Общая история

Колёса жалобно заскрипели, останавливая машину на съезде в город. Благо, по этой дороге, похоже, никто, кроме неё, долгое время уже не ездил — ведь мало кого заинтересует старая развалюха в глуши. А потому, выйдя из салона, Ли безбоязненно подошла к дорожному ограждению. Посмотрев вниз со склона, где раскинулся мелкими кварталами небольшой город, она судорожно выдохнула, представляя неловкое знакомство с жителями, неуверенные шаги, колкие взгляды. Вряд ли каждый там знает всё население в 70 000 в лицо, но незнакомца, особенно постоянно озирающегося по сторонам, вычислить легко. Она сама из мелкого городка и знает, как новенькие выбиваются из общей массы. Достав из кармана телефон и смахнув ненужные уведомления, девушка открыла карты, смотря ещё раз на путь до городского архива. Очень удачно тот совмещался с одной из библиотек, так что ездить по разным местам ей не придётся. Подавив в себе поднимающуюся нервозность, Ли заставила себя выключить экран и положить телефон обратно. И вот опять. Нет ничего страшного в разговорах с незнакомыми людьми, но, будучи закрытым человеком, каждый такой раз превращался в настоящее испытание. Ей давно не пятнадцать, но ладони потели, и голос дрожал. Что за глупости, ну не выгонят же её за одну только просьбу, верно? Тем более, что она – писатель, а им обычно благоволят работники подобных учреждений. По крайней мере, ранее с этим не возникало проблем, а один раз ей даже позволяли оставаться до поздней ночи под присмотром ночных охранников – отличных собеседников. Некоторые люди действительно относились к девушке благосклонно из-за юного внешнего вида, больше напоминающего подростковый, но никак не взрослой женщины 22-х лет, однако для других это было весомым аргументом относиться заносчиво и скептично. Она привыкла. В конце концов, к ней относились так почти всю жизнь. Подавив паранойю, Браун села обратно в машину, надеясь, что сосредоточение на дороге избавит от ненужных мыслей. Однако те не отпускали и с каждым поворотом, приближающим к зданию, становились лишь навязчивее. Отвлекало разве что рассматривание быстро мелькающих окрестностей: город в основном состоял из частных секторов, стоящих ровными квадратами друг за другом, сменяясь многоэтажками ближе к центру, привлекая различными магазинами и кафе, ютящимися на первых этаж. Но что самое лучшее и радовало больше всего — всё утопало в зелени. В центре почти каждого перекрёстка был разбит небольшой сад, а по пути ей встретилось как минимум четыре парка с гуляющими там людьми — будет где уединиться, при этом окончательно не отрываясь от общества. Всё это так сильно контрастировало с городом её детства, полным заводов и дыма, что Лилиан вдохнула чистый — более чистый даже на заполненной машинами трассе — воздух поглубже, в удовольствии закрывая глаза, пока стояла на светофоре. Не так свежо, как в лесу вокруг её дома, но лёгкие и это устраивало. Припарковавшись возле архива, Браун уставилась на широкие двери, судорожно сжимая пальцы на руле. Энергично забившееся сердце, как у пробежавшего стометровку, неприятно отдавалось в ушах шумом. Всё будет в порядке. Тебя не съедят. Подавятся. Она открыла дверь и вышла, захлопнув ту на нервах громче, чем следовало. Хорошо хоть вокруг никого не было, и никто не увидел её странный ритуал: скрестить пальцы за спиной и сказать: «Всё будет отлично». Внутри здания никого не оказалось, за исключением молодого человека, перебирающего бумаги за стойкой регистрации. Он даже не обратил на Лилиан внимания, перекладывая листы с одной стопки на другую, будучи крайне сосредоточенным. Не очень вежливо отвлекать его от работы, а потому, воспользовавшись возможностью передышки, прежде чем подходить к нему, девушка ещё раз прогнала в голове все пункты, которым стоило уделить сегодня внимание. В первую очередь ей нужны были записи о собственном доме. Чертежи, прилагающаяся документация, сведения о создателях и самих жителях. Отталкиваясь от этой информации, можно будет выйти на интересных личностей, связанных с проживающей в нём семьёй. После можно будет заняться и историческими зданиями, а затем и просмотром старых газет. Сердце радостно затрепетало, а в душе возродилась смелость. Такие моменты всегда её подбадривали. Лилиан обожала копаться в прошлом, перебирая факт за фактом, с головой зарываться в старинные записи давно умерших людей, представлять их жизнь и возрождать в своих книгах. Собственно, именно этим она и занималась всякий раз, прежде чем приступить к новому роману. В основном как раз это и привлекало людей: не отчуждённость персонажей, а полное их соответствие духу времени, не камерные сцены, а описание целых эпох, которым можно было дышать через страницы. Это стоило огромного труда и потраченного времени. Не только обстановка должна была соответствовать, но и само повествование, слова, действия. Для молодёжи, а тем более детей, подобное чтиво являлось абсолютным занудством, но людям постарше искренне нравилось, как и самой Лилиан. Она бы не старалась так сильно, не приноси это ей самой удовольствия. Лишь одно вызывало смех: имея столь грандиозные планы, она не представляла и крохи будущих строк. Но в этом здании собиралась найти ответ на этот главный вопрос. Даже если его поиск займёт годы. В конце концов, она поклялась самой себе, что не уедет отсюда, пока не напишет «конец». Вдохнув побольше воздуха и шумно выдохнув, Ли наконец собралась с силами и подошла к парню за стойкой. Услышав звук шагов, он встрепенулся и резко поднял голову, постаравшись мягко улыбнуться. Его взгляд был крайне уставшим, но весьма заинтересованным, завидевшим нечто ранее невиданное. — Здравствуйте, мисс! Чем могу помочь? — вопреки выражению лица, голос прозвучал довольно бодро. Он последний раз поправил стопку и отложил ту в сторону, внимательно смотря на Лилиан поверх очков. — Здравствуйте, — неловко пожала плечами писательница. — Извините, что отвлекаю вас от работы, но мне нужна помощь, — взглянув на настенные часы, стрелка которых указывала на полдень, она стеснительно опёрлась руками о стойку. — И она может занять много времени. — Что ж, для этого я здесь! — ТК — как гласило имя на бейдже, — радушно развёл руками в стороны. — Что вам нужно? — Знаете дом в лесу? Который пустовал последние несколько лет? — парень согласно кивнул, внезапно выпрямившись и