Я приду к тебе на помощь, Я с тобой пока ты дышишь, Было так всегда - ты помнишь? Будет так всегда - ты слышишь...
Цзинь Лин очнулся уже в комнате, совсем рядом с ним спал на кресле перебинтованный Чжи Люшен в нижних одеждах без ханьфу, накрытый каким-то пледом. В комнате витал запах кровоостанавливающих и заживляющих трав. На тумбе лежало два меча: Саньду и Суйхуа. А так же на тряпице лежали рукоять и осколки третьего меча, которые уже кто-то достал из твари и заботливо вымыл. На ширме висела их пыльная одежда. Цзинь Лин еще раз присмотрелся к Чжи Люшену и улыбнулся. Сил все еще было мало, и чертовски хотелось спать, а все мышцы ныли от сильной нагрузки. Он подполз на кровати к креслу, наклонившись ниже, он в пол голоса произнес: — Дядя… Фиолетовые миндалевидные глаза медленно распахнулись. Мужчина чуть опустил брови, немного жмурясь, в попытках проснуться и прийти в себя. Но это было не так легко, он слишком сильно устал, да и заснул не так давно. У него еще ушло какое-то время на то, чтобы позаботиться о племяннике, проследив за тем, как его принесли в дом внучки его соседки, которая очень кстати знала основы врачевания, достать обломки меча и почистить его, так как он не мог так неуважительно отнестись к артефакту, который был с ним столько времени и не раз ему помогал, сжечь тварь и проконтролировать, чтобы пепел закопали жители. Он бы и сам этим всем занялся, но он очень некстати сломал ребра, даже не одно, как он думал, а осколками повредил легкие. — Спи, еще слишком рано. Мальчишка в желтых одеждах воодушевился чему-то и стал чересчур радостным. Цзян Чэн аккуратно устало зевнул, чтобы не тревожить раны. Конечно он мог бы и сам плюхнуться на кровать с ранами, а Цзинь Лина заставить спать в кресле, но в тот момент в нем проснулась заботливая няня, которая любит мелкого наверное больше, чем его любила бы родная мать, и он не смог маленького засранца переложить на диван. Цзинь Лин все это время рассматривал его в том же положении, потом аккуратно дотронулся до плеча, видя что человек вновь засыпает и сказал. — Дядя, ложись на кровать, ты ведь был ранен. Цзян Чэну что-то изначально казалось не так в этом всем, но спросонья он не мог понять, что именно не так. И под нескончаемыми уговорами племянника он, пыхтя, перелег на кровать. Как только он нашёл безболезненное положение, он тут же уснул вновь. Цзинь Лин зевнул пару раз и без задней мысли примостился на чужом плече, чуть приобнимая. Проснулись они оба от удивленного вскрика молодой девушки. — Ой, простите, я просто пришла поменять вам повязки, я не знала, что вы … — девушка оглядела двух мужчин, которые по сути спали вдвоем, еще и один обнимал другого. Цзинь Лин резко подорвался, становясь красным как помидор. Цзян Чэн хотел что-то возразить, но слов не находилось. — Нет-нет, все нормально я не обрезанный рукав, он мой… — Цзян Чэн прикусил язык, теперь он осознал, что было не так в тот момент, кажется Цзинь Лин абсолютно уверенно и четко назвал его дядей… — он мой родственник, мы не вместе. Он перевел взгляд на Цзинь Лина, который, кажется, едва ли не умирает со стыда, и жмется к краю кровати. Цзян Чэн изо всех сил старался не рассмеяться, хищно улыбаясь. Хотя внутреннее он задумался, точно ли он все правильно понял? Если выбирать из двух зол — то, что племянник его узнал, и то что он ему в этом самом плане понравился, он выберет первое. И эта мысль поубавила его веселье. Он серьезно посмотрел на него вопросительно, а Цзинь Лин, как ребенок, накрылся одеялом, пряча свое пылающее лицо. — Госпожа Су, раз уж мы проснулись, я думаю лучше сделать перевязку. Девушка с недоумением косилась на весь этот цирк. — А? Да-да, конечно, сейчас, — она поставила банки с мазями и достала бинты. Цзян Чэн аккуратно привстал и начал расстегивать нижние одеяния. Цзинь Лин не выдержал и, как пробка, быстро вылетел в чем