Передайте ему Цзыдянь, когда придет время…

      Цзинь Лин, на очередной ночной охоте с Феей и Ланями набрел на вход старого подземного здания из камней, на которых были выгравированы причудливые узоры. Вход был завален и сильно порос травой, Цзинь Лин бы и вовсе прошел мимо бежав за Феей, которая взяла след за очередным подземным червем небольших размеров, однако Фея резко поменяла свои приоритеты, развернувшись в другую сторону и быстро разрыв яму до этого камня. Собака села рядом с добычей, размахивая пушистым черно-белым хвостом. Цзинь Лин в недоумении подбежал к ней, внимательно рассматривая ее добычу. Сычжуй, вставший рядом рискнул предположить, что на камне выгравирована древняя руна. Чуть позже Фея указала им и на остальные камни. Цзинь Лин припоминал упоминание древних рун в трактатах об этих подземных червях, поэтому решил сконцентрироваться не на ловли этих мелких тварей, а на вероятную подсказку к избавлению от них. Некоторое время ребята осторожно раскапывали вход, пока не показался длинный проход. Из него потянуло буквально морозным холодом и лезть туда Глава Ордена Цзинь и Лани не решились. Во-первых нужно было бы кого-то предупредить, прежде чем совать нос в неизведанное место. Во-вторых их опыта и силы может не хватить, ведь сегодня их было трое. Оуян Цзычжэня, Цзян Мичжу, Яо Линга не отпустили.       А когда Цзинь Лин прибыл в Орден, то помощник навалил на него целый ворох дел, которые как назло образовались именно, когда его не было в Ордене. Так что ему пришлось для ускорения расследования послать двоих своих дядей, которые до сих пор даже не хотели разговаривать друг с другом. К сожалению, необходимыми знаниями по расследованию, опытом и силой обладали только эти двое. А разделить их команду на это задание Цзинь Лин тоже не хотел. Он все еще помнил слова Дяди о доверии своей жизни кому-то помимо Усяня, когда предложил ему сменить команду.       Цзинь Лин позвал их в свой кабинет. Когда они вошли, он не смог сдержать вздоха. Один — злой как черт, обещает лишь одним взглядом задушить, а на глубине глаз плещется огромная боль, и второй — стоит загнанным зверем, низко опустив голову с растертыми глазами. «Может быть они хоть так померяться»       Всю дорогу полета на мечах они молчали. Когда они оказались у входа в сооружение их обоих постигло не хорошее предчувствие. Усянь зажег талисман, от него начал исходить яркий свет, прикрепил его к камню и отправил в полет как можно дальше. Сразу после входа была большая лестница вниз, а после нее был длинный коридор с несколькими развилками.       Усянь нахмурился как брат. «Похоже на лабиринт»       Цзян Чэн вздохнул и достал длинную веревку, которую завязал на ближайшем дереве, поскольку дальше он не видел что-нибудь, к чему это можно было бы прикрепить. Они медленно шли вперед держа светящиеся талисманы перед собой. Внутри все стены были также в рунах, земле и паутине.       — Апчхи! — не выдержал Усянь и поежился от сырости, они пришли в очередной тупик. Благо на полу были видны их следы из-за песка и земли на полу и им не приходилось помечать места где они были. «Сколько часов мы уже бродим тут?» — ему было до сих пор не по себе рядом с Цзян Чэном после их ссоры. Но он прекрасно понимал, что они вдвоем сильнейшие в Ордене, и если кого и посылать в опасное место, то только их вдвоем, поэтому он не держал зла на Цзинь Лина. Через некоторе время плутаний они вышли к еще одной лестнице, ведущий вниз. Уже внизу лестницы веревка закончилась у Цзян Чэна и он хмуро посмотрел вперед. Усянь протянул ему свой моток, не смотря ему в лицо.       