вперив в неё заинтересованные светло-карие глаза. Если он и пытался показаться отстранённым, то получалось плохо. — Мне бы хотелось взглянуть на все доступные документы, связанные с ним. Карты местности, чертежи, может, какие-то газетные вырезки. Если удастся найти информацию о жильцах и прочем, будет тоже просто чудесно. ТК с секунду смотрел на Ли с сомнением, словно решая для себя, стоит ли игра свеч. Он не ответил сразу, задумчиво потирая подбородок и опуская глаза на заваленный бумагами стол. Казалось, его распирало любопытство, пытливый взгляд ни в коем случае не задерживался на её лице дольше секунды, и сведённые к переносице брови придавали лицу вид крайне озадаченный. Создавалось ощущение, что даже стёкла очков в нетерпении блестели, отражая свет ламп. Браун предполагала, какие вопросы могут роиться в его голове. Например, «какого чёрта вообще кто-то заинтересовался этой рухлядью?» или «стоит ли тратить время на поиск этого барахла?». Но он её удивил, спрашивая весьма неловко, явно стесняясь: — Не сочтите за дерзость, а…для каких целей вам всё это требуется? Что ж, ничего страшного, если он узнает. Точнее, даже хорошо, пусть даже такие вопросы и не входили в его компетенцию, что ТК и сам прекрасно понимал, судя по скованной позе, но куда легче общаться с человеком, когда он знает твою цель и, возможно, даже сможет проникнуться к ней. — О. Я – писатель и переехала в тот дом буквально пару дней назад. Понимаю, просьба весьма необычная и может занять много времени, но мне необходима эта информация. Она боялась, что столкнётся с тем же, чем и всегда. Скепсисом. Однажды ей и вовсе сказали, что «сейчас развелось слишком много марателей бумаг». Особенно этот скепсис был заметен в глазах людей постарше, которые не могли поверить, что такая малявка здесь не просто для того, чтобы испортить им рабочий день. Но ТК и в этот раз смог удивить, внезапно лучезарно улыбнувшись так, будто это была самая радостная новость за последний год. Из глаз отступила усталость, заменяясь восторгом. — Это же просто прекрасно! — воскликнул он, чуть Ли не перегибаясь через стойку поближе к Браун. — Ой, простите-простите, — промямлил он, неловко потирая затылок, прямо как она минуту назад. — Просто такой интересной личности в наших краях давно не было. Да и…такое совпадение, подумать только, – прошептал в сторону, отводя взгляд. — Вы про Питера Кинга? — Да! — парень всплеснул руками, смотря на неё с радостным возбуждением, как человек, который наконец нашёл достойного собеседника среди однотонной, серой толпы. Однако быстро прижал руки к стойке – удерживать активное жестикулирование явно давалось ему с трудом. — Действительно, удивительно, что спустя столько лет к нам приехал ещё один писатель. Всё-таки здесь, действительно, заняться больше нечем, кроме как книги писать, — задумчиво пробубнил он под нос, но, поняв, что сморозил, тут же начал оправдываться. — Н-не в смысле того, что это плохое место, и вы сделали ошибку, нисколько, просто…просто этот город действительно скучен. Здесь редко случается что-то интересное. — Тогда мы с ним друг другу подходим. Большего зануды вы ещё не встречали, поверьте, — Ли опёрлась на стойку, заговорщически шепча, находя в лице напротив благодарность за шутку. В каком-то смысле она даже обрадовалась. Всегда было легче говорить со сверстниками — а, судя по виду, было ему примерно столько же, — да к тому же ещё и простым языком, без заковырок и постоянного поддержания рабочего тона. Удивительно для неё самой, но ТК ей понравился. Аура добродушия, так часто воспеваемая людьми поэтичными, выискивающими в людях вещи столь редкие, и оттого ценные, окутывала его, придавая вид мягкий, миролюбивый, потому и вызывающий доверие. Этим невольно и заразиться можно. За пару минут разговора нервозность Браун почти исчезла. Правда, это не повод верить первому впечатлению. Ей ли не знать. — Хэй, не говорите так. Люди этой профессии очень интересны, — ТК замер на мгновение, будто решаясь спросить что-то ещё, но вдруг спохватился. — Ох, да, точно! Парень опустился вниз, настойчиво начав искать что-то в одном из ящиков. Наконец добравшись до нужного, он протянул ей лист, оказавшийся анкетой, и ручку. — Вот! Заполните это, и я точно смогу вам помочь. Не то чтобы не могу и так, просто…ну, регламент, понимаете. Его лёгкая нервозность выбила из Ли смех, и тот, вторя ей, усмехнулся в ответ, отдавая предметы. Впервые ей встречается кто-то с такой готовностью помочь. И это очень радовало. В своём смущении ТК напоминал ей саму себя, робеющую перед людьми статными и уважаемыми. Она не была ни тем, ни другим, а потому испытывала некую неловкость. Браун ловила себя на этом, будучи на конференциях или при каждом разговоре с главой издательства, человеком очень серьёзным, но разглядывающим таланты там, где остальные слепы. Этот парень в прикрывающей торчащие во все стороны зелёные волосы шапке, забавной майке и с кучей браслетов не был пугающим или до боли серьёзным, а ровно наоборот, и она поблагодарила всех богов, что наткнулась именно на него. Как минимум мягкий взгляд и тихий, вкрадчивый голос располагали к себе. Лилиан села за стол у стены и начала заполнять анкету, что делала уже неоднократно. Однако путь к цели представлялся таким обширным и далёким, что вызывал предположения о возвращении к этому ещё не раз и не два. Но для начала и это сойдёт. Отдав предметы обратно ТК, она стала ждать, когда тот проверит информацию, но уже на первой строчке лицо его вытянулось так, будто написанное до ужаса его обескуражило. Он резко взглянул на Браун, затем обратно на бумагу, и так несколько раз, пока не прижал лист к столу, бормоча что-то под нос. — О нет, нет, нет, о, Боже, нет, — ТК вернул взгляд на Ли, и лицо его в мгновение покраснело, как при самом огромном смущении. Лилиан почти спросила, что могло его так напугать, как парень выпрямился и спрятал руки за спину, дабы прекратить ими беспрестанно жестикулировать - порок не столь ужасный, как раздражающий. — Простите, пожалуйста, я тут столько наговорили!.. — Что-то не так? — заметив её настороженный вид, парень отвёл глаза. — В-вы же… Лилиан Браун? Та самая Лилиан Браун? О. Всё ясно. Девушка выдала мягкий смешок, и ТК необдуманно повторил за ней. Она его понимала и нисколько не винила. В конце концов, встречая своих любимых писателей, Ли и