есть из-под одеяла, быстро посеменив к двери. — Цзинь Лин! Ханьфу! — гаркнул Цзян Чэн так, что девушка подпрыгнула. Он с пылающим лицом до шеи дёргано вернулся обратно, накинул поверх верхние одеяния и ханьфу, стараясь скрыться по-быстрее из виду, попутно споткнувшись о таз, разливая немного воды. — Тц! Негодник! Куда бы только в таком видел пошел! Девушка наконец-то поняла весь курьёз этой ситуации и рассмеялась. — Господин Чжи, это ведь… Глава Ордена Цзинь? Цзян Чэн напрягся и с недоверием посмотрел на девушку. — О, просто его имя… и богатые клановые одежды, а еще и меч… — Да, это он. Я надеюсь вы не станете рассказывать кому-либо об этом инциденте? — Нет, но Глава Цзинь показался мне очень забавным. «Весь в павлина пошел, даже меч забыл. Жалко, что он не плюхнулся жопой в этот таз, было бы совсем хорошо» — Тогда пойди к нему и познакомься, — в пол голоса заговорщически произнес Чэн. — Я воздержусь, Господин Чжи. Простите мне мою прямоту, вы мне кажетесь более привлекательнее, — она наклонилась и поцеловала его в щеку. Чэн дернулся и ошарашено уставился на нее. Именно этот момент Цзинь Лин выбрал, чтобы вернуться за своим мечом и грохнул его себе на ногу от увиденного. После чего послышался скулёж Цзинь Лина, прыгающего на одной ноге. Цзян Чэн с негодования тяжело вздохнул и закатил глаза, ойкнув от боли в ребрах. — Ты просто настоящее бедствие… — Прости, дядя, я не хотел прерывать вас в такой момент. У Цзян Чэна аж кулаки от этого сжались. Он гневно посмотрел на него. «Какой, нахрен, момент???!» Он бы очень хотел спросить это в слух, но побоялся обидеть девушку, которая вообще-то их приютила. И еще являлась внучкой его соседки. Так что он просто метал молнии в Цзинь Лина одним взглядом. — Ну, я пожалуй пойду… — Стоять! — А? — обернулся Цзинь Лин. — Будешь теперь себе ногу мазать, — Чэн кинул в него мазью, успешно используя племянника, чтобы больше не оставаться с девушкой наедине. — Я помогу, — проявила голос девушка, садясь на колени и зачерпывая мазь из баночки, которую держал Цзинь Лин, сидящий на кровати, он вновь успешно покрылся красной краской, находя этот момент неловким. Цзян Чэн опять сдержал порыв рассмеяться, до тех пор пока девушка опять не обратилась к нему: — Господин Чжи, а вы…? — А я никто, бастард Гуаньшаня, причем не признанный, — слегка поморщился Чэн. Цзинь Лин, услышав это, уронил челюсть и получил предупреждающий взгляд от дяди, сразу приняв благовоспитанный вид. Он никак не ожидал, что такой человек, как его дядя, скажет что-то такое про себя же. Девушка закончила с мазью, откланялась и вышла. — Ну ты даёшь, опозорился как надо. — Она все равно смотрела только на тебя! — Больше не оставляй меня с ней наедине. Я ничего серьезного не думаю, а остальное будет не уважением к ее бабушке, моей соседке. Цзинь Лин рассмеялся громко и язвительно прокомментировал влечение к Чэну девушек. Цзян Чэн умело сгреб его в охапку и разлохматил без того неаккуратную утреннюю прическу, а смех Цзинь Лина превратился в слезы, и он крепко вцепился в Чэна, утыкаясь ему в плечо. Чэн переместил руку с головы на спину, поглаживая его и обнимая. — Ну и что ты мне тут сопли развел? — тихо спросил Чэн, — Как ты догадался? — Почувствовал. Я видел, как ты сдержанно сражался на экзамене, только ты так красиво дерёшься, дядя. — И только? Точно так же дерется половина Юньмэна, Цзинь Лин. — Да, но ведь это было слишком умело, по сравнению с другими, и более того, я видел, что ты специально некоторые приемы запарывал. Почему-то никто кроме меня этого не заметил. — Может они и не всматривались? А может быть ты и до этого уже подсознательно меня узнавал, я же не могу стать полностью другим человеком. Тот, кто меня очень хорошо знает, все равно поймет, что это я. Взять того же Цзян Кеншуя. — Вэй Усянь смог стать другим человеком. А еще он тебя так и не узнал. А Цзян