, ТК склонили голову в немом вопросе. И явном укоре, ведь день ото дня человек, с которым они делились абсолютно всем, стал скрытным и чужим по причинам, известным одному лишь Богу. А может даже и кому похуже. — Сара, сестра Питера, — начав привычную уже игру в недоправду, ответила Браун. — Она рассказала мне немного о деле, когда я покупала у неё дом. В котором он как раз раньше жил, до того, как…ну, ты знаешь. — Порвал себе мозги на части, да, знаю, — воодушевлённо закивала головой журналистка. — Можно взять у тебя интервью? — Люси! — воскликнули ТК. — Что? Это ещё зачем? — предложение интервью прозвучало для неё, как оскорбление. По разным причинам: переживание, страх каверзных вопросов, отсутствие хоть чего-то интересного в жизни, но больше всего — слишком уж внимательные глаза Люси, смотрящие прямо в душу. — Хочу знать больше о своём новом возможном поставщике информации. — И ты туда же… — возвели глаза к потолку Ли Паркер. — Нашла что-нибудь? Кровь, гильзы, тайные записи, ну, может, личные дневники? Ли сглотнула, поражённая то ли её догадливостью, то ли подкованностью в данной теме. Почему чуть ли не каждый в этом городе буравит дыру в груди? Но отступать было некуда. Она хотела найти ответы, была обязана. Для себя, для Питера, но в первую очередь, ради этого зудящего чувства смысла жизни, просящего раскрыть все тайны. Очередной раз ступала над пропастью, надеясь, что внизу будет мягкая перина. — Нет-нет, ничего такого, — замахала руками девушка, открещиваясь ложью. — Аргхх, как жаль, — бросила впиваться в неё взглядом Энн Имала, недовольно морщась. — Такой сюжет пропадает. — И всё же…ты знаешь хоть что-нибудь? — осторожно подобралась с вопросом Ли, впервые за всё время набравшись смелости твёрдо заглянуть Люси в глаза, такие фиалковые, цвета слишком необыкновенного, чтобы быть настоящими. Да вся она была смесью вещей мало чем похожих. — Только потому что ты их друг, — указав на ТК, ответила журналистка. — Повезло, что Рой тот ещё болтун, — почему-то Ли мало в это верилось после сегодняшнего разговора, полного выискивания слабых мест, странных фраз и предупреждений с двойным подтекстом. — Да, Рой правда работал над этим делом. Вцепился в него как-то даже слишком сильно. Знаешь, ему обычно абсолютно пофиг на свою работу. Никто даже не знал, что он работать умеет! — Она слабо рассмеялась. Речь будто шла о совсем другом человеке. Лилиан подумалось, что Рой был в этом действительно хорош — казаться, а не быть. Рой-полицейский, Рой-ленивый неумёха, Рой-достойный детектив, Рой-следопыт, Рой-чудовище и, наконец, Рой-просто обычный парень. Для всех он был разным, для неё — рассыпанной мелкой мозаикой. В детстве она очень любила их собирать, бабуля покупала ей десятки таких, с огромным количеством деталей. Будто знала, приучала. И сейчас собиралась только рамка. Странно. Всё слишком странно, чтобы оставить это в покое, и её руки нервно зацарапали кожу в нетерпении ввязаться, влипнуть по-крупному. — Убийства были совершены в разных местах, так что он мотался туда-сюда, я его едва видела, — видимо, их объединяло нечто большее, чем просто общение ради выгоды, но писательница откинула эти сейчас изрядно отвлекающие мысли. Люси общалась с Роем, Сара общалась с Роем — неважно, слишком уж он наследил в этой истории, чтобы выяснять, с кем он спал, а с кем искал улики, есть вещи поважнее. — А когда пропала последняя девчонка, Энн, кажется, так просто с цепи сорвался и сел Питеру на шею. Не удивлюсь, если этот гот покончил с собой, потому что задолбался разговаривать. Знаешь, я как-то пыталась взять у него интервью — сама понимаешь, знаменитости к нам заезжают нечасто, — так он так зыркнул на меня, словно живьём готов был закопать. Люси всё болтала и болтала, не говоря ничего конкретного, говоря о произошедшем так, словно это было какое-то проходное шоу на тв. Ли морщилась каждый раз, когда она упоминала Кинга, и несмотря на то, что отношение к самоубийствам у обоих, что писателя, что журналистки, было не особо серьёзным, в словах последней было слишком много мерзкого, медленно, но верно доводящего Браун до раздражения. «Да как ты смеешь», — крутилось в голове набатом. Ли скрепила пальцы, беря себя в руки. — Почему именно после этого? — Без понятия. Возможно, потому что её тело так и не нашли, а факты сходились на одном человеке. Знаешь, это очень бесит, когда ты на финише, а достигнуть финала не дают. Отбросив очевидно пошлый подтекст, Браун выцепила другое. «Тело так и не нашли»? Не нашли… Но тогда почему… Плохие мысли, неверные мысли опять всплыли на поверхность, заставляя чувствовать себя предательницей. Энн погибла в лесу, точно в лесу, об этом говорили и Питер, и, возможно, намекал Уильямс. А точно ли умерла? Сара не знала, что случилось с ней. Кто врал? А если…если давно разложившееся тело до сих пор лежит в окрестностях леса, закопанное или просто заваленное ветками, разнесённое по частям животными? Твою мать… — Но…как? Что такого сделал Питер, что расследование сосредоточилось на нём? Тело Энн ведь не нашли, она может быть вполне жива. — Ну-у, сомневаюсь, — безразлично ответила Люси. — В таких делах обычно внезапных выживших не бывает. Уж я-то знаю. Я, блядь, тоже знаю! Знаю, что ни в чём нельзя быть уверенным без доказательств! — Да и якобы его видели в городах жертв. Правда, не знаю, в день преступления или сильно после, но факт остаётся фактом, его видели там. — Ты проверяла? — Нет, — замялась журналистка. — Просто поверила на слово? — брови Браун нахмурились. — Нет причин не доверять фактам, предоставленным свидетелям и камерам, дорогуша. Писательница поморщилась от этого слова. Странно неприятно было слышать его от кого-то другого. — Но ты уверена, что подтверждение этим фактам есть? — Тебя это лично волнует, что ли? — спокойно спросила Люси, закидывая ногу на ногу. Энн Имала была внимательна, но удивительно некомпетентна в некоторых вещах. Хотя это в той же степени могло указывать и на её ум, способность усыпить бдительность. Будто…будто чувствовала, что Лилиан что-то да знает. И это поднимало в душе писательницы целую бурю из негодования и неконтролируемой злости. Такой досаждающей и слишком внезапной, порой даже неоправданной. Злость эта включалась без особых причин, не разбирая триггеров. Вот и сейчас Ли еле удерживала себя в руках, чтобы не накричать и за слова о Питере, и за бесчувственность, и просто за то, что Люси — это Люси. Как же это бесило. — В общем, знаю я не особо много. Рой такой лапочка, но как дело доходит до расследования, закрывается, как девственник. А уж поверь, я очень старалась его разговорить. ТК заметили. Заметили, как Ли закипала, чего ожидать никак не могли. Браун была какой угодно — расстроенной, уставшей, завораживающе вдохновлённой, но никогда — в ярости. Они поднялись с места, забрав со стола бокалы, и отнесли те в мойку под оскорблённый возглас соседки. — Некоторым людям пора баиньки, Люси, — как ни в чём не бывало улыбнулись они ей в ответ на закатанные глаза. Энн Имала пробормотала что-то про занудство, разворачиваясь обратно в гостье. — Вот и иди спать, а девочки ещё немного поболтают. — Ли тоже нужно спать. Роман не напишется, если его автор будет спать по три часа в день. Они улыбнулись Ли, как спасатель утопающему, и девушка сразу же схватилась за протянутую руку, вставая с места. Усталость навалилась вполне вовремя, чтобы, встав со стула, она пошатнулась после целого дня стресса и бесцельного шатания по городу. — Спасибо за информацию, — поблагодарила она журналистку. — Да без проблем. — Посуда, Лу, не забудь. — Что?! Ну это уже слишком! Но ТК уже утащили подругу в гостиную, подальше от недовольных воплей, умело лавируя между мебелью и бесконечными стопками комиксов и дисков. Это походило на побег от ужасного чудовища, и Ли, проведя в голове эту аналогию, рассмеялась. Смех, конечно же, был немного нервным. Едва поднявшаяся ярость от слов Люси медленно оседала обратно вниз, на ил, который только тронь — снова выплюнет из себя что-нибудь мерзкое. ТК на секунду замялись, но поддержали её смех. — Ха-ха, — ещё пара смешков и они стихли. — Прости за это. Люси на самом деле… — Хорошая, но, когда дело доходит до работы, прилипает, как банный лист? — перебила его Браун, мягко улыбаясь. — Да. Что-то вроде того. Напоминает кое-кого, не так ли? — Ли Паркер размяли шею, отводя глаза. Боже, она перестанет злиться даже на самого Сатану, если только они попросят. С последнего раза в гостиной ничего не изменилось, разве что стопки грязной посуды пропали. Мысль о том, что они скрылись с глаз из-за её скорого прибытия, была неловкой, но очень милой. Приставка стояла в ожидании возле телевизора, утопающая в бесконечном количестве коробок, некоторые диски из которых потерялись давным-давно. И плед на диване тот же самый, мягкий и тёплый. Это место правда было похоже на убежище. Она постаралась забыть, кто находится за стенкой, закрыла глаза и сжала ткань, приятно убаюкивающую злость. Лилиан пропустила момент, когда ТК оказались рядом и бесцеремонно плюхнулись на диван, утаскивая её за собой, оторопевшую от такой неожиданности. В последний момент её обхватили за плечи и нажали сильнее, чтобы она наконец умостила свой «тощий зад» на диван. Тощий зад действительно оказался весьма кстати, ведь чужое тело вытянулось во всю длину, по-детски болтая носками ног. Она могла бы вспомнить достаточно ругательств по такому случаю, но от неожиданности воздух застрял в горле, и его хватило на одно только «ТК!» — которое и без того звучало достаточно красноречиво, отбрасывая любую потребность в ругательствах саму собой. — Напоминает одного неуёмного писаку, который не умеет разграничивать день и ночь! Нахальная улыбка медленно сползла с лица, когда они наткнулись на хмурый усталый взгляд в считанных сантиметрах от себя. Он немного потухший, но сохраняющий ту глубину, какая бывает, когда его владелец крепко о чём-то задумывается. Браун не хотела, чтобы это произошло. Не хотела так резко, из-за какой-то глупой фразы, сказанной невпопад, возвращаться мыслями к тем будням, когда всё было хорошо и нормально. Проще говоря, до сегодняшнего дня, как бы иронично это не звучало, учитывая правду. Воспоминания о Питере, застрявшего в одиночестве дряблых стен, вытеснили и раздражение на Люси, и страх за будущее, и переживания о той кучке подростков, так не вовремя испортивших всё. Хотя такое никогда не бывает вовремя. — Прости. Ты казалась разозлённой и грустной. Но…теперь выглядишь ещё грустнее. Ли вздохнула, поведя плечами, и постаралась расслабиться, чтобы их труды не прошли даром. — Просто чувствую себя немного не в своей тарелке. Ли Паркер понимающе улыбнулись, опуская ноги вниз, позволяя ей сесть удобнее. Они были сконфужены, но старались держать эту улыбку на лице до того момента, пока Ли наконец не повторила за ними, слегла ухмыльнувшись. — Ты сильно меня беспокоишь. Разумеется, от них ничего не укрылось. Было бы слишком просто вот так вот воспользоваться их добротой и не получить по заслугам в ответ. — И чем же на этот раз? Отшутиться не получилось, строгий взгляд отсёк любые пути к побегу. — Последнее время и причины явные не нужны. Я просто чувствую, что что-то не так. Плохое предчувствие… Они сжали кулак на уровне сердца, будто оно прямо сейчас азбукой морзе отбивало ответы. — В какой-то момент всё стало как обычно, как до…того случая с шорохами и всем подобным. Но ты будто изменилась. Они были правы, Ли не могла отрицать. Смотреть им в глаза не было сил, и она трусливо отвела их в сторону, выхватывая из полутьмы привычные вещи, как коробки или мебель, лишь бы не утонуть в этом. — Амплитуда странностей, помнишь? — слабо рассмеялись они, но у неё не было права смеяться следом. — Помню. Они прекрасны. В своей доброте, в своей немного глупой готовности полностью отдаться другому человеку в своём милосердии. Нельзя так. Она чуть не заплакала прямо сейчас, осознавая, что мысли этого человека забиты ею день и ночь, а она даже не может достойно за это отплатить. Только сбегать к привидениям и прибегать обратно, как только привычный мир вновь покосится. Она их не заслуживала. Могла ли сама Ли так относиться к другим людям? Когда-то могла. Эти чувства спрятались глубоко внутри той маленькой девочки, которая искала маму на кладбище, потому что отец однажды посоветовал там поискать, которая глотала обиду, когда бутылка была важнее неё, когда на школьное выступление никто не пришёл, когда после похода в издательство над ней посмеялись и ещё сотня «когда», осевшие обидой. Настолько добрыми могут быть маленькие дети, не интересующиеся чем-то вроде мучений животных и перекладывания своей боли на других. Большинство взрослых знают мир, как место, где дерьмо случается с каждым, и с ними тоже. О других становится трудно думать, потому что милосердие может потянуть тебя на их дно. Вот и она сейчас тянула очень хорошего человека. — Так вот, эта амплитуда сегодня сделала мёртвую петлю. О, она знает петле другое применение. — Ты забрала ключи у Сары? — внезапно спросили они, что заставило Ли наконец обернуться, посмотреть в эти большие светло-карие глаза. — Да. Да, забрала. — И тогда тот кошмар прекратился? — Ли Паркер прищурились, видя её насквозь. — Ты же не думала, что я в твои глупые оправдания поверю? Браун рассмеялась, утыкаясь лбом в кулак. — Да как так? — друг опустил голову в немом вопросе. — Как ты всё знаешь, не пойму? — Потомственный медиум. Только Люси не говори, — они изобразили что-то вроде магических пасов, вырывая из неё новую порцию смеха. — Нет, конечно это была не Сара. Но спокойней определённо стало. — А тот…Томас? — ТК поморщились, как будто неприятно им было его вспоминать. — У вас всё хорошо? Ох, этот Томас. Загадочный, непонятный Томас. Он беспокоил ТК, но так же и Ли. Этот Томас засел в сознании, вцепился клещом, впрыскивая какой-то яд, из-за чего мир превращался в странное нечто рядом с ним. Словно мир и правда раскололся, поделил жизнь на двое: дом и всё остальное. Прости, Питер, но я так устала думать о тебе. — Да. Всё отлично. — А вся эта история с убийством? Я думали, ты забыла о ней давным-давно. Она не ответила, ведь было всё и так понятно. — Что-то ты расклеилась сегодня, Браун. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь мне рассказать, — Ли Паркер не смотрели на неё, говоря эти слова, одной рукой простукивая по коленке, а другой поправляя рядом лежащий джойстик. И как тут избавиться от чувства вины за тайны и недомолвки, когда у них такой разочарованный вид? — Не веришь мне? — скорее утверждая, чем спрашивая, выдавила девушка. Даже если они ответят утвердительно, это будет заслуженно. Вопрос времени, когда правда выльется наружу, и тогда уже будет не до отговорок. Но сейчас…сейчас просто хотелось расслабиться. Прости, ТК… Ты не представляешь, как всё сложно. В их глазах плескалась вина, не требующая пояснений. Но не им стоило просить прощения за недоверие. Не перед ней. Не перед человеком, который живёт, дышит, видит через призму мёртвой души, проникается ей, а потом бежит без оглядки, после бесконечных обещаний доверять. Каждая зацепка вела на какую-то иную тропу. Внутренний голос молил, чтобы она не отворачивалась, не смела даже и помыслить, что кто-то вроде Питера мог…быть убийцей. Но «не убийца» не значит, что «не мог бы им стать». И от понимания этого холодок проходился по телу, там, где он обычно касался так буднично и уже привычно. Не может такого быть, просто невозможно. Но он мог причинить боль, боль, о которой не будет жалеть, будет прикрывать благородными порывами. Многое было не так, этот зов вёл за собой упорней всяких иных интересов. Почему Питер такой? Что тогда случилось? Где герой, а где злодей? И есть здесь герой вообще? Могут ли быть другие причины тому, что она постоянно ищет ему оправдания и верит до конца? Причины, вроде… Да я просто сумасшедшая. Это проносится в голове вьюгой, остужая. ТК до сих пор рядом, и улыбка их такая же, как и всегда — понимающая, принимающая. Они не сказали ни слова, просто молча протянули второй геймпад. В этом жесте желание помочь, спасти, но, знаете, некоторые утопающие не просят об этом. Где-то глубоко внутри предвкушение гасит осточертевшую злость.