сама вела себя не иначе. Вот только в свою сторону принять подобное благоговение было трудно. Некоторые люди просто застывали на месте, кто-то запинался, а кто-то так настойчиво смотрел в глаза, что, казалось, вот-вот загипнотизирует или сам потеряет сознание. Браун доводилось встречать подобных на своих конференциях, и несмотря на то, насколько часто она на них бывала, привыкнуть к этому так до сих пор и не удалось. Ничего ужасного здесь нет, и она поторопилась успокоить работника архива. — Да, та самая. Как тесен мир, не так ли? По крайней мере, приятно быть той самой Лилиан Браун. — Хах, ну, у меня не так много знакомых Лилиан Браун, которые точно писательницы. О, Боже, — парень вновь почесал затылок, избегая её взгляда. Тем не менее, Ли правда была польщена. Кто бы мог подумать, что на другом конце страны в столь маленьком городке она встретит знакомого с её творчеством человека. Пусть продажи книг и были огромны, и уже готовилось очередное переиздание первого романа, она не считала себя настолько популярной, чтобы невзначай встретить кого-то подобного, да ещё и так неожиданно. И в таком удобном месте, что не менее важно. — Извините ещё раз. — Всё в порядке, вам не за что извиняться! Правда! — её сердце вздрогнуло, когда парень улыбнулся гораздо спокойнее и немного стеснительно, смотря поверх очков. — И, умоляю, давайте на «ты», — протараторила в конце. Ли действительно было неловко. Каждый раз в такие моменты ей казалось, что она попросту не заслуживает уважительного обращения, тем более от сверстника — это казалось ошибочным и неправильным. — С радостью! Я ТК, — он указал на бейдж, где было написано его имя, и вновь лучезарно улыбнулся, освещая этим комнату ярче ламп. — И…я – небинарная личность, так что…ну ты знаешь. — Понимаю, без вопросов. Лилиан, приятно познакомиться. Просто «Ли» приветствуется вдвойне. Удивительно, но она действительно была счастлива в этот момент, впервые за долгое время. Вот такие маленькие радости жизни, приводящие в восторг. — Что ж, — ТК взяли анкету, наконец-то занимая руки, беспрестанно нервно отбивающие какой-то ритм по столу, и просмотрели ту ещё раз взглядом серьёзным и сосредоточенным, стараясь показать всю степень своей профессиональности, теперь больше внимания уделяя всем остальным строчкам помимо имени. Спустя время они кивнули, деловито поправляя очки. — Думаю, легче всего будет начать с дома. У нас не так много документов касательно старых зданий в городе, так что это не должно занять много времени. — Супер. — Подождёшь в библиотеке? Я принесу всё туда, постараюсь не задерживаться. Заодно и скажу, чтобы сразу сделали членскую карточку. — Поняла, спасибо, — Ли показала большие пальцы вверх, дожидаясь, когда они выйдут за дверь. Створки закрылись, а Браун протяжно вздохнула, опуская плечи. Что ж…это оказалось проще, чем она ожидала. Можно ли сказать, что она удачно начала первое знакомство? Вполне. По крайней мере, ей удалось держать голос под контролем, а руки – сухими. Странное ощущение, когда человек напротив волнуется больше тебя самого. Продолжая воспроизводить прошедший разговор, с лёгкой воодушевлённой улыбкой писательница толкнула дверь и прошла в библиотеку. Крайне удачно, ведь внутри не было никого, кроме библиотекаря — молодой девушки, даже не оторвавшей взгляд от журнала. Впрочем, это было довольно ожидаемо, ведь Ли специально приехала как можно раньше в будний день, чтобы все возможные посетители были на работе или учёбе. Быстро объяснив работнице ситуацию, получив от неё вялый кивок, Браун прошла в зал, заняв один из самых дальних столиков и сразу же подготовив блокнот. Открыв его, она быстро пробежалась глазами по своим мимолётным записям, сделанным за несколько дней в новом доме. Пара строчек про викторианскую эпоху, список книг, которые стоило бы перечитать, ещё несколько заметок с наработкой сюжета, которые стоило бы и вовсе стереть, и пара отметок, значения которых она даже не помнила. Вот откуда, например, это изображение чёрно-белого сердца? Девушка никогда не ловила себя на бездумном рисовании сердечек, тем более в рабочем блокноте. Некоторые фразы были резко перечёркнуты, и, пусть она была согласна с их полной несостоятельностью, само наличие этих чётких полос заставляло сомневаться в собственной памяти. «Нет одиночества более сильного, чем рядом с человеком, который не видит тебя в упор…» — гласила строчка в конце страницы, написанная коряво, едва видно, будто буквы выводили из последних сил; они сливались, танцевали, переплетались, прерывались и вновь возвращались, но упорно вдавливались в лист, отпечатавшись даже на другой стороне. Лилиан напряглась, не узнав свой почерк. Или, может, не вспомнив, в каком состоянии это писала. Или когда. С чего бы вдруг в порыве грусти ей писать что-то настолько…ей не свойственное? С другой стороны… Вспоминая свою жизнь, она вполне могла бы согласиться, учитывая количество моментов наибольшего отчаяния. Возможно, оно было недавно. Она уже как несколько лет перестала различать эти состояния, настолько привычные и постоянные, иногда забывающиеся в мгновение ока. Удивительно, что на этот раз ей в голову пришла именно эта цитата. Такая простая, даже обыденная, довольно ванильная, бьющая в лоб, но очень чёткая и ясная, а главное — правдивая. Эта ситуация даже не вызвала в уставшей голове тревоги, лишь притушила поднявшийся огонь радости от приятной встречи. Ведь иногда я и правда кажусь себе чокнутой. ТК вернулись спустя двадцать минут с коробкой, до верху забитой пожелтевшей бумагой. Ли крайне удивилась, как им удалось отрыть столько материала за столь короткое время. С тихим кряхтением поставив коробку на стол, они выпрямились, похлопав рукой по верхним папкам и улыбаясь ей. — Вот, пока всё, что нашли. Уверены, там найдётся ещё, но пока решили принести первое попавшееся на глаза. Лилиан с восторгом посмотрела на груду бумаги; руки зачесались, и так знакомый ей змей нетерпения уже полез в голову, готовый в любой момент зарыться в эти сокровища с головой. Встав, она открыла первую папку, увидев газетную вырезку с изображением дома. Чернила букв выцвели, оставив едва различимые силуэты, но и этого было достаточно, чтобы их прочесть. Дальше была пара фотографий дома с разных сторон и ещё одна статья, потом акварельная зарисовка и какие-то записки. Уже этого было