Кеншуй узнал? — И Вэй Усянь не может, иначе я бы не знал, что это он. Он меня не узнал, потому что я его обходил всегда далеко. Да, Кеншуй меня узнал сразу, как я прокрутил кольцо на пальце и… вообще-то я сам себя выдал. Не говори Усяню. — Я не говорил. Почему ты скрываешься? — Я слышал, чем все закончилось, когда воскресили Вэй Ина, видимо кто-то и моими руками хочет что-то сделать. Но я не собираюсь в этом участвовать, однако я хочу узнать для чего меня оживили. Цзинь Лин крепче сжал Цзян Чэна на последних словах. Он сидел в скрюченном положении и обнимал его за поясницу, чтобы не травмировать сильнее ему ребра. — Ну всё, хватит нюни распускать, — он отстранил от себя Цзинь Лина. — Знаешь, дядя, могу себе позволить, после этих четырех лет пораспускать нюни. — Вырос, да? — с улыбкой произнес Чэн, — Еще бы ты, конечно, не позорился так, когда тебе стыдно, было бы совсем хорошо. — Ну… просто она подумала, что мы с тобой… и ладно бы на твоем месте был бы кто-то другой, я бы отшутился, но тут… — И что? Если надо я могу и не так притвориться, учти это. Ты хотел посмотреть мой дом? — Я хотел поговорить с тобой наедине, думал за тобой следят, но если ты покажешь, я посмотрю. — Не в этот раз. Два дня почти прошли. Да и тебя наверняка потеряли. Ты же предупредил хоть кого-нибудь? — Но не забудь об этом. Да, у меня есть заместитель. К вечеру они покинули эту деревню. Девушке Чэн объяснил, что им вдвоем не по пути. Так же она передала посылку своей бабушке и объяснила, что это не срочно. А Цзинь Лин рядом с ней все еще не ловко переминался. «Понравилась что ли?» А староста деревни выдал им небольшое вознаграждение за уничтожение твари, которое Чэн передал сразу Цзинь Лину для ордена. А Цзинь Лин запротестовал и вернул деньги обратно дяде. От такой суммы орден не обеднеет, а ему еще и дом содержать нужно. Подлетая к Ланьлину они сразу увидели гневную не высокую фигуру человека в богатом клановом ханьфу «Сияния средь белых снегов», с пучком и длинной челкой, который злобно притопывал ногой, глядя на спускающего вниз Главу Ордена Цзинь. Этот человек, как только они коснулись земли, набычившись по-детски, тут же подошел к Цзинь Лину и скорчил гневную недовольную гримасу, казалось, он хотел ему что-то сказать, но не решался сделать этого при наемнике, видимо это была важная и секретная информация. По крайней мере так Цзинь Лин и Цзян Чэн подумали, не сговариваясь. Наконец-то он решился и заговорил: — Цзинь Лин! Я обыскал весь Ланьлин, куда ты сбежал? — Я летал разбираться с тварью в деревне Су. Разве у нас в Ордене нету зама, чтобы ты спросил у него это? — Нет, я знаю где ты был, я спрашиваю, какого черта ты не дождался меня? Эти твари в последнее время стали очень своеобразными, знаешь ли. Что я должен был делать, если бы с тобой что-то случилось на ночной охоте? И почему ты полетел туда вообще один? На этом моменте Чэн молчаливо вздохнул, тут он был полностью согласен, что это было крайне безрассудное действие — полететь юному Главе Ордена без сопровождения. Но Цзян Чэн не редко и сам летал по заданиям один, однако разница силы между ним и его племянником была колоссальна. Или что Цзинь Лин вообще хотел сделать? Просто разведать, но и это тоже могло быть опасно. Хотя Чэн и понятия не имеет, в каком виде было доложено все в Орден. Быть может там говорилось о парочке жалких мертвецов. Но Усянь отчитывает его так, будто бы ему известно что-то серьезное о появлениях этих тварей. «Может быть этот засранец уже успел в этом разобраться, сидя в библиотеке?» — Я был не один! Со мной был Чжи Люшен! — он демонстративно тыкнул на него пальцем. Усянь скривился: — Наемник? И это ты называешь надежной защитой? И почему от тебя пахнет кровоостанавливающими лекарствами? У Цзян Чэна даже глаз начал дергаться от их ссоры, так что он поспешил откланяться и скрыться в своих покоях, чтобы