Передайте ему Цзыдянь, когда придет время…

      — Ты-ты-ты-ты-ты! Ты что спер меч из Пристани Лотоса?! Ты с ума сошел, это же не какие-то там тряпки, которые можно было без спроса забрать в Ланьлин! Ты спер целый артефакт оттуда! — негодовал шокированный племянник, открыв рот.       Мо Сюаньюй попытался сделать виноватые глаза:       — Ох, я очень виноват, не удержался Цзинь Лин, если бы я спросил, то ты бы не разрешил.       Цзинь Лин закатил глаза:       — Ни капли вины в твоих глазах.       — Ну ты же не заставишь меня относить его обратно, правда? Этот меч… он отзывается мне…, — Усянь сделал грустную улыбку.       —Тц! Я спрошу у главы Цзян разрешение, описав всю эту ситуацию. Но учти, если он попросит вернуть меч, я отберу у тебя его.       —Что-о-о? Ты собираешься меня сдать?       — А как ты думал? Как это вообще должно выглядеть? Мы приезжаем, меч стоит в комнате, мы уезжаем, и меч пропадает, а потом мы делаем вид, что мы тут не причем? Ты издеваешься? Ты понимаешь вообще, какое это пятно на нашей репутации? Мы своровали артефакт у Главы Ордена. Нет? Не понимаешь? Без спроса, Вэй Усянь! Представь, что Глава Ордена Цзян приезжает погостить в Облачные Глубины и забирает все артефакты, которые плохо лежат, а дальше молча уезжает, никому ничего не сказав. Ты считаешь это нормально? Ммм… ну вот то-то и оно. Хотя, тебе же плевать на твою репутацию, конечно, с кем я разговариваю, — Цзинь Лин весь разговор активно жестикулировал и в конце сжал рукой переносицу и вышел раздосадованный. Он даже забыл, что хотел сказать своему дяде.       Цзинь Лину нужно было подготовиться к церемонии назначения главой ордена Цзинь. После дороги ему не хотелось сильно перенапрягаться, поэтому он пошел выбирать себе ткани для своих первых нарядных одеяний к швеям. Увидев будущего Главу Ордена, зашедшего в их павильон, они побросали свои дела и поспешили показаться Главе Ордена, выставляя различные украшения из сундуков и рулоны желтых и белых тканей. Цзинь Лин попросил принести еще красных рулонов. Он задумал сделать на своей одежде акценты из красных лент. Долгое время он выбирал ткани и зарисовки одеяний по своему заказу. Затем послал слугу за своим дядей. Ибо самому разговаривать с ним сегодня уже не хотелось.       К этому времени слуги закончили убираться в новых покоях, и Вэй Ин уже успел разместится, даже кое-как разложил свои вещи. Впрочем, как всегда, за этим человеком не наблюдалось порядка. Но это была не проблема и слуги очень скоро сложат все его вещи в красивые аккуратные стопочки. В угол шкафа он сложил свои старые ханьфу и ханьфу Цзян Чэна, чтобы в будущем попросить их подшить для себя.       Усянь очень удивился слуге, позвавшего его выбирать ему новые наряды. Он совсем не планировал носить золотые одеяния. Но Цзинь Лин наказал сшить для него 6 комплектов золотых одеяний: двое праздничных и четверо боевых. Он надеялся не отличаться от всех остальных адептов, но племянник, очевидно, хотел его выделить, как равного себе. Вэй Ин поморщился, представляя как будет носить эти «павлинские одеяния», к тому же не абы какие, а из лучшего качества. Его сильно передернуло. Хотя надо сказать в Ланьлине гораздо холоднее, чем в пристани, а Золотое Ядро у него так и не появилось. Но в этой жизни он планировал заняться этим вопросом и оставить темный путь, а прибегать к нему только в самые жизненно необходимые ситуации. Он попросил сначала отвести его к племяннику, который оказался на цветочной веранде с пиалой чая в руках.       Увидев своего дядю Цзинь Лин сразу закатил глаза.       — Что ты здесь делаешь, ты же должен выбрать себе наряды.       — Я пришел спросить, зачем мне шесть золотых комплектов, когда мне и одного, хватит, который я буду надевать только в крайнем случае, а все остальное время этот павлиний наряд будет валяться у меня в шкафу.       — Дядя, подойди сюда. Не ори на весь Ланьлин, — Вэй Ин подошел к нему на расстояние вытянутой руки, — Так вот, объясню. Ты больше не в той ипостаси, в которой был раньше. Теперь ты — часть семьи, и ты просил меня принять тебя в орден. В этом ордене все адепты носят золотой цвет. Пока ты находишься на территории этого ордена, и пока ты выполняешь задания, которые я тебе буду давать — ты будешь носить золотые одеяния, — Усянь хотел было уже возмутиться на маленького наглежника, — Не перебивай. Если ты не забыл, я скоро стану Главой этого Ордена. И то, что ты будешь выделяться из этой толпы, хуже лишь тебе. Кто-то обязательно захочет надавить на очевидно слабое место опять, как мой…, — он осекся, — Как Цзинь Гуанъяо. Я такого повторения не хочу и именно поэтому, опережая твой следующий вопрос, ты будешь ходить в одеяниях, которые полагаются главной ветке семьи. В тебе, то есть в твоем теле, кровь предыдущего Главы Ордена, если ты не забыл. К тому же ты, якобы, хочешь вернуть ему его же тело, — на последних фразах он на всякий случай прикрыл рот рукавом, — Я доступно все объяснил?       — Цзинь Лин, ах, ты — наглая редиска, ты же своему дяде в нос тычешь!       — Будущему сумасшедшему дяде. Черт. Я чувствую острую необходимость веера для таких разговоров. Хоть я и буду как девица, но после всего того, что тут произошло, я уверен, половина Ланьлина умеет читать по губам.       — Цзинь Лин… Это, конечно, хорошо, что ты думаешь обо мне, но у тебя через пару дней церемония, тебе бы следовало думать о ней.       — Тц. О всем, что касается ордена, я успел подумать и обсудить с Главой Цзян, пока ты активно прокрастинировал. Я озадачился этими вопросами, потому что сейчас ты находишься не в том состоянии, чтобы адекватно мыслить.       — Я все равно не понимаю, зачем мне столько ханьфу, ведь я еще планировал подшить под себя ста…       —… даже не думай! Ты с ума сошел, как ты это видишь, вообще, ходить в одеяниях бывшего Первого Ученика Цзян и Главы Ордена Цзян? Как ты вообще думаешь состоять в золотом ордене, нося на себе фиолетовые роскошные тряпки? Да это же даже не уважение ко всем Цзянам, ведь теперь твоя фамилия Цзинь, да даже если Мо, да хоть ты сто раз будешь Вэй, ты не имеешь право носить одеяние Главы Ордена Цзян — это плевок в лицо всем Цзянам! Даже я на это не имею права, покуда преемник моего дяди — все еще жив.       — Да почему? Я же сумасшедший. Это же просто дорогие фиолетовые тряпки.       — Тряпки, на которых узор Юньмэня, Вэй Усянь. Да на них же чуть ли не написано, что это тряпки семьи Цзян. Первый попавшийся адепт просто побьет тебя за такое. Все, иди уже выбери себе ткань, у меня голова уже гудит.       Вэй Ин нехотя подобрал себе украшения и ткань для будущих одежд. И так же попросил для себя два темных невзрачных ханьфу, чтобы было легче сливаться в толпой. В коричнево-серо-черных оттенках.       На следующий день Вэй Усянь потратил все свое свободное время на отрабатывание мимики, жестов и виляющей задом походки Мо Сюаньюя. А также продумал легенду до конца и подготовил все для липового ритуала, в котором он, конечно же, не будет использовать на показ правильные комбинации символов темного пути. Он даже купил себе специальное снотворное, чтобы было легче притвориться без сознания. Задача Цзинь Лина была грамотно изобразить ужас и скорбь потери. Оказалось, у него, в отличие от Цзян Чэна был неплохой актерский талант. Видимо, достался от хитрых предшественников.       Потом Усянь выклянчил доступ в закрытые сокровищницы Ланьлина, где сразу нашел парочку интересных для себя книг. Цзинь Лину даже пришлось оторвать помощника от организации грядущего праздника, потому что его дяде приспичило добыть доступ в сокровищницы. Вынь да положь ему и все.       Прислуга, нагруженные адепты и заклинатели сновали туда-сюда по всей Башне Золотого Карпа. Почти все задания по поимке нечисти отменили, большинство призвали обратно в Башню. Вэй Ин разрывался между подготовкой к инсценировки собственной смерти, помощи Цзинь Лину в подготовке праздника и поиском подходящих артефактов для того, чтобы вернуть его брата. Ведь чем дальше, тем меньше шансов это сделать. Душа, может уйти на перерождение в любой момент, если уже не ушла. В общем, у всего Ланьлина болела голова.       Спустя пару дней пиршество началось. Цзинь Лин принял обязанности Главы Ордена Цзинь. Был организован большой банкет для всех причастных, важных господ и старейшин клана. Весь орден праздновал даже вне стен Башни Кои. Даже от прислуги разило вином, хоть и в меньших количествах.       На следующий день Цзинь Лин погрузился с головой в работу ордена, Вэй Усяню даже пришлось тащить его на кровать в его покои, т. к. племянник уснул прямо в рабочем кабинете.       