достаточно, чтобы Ли сейчас же кинулась ТК на шею и расцеловала в обе щёки, о чём и поспешила сообщить. — Осторожно, я вызываю у людей привыкание, — в защите выставив руки перед собой, хохотнули ТК, однако не выражая ничего против этой идеи. — Может, это довольно неплохие наркотики, — вторила им смехом Браун, на что ТК засмеялись ещё громче. Ни одного из них не смущало, что они находятся в читальном зале, где по правилам шуметь было ну никак нельзя. Да и саму библиотекаршу это не особо заботило, та лишь недовольно посмотрела на них поверх журнала и вернулась обратно к чтению. — В любом случае, спасибо тебе огромное, — со всей теплотой поблагодарила работника Лилиан, принявшись вытаскивать из нутра коробки документы. — Не проблема, — добродушно ответили те, вновь сияя лицом. Затем, с задумчивым выражением понаблюдав за потрошащей картонную крепость девушкой, протянули. — Может…хочешь кофе? Или чая? У нас в подсобке ещё есть какао. – Не трогай моё какао! — послышалось с другого конца зала. Едва ли услышав их слова, Ли выдохнула, наконец достав всё, и, внимательно оглядев бумаги, ответила, заметив наконец-таки пытливый взгляд светло-карих глаз: — А-а, нет, спасибо. Не хочу кривыми руками случайно залить здесь всё. Тут даже твоя доброта не спасёт. — Судя по книгам, не такие уж и кривые, — они расплылись в мягкой улыбке, озаряя Ли буквально ангельским светом. Чувак, прекрати, я вижу у тебя нимб над головой. — А вот судя по последней — да, ещё какие, — она удручённо вздохнула, вспоминая месяцы редактуры, так и не приведшие текст в надлежащий вид. Сошлось много неприятных факторов. Как минимум плохой идеей было поменять сюжет на середине, когда сроки сдачи были уже не за горами, и переписывать начало, пытаясь привести всё к единой логике. Нервы были на пределе, натянувшись гитарными струнами, на которых играли десятки людей, и антидепрессанты уже не помогали, как и многочисленные походы к психотерапевту. Что-то сломалось в один момент, и мысль о переезде начала бить набатом каждый божий день, побуждая сбегать из дома в ночь, прятаться в домах друзей (скорее хороших знакомых), кафе, круглосуточных магазинах. Ладонь непроизвольно сжалась на левом локте, но с огромным усилием воли отпустила. Не время для истерик. — Она была вовсе не ужасна, — скрестив руки на груди и серьёзно смотря через стёкла очков, сказали ТК, к небывалому счастью Браун, не заметив этих метаний, — просто… — они поводили кистью в воздухе, старательно подбирая слово, — другая. Не отрицаю, она сильно отличается от предыдущих, но вовсе не в худшую сторону. Жаль, что некоторые восприняли это так остро, — они взглянули на неё с жалостью – последним, что ей хотелось сейчас видеть от этого человека. — Ещё скажи, что она тебе понравилась, — ТК смущённо отвели взгляд, затем возвращая его с неловкой ухмылкой. — Вот. Шквал критики действительно ударил по больному, пусть и был весьма ожидаем, но для неё в том состоянии это оказалось последней каплей. И вот, Ли здесь. — Что-то случилось? — они опёрлись руками о стол, внимательно вглядываясь в лицо писательницы, но та отвернулась, стараясь сделать голос как можно более непринуждённым. Её пугала их проницательность. — Главное, что закончилось. ТК не стали дальше спрашивать, только брови грустно опустились, да выражение лица стало излишне виноватым. Но они лишь смотрели в корень, так что Ли не могла, да и не хотела их винить. Интересно, что они испытывали? Грусть, может, разочарование? Каково встретить человека, коим восхищался, и узнать, что он…совершенно обычный? Даже жалкий. Такой же, как и все, с проблемами и…ну, в основном с проблемами. Не умудрённый годами и не счастливец с чудным хохотом, а уставший от жизни и накопившегося груза на душе, с каждым годом становящегося лишь больше. Каково это? То же самое, как если бы ребёнок встретил актёра из фильмов Marvel вусмерть пьяным. Она сама бы наверняка расстроилась, увидев Кена Фоллетта танцующим на столе. — Что бы эти ни было, мне очень жаль. ТК сели напротив, поправляя неровные кучи бумаги на столе, явно не зная, куда себя деть. Они чувствовали себя виноватыми? Только не это. «Нет одиночества более сильного, чем рядом с человеком, который не видит тебя в упор…» — вспомнилась ей недавно прочитанная запись, и Ли усмехнулась сама себе. Вот уж точно, именно так она себя сейчас и чувствовала. Нет, не сейчас, а много лет подряд. Даже собственное подсознание шутит с ней злые шутки. Но тему стоило перевести, и она даже знала, на что. На то, что змей шептал ей уже несколько дней, насчёт чего так мало знает и жаждет узнать больше. Только это заставило писательницу забыть о грузе и тряхнуть головой, смотря на ТК с почти таким же энтузиазмом, как они при возвращении. Чёрт, ей было просто невтерпёж. — У тебя будет время встретиться вечером? — светло-карие глаза удивлённо захлопали, уставившись в упор. Кажется, она даже перегнулась через стол, как и они сами у стойки регистрации. Особенно должна была удивить резкая смена настроения. — Да-а, конечно, после шести. А что? Мысленно отругав себя за двусмысленность ситуации, девушка села на место, нетерпеливо тарабаня пальцами по столу. — Просто, как мне показалось, ты знаешь что-то о Питере Кинге, ведь так? По крайней мере, у стойки мы обмолвились о нём. — Верно, но совсем немного, если честно. Я редко видели его в городе, да и он сам не особо с кем-то контактировал. Честно говоря, он меня больше напрягал, чем вызывал желание познакомиться, — ТК повели плечами, вспоминая что-то неприятное. Что ж, это хотя бы совпадало с тем, что она слышала от Сары о «злых языках» и что успела прочитать вчера в интернете. — Ты не против поговорить о нём? — Это профессиональный интерес, или ты НАСТОЛЬКО интересуешься всем, что касается дома? — они усмехнулись, наконец смотря ей в глаза. — И то, и другое, пожалуй, — секунду подумав, ответила она. Чистая правда. — В конце концов, учитывая, как он кончил и мою любовь к чернухе, мне действительно хочется узнать побольше. — Да, о любви к чернухе я осведомлены, — согласно кивнули ТК с весёлым выражением лица, явно намекая на один из романов, где происходили действия не самого радужного характера. — Без проблем, буду только рады! — Просто отлично! Знаешь какое-нибудь хорошее место? — Да, есть одно, — они взяли визитку из стопки на столе и карандаш, быстро написав адрес. Передав её Ли, спросили: — Значит, там после шести? — Да. И огромное тебе спасибо. — Как и сказали: только в радость. Приятно провести время с новым человеком. Уф, — поднявшись на ноги, удручённо смотря на дверь, они протянули, — пора возвращаться к работе. — Удачи. И спасибо за помощь. *** Всё найденное оказалось чрезвычайно полезным — рабочий блокнот буквально разрывался от обилия новой информации. Как оказалось, дом был построен в далёкие 1880-е годы инженером для своей семьи. Среднего роста мужчина с накрученными усами в цилиндре и с длинной тростью на фото полностью соответствовал портрету, висящему на стене второго этажа. Его жена создала интерьеры, акварельные зарисовки которых были найдены на самом дне коробки. Изящные, нарисованные с любовью и небывалым талантом. Не удивительно, что эти два необыкновенных человека сошлись. Вместе с этим были найдены фото семьи в разные годы, сделанные, скорее всего, для каких-нибудь коллекционных изданий, так как в те времена подобные изображения были вещью дорогостоящей и не делались просто так, а в доме подобных Ли не находила. С обратной стороны, они могли храниться у других родственников, после передавших своё имущество в архив. Были даже записи о детях, проявивших себя на олимпиадах в местной школе и округе. К сожалению, ничего, похожего на дневники, видно не было. Зачастую такие вещи находились в собраниях коллекционеров или же хранились у потомков, но Браун не теряла надежды, рассчитывая, что записи такого известного человека наверняка были бы отданы в городской архив, и надо лишь хорошенько поискать. Радовало, что благодаря стараниям ТК скоро у неё будет пропуск. Но что осчастливило писательницу больше всего, так это чертежи. Плотная бумага, многие годы пролежавшая в согнутом состоянии, потрескалась, а где-то и порвалась на изломах, поэтому обращаться с ней было необходимо крайне аккуратно. Разложив листы на столе, Лилиан впилась в них глазами, изучая с неподдельным интересом, как исследователь — карту местности. Невооружённым глазом это не заметить, но было в нём что-то уникальное, что она не могла описать словами, несмотря на все свои способности. В конце концов, она и не архитектор, чтобы уловить все аспекты, ей оставалось их только чувствовать. Фасад здания интересовал её не так сильно, как нутро, а потому Ли отложила подальше внешние чертежи и перетащила поближе внутренние. Судя по ним, второй этаж преобразовался очень сильно, но первому повезло больше, он остался практически в первозданном виде. Представив интерьер перед внутренним взором, она поняла, что именно было не так — в настоящее время стена между кухней и столовой отсутствовала, превратившись в единое пространство. Что ж, это не самая великая потеря. А это откуда? Взор упёрся в помещение, которое она раньше не видела. Небольшая комната между гостиной и рабочим кабинетом, по размерам больше походившая на кладовку. Призадумавшись, девушка не вспомнила ничего подобного. Может, проход замуровали, а после заклеили обоями? Но какой в этом смысл, если ни одну из комнат даже не расширили за счёт ненужного пространства? Подобное показалось ей крайне занимательным, будто отыскалась тайна, требующая немедленного раскрытия. Лилиан нравилось это ощущение: когда ты близок к разгадке и идёшь по следу, как настоящий сыщик, шляпы разве что не хватает. Девушка тут же загоралась энтузиазмом, ведущим её всё дальше, отбивая по барабану африканским ритмом каждый сделанный шаг, пока ответ не будет найден. Этот самый энтузиазм она прятала в своих работах, этот восторг, эту радость загоняла поглубже в сюжет, раскрывала в концовке, выдавала читателям как главный приз, который ей преподнесла сама реальная жизнь. Грань между выдумкой и действительностью, висящая на острие ручки. С такими наклонностями ей пристало бы писать детективы, к чему Браун медленно, но приближалась, со смехом отмечая для самой себя, что почти вышла на путь Джоан Роулинг. Заставив себя остановить разглядывание документов, из которых было вытащено всё возможное, Лилиан отложила чертежи в сторону, откидываясь на спинку стула и смотря на экран телефона. Начало шестого. Скоро архив закроется, и её погонят отсюда мётлами. Спиной уже чувствовался раздражённый взгляд работницы библиотеки, давно отложившей журнал и до сего времени залипавшей в смартфоне. На самом деле, действительно, стоило отдохнуть, последние дни выдались немного напряжёнными из-за переезда и привыкания к новому месту. Ей было бы куда легче засыпать, если бы весь дом не ходил ходуном, создавая во тьме целый сонм непонятных звуков, на вычисление которых уходила большая часть ночи. Не могла заснуть она и из-за постоянного ощущения чужого взгляда. Этого стоило ожидать, живя буквально в лесу, но взгляд этот казался прожигающим насквозь, осознанным и весьма настойчивым. Вряд ли так смотрят животные, особенно когда ты находишься в глубине дома. Разве что очень голодные звери. Браун старалась не быть параноиком и искать всему разумное объяснение, но иногда слишком богатое воображение играло с ней злую шутку. Ей даже казалось, что кто-то невзначай трогает её, и само осознание возможности подобного заставляло настороженно оглядываться в собственном жилище. Скоро это перестанет быть смешным, и девушке придётся вернуться к таблеткам, дабы унять очередное расстройство. Передёрнув плечами от невесёлых мыслей, Ли собрала документы обратно в коробку, отнеся ту на стойку регистрации. ТК встретили девушку обаятельной улыбкой, мгновенно откинувшей все переживания. Пожалуйста, скажи, что этот нимб накладной, иначе я поверю в ангелов. — Ну как, эта груда бумаги оказалась полезной? — Спросили они между делом, принимая груз и перетягивая его за стойку, оставляя где-то на полу. Вместо ответа Браун продемонстрировала им полностью исписанный блокнот, в котором до приезда в это место было заполнено каких-то жалких три страницы. По большей части содержание составляли её собственные мысли и пришедшие идеи, основанные на найденной информации, но и выписок тоже было немало, как и прямых цитат. Где-то на задней стороне обложки ютился список задач, напоминающий о том, что следует найти в следующий раз в первую очередь. Работник архива восхищённо присвистнул, убирая зелёную чёлку, мешающую обзору. — Впечатляет! У тебя так каждый рабочий день проходит? — Теперь будет, ибо