***
Цзян Чэн заметил, что даже не смотря на то, что Усянь к нему вовсе не лез, как этого хотел, выглядеть он стал гораздо лучше. И да, никаких приставаний кроме объятий Цзян Чэн не ощутил на себе, решив, что скорее всего так берегут его психику. Не сказать, что он не был благодарен за это. Он все еще слабо представлял, на что он подписался. Ему было немного неловко, но не бросать же теперь Вэй Ина, когда он так сильно хандрил? До сих пор не верилось в сказанное Вэй Усянем вчера. Через пару дней Цзян Чэн решил вытащить Вэй Усяня в ближайший потоялый двор, чтобы выполнить то, что он обещал, без свидетелей в виде племянника и слуг Башни Кои, где даже у стен есть уши. Если бы не то состояние Вэй Ина, Цзян Чэн бы не за что не согласился на такие вещи. Он с трудом сглатывал, и боялся представить себе все это, продолжая нервно посмеиваться над собой. Вэй Ин к моменту заселения в общую комнату быстро куда-то смылся. Вот Цзян Чэн просит комнату на двоих, с одной кроватью он еще стоит рядом, вот Цзян Чэн попросил ужин и две бадьи, а так же обговорил другие детали, Усяня уже и след простыл. А главное люди вокруг тоже не заметили его исчезновения. Цзян Чэн зашел в комнату, снял сапоги и упал спиной на кровать поверх покрывала. Через пару минут принесли чай, еду и бадью, а еще через минуту пришел Усянь и выставил на стол 10 кувшинов красного сладкого вина. Чжи Чэн приподнялся на локтях и ахнул от количества, приоткрыв рот. — Красное, как ты любишь, правда, я решил взять по слаще. — Ты смерти моей хочешь? А Цзинь Лин сам готовиться будет к предстоящему вылету? — Цзян Чэн посмотрел на него исподлобья. — На самом деле, я уже имею некоторые соображения на этот счет перечитав достаточно много книг об этой ерунде, о чем я уже сообщил Главе Цзинь, — беззаботно усмехнулся Усянь, — Цзинь Лин уже понял, что мы будем не вменяемые около недели… мы не обсуждали этого, но он стал слишком догадливым, А-Чэн Цзян Чен вздохнул, покачав головой: — Не просветишь ли ты меня по поводу того, что тебе удалось узнать? — О, ну я думаю, нам потом придётся посетить одно древнее загадочное место, на границе Ордена Цзинь и Ордена Лань, где мы как раз-таки найдем ответ на вопрос, почему эти твари вылезли только сейчас. Чэн протянув две руки в сторону Усяня, подзывая его. — Иди сюда. — А вино? — спросил он, подходя к кровати. Цзян Чэн ничего не ответил, притянув Вэй Усяня к себе, так что Усянь поставил одно колено на кровать. И поцеловал, легонько коснувшись влажными губами сухих на пробу, аккуратно обхватил губами нижнюю губу, верхнюю, затем медленно и аккуратно лизнул его губы. Усянь тут же чуть приоткрыл губы. Цзян Чэн положил руку на его загривок, другой убрал за уши челку с двух сторон, наклонил голову и поцеловал его медленно, но без языка. Он отстранился и переместил правую руку с затылка на щеку и огладил его щеки. Усянь прикрыл глаза и немного потерся о его руку. «Такие странные ощущения… мне совсем не ловко делать такое с тобой. Как же ты мне доверяешься, мне даже страшно за тебя и такую твою открытость. Сегодня я просто позволю сделать тебе все, чего ты хочешь. Надеюсь, я не сильно об этом пожалею и смогу завтра сидеть.» — Так, нам бы сначала искупаться, да перекусить. — Что? Ты хочешь…? — Я обещал попробовать. — Цзян Чен… тебе не обязательно… я просто хочу быть рядом с тобой… «От твоих слов и количества обреченности в них у меня скулы сводит, Усянь. Прекрати же уже это дерьмо, ну же, хватит…Я ведь уже тебе пообещал тебе это, только пожалуйста не возвращайся в то состояние» — Да-да, хочешь просто побыть рядом — и прижимает свою руку к чужому паху. Усянь мгновенно краснеет. «Это вот это вот главный бесстыдник Юньменя??» — А-Сюн, скажи-ка мне, пожалуйста, за то время, как прослыл бесстыдником и флиртовал со всеми ты перестал хотя бы с одной из них? — Нет, я умер девственником. Цзян Чэн призвал к себе всю выдержку чтобы не заржать от фразы. Нет, ситуация ему не показалась смешной, наоборот он ужаснулся, но вот озвучено это было просто супер. — Так, стоп, а сейчас?