На этом этаже их пути стали попадаться комнаты, в которых хранились свитки на неизвестном языке, но судя по иллюстрациям это не было ценной информацией. В одной комнате оказались сокровища, Вэй Усянь черпнул их рукой и хмыкнул, Цзян Чэн сощурился и решил не трогать ничего «от греха по дальше».       Последняя комната была закрыта большими дверьми. Сами двери уже давно не открывались и стояли на земле, покосившись. У них никак не получалось открыть эту дверь. Так что Чэн сжал в руках энергию Золотого Ядра и выбил одну дверь, сразу же оглядываясь на потолок. Где-то на верхних этажах послышался сильный грохот. Цзян Чэн пропустил кучу ругательств. С потолка пару громыханий осыпалась пыль. На коротких промежуток все стихло. Чэн нахмурился и толкнул Усяня в комнату. Нужно было скорее найти то зачем они пришли и убираться. Усянь разматывал свитки и разглядывал на них рисунки. Бесполезные он откидывал как прийдется, те, что давали хотя бы слабую надежду на разгадку или же просто были интересны закидывал в мешочек. Когда они перерыли всю библиотеку.       Цзян Чэн сказал так, будто отдавал приказ адептам:       — Убираемся!       Усянь удивленно на него посмотрел и пошел следом. Когда они дошли до комнаты с сокровищем он отстал и заглянул во внутрь, не сказав не слова. Цзян Чэн перестал слышать шаги и вернулся обратно. Ожидаемо, конечно, принести в орден немного золота - не будет плохим решением, но прямо сейчас им было не до этого! Сверху послышалось еще пару громыханий. Он вбегает в комнату, жалея, что не может прямо сейчас разораться в отборной ругани. Боялся, что от звуковых волн рухнет, что-нибудь еще. Он резко и сильно хватает руку Усяня, от чего у него вываливается кучка украшений и тащит на выход, наматывая веревку обратно. Слышаться еще один грохот, но уже ближе. Цзян Чэн понимает, что давление веревки усилилось, хотя раньше ее можно было легко потянуть на себя, ведь он не разматывал ее внатяг. Это не может быть хорошей новостью для них. Ведомый этими мыслями он переходит с быстрого шага на бег и тушит свой талисман, дабы наматывать веревку двумя руками. Усянь оглядывается на его беспокойное выражение лица, продолжая держать перед собой светящийся талисман. И безмолвно ускоряется тоже. Цзян Чэн останавливается. «Все-таки завалило». — Дъявол!       Усянь замедляется тоже видя заваленный проход оборачивается с немым вопросом: «Кто?». Но не кому из них сейчас не до этого. Ваньинь вновь концентрируется и дает сжатой энергией по завалу. Новый обвал происходит на том месте, где они стояли, Цзян Чэн, стоявший ближе только и успевает оттолкнуть Усяня назад.       Потолки начали рушиться сильнее и Чэна придавило тяжёлой балкой. Усянь упал рядом, но он мог спокойно встать.       Чен потянулся к нему рукой и понял, что сейчас весь потолок рухнет. Он так и не рассказал своих настоящих чувств к брату. Он ведь всегда его любил как своего родственника, всегда переживал за него, всегда оберегал его. Он помнил, что в прошлый раз, когда он пришел на гору сказать ему о своих чувствах и тревогах получилось только хуже. Это был последний шанс рассказать ему что-то. Он не был уверен, что вернется к жизни еще раз, что Усянь сможет что-то придумать. Он очень сильно захотел показать ему это хотя бы перед смертью. А еще заставить самого Усяня убежать. Пол секунды и решение пришло мгновенно он нажал на акупунктурные точки и открыв свое сознание прижался кистью к кисти Усяня. Они не когда не умели говорить через слова. А-Чен сосредоточился на чувствах к брату и мысленно передал: «беги!»       