я оккупирую это здание, пока не найду всё, что нужно. ТК неловко улыбнулись, видимо, всё ещё ощущая смущение от знакомства с человеком, чьи книги они зачитали до дыр. Первую так уж точно. Они боялись сказать что-то не так, вновь отбивали незамысловатый ритм по стойке и молчали, отводя взгляд, что не скрылось от писательницы. — Боишься, что укушу? Подобная фамильярность для неё самой была далеко не типична, но рядом с этим человеком в Браун просыпалась смелость и странная смесь принятия и спокойствия. В основном большая часть людей ей казалась опасной, но трудно быть всегда начеку, когда перед тобой такая добрая душа. Подобных людей видно за версту. Они добрые, мягкие, и рядом с ними ты заражаешься какой-то непонятной лёгкостью и ощущением безопасности. Даже вечное ожидание опасности отступало, приводя Ли в замешательство. Вопреки желанию быть ближе, она предпочитала обходить таких людей стороной, как минимум потому, что нельзя до конца быть уверенным, что это не просто игра воображения, выдающая желаемое за действительное. Но здесь, в этом месте, прекрасно понимая, как много им ещё придётся контактировать, Браун позволила себе расслабиться, впервые за долгое время отдавшись течению. В любом случае, зачем бежать от чего-то хорошего, если она не может как следует отдохнуть даже дома. Может, теперь что-то изменится? Нельзя вечно бежать от людей только потому, что большинство из них в собственной жизни было представлено неприятными личностями. По крайней мере, их нимб не горит адским пламенем. Пока что. — А рискнёшь? Не забывай: я заразные, — ответили ей ТК, расслабив плечи. Уже лучше. — Справедливо. И спасибо за помощь сегодня. — Без проблем! — они всплеснули руками, даря очередную добродушную улыбку. — Ты…будешь здесь завтра? — Разумеется. К тому же, я добьюсь куда большего, если увижу архив своими глазами, и не придётся постоянно тебя дёргать. — Мне только в радость, честно говоря. Давно не происходило чего-то интересного, — они внимательно пригляделись сквозь очки к её лицу, беспокойно выгнув брови. — Всё в порядке? Выглядишь уставшей. — Издержки профессии, — она поправила чёлку рукой, чтобы хотя бы на мгновение скрыть уставший вид. Копание в бумаге пять часов наряду с плохим сном оставляет свой отпечаток. — Не стоит так себ… В помещение вошёл ещё один человек, направившийся к стойке, и Ли воспользовалась шансом улизнуть от чужой заботы, напоследок отсалютовав ТК рукой. Они успели лишь помахать в ответ, как всё внимание забрал новый посетитель. *** Время как раз подошло к шести часам, когда Лилиан закончила с покупками. Загрузив всё в фургон, она направилась к месту, указанному в адресе, в итоге остановив машину около забегаловки «Dad's Damn Dinner». Серьёзно? Стоило войти, как её тут же окликнули ТК, машущие рукой для привлечения внимания за одним из столиков у окна. Браун села напротив них, с удивлением заметив около себя чашку ещё не остывшего кофе и небольшую булочку. — Ого…как неожиданно. Спасибо, — благодарила их не только Ли, но и её желудок, не видавший еды с начала дня, о чём неоднократно напоминал своим урчанием. Однако даже голод не был достаточным оправданием для прерывания работы, не прекращавшейся ни на минуту. — Пожалуйста. Подумали, что ты должна быть очень голодной. Не припомню, чтобы ты выходила за обедом. Я какое-то время работали здесь, так что за качество выпечки ручаюсь, — подмигнули ТК, отпивая из стакана колу. Браун очень тронула их забота, и она поспешила сделать первый глоток, как вдруг чужая рука прикрыла кофе, встав стеной между ней и долгожданный напитком. — Не на пустой желудок же! — проворчали те, придвигая поближе булку и отбирая чашку. Они поставили её на место с недовольным выражением лица, смотря на Ли, как на нашкодившего ребёнка, которому теперь не встать из-за стола, пока не доест. Такая забота могла бы действительно умилить, если бы засыпающий организм не нуждался в источнике энергии СЕЙЧАС ЖЕ, но девушка поддалась, откусывая от изделия огромный кусок одним махом, прожёвывая под внимательным взглядом. — Так-то лучше, — улыбнулись ТК, позволяя наконец сделать глоток. Выглядели они крайне довольными, с теплотой наблюдая, как нерадивая писательница жадно вливает в себя кофе. Как мамочка, ей богу. — Спасибо, конечно, но я сама справлюсь, ма-ам, — издевательски протянула Лилиан, добившись лишь в скепсисе приподнятых бровей. — Хах! В любом случае, как прошёл твой день? — Если бы в магазине поменьше на меня косились, было бы куда лучше, — она передёрнула плечами, вспоминая, как некоторые особо интересующиеся личности не сводили с неё взгляд. Магазин был большой, в нём наверняка можно было встретить весь город, но, как она и предполагала, новички выбиваются даже из самой пёстрой толпы. Однако сейчас Лилиан могла позволить себе расслабиться, выдохнуть и опустить напряжённые плечи, находясь в компании человека, вызывавшего в ней ту непонятную бурю, что люди порой считают такой долгожданной. Буря покоя, поднимающая волны умиротворения. Буря, потому как подобные эмоции роились в её душе настолько редко, что казались невозможными, заполняющими всё. Пахло жареным мясом, молочным коктейлем и корицей. Ей было хорошо. — Ничего удивительного, ты действительно выделяешься. — Это как же? — ТК сделали задумчивое лицо, будто на перечисление её особенностей ушли бы часы, но в глазах играли смешинки. — Может, это что-то профессиональное? Как, например, сгорбленная спина? Или ты идёшь, уткнув нос в блокнот, и ничего не замечаешь? — Чёрт, не удивлюсь, если это действительно так, — стоило бы посмеяться, но Ли только смущённо отвела глаза в сторону, предполагая, что хотя бы половина из этого правда. У неё не очень хорошо получалось контролировать свои привычки на людях. — Так о чём ты хотела поговорить? — спросили ТК с набитым бургером ртом, смотря поверх очков. Их губы едва удерживались от того, чтобы расплыться в улыбке. Браун радостно встрепенулась, внутренне салютуя своему Шерлоку, и достала новый, куда более толстый блокнот. Руки, как обычно, в нетерпении зачесались. — О Питере Кинге. Я в полной боевой готовности. ТК еле подавили смех, чуть не выплюнув всю еду на стол, быстрее спасая положение колой. — Я в твоём полном распоряжении, — прожевав, они сложили руки перед собой, как в классе, внимательно наблюдая светло-карими глазами, как писательница