— Цзян Чен задумался, а представляет ли кто-то из них двоих, что в самом деле нужно делать? «Тц, надо было хотя бы купить и просмотреть перед этим книжки с весенними картинками, чувствую себя дураком». Нет, он понимал куда надо, но он был уверен, что не все будет так просто. — За эту жизнь я уже успел исправить это. Цзян Чэн сделал кислое лицо и поднялся. — Остынет. Усянь уселся за стол и, не изменяя себе, от души насыпал себе перца. «А я уже и забыл, что он еду не может съесть, если та не будет красного цвета от приправ» — После такого я тебя не буду целовать, уж извини,— наигранно скривился Цзян Чэн. Усянь улыбнулся. «Ты даже не смеёшься, Усянь?» Они доели затем переглянулись глядя на две бадьи. «А не поспешил ли я с совместным сожительством. Да почему все такое неловкое вдруг стало?» Усянь было дернулся подойти но вовремя сдержал себя. Цзян Чэн заметив это закатил глаза: — Ты теперь будешь бояться лишний раз дотронуться до меня?— он начинал бесится, — может соизволишь уже делать то, что тебе хочется? Или что тебе было не понятно в том, что я даю нам обоим шанс на это? Куда делась вся твоя наглость? Как кровь, в штаны ушла? Иди тогда выпей сначала, потом попросим подогреть. Усянь помялся немного, сел обратно к столу и потянулся за вином. Чего Цзян Чэн не ожидал, так это того, что он выпьет один кувшин залпом. «Может мне нужно было его как-то соблазнить? Я никогда таким не занимался и понятия не имею о его предпочтениях. Наверное, он ведет себя так дёргано, потому что я сижу и не двигаюсь. Было бы наверное логичнее делай я хоть что-то в ответ. Он боится спугнуть, а я не знаю, что ему нужно и боюсь ранить — вот это дуэт» Чэн тоже потянулся за кувшином, но залпом пить не рискнул. Налил в пиалу. И выпил сразу четыре. На четвертой пришла «гениальная» идея все-таки сходить за книжкой. — Я сейчас вернусь. — Ты куда? — На рынок, я хочу кое-что там найти. Усянь удивленно посмотрел на него и уныло пожал плечами самому себе, не показывая ни грамма своего расстроенного настроения.***
Цзян Чэн вышел на рынок и пошел сразу к книжным лавкам, ему было неловко спрашивать «весенние книги с обрезанными рукавами», он даже порозовел, представив себе, как будет задавать такой вопрос. Поэтому он просто молча бегал глазами по прилавку. На втором прилавке он нашел такую книгу и сразу купил ее. Отойдя в тень, в углу он, облокотившись о стену, открыл и начал листать, просматривая. Он покраснел, затем побледнел, потом опять покраснел и закусил кулак. А местами он издавал смешок из-за неестественной позы людей. Идея понятна конечно, но вот исполнение рисунка явно страдало. Где-то больше, где-то меньше. Вот тут был явный перелом шеи например, а вот явно ногу вырвали. Где-то были картинки с тремя и более участниками, и Цзян Чэну понравилось рассматривать, как одному засаживали трое. Один снизу, другой сзади, а третий в рот «Вот это они его отодрали, вот это да» — он злобно ухмылялся, чего он не ожидал, так это того, что на жестокие сцены у него встанет. «Я бы его связан и отлупил бы для начала» — закусил губу Цзян Чэн, думая, что если он нашел то, что смогло его возбудить на книжках, то он может попробовать сделать это с живым человеком и