— А давай и в следующей жизни будем братьями, ладно? — Отстань.
Следующим утром он вернулся назад на территорию Центральных Земель, но уже в другой, менее крупный город. Там он купил себе новый более богато вышитый мешочек Цянькунь, а старый выкинул. Там же приобрёл красивое кольцо в виде свернувшейся вокруг аметиста змеи и надел его на безымянный палец правой руки. Так жест прокручивания кольца становился не похож на изначальный: он растопыривал пальцы правой руки и проворачивал кистью другой руки кольцо, тогда как раньше на указательном пальце это можно было сделать, не оттопыривая пальцев и используя лишь два пальца одной руки. Купил себе кучу разных сладостей, которых отродясь не ел, вместо вина. Он принял такое решение, рассудив, что вино всё равно не поможет, как не помогало всю жизнь и только делало хуже к утру. А глушить это всё на один вечер желания не было. И в следующий день утром он выдвинулся в сторону ордена Ланьлин Цзинь. Он доехал до одной деревушки, которая ему приглянулось своей умиротворённостью. Там он нашёл заброшенный, но более-менее живой дом и поселился в нем. Вычистил его, заделал дырки, купил мягкие пушистые тёплые ковры, фиолетового цвета скатерть, широкую кровать со всем необходимым, посуду. Сделал стойло для своей лошади и закупил ей сена и корма на месяц. На это всё у него ушло не больше двух дней. После этого он поспешил собраться в дорогу в город возле Башни Кои.***
Цзян Чэн прискакал на рынок в город возле Башни Кои, чтобы послушать, что тут говорят о самом Главе Ордена Цзинь. Какое настроение у народа, каким словом Главу поминают. Остановился он на ближайшем постоялом дворе. На рынке было очень многолюдно. Народ здесь привычный к тому потоку. Рынок напоминал плавно перетекающее движение воды. Все аккуратно друг друга обходили. Лавки были сделаны из бамбуковых каркасов и обтянуты сверху и сзади парусиной, защищающей продавцов от солнца. Он подходил к лавкам, которые заинтересовывали его. Возможно, ему удастся купить что-то для ЕГО дома, чтобы добавить ещё немного уюта в тот домик. Но больше всего ему хотелось купить хороший новый меч. Такой, чтоб был ему по силам. О заказе меча по своим предпочтениям у кузнеца речи вообще не шло — дорого и привлечёт лишнее внимание к его персоне. На рынок иногда выкладывают ещё не именные мечи. Их можно узнать по перевязке цепью или веревкой. Это делается для того, чтобы заклинатели осматривали ножны, оценивали его силу, но не прикасались к острию, передавая тем самым мечу свою Ци. Наполненный энергией меч запоминал заклинателя и отзывался только ему. Испорченные, именные мечи стоят гораздо дешевле, но они не всем подходят. Нужно иметь хороший контроль Ци и превосходить в совершенстве предыдущего владельца. И даже при этом есть вероятность того, что меч тебя не всегда будет слушаться. Ваньиню повезло, этот меч слушался его. Бездарный предыдущий владелец давно перестал за ним ухаживать и долгое время не брал его в руки. Меч был рад заботливому хозяину, который готов был каждый день его полировать. Ваньинь сразу почувствовал, эту радость меча, но не заострил на этом внимание. Меч рассказал ему своей энергией, что прошлый владелец относился к нему плохо и везде швырял. Для меча это было чудом, что Цзян Чэн взял его, ведь он местами начал покрываться налетом и ржавчиной. Полировка и передача Ци сделала свое доброе дело, сейчас меч переливался, был обтянут новой кожей, а на лезвии красовалась другая гравировка. Духовные силы этого меча возвращались в норму. Как же Ваньинь скучал по своему Саньду. Он бы очень хотел полировать именно то лезвие. Знакомое до боли лезвие. Где-то недалеко слышалась игра музыкантов, которые исполняли спокойную мелодию. В той мелодии иногда слышались нотки надежды, а иногда тихой грусти. Как же эта песня подходила теперь ему. Он был самодостаточен, силен и красив, но ему чего-то не хватало. И от этого тоскливого чувства он постоянно отмахивался. Он продолжал вслушиваться