открывает блокнот, вооружаясь карандашом. — Итак, – тонкие пальцы слегла дрожали. От нетерпения или нервозности – трудно сказать, – Каким человеком он был? ТК возвели глаза к потолку, не отвечая сразу. Словно подыгрывая ему, замигала одна из ламп. Вопрос был не из самых простых, учитывая, что даже интервью не располагали большой информацией. Возможно, задавать подобные вопросы стоило бы Саре, но Браун не хотелось очередной раз будить в ней воспоминания, связанные с потерей члена семьи. Она до сих пор помнила дрожь тела, прижатого к своей груди, а нервный смех проносился в голове эхом. Нет, она точно не будет беспокоить этим Сару. — Я мало что знаю, честно говоря. Он редко появлялся в городе и ещё реже захаживал в библиотеку, — ТК задумчиво потёрли подбородок. — Что могу сказать точно, так это то, что он был крайне нелюдим и очень раздражался, даже злился, если к нему подходили, и неважно, по делу или просто поболтать. Ли сделала пару отметок и продолжила: — А что местные о нём думали? — Да то же, что я и сказал. Не могу говорить за всех, но, уверен, большинство предпочитало просто его игнорировать. Какое-то время к нему проявляли интерес, когда только приехал – лет семь назад, – но на этом всё. — А семья? — Они отрицательно помотали головой. — В те времена они здесь не жили, но изредка приезжали, вроде... – они уставились на мигающую лампу, словно та могла дать подсказку, – мать и его сестра. И каждый раз это было то ещё шоу, если их видели в городе. - Слухи тут быстро разносятся, я погляжу, – улыбнулась уголками губ девушка. – А как иначе, ведь здесь... – Ничего интересного не происходит, – окончила за него фразу Ли, лукаво подмигивая ТК, лицо которых выражало наигранную укоризну. – И после Сара переехала, так? – напала она с новыми расспросами. – Я только последний год видел его сестру пару раз, но с подобными вопросами мне подходить к ней незачем, сама понимаешь. Непонятно, зачем она-то сюда переехала, – пожали они плечами. — Может, одиночество? — предположила Браун. — Дом достался ей, а она сама осталась одна, насколько мне известно. Даже мизерная память лучше абсолютного ничего, — звучало натянуто, учитывая, что память можно было найти и в родном доме, без надобности тащиться в такую глушь, но иного предположения у неё не было. — Одна? Совсем? — ТК встрепенулись, казалось, искренне огорчившись и наполнившись сочувствием. — Да, тогда возможно. — С другой стороны, этот дом был для неё явно тяжёлой ношей. Сара была рада от него избавиться. — И не удивительно, кому нужна такая рухлядь? — хмыкнули ТК, с хитрой улыбкой смотря на девушку. Вот же шутник. — Да и… будь у меня такой брат, я бы держался от него подальше. У Питера порой был такой взгляд, что мне хотелось полицию вызвать. — Пугающий? — Скорее...готовый наброситься. Он во всех видел врагов. Ли напряглась, сглатывая неприятный ком. Какой же была его жизнь, если даже простые прохожие вызывали ярость и неприязнь? — Ты бы…могли назвать его злым или плохим человеком? — медленно протянула девушка, вспоминая слова Сары: «Все там как один будут нести чушь про то, что он был больным, ненормальным!». Внутренний голос кричал, что не хочет ответов, предпочитая жить в фантазиях, надуманных мозгом. Браун и сама не понимала, зачем ей это, но отказаться от правды было выше её сил. Это было необходимостью, как дышать, как есть. — Не знаю, — только и выдохнули ТК, смотря на свои сцепленные пальцы. — Он определённо был не самым приятным, но люди же становятся такими не просто так. А, не зная всего, как я могу судить? Их здравые рассуждения помогли Лилиан расслабиться. Ей невдомёк, почему мнение этого человека о мёртвом играло для неё такую большую роль, но создало в ней ощущение, что не всё потеряно. Будто с Питером Кингом они уже стали друзьями, которые знали друг друга всю жизнь, пусть это и не так, и ей причинило бы невыносимую боль, выскажись кто-то о нём плохо. Мысль о странности такого тёплого отношения к незнакомому почившему не очень сильно беспокоила её сознание. В конце концов, среди памяти мёртвых она проводила куда больше времени, чем с живыми. — А что насчёт…странных слухов? Я натыкалась на нечто подобное. Будто он в чём-то замешан. Их лицо вытянулось в удивлении. — А это ты откуда знаешь? — Интернет. ТК сощурили глаза, будто подозревая что-то неладное, но всё же ответили: — Об этом говорили очень мало, да и были это только слухи. Никто не утверждал, что он…действительно сделал что-то плохое. — Просто его внешность и поведение соответствовали, - проворчала писательница как будто самой себе, задумчиво отбивая карандашом неизвестный ритм по блокноту. — Именно. — А в чём именно заключались слухи? ТК огляделись по сторонам, будто кто-то мог их подслушать, и придвинулись ближе, понижая голос. — Я уже не очень хорошо помню, как именно всё было, но пять лет назад в округе поднялась шумиха из-за убийств девушек. Виновного так и не нашли, дело заморозили. Но…это было сделано крайне странно. — Закрыли сразу после его самоубийства? — сразу догадалась Ли. — Нет, — голос ТК дрогнул в сомнении. — Точнее...вскоре. Если можно так выразиться. Где-то через полгода, потому что всё резко прекратилось, ну, или информацию просто скрыли. Не знаю, как это было и кем именно он проходил по делу, но официальных обвинений не выдвигалось, так что, возможно, он играл роль свидетеля. К сожалению, мне неизвестно, сколько всего было подозреваемых. Об этом деле упорно молчали, а потом и вовсе забыли, как про страшный сон. Вот оно! То, от чего пальцы обжигало огнём. — То есть, за него не взялись всерьёз? — Нет, просто ходили вокруг да около и никаких улик не находили. Брались за одного человека и тут же всё откладывали. Только допросами и занимались. А стоило ему так удобно умереть, так и делу конец, потому что никто другой полицейских почему-то тоже не устроил, — они демонстративно щёлкнули пальцами, изображая фокус с исчезновением. — Или он чертовски умён, или невиновен. — Да точно второе. Он казался опасным, но сомневаюсь, что он совершил бы такую глупость, как убийство. — Штатный психолог бы с тобой не согласился, — хмыкнула Браун. — У Питера такие истории, что кровь стынет в жилах. Наверняка считали это сублимацией, — рассудила она, чувствуя растущее из самых глубин удовольствие. Штатному психологу и про неё было бы что сказать. — Ну, людям