Усянь широко распахнул глаза. Он никогда бы не подумал, что сможет почувствовать душу Цзян Чэна. Это было невообразимо приятно и те чувства, которые Чен ему передавал были словно мягкое укутывающее одеяло, закрывающее его от злого мира. Но вместо того, чтобы подчиниться тревожному посланию «беги!», он подполз ближе, распечатывая свое сознание, мягко но уверенно приобнимая его и касаясь его лба. Другой рукой он коснулся лежащей рядом руки Чена и переплел пальцы, соприкасаясь кистями. «Я никуда больше от тебя не уйду, даже если нам суждено сейчас умереть».       Чэн тоже широко распахнул глаза, он тоже не ожидал такого поведения. Он не ожидал, что после всего пережитого и всех обид его брат поступит вот так. А еще он почувствовал эти нежные чувства к нему. От этого ощущения у него встал, но он не обратил на это внимание, вместо этого он обратил внимание на решимость, которую почувствовал. Усянь не оставит его, больше никогда, пусть даже они умрут вдвоём. Чэн погладил его свободной рукой по голове облегченно передавая ему «глупый». Чэн будто бы сбросил с себя тяжелый камень, теперь его не оставят.       Затем Чэн крепко обнял его и прижал к себе. Свои ноги он почти сразу перестал чувствовать, после того как эта балка приземлилась на него. Сила Золотого Ядра таяла на глазах, пытаясь затянуть тяжёлую рану. Он был уверен кости раздроблены, хорошо, что он не чувствует этой боли. Он понимал, что до того, как потеряет сознание остаются считаные минуты — фора, которую ему дает его сильное Ядро.       Усянь завозился и Чэн почувствовал его идею. Он вместе с ним накопил в ладони оставшиеся сили и ударил из-под низу балки. Балка подлетела на метр, и Усянь успел вытянуть из-под нее Чэна, который тут же потерял сознание от нехватка сил.       «И хорошо, иначе он бы не смог перебороть эту боль. Болевой порог у мужчин не очень высокий» — подумал Усянь кое-как беря своего тяжелого брата на руки и цепляя его меч себе за пояс.       Он бежал в поисках выхода из рушащегося лабиринта. К счастью он нашел еще один выход на верхние этажи. Однако, на верхнем этаже тоже не было выхода на поверхность. Он пытался судорожно сообразить, что делать. Почему-то только сейчас, после обрушений, на последнем этаже зажглись магические талисманы со светом. Внезапно огромный кусок потолка впереди, через 150 метров упал и проломил пол на два этажа вниз. Усянь прищурился, привыкнув к тусклому свету талисманов в коридоре. Недолго думая он достал первый попавшийся меч и встал на него, из последних сил развивая максимальную скорость, чтобы вылететь от туда.       Он огляделся слезящимися глазами, слишком ярко, меч под ногами дрожал, грозясь уронить их двоих. В купе с отсутствием сил, кружащейся от кислорода головы и невозможности видеть Усянь терял контроль над мечем. Насколько он мог увидеть картинку, слезящимися глазами — приземляться было некуда. Вся земля покуда было видно медленно обрушивалась и падала, деревья накренялись и заваливались следом. Еще чуть-чуть и он потеряет сознание.       На его счастье неподалеку были адепты Гусулань, во главе с самим Цзэу-цзюнем. Они находились в деревне рядом из-за аномального поведения древней нечисти там, как услышали сильный грохот. Они немедлено все вылетели осмотреть местность вокруг. То, что они видели привело их в дикий ужас. Рядом с местом, на территории Гусулань, где они были, был огромный древний подземный лабиринт, который рушился на их глазах на территории Ланьлина.       Они разделились, чтобы осмотреть большую площадь. Вскоре Цзэу-цзюнь заметил вдалеке две сильно измотанные фигуры в крови, которые если держались на одном мече. Он увеличил скорость и только в последний момент успел их поймать. Желтый меч с фиолетовыми узорами упал и мгновенно пропал в земляной пучине, проваливающейся все глубже, под развалины.       К Главе Ордена Лань подлетели адепты и взяли более легкого бессознательного юному, в котором он разглядел типичные черты представителя главной ветви ордена Цзинь. Полностью понять, кто эти заклинатели или же адепты ему не удалось, они были все в земле и камнях. А так же перепачканы кровью. Тот, что остался у него на руках, явно помирал истекая этой самой кровью. Он остановил ему кровь:       — Возвращаемся обратно в деревню, им срочно нужна помощь. И похоже, у вас на руках молодой господин Цзинь, возможно даже сам Глава Ордена.       На немой вопрос растерявшихся и оглядывающих адептов, он указал сторону, в которую нужно лететь. Любые ориентиры на земле стремительно преподали под завалами. И неопытные адепты не сообразили запомнить направление по своим движениям.       Сознание двух молодых людей все еще было открыто и любой, кто соприкоснется с ними запястьями или местами, где кожа тонкая, получит с ними контакт и неизбежно попадет в сопереживание.       Группа Гусулань приземлилась в деревню, в которой остался их врач. Глава Ордена всегда брал с собой одного врача на случай непредвиденных ситуаций. Ведь на простые задания младших отправляли самостоятельно, а на сложные с ними обязательно вылетал один из старших. К тому же защищаться самому гораздо проще, чем защищать целую группу молодых дарований. Никто же ведь не захочет, чтобы орден остался без своего Главы, даже если временно.       Адепты и Глава внесли двух молодых людей в выделенную жителями для Гусуланьцев комнату. Затем они покинули узкое помещение, где даже двое человек не могли бы разойтись в проходе между двумя кроватями и уступили место лекарю.       Сначала лекарь взялся за осмотр более окровавленного человека. Он пропустил свою Ци, приложив два пальца к запястью. Обнаружил серьезные переломы ног и полное истощение Золотого Ядра, а так же немалым сюрпризом для него стало открытое сознание.       Лекарь поблагодарил себя за то, что коснулся его только пальцами. Он выглянул в коридор:       — Мне нужны двое адептов, менее впечатлительных, для использования их Ци. И мне нужен таз с мыльной и чистой водой и тряпки.       — Все так плохо, Господин Лю?       — Боюсь, что дела обстоят неважно, Глава Ордена.       Адепты молча переглянулись и двое последовали за лекарем.       — Встаньте вот туда, и не мешайтесь. Будте готовы пережать мне или пострадавшим энергию.       С этими словами лекарь жестами сложил печать, и из цзянкуя в его руки легли два острых медицинских ножа и длинный пинцет.       Он закатал верхние одеяния вместе с ханьфу взял свой меч и разрезал штаны нижних одеяний. Закатав их чуть выше колен. Представившая картина ужасала. Сначала адептам стало стыдно и они покраснели, а потом побледнели, увидев, что стало с ногами этого юноши и отвели взгляд. Да, их просто раздавило и они превратились в красно-синее месиво с торчащими обломками костей. Лекарь покачал головой и поджав губы омыл от камней и земли раны, достал из них мелкие камни.       — Смените таз с чистой водой, — сказал господин Лю, выставив за дверь грязный таз.       Через минуту один из адептов, оставшихся снаружи протянул лекарю таз с водой, предусмотрительно не заглядывая во внутрь комнаты.       — Благодарю.       За это время Господин Лю проверил состояние второго потерпевшего, касаясь его только пальцами, и велел одному из адептов:       — Аккуратно влей в него Ци небольшими порциями и слабым потоком. Он тоже полностью истощён. Раны не серьезные. Ушибы, Царапины и вывих с растяжением. Аккуратнее, у них открытое сознание. Провалитесь в сопереживание с живым человеком, никогда не вылезете. Силенок не хватит.       