может быть живое тело ему понравиться больше в таких позах? Во всяком случае, он постарается ради Усяня не сбивать себе свой настрой. — Дядя, — раздалось в двух метрах от него, и Цзян Чен с хлопком закрыл книгу, радуясь, что обложка полностью белая со всех сторон. И быстро убрал в цянькунь. — Чего тебе? — Я думал, ты с Цзинь Чжисюном сидишь. Избегаешь его, да? «Проклятье, ну не говорить же ему, что я пришел просвещаться из-за полного не знания темы. Наверняка Усянь ему проболтался и не раз о своих предпочтениях, или он что-то видел, может, понял… ну не спрашивать же у него». Он посмотрел на Цзыдянь на племяннике и ухмыльнулся. А потом Цзян Чэн еще раз прокрутил фразу племянника в голове и понял, что он просто сбежал в глазах Усяня. Сердце кольнуло в плохом предчувствии. — Цзинь Лин, дай-ка мне Цзыдянь. — Держи, — быстро передал Цзинь Лин, видя побледневшее и обеспокоенное лицо дяди, который тут же сорвался в сторону постоялого двора.***
Войдя в комнату, Цзян Чэн увидел растекшегося Усяня по столу и уже 4 выпитых кувшина. «У-у-у-у-у-у-у, так я и думал» — А-Сюн, ты чего это без меня наклюкался? — подошел к нему Чэн и сел, прижавшись, обняв сзади и положил на него голову. Вэй Усянь вздрогнул от чужого присутствия, а затем расслабился и блаженно промычал: — М-м-м-м, А-Чэн. Цзян Чэн повозил носом по его загривку, наклонился к уху и тихо спросил, выдохнув: — А-Сюн, а можно я тебя свяжу? Усянь с этих действий дважды покрылся мурашками и продрожал. Затем он поднял туловище от стола и посмотрел себе за спину. Цзян Чэн чуть отодвинулся и переместил руки ему на талию сбоку. Он отметил про себя, что его маленькое тело было бы очень удобно прям так приподнимать. Его большие ладони широко обхватывали бока Усяня. — О, я согласен на все, — выдохнул он вином на Цзян Чэна, — можешь даже грубо взять меня и отлупить. На последнем слове послышался разряд Цзыдяня. Цзян Чэн потянулся за пиалой и налил в нее вино, держа посередине тело Цзинь Чжисюна, поднес ее ко рту и сказал: — Ох, и напросишься ты… я ведь и, правда, отлуплю тебя. — Давай!— приободрился Усянь, дернувшись, так что чуть не разлил вино из пиалы Цзян Чэна. — Тише ты! На, вот, налей еще. — Если я пролью вино на тебя, я обязательно вытру его, раздену тебя и оближу чтобы ничего не осталось. — Оближешь значит, да? — спровоцировал его на дальнейшие пошлые фразы, которые почти возбудили его. Может быть, у него все же получиться хоть что-то? Главное не останавливаться и не слишком много думать, с чем у Цзян Чэна были, конечно, большие проблемы. Но он и, правда, сейчас лез из кожи вон, чтобы возбудиться. Нервы были натянуты, как тетива, а такое маленькое количество алкоголя, что уже бурлило в нем на сытый желудок не способствует необходимому расслаблению, так что сейчас он пытался дойти до нужной кондиции. Усянь протянул налитую пиалу обратно, ехидно улыбаясь и смотря через плечо. — Да, если хочешь, я прямо сейчас могу тебя облизать так, как ты захочешь. Можешь выебать меня в рот. С такого откровения Цзян Чэн поперхнулся, Цзыдянь отреагировал легким разрядом на это состояние. — Да, тебя за такие слова только в этот рот и ебать, А-Сюн. Связать, поставить тебя раком и жестко выебать, — тихим, но уверенным голосом с томной интоцаей протянул Цзян Чэн, дыша в чужую шею, — На, налей мне еще. Усянь взял пиалу и потянулся за новым кувшином. Он ухмыльнулся и нарочно, когда привставал провел пятой точкой по всей длине члена Цзян Чэна, и прогибаясь в спине. Он услышал звук Цзыдяня на своей талии, где лежала рука Цзян Чэна. — Ты доигрался, — радуясь в душе, что Вэй Усянь понял без лишних слов, что ему требуется какое-то дополнительное время на то, чтобы решиться и расслабиться, а так же то что Усянь помог ему возбудиться немного больше. Чэн рывком отгребает бутылки на другую сторону стола одним движением, вторым уложил Усяня на стол, третьим потянул снял пояс, четвертым спустил с Усяня одежду. Пятым стянул с него штаны. И запустил руку с искрящимся Цзыдянем, который покалывал кожу между нижней рубахой и спиной, провел рукой вверх и вниз. От чего тот покрылся сильными мурашками. Затем он опустил эту руку на ягодицы и огладил их тоже, запустил руку между и чуть увеличил силу этого покалывания. Цзыдянь начал искрить сильнее. Он прошелся до мошонки и вернул руку наверх. Усянь издал в этот момент прерывистый стон от разрядов. А затем Цзян Чен отвесил ему смачный шлепок по ягодицам. Он развернулся возмущенный и уже открыл рот, как его тут же перебили. — Нет-нет-нет, А-Сюн, сегодня мы играем по моим правилам. Будешь сопротивляться и будет хуже, — и тут же отвесил болезненный шлепок с сильным разрядом в доказательство. Усянь громко вскрикнул. «Хорошо, что в каждой комнате постоялого двора куча талисманов, иначе его будет слышно по всей поднебесной, я чувствую» Затем Цзян Чен снял с себя одежду, прижался и начал медленно тереться стояком между ягодицами, гладя Усяня по бокам от рёбер до бедер попутно сжимая его, там где помягче. Усянь громко захныкал, очевидно, из-за сильного желания. Цзян Чен отстранился и, вспоминая описание на первых страницах, достал из вороха одежд мешочек, из которого извлек масло. Он немного притормозил, понимая, что там мелисса. Он уже хотел спросить, не против ли Усянь небольшого холодка, как вспомнил про масло для меча. — Усянь, ты будешь смазан сегодня, как самый хороший меч, — хохотнул Цзян Чэн. — Я уже думал, ты в меня на сухую влезешь, с тем порывом, с которого начал. — Я тебе что, изверг какой-то? Я вообще-то этот скрежет тоже почувствую! - фыркнул в ответ и услышал смешок. Он перевесил Цзыдянь на левую руку, намазал пальцы и отверстие, аккуратно надавил, вспоминая эту книжку и благодарил небеса за наличие ума, который толкнул его узнать, что вообще-то нужно сделать перед этим. Палец плавно опустился во внутрь. Цзян Чэн сосредоточенно закусил нижнюю губу и осторожно надавил вторым. Погрузив второй палец начал аккуратно растягивать отверстие разводя внутри пальцы по кругу. Затем решил всунуть их поглубже и проверить есть ли внутри действительно такое чувствительное место. Он надавливал пальцем на углубление и гладил там до тех пор, пока не услышал стон. Затем надавил по сильнее еще несколько раз вызвав столько же раз стон. Он чуть не прокусил насквозь от этого свою губу, в ответ послышалась страдальческое: — Цзян Чен я больше не выдержу таких мучений! Я сейчас прям так кончу! — « и хорошо, что Цзян Чэн не видит глубины всех моих чувств, он и так уже выпал из пространства от информации. Я стараюсь не болтать лишнего, но каждый раз схожу с ума от любых прикосновений к себе. Я согласен на всё, что он со мной сделает, лишь бы Цзян Чэн сделал. ».Хорошо, если Усянь не сопьется с этого горя. Хотя ему немного стало легче от того, что Цзян Чэн хотя бы пытается. Цзян Чен усмехнулся в ответ: — Да, кто же тебе позволит? Он услышал тихое ругательство в ответ и усмехнулся еще раз. Он добавил третий палец и еще порастягивал. Затем провел правой рукой по члену, чтобы смазать его и направил во внутрь, плавно входя до самого конца и остановившись. Усянь опять не сдержал стона и начал сбито говорить, тяжело дыша: — Цзян Чен про-шу те-бя не оста-навлива-йся. Я так си-льно хо-чу тебя, пожа-луйст-а дви-гайс-я. «Приключение твое, я так чувствую, будет не долгим» Он обхватил левой рукой член Вэй Усяня и сжал его в кольцо. Цзыдянь немного покалывал чувствительную кожу из-за возбуждения его владельца. Он начал плавно двигаться. Прежде чем он ускорил темп Усянь завопил высоким голосом: — Твою мать! Я больше не могу! Отпусти! Цзян Чен остановился, разжал руку и едва успел один раз провести, как Усянь кончил с криком, полностью ослабевая и ложась на стол. Он сжался на его члене так, что Цзян Чен издал стон и вышел из него, дабы не поломать себе ничего. «Я думаю, он превзошёл себя, проснется только через пару часов» До разрядки ему было далеко. Дрочить ему не хотелось. Поэтому он снял покрывало, откинул одеяло. Поднял что-то бубнящего шисюна на руки, который еще и эфорийно улыбался и положил его на кровать, при этом укутав. Сам же отправился за ширму и залез в бадью, снял заколки и помылся, переоделся в чистое, заплел свою причёску и вышел побродить по ночному городу. В какой-то чайной играла музыка. Он зашел и сел за столиком на улице, как он любил, чтобы смотреть на снующих туда-обратно прохожих и на фонари развешанные вдоль улицы. Он заказал себе лотосовый чай и почему-то десерт из персикового желе. После перерождения он находил в этом какое-то умиротворение. Его не трогают и можно понаблюдать. Лекарство от тоски. Не скука, не грусть а именно тоска съедала его. Внезапно он осознал, что это происходит потому, что ОН ХОЧЕТ кого-то ЛЮБИТЬ, не по семейному, а так, чтобы душа радовалась, и мир стал ярче. К нему молча подсел Цзинь Лин. Возможно, ему тоже стало скучно, может за него переживает, или за Усяня и его отношения, кто знает, что теперь у него на уме. «Мы втроем стали какими-то замкнутыми, не должно так быть в семье. Хотя классная из нас гейская семья теперь получается» Цзян Чэн глубоко вздохнул. Самоирония из него так и перла. « Надеюсь, я хотя бы дал Вэй Ину то, что он так сильно хотел и он не будет более так сильно хандрить? Вроде бы поебался только что, а не весело от слова совсем. Если он меня постоянно хочет, я должен буду постоянно это делать? А я смогу? Я справлюсь? » Таким пустым Цзян Чэн не чувствовал себя никогда. Когда он сделал это с Усянем, он не почувствовал ничего, кроме легкой неприязни к процессу из-за того что спал с мужчиной в первый раз. Он почему-то он чувствовал, что так быть не должно. Когда он вошел в Усяня ему на секунду показалось, что он получил то, что он давно хотел, но через секунду это чувство пропало, не оставляя кроме похоти никаких эмоций. Ничего. Абсолютно ничего. Жутко и пусто внутри. Он действительно хотел бы кого-то любить. Принесли чай с десертом. И Цзинь Лин удивленно посмотрел на десерт: — Не знал, что ты любишь сладкое. — Я тоже не знал, что ем его, пока не понял, что вино не помогает, — и на вдохе продолжил, — А понял я это после посещения Центральных земель в первый раз. Я тогда услышал новости за три года своего отсутствия и убился вином в стельку. Странно, что я до этого отсутствие помощи от вина не осознавал, да? Цзинь Лин покачал головой — Не странно, ты был постоянно занят, постоянно в делах, а если не занят, то был со мной. Когда у тебя было вообще время подумать? Ты же специально заваливал себя работой. Не умри ты тогда, ты и сейчас бы повторял тоже самое, что и 10 лет подряд. Я думаю, что именно поэтому ты только сейчас начал жить и только сейчас начал чувствовать хоть что-то. Правда, пока что я вижу в твоих глазах только тоску. — Я не знаю, как это убрать,— невесело хмыкнул он, глядя на десерт, которому не приступил и пригубил еще чая. — Ты расстроился из-за признания Мо Чжисюна?