в разговоры людей и обходил лавки, пестрящие всем, чем только можно. Но чистых мечей не встретил. Он остановился в толпе, возле музыкантов и прикрыл глаза. Он уже выяснил, что народ начинает проявлять уважение к юному и сильному Главе Ордена Цзинь. Этому способствовало недавнее разоблачение Старейшин клана. Что ж Цзинь Лин постарался, он мог бы им гордиться. Не каждый сможет повесить большую часть своих Старейшин, переживших не одного главу ордена, которые копали под него же. «Друзьяшки Цзинь Гуаншаня. Мерзость. Всех поубивал бы, если б мог». — А ты слышала, Мейцин, Глава Ордена Цзинь вылитая копия Саньду Шеншоу. Цзян Чэн встал как вкопанный, чуть распахнув глаза, и опустив взгляд в землю. — Почему это? — спросила вторая. — Мой дед рассказывал, что когда он выгонял предателей из собрания старейшин, в комнате резко потемнело, и воздух потяжелел, а еще повсюду летели искры Цзыдяня! Чэн удивился, затем удивление сменилось грустной улыбкой. — Цзыдянь? Но ведь разве это не оружие ордена Цзян? — Ой, у этого артефакта длинная история, и раньше же он принадлежал ордену Юй. Пурпурная Паучиха передала его своему сыну перед смертью, а Саньду Шеншоу оставил этот артефакт любимому племяннику. Ваньинь, как наяву, увидел свою матушку на фоне горящей Пристани Лотоса, и вспомнил свои последние слова, которые не смог лично передать А-Лину. Племянник не успевал прилететь. Чэн же до последнего отнекивался от помощи, считая, что с ним этого не случится. Ошибся. Не предусмотрел, что его вот так убьют с помощью искажения Ци. Он вздохнул и зашел на ближайшую террасу, слушая эту мелодию музыкантов. Кажется, сейчас он понимал их, как никто другой. Настроение совпадало. Он заказал мороженое. В памяти всплыл Вэй Усянь, времен облачных глубин и его смех: — «Если бы я мог каждый день есть такие лакомства, я был бы не против остаться в Гусу подольше.» — Прости, Усянь… — тихо пробормотал Чэн. Он надеялся снять тоску, но получилось наоборот. Что ж мороженное больше в него не влезет. Он огляделся и увидел маленькую девочку в лохмотьях. Он подозвал ее, вставая из-за стола и оплатив мороженое. Пусть хоть она порадуется сладкому, и мороженое не пропадет. Иногда призраки прошлого догоняют его. Раньше он погряз бы в работе главы ордена с головой, но теперь ему скучно без этих бумажек, тренировок, адептов и прочей головной боли. Жизнь заклинателя без клана размеренна и медлительна. Никакие грядки и физическая помощь деревне не спасает. Он продолжил заглядывать в лавки, пока не набрёл на любопытную лавку с книгами. Он пробежался по корешкам и потянулся за наиболее интересной. Однако кому-то эта книжка тоже приглянулась, и он соприкоснулся с ним рукой, тут же переводя на него недовольный взгляд. Привычка из прошлого. Никто бы не посмел после этого взгляда даже приближаться к нему. Но сейчас… Он посмотрел в глаза этому человеку и замер поражённый. Эти серые глаза… в памяти моментально всплыли картинки с его смеющимся Шисюном. Слишком много воспоминаний на сегодня. Он тряхнул головой, прогоняя этот образ, и вновь потянулся за книгой, в этот раз не встречая никакого сопротивления. Он открыл книгу и пробежался по оглавлению, но… почувствовав на себе пристальный взгляд, поднял глаза с текста открытой книги в ответ. Наваждение прошло, и он оглядел юношу. «Низкий, киноварная точка, дорогие одежды, похож на Цзинь Лина. Неужто Господин Цзинь? Глаза… Кеншуй говорил, что после ритуала его глаза стали серыми и обратно свой цвет уже не вернули. Говорят, Сюаньюй тогда закатил целую истерику. Сейчас он уже не сумасшедший, так? Значит, я не ошибся, это глаза Вэй Усяня» Он рискнул: — Господин Цзинь, — Цзян Чэн поклонился. Сюаньюй поклонился в ответ, продолжая за ним наблюдать. Забавно, Цзян Чэна даже не раздражало это, его наоборот одолело ответное любопытство. Он протянул ему книгу в руки. Тот слегка кивнул и начал что-то сосредоточено вычитывать. Чэн опять замер. Это выражение лица, он слишком хорошо его знал. Не может быть… Цзинь захлопнул книгу, и наваждение опять пропало, сменяясь незнакомыми эмоциями. Он досадливо цокнул, продолжая нагло смотреть на него. Чужие глаза опять встретились с ним, давая отклики чего-то очень знакомого. Цзинь загорелся любопытством. Чэн предполагал основание этого любопытства, если верить слухам. Что ж, обрезанных рукавов ему еще не приходилось отшивать. — Может, составите мне компанию чаркой вина? Кокетливый тон и лисья улыбочка Гуаншаня… «Еле сдержался, чтобы не скривиться». Но злости опять не последовало. — Господин Цзинь, боюсь, вы не в моем вкусе. — Жаль, конечно, но ведь я предлагал всего лишь составить мне компанию. Цзян Чэн разрывался между тем, чтобы послать его или же чуть расслабиться. Этот Цзинь… его энергетика, от нее веет спокойствием. «Это точно из-за глаз. Горько». Он все же позволил себя увести, он хотел посмотреть на эти серые глаза подольше. Хотелось им обмануться. Мазохист, что сказать. Чэн не заметил, как оказался в ресторане, и уже сел. — Господин, может, расскажите мне что ни будь о себе? Как ваше имя, откуда вы? — Зовите меня Люшен. Я… наёмник из Центральных Земель. Подрабатываю охотами на тёмных тварей, — сказал Чэн так, будто речь шла о праздных вещах. Глаза Цзиня как-то знакомо блеснули. О не-ет, он знал такой взгляд. Так смотрел Усянь, когда что-то задумал. Или же это Сюаньюй… но слишком похоже всё, что он видел. — Наёмник значит? Как хорошо, вы справляетесь с работой? Он расслабился. Гребаные рефлексы прошлой жизни. Напрягаться если Вэй Усянь что-то надумал. — Что Вас интересует? Я достаточно хорошо выполняю работу. «Цзян Кеншуй ошибся, он не копия Гуанъяо. Это смесь Гуаншаня и Вэй Усяня. Не знаю, сумасшедший он или нет, но мальчишка явно чертовски умен и, возможно, хитёр. Насколько он был похож на Усяня, до ритуала? Может ли быть что это ОН…? Нет, Цзян Чэн, успокойся. Не выдавай желаемое за действительное. Этого не может быть, ты просто слишком хочешь его увидеть вновь.» Сюаньюй достал веер и спрятался за ним, точно Хуайсан. Чэн опять тряхнул головой, сбрасывая с себя не нужные воспоминания. — Скажем, есть один очень важный человек, за которым нужно проследить и если нужно убить. «Проклятые Цзини, со своими интригами. Стоп. Он ведь правая рука Цзинь Лина. Знает ли Цзинь Лин, что задумал его дядя? Как я удачно приехал.» — Хорошо. Моя лошадь на постоялом дворе. — Тогда пройдёмся. У Чэна рябило в глазах и ушах. Чем больше он смотрел, тем больше видел. Эти глаза завораживали, становилось больно. Он чертовски похож, но так же были и отличия. Например, эта походка от бедра. Чэн всё-таки скривился, глядя на это. Молодые люди зашли в снятую Чэном комнату. Сюаньюй посерьезнел, в точности напоминая Усяня. Он будто сбросил маску и сейчас свободно говорил с ледяным взглядом. Если бы это был действительно его брат, то тогда Чэн мог бы предположить, что речь пойдет о чём-то очень глобальном и серьёзном. — Не знаю, слышали вы или нет о массовой зачистке ордена Цзинь… Но в ордене осталось парочка закулисных игроков. Я уже не могу этим заняться сам, слишком сильно примелькался. Они проживают в центральной части города, — Сюаньюй достал письменные принадлежности с бумагой и быстро нарисовал два портрета, а так же карту, с указанием домов. — Возьмите, запомните и уничтожьте, вы не ошибётесь. Объекты крайне хитры. Это бывшие внутренние помощники Гуанъяо. Он лично отбирал их, не стоит их недооценивать, — сказал Сюаньюй, передавая ему бумаги и касаясь его пальцев с милой улыбкой. Чэн рассмотрел и тут же сжег бумаги. Он, наверное, был очень наглым и откровенно рассматривал этого Цзиня. И всё равно в каждом чужом жесте он видел проблески. «Нет, это хрень какая-то, Чэн, ты бредишь. Его уже нет. А деньги, я думаю, он заплатит хорошие.» Вэй Усянь смотрел на наемника в темном капюшоне. И у него возникало огромное желание снять этот капюшон. Изящный… Мужчина ему сразу понравился. Он будто бы чувствовал его силу. «Как будто… да нет, мой брат бы не сидел так спокойно. У него всегда был взрывной характер. Пококетничай я так с Цзян Чэном, он бы меня уже размазал. Да и к тому же я только перед выходом смотрел — Цзян Чэн все еще в Центральных Землях. Прости, Господин, за мое поведение, но мне нужно держать этот образ.» Цзян Чэн быстро выследил и справился с заданием, обставив всё так, что выглядело самоубийством. Что ж, на войне ему приходилось выкручиваться посложнее. Тут была только немногочисленная охрана, а там наблюдательные посты, кишащие заклинателями, которые в любой момент ожидали нападения. Да ещё и ловушек была куча. Это был пустяк для него, хотя он заметил, что он слегка размяк. Раньше его скорость реакции была лучше. Он себе не давал спуску и поставил мысленно заметку потренировать скорость и реакцию. Он вернулся на постоялый двор. После чего привел себя в порядок и постучал в соседнюю комнату, где должен быть Цзинь Сюаньюй, как было оговорено. Сюаньюй тут же открыл ему дверь и разлил чай по пиалам. Комната ещё не до конца остыла. Так что Сюаньюй достал свой веер и начал им махать. Цзян Чэну на мгновение померещился Гуаншань. Он мотнул головой и поднес пиалу к губам, сначала нюхая, а затем, осторожно попробовав напиток на наличие яда, сделал полноценный глоток, что не укрылось от Цзиня: — Думаете, я захочу Вас отравить? Поверьте, мне нет нужды этого делать, вопреки слухам я довольно хорошо владею мечом, иначе бы не ходил один по рынку вот так. «Козел самоуверенный» — пронеслось в голове Чжи Чэна, он не удержался сказать вслух и пожал плечами: — Людям, занимающим Ваше положение, положено ходить с сопровождением. Насколько мне известно, Вы правая рука юного Главы Ордена, — Чэн и сам не знал, зачем ляпнул про «юного», просто А-Лин в его глазах всегда будет ребёнком, которого он воспитал. Услышь он сам в свое время что-то подобное — пришел бы в ярость. У Сюаньюя нервно дернулась рука с веером, он сильно её сжал. Оскорбительного ничего не прозвучало, знай бы этот человек, кто он, но сейчас не самая подходящая ситуация в ордене Цзинь для таких слов по отношению к Главе от незнакомца. — Боюсь, что этот «юный», как вы выразились, Глава Ордена сумел поставить на место всех старейшин и более того завоевать их уважение. И я видел это лично, — он гневно зыркнул на собеседника. «Готов другим грызть глотки за него, да? Уважаю, но надо заканчивать этот фарс.» —Хорошо. Я сделал то, что вы просили, — Чэн пододвинул к нему мешочек Цянькунь с доказательствами. Сюаньюй распустил шнуровку и заглянул во внутрь. После чего молча протянул другой Цянькунь, но оставил на нем руку: — Как насчет того, чтобы поменять жизнь наемника на жизнь заклинателя? У тебя хорошие способности, я увидел. И уже вижу, что ты имеешь моральные ценности. «Он следил? Если приглядываться к нему, то можно увидеть, что он гораздо опаснее, чем хочет казаться. Сын своего отца.» — Чэн удержался от закатывания глаз: — Как-нибудь в другой раз, Господин Цзинь. Всего доброго. Сюаньюй убрал руку с мешочка, и Чэн взял его, тут же откланиваясь. Слитков ему положили ровно столько, сколько он и рассчитывал. Убийства были не обычных людей, да и заказчик не простой человек. Теперь можно будет уделить больше времени на поиск чистого меча на рынке. У Цзинь Лина теперь появился человек, который о нем так же заботится, как делал бы это он сам. Что ж… он просто будет наблюдать и помогать из тени, живя в той деревушке, рядом с Ланьлином. Он как рыбка, выброшенная из пучины событий: его место заняли, заткнули дырки другими людьми, и всё без него работает, шестерёнки крутятся, а он теперь — выброшен на берег. У Юньмэн Цзян — хороший новый Глава, новый заместитель Главы, и Пристань процветает. У Цзинь Лина — новый дядя, который готов за него разорвать любого и помочь всем, чем может. Цзян Чэн почему-то уверен, что переворот в ордене Цзинь не прошел без помощи Цзинь Сюаньюя, в противном случае, он бы не лез так сильно в это дело, нанимая убийц.