Лекарь вернул свое внимание к первому пациенту и начисто омыл уже не сильно кровоточащую рану. Работа Главы Ордена. Он взял один из своих ножей и сделал надрез до кости от лодыжки до колена. Вынул из мяса все торчащие белые обломки и собрал их как пазл, останавливая свеже-выпущенную кровь. Используя свою Ци, чтобы немого срастить собранные кости. Затем он обработал антибактериальным раствором надрез и стягивая две половины обратно вновь применил свою Ци, что бы чуть заживить зашитый разрез.       — Подойди и передай мне большую часть своей энергии. Можешь отвернуться, — он обратился ко второму адепту, что стоял еще без дела. — смелее, я не умирающий.       Адепт наклонившись перешагнул товарища и подошел переливать Ци, сначала он передавал так, как озвучили его товарищу, но после слов лекаря увеличил напор. Гусуланец тщательно избегал картины того, что вытворяет лекарь, т. к. не был уверен, что выдержит это.       Лекарь тоже самое повторил со второй ногой. А затем принялся собирать кости ступней.       — Все, с тебя станется, ступай, позови еще одного.       Лекарь повторил свое поручению поклонившемуся адепту и собрал оставшиеся кости на место. Затем он зашил и немного заживил глубокие раны от вытащенных костей. Потом он заживил сильно отбитую кожу. На это уже уходило не так много Ци, как на соединение костной тканью раздробленных костей. Затем он надел призвал из мешочка кучу железяк и зафиксировал их всех на ногах парня.       — Не смотреть.       А после срезал с него оставшуюся одежду, омыл раны обработал их дезинфицирующими растворами и заживляющими мазями и забинтовал. Затем укрыл лежащим рядом одеялом. Затем, немного подумав воткнул ему иглу в шею так, что бы он при пробуждении не потревожил конечности. Таким образом он сможет только дышать и шевелить мышцами лица и горла. Остальное все он даже не будет чувствовать.       — Все, этот будет как новый. Как очнуться не позволяйте им вытащить иглу и вставать с кровати. Этому вообще месяц валяться теперь. Кости на честном слове держаться. Так, а теперь с этим.       Он быстро вправил ему вывих и залечил связки. А затем так же раздев обработал оставшиеся раны и укрыл.       — Так, жить будут. Напомните им закрыть их сознания. Возьми вот это и выброси - он протянул адепту порванные, грязные, все в крови, довольно богатые для простых адептов, одеяния. — И тазы с тряпками заберите. - сполоснув в мыльной воде руки скомандовал лекарь.       Господин Лю вышел, сел и устало привалился к стене, прикрывая глаза. Пострадавшие очнуться не скоро, но за это время ему надо сварить из трав отвар, обладающий свойствами кровевостонавливающеми, заживляющими, обезболивающими и успокоительными. Юношам сейчас нужен долгий отдых. Придётся искать повозку, если они не хотят тут вечность, пока один из них не прибудет в адекватное состояние, что бы позаботится о переломанном товарище.       Цзэу-цзюнь подошел к лекарю:       — Как они, Господин Лю?       — Жить будут, Глава Ордена, но их состояние оставляет желать лучшего. Одному из них я собирал два часа кости ниже колен, у второго просто вывих. Оба были полностью истощенны и изранены, а еще у них открытые сознания. Будте осторожны.       Цзэу-цзюнь очень удивился последней фразе, он прикрыл глаза обдумывая. Затем произнёс с легкой улыбкой:       — Тогда я отправлю магического вестника в Ланьлин. Скажите, это случайно не Глава Ордена Цзинь?       — Без сопровождения? Я сомневаюсь, но сказать точно не могу, они все на одно лицо, и у него лицо сильно пострадало. А меч, который находится при нем – скрыт. У второго меча вообще не обнаружили.       Цзэу-цзюнь кивнул.       — В любом случае нам будет нужна повозка. И нужно попробовать найти второй меч в завалах, я примерно помню, в каком месте он упал. А дальше дождемся ответа из Ланьлиня.