привести себя в порядок, а затем зайти в павильон к лекарям. А эти двое продолжили пререкаться в пол голоса. Пока Цзинь Лин не заткнул ему рот рукой и сказал: — Все, хватит, ты сам знаешь, где мы. Усянь щелкнул веером и подошел к нему ближе. — Я против, чтобы ты общался с этим наемником, он слишком подозрительно везде выделяется. И везде всегда попадается, он попадался мне даже до вступления в Орден, не думаешь ли ты, что он связан со всем тем, в чем помогал разбираться? А теперь он еще решил вертеться возле молодого Главы Ордена, ты не находишь это подозрительным? — Нет, не нахожу. Просто у него хорошее чутье на неприятности. — Настолько хорошее, что он буквально везде? А я думаю, что вся эта хрень связана с казнёнными старейшинами. Я же тебе говорил, что одного из них мне помог убить именно он? Что если он принадлежит какой-то тайной организации, которые хотят причинить вред тебе или всему Ордену? Смотри же еще раз: появляется неизвестно откуда какой-то человек, без роду, без деревни, совершенно один, который обладает очень необычной внешностью и не менее интересной силой. Даже я не уверен, что смогу его одолеть. Тебя вообще ничего не смущает? — Ох, Сюаньюй, все нормально. Я чуть попозже тебе все это объясню, — Цзинь Лин развернулся в сторону собственных покоев, но Усянь поймал его за руку. — Цзинь Лин, похоже, ты еще не вырос до конца. И много не замечаешь. Интриг старейшин тебе не хватило, да? Цзинь Лин одернул свою руку, освобождаясь от хватки. — Нет, это ты ничего не замечаешь, ты будто ослеп! Усянь нахмурился и решил подкараулить этого наемника, когда он будет возвращаться в свои покои. Если он ранен, он обязательно навестит лекарей.***
Цзян Чэн спокойно шел после перевязки к себе в покои, он уже успел переодеться в клановое, как внезапно его прошибло ощущением опасности. Сейчас у него с собой в Цянькуне был только Саньду. И вытаскивать его на показ было бы верхом глупости. Так что он потянулся за талисманами и кинжалом. Впереди, за статуей, раздался голос: — О, заметил меня? Весьма любопытно, Господин Чжи. Не просветите ли меня откуда у Вас такие интересные навыки? Может быть поведаете о Ваших планах, ммм? — оскалился Цзинь Чжисюн. Цзян Чэн и рад бы был расслабиться, увидев Вэй Ина, а не кого-то другого в засаде, но тот явно был настроен серьезно. А серьезный Вэй Усянь — это вообще-то очень опасно. — Какая честь, Господин Цзинь, но я, думается мне, говорил уже Вам, что обучался всему в ордене Цзян, а единственный мой план прямо сейчас — это хорошенько отдохнуть. — Хм, не хотите, значит не говорите, но держитесь подальше от Главы Цзинь. «Тебя забыл спросить, курица-наседка!» — Кажется, господин Цзинь достаточно взрослый, чтобы сам это решать. Сюаньюй мгновенно оказался возле него, пытаясь схватить его за ворот, но Чэн отбил его руку в сторону, тыльной стороной своей руки. Вэй Усянь сверкнул красными глазами, но темной энергии в воздухе по-прежнему не ощущалось, что вообще-то было странно, для Усяня. — Ты что драться со мной удумал? — Чэн приподнял одну бровь. Но вместо ответа Сюаньюй достал меч. А Чжи Чэн, мгновенно отреагировав, отбил атаку меча кинжалом в сторону. Лязг металла разнесся по всей округе. Он прекрасно осознавал, если это затянется, ему придётся все-таки доставать Саньду, так как прямые удары духовного оружия обычный кинжал не выдержит по прочности. Удары продолжились. И к своему удивлению Чэн понял, что не может предугадать его удары. Это не было стилем Юньмэн Цзян. На этот шум сбежалась стража и Цзинь Лин. — Остановитесь! Дядя Цзинь! Вэй Ин опустил меч, а Цзян Чэн убрал кинжал за пазуху. Усянь был злой не на шутку: — Да ты даже меч не достал, пока оборонялся. О каком обучении в Юньмэне ты говоришь! — Дядя! Успокойся! Он сломал меч, когда спасал меня на нашей ночной охоте! — он оглядел всех собравшихся и крикнул, — Всем