нравилось думать, что Питер что-то натворил, это же «так подходит его образу», — выделили ТК пальцами кавычки. — Странно слышать это от того, в ком он вызывал желание вызвать полицию, — ТК смущённо улыбнулись, отводя взгляд. — Я не из тех, кто судит о людях по обложке. Или по их книгам, — выразительно взглянули они на Браун, делая предположение, о ком речь, очевидным. — Я могу чем-то ещё помочь? Лилиан постучала карандашом по листу, в задумчивости смотря на своё отражение в окне. В голове вскользь промелькнула мысль, что скоро опустятся сумерки, и добираться домой станет в разы неприятнее. — Пожалуй, это всё, — немного разочаровано выдохнула она, и лицо ТК стало виноватым. — Наверняка ты рассчитывала на большее. Извини. — Наоборот, это даже больше, чем дал мне Интернет. Но всё ещё недостаточно. ТК поджали губы, в неуверенности отводя взгляд, но после спросили, медленно, даже с настороженностью, будто чего-то опасаясь, задавая последний вопрос: — Почему ты так им интересуешься? Ли не нашлась, что ответить, только снова вперила глаза в отражение, словно ожидая от того подсказки. Да откуда она могла знать? Чем больше вопросов — тем сильнее её жажда найти на них ответы. Из-за этой своей страсти она и прочитала десятки мемуаров, дневников, автобиографий, стараясь выцепить из них всё до последней капли. А тут джекпот: самоубийство или убийство? Если последнее, то спланированное или нет? Кто, как, когда и почему, какова причина, кто от этого выиграл? Ежели самоубийство - что стало последней каплей, нажавшей на курок? Обвинения, опала? Мысли о ввязке этой истории в сюжет книги она отчаянно откидывала в сторону, стараясь сохранить это только для себя, как самое сокровенное, их личное, Питера и Лилиан. Чёрт, этот человек давно мёртв, а она гоняется за ним, как какая-то безумная фанатка. Сведя брови к переносице, фыркнула, пытаясь выкинуть подобную формулировку из головы. Разумеется, ей было интересно, а как же иначе? Какова вообще была вероятность, что её не затянет в этот омут с головой? Ли всегда любила загадки, а Питер — самая грандиозная из них. — Пожалуй…потому что мёртвые мне гораздо интереснее живых. Многие вещи раскрываются с иной стороны, когда смотришь на них через призму тех, кто давно по ту сторону. Их истории, их взгляды...их кончины. Пожалуйста, пойми меня правильно. ТК посмотрели на неё с жалостью, как и в начале дня, только теперь с куда более глубокой, понимающей что-то, запрятанное настолько глубоко в душе, что для самой Браун оставалось загадкой. Словно одних этих слов им хватило, чтобы объять всю трагедию человека, сидящего напротив, как бы высокопарно это не звучало. Она так не могла. Понять почившего всегда было проще, чем познать живого. — Что ж, думаю, на этой ноте нам стоит закончить, — пытаясь свести неловкую ситуацию на нет, сказали они, беря салфетку и карандаш и начиная что-то писать. — Вот, — они протянули салфетку, на которой оказался номер телефона. — Вот так сразу, после первого свидания? — пошутила Лилиан, но взяла. — Посмотрим, насколько ты очарована мной. Позвонишь сегодня вечером, и, может быть, заслужишь второе. А ведь она и правда была очарована. *** Машина остановилась у сарая, когда было уже почти восемь, и ночь медленно, но верно вступала в свои права. Девушка поёжилась от прохлады воздуха, прорывающегося сквозь деревья. Но делать нечего, никакой герой внезапно не явит себя из-за деревьев, тут она может справиться только сама. Потратив несколько минут на переноску пакетов с продуктами до двери, она замерла, услышав за ней что-то странное. Поборов в себе дрожь, Ли прижалась ухом к двери, усердно прислушиваясь. Это... музыка? Это не было похоже на звук из динамиков, да и на настоящий инструмент мало походило, однако мелодия была до боли знакомой. Кто-то в доме? Но как?! Кому и зачем могло прийти в голову забраться в дом на отшибе и слушать музыку в темноте? Это абсурд! Взяв телефон на изготовку и затолкнув страх куда подальше, она быстро открыла дверь и пробежала в гостиную, резко включая свет. Тишина. Никого. Послышался тихий хлопок, Тебя давно не было, дорогая будто кто-то старался незаметно и очень аккуратно что-то прикрыть, но этого было достаточно замеревшей в панике девушке, чтобы вовремя заметить какое-то движение у камина. Чёрт возьми, это ещё что?! «Прости, мне совсем не хотелось тебя пугать. Но в доме так пусто и тихо, когда тебя нет. Раньше это не было заметно. Я сходил с ума. Но ты здесь, и теперь всё в порядке. Спасибо» Не веря своим глазам, она подошла к каминной полке, с сомнением смотря на шкатулку, вполне способную издать подобный звук крышкой. Вчера Ли самолично поставила её на это место. Такая маленькая, тёмная и неприметная, идеально сливающаяся с камнем камина. Лилиан было страшно её касаться, панические мысли молили о побеге, но поддаться им было сродни признанию в том, что она окончательно свихнулась. Дрожащие пальцы коснулись поверхности и медленно приоткрыли шкатулку. Полилась прекрасная мелодия, звучащая в её жизни, казалось, миллионы раз. «К Элизе». Крохотная фигурка балерины кружилась на месте под музыку, создаваемую механизмом под стеклом рядом с ней. Зубья гребёнки цеплялись за штыри, выдавая чудесную симфонию. Лилиан заслушалась бы, не будь одного НО. Музыкальные шкатулки не открываются сами по себе. Она проверила крепление крышки, но оно было не на пружине, а, значит, о неисправности речи быть не может. Кто-то её открыл. Нет, нет, нет, это просто бред. Скорее всего, на неё что-то упало сверху, и от отдачи крышка откинулась. Но на полу ничего не валялось, заставляя мысли в голове параноидально перебирать все возможные варианты, в попытке найти один единственный, успокоивший бы бешено стучащее сердце. Может, очередной провал в памяти? НЕТ! Одна мысль — и крышка резко опускается, воспроизводя недавний странный звук, только в разы громче. Ли не поддастся. Так. Не. Бывает. И если она не видит разумного объяснения, это не значит, что его нет! С трудом приведя загнанное дыхание в норму, девушка нервно дёрнула головой, очередной раз ощущая, как холод хищной змеёй окутывает спину и плечи. Сегодня она выпьет таблетки. Ещё одной бессонной ночи её разум не выдержит. Браун отступила, прилагая всю силу воли, дабы не оглядываться, направляясь к лестнице. И совсем не замечая, как блеснули в зеркале горящие голубые глаза.