Через еще пару дней Вэй Ин показал все свое актерское мастерство Цзинь Лину и отшлифованные и заученные новые фразы, иными словами заставил стать себя другим человеком. Закончив последние приготовления, той же ночью он совершил липовую передачу тела обратно. Вся Башня Кои видела это зловещее красное свечение и испугалась, а затем встала на уши. Сонный Цзинь Лин отыграл свою роль идеально, заперевшись в комнате, якобы рыдая.       На утро Усянь стал другим человеком внешне. И надел отложенные свежо-пошитые Одеяния Средь Белых Снегов. Собрал свои волосы в пучок, и вышел из покоев заученной походкой, слегка виляя бедрами. Такая прическа и выражение лица добавляла миловидности к лицу Мо Сюаньюя и делало его почти близнецом Цзинь Лину. А сам Цзинь Лин чуть-чуть накрасил нос и глаза красным и изобразил весьма грустный вид, что было для него совсем не сложно, учитывая объем того, с чем нужно было ознакомиться касательно Ордена.       Потом Цзинь Лин нашел фальшивого врача, и не сказав, что ему это известно, попросил в течении месяца лечить Мо Сюаньюя от психического заболевания. Таким образом, укрепив пущенные слухи, о лечении психического здоровья его дяди Мо. Когда необходимое время для скорби умершего родственника прошло. Цзинь Лин официально, на правах Главы Ордена подарил Мо Сюаньюю заколку и дал ему второе имя Мо Чжисюн(направляться к цели). А так же признал своим родственником, тем самым дав возможность носить фамилию Цзинь, и лично начертил ему красную киноварную точку.       А Усянь же весь этот месяц посвятил изучению специальных книг, изменил порядок символов для призыва и создал семь артефактов, необходимых для изменения его ритуала, и три из них требовали темного искусства и смерти редких темных существ. Для остальных нужна была жертва редких существ, не использующих темную энергию. Так что Цзинь Сюаньюй стал часто пропадать из Башни Кои в поисках всего необходимого, дополнительной литературы и слухов, по которым можно было бы найти подходящую жертву, как Мо Сюаньюй.       Во время своих исследований он наткнулся на записи Вэнь Цин, и к нему пришла гениальная идея пересадить себе Золотое Ядро сильного преступника, которому уже выдвинули смертельный приговор. Дав ему выбор: перетерпеть операцию или умереть на виселице.       С этой мыслью он и ворвался в кабинет Главы Цзинь, красочно описав свое решение.       Цзинь Лин выслушал его с открытым ртом, выронив пиалу с чаем на пол и разбив, и побледнел.       — Да ты опять с ума сошел! Где я тебе такого врача найду? Да кто вообще согласиться на подобное, а потом еще и сохранит это в тайне? О, Небеса, за что мне это всё? — Цзинь Лин очень хотел побиться лбом о стол прямо сейчас.       — Если все получится, я смогу забыть темный путь!       — А если у тебя не получится — ты умрешь! Гениально!       — Это будет, если врач окажется совсем криворуким, но ты ведь не дашь меня на растерзание плохому лекарю?       — Уже дал, если ты помнишь. Ладно, я позову прямо сейчас одного человека, и ты при мне это все объяснишь ему!       — Зови.       Когда пришел лекарь, Цзинь Лин предусмотрительно его усадил и налил успокаивающего чаю. И не зря, лекарь пришел в глубочайший ужас и намертво отказался это делать. Вэй Ину осталось лишь обессилено вздохнуть.       Но сдаваться он не собирался. И через пару недель пропадания он нашел врача, заплатил ему хороших денег и осуществил задуманное. Через двое суток операции, ему наказали еще две недели не пользоваться ядром и стараться пребывать в лежачем или хотя бы сидячем положении, избегая любых физических нагрузок.       Когда Цзинь Лин узнал, что его дядя осуществил задуманное, едва не упал в обморок и активно дискутировал с дядей на протяжении двух часов, о том, какой он безрассудный. Он уже подумывал приставить няньку-заклинательницу к своему взбалмошному дяде, у которого, похоже, рассудок совсем помутился.       К сожалению, операция прошла очень неудачно и через неделю начались серьезные осложнения и воспаления. Это Ядро не захотело приживаться в его организме. Цзинь Лин не знал, что ему делать. Нужно было спасать его дядю, но любой лекарь сразу поинтересуется, в чем же причина заболевания. А когда вскроется вся правда, то вопросов о том, «Точно ли это не Вэй Усянь?», больше не останется. А дальше все это разлетится по всей поднебесной, и все, что они сделали, будет зря, а так же вся спокойная жизнь, некогда Старейшины Илина, накроется медным тазом. За ним опять начнут пристально следить и желать его смерти.