вольно! Разойтись! Цзинь Лин хмуро посмотрел на Цзинь Сюаньюя: — Я поговорю с тобой в другом месте… Затем он схватил за локоть Чжи Чэна и повел его за собой в свой кабинет. Усянь не верил своим глазам в то, что произошло, у него на ум пришло лишь одно объяснение этого события, он догнал их и спросил, прикрываясь веером: — Цзинь Лин, вы что… вместе? Цзинь Лин встал как вкопанный, боясь обернуться и стремительно краснея. Цзян Чэн вдохнул, чтобы не засмеяться, грудь прострелило болью, он ойкнул, хватаясь за ребра свободной рукой, и, прочистив горло, уверенно ответил: — Тебя что-то все еще смущает? Усянь раскрыл широко глаза, не веря в то, что видит и застыл. Цзинь Лину резко захотелось сбежать, он дернул Чжи Чэна на себя и вновь потащил его в кабинет. А Чэн призвал все свое самообладание, чтобы не засмеяться. Цзинь Лин дошел до двери кабинета и хлопнул дверьми, ставя заглушающий талисман. — Да какого хрена, дзюдзю! Чэн согнулся пополам от боли, но все так же не переставая смеяться. — Нет, ну ты видел его лицо!!! И этот веер, он что у Хуайсана научился?! — он судорожно вдохнул как можно плавнее в себя воздух, — Я же говорил, если понадобится, то я притворюсь. Фу-у-х…. Это была одна из лучших моих шуток над Вэй Усянем. Не все же ему надо мной подшучивать. Цзинь Лин скептически посмотрел на него, приподнимая одну бровь. — А веер это я ему подарил, в Ланьлине умеют читать по губам… — Да тут, в этом крысятнике, черта лысого не умеют. Просто надо уметь держать язык за зубами. Хотя да, Вэй Усянь и «держать язык за зубами» — вещи не совместимые. Пусть лучше веером прикрывается. — А меня то за что в это впутали? Ой, дядя, тебе надо опять повязки сменить, рана открылась. Садись на кушетку. У тебя есть мазь с собой? — Есть, конечно, — Цзян Чэн разделся по пояс и протянул мазь с чистыми бинтами. Цзинь Лин снял бинты, пропитавшиеся кровью. Откинув их сразу в сторону. Зачерпнул мазь и приложил к ране. В этот момент пыхтящий от негодования Вэй Усянь все-таки отвис и пришел к ним разбираться. Первое, что он увидел, так этого полуголого Чжи Люшена, которого лапал в этот момент Цзинь Лин, склонившись над ним. — Вы что тут устроили??! Прямо тут, в кабинете? Цзинь Лин! Цзинь Лин вздрогнул и повернул голову, выпучив глаза, не отнимая руки от чужой раны. Цзян Чэн оскалился и повернул Цзинь Лина так, будто бы целует его. А сам уткнулся в его плечо пытаясь вновь не рассмеяться. — Прекрати. Ты и так уже рану открыл, — тихо и беспокойно проговорил Цзинь Лин, не понимая, зачем его вообще повернули и положили ему руку на шею. — Я стараюсь, но мне очень смешно, — прошептал Чэн и почувствовал волну темной холодной энергии. — Ты! — Усянь отодвинул Цзинь Лина в сторону, хотев замахнуться, но застыл глядя на чужой торс, а затем как одержимый дотронулся до его пресса. Первым среагировал Чэн: — Что ты делаешь? Тебя не учили не трогать чужих любовников? Цзинь Лин негодующе вздохнул рядом от этих шуток. — А ты, что делаешь? Шутить научился что ли? — Усянь коротко начал поглаживать кусок кожи, ближе к боку. Цзян Чэн непонимающе посмотрел на такого же удивленного Цзинь Лина, пока А-Лин наконец-то не просветлел в догадке и тыкнул в то место, которое наглаживал Усянь. Цзян Чэн опустил голову, но ничего не смог увидеть за руками Усяня, Цзинь Лин тем временем тихо отходил от них двоих. Цзян Чэн потерял терпение: — Ну и что? Меня кто-нибудь забинтует уже, или я тут и буду так сидеть полуголый? Или мы будем ждать пока кто-то еще вломится, чтобы посмотреть на меня? И хватит натирать меня уже как лампу Алладина, Цзинь Сюаньюй, прекрати! — он отстранил его, отпихивая его в плечо. — Давай, я тебя забинтую, — Усянь потянулся за бинтами, так как рану уже смазал Цзинь Лин. — В тебя демон вселился? Или это ритуал такой? Каждый в этом ордене должен меня полапать? — из Цзян Чэна продолжал литься его фирменный сарказм.