Чай

— Прекрати виться вокруг меня! — Да успокоишься ты наконец, неблагодарный кусок коровьего дерьма?! Больно мне нужно, чтобы ты тут еще брюзжал, из последних сил пытаясь выдавить какое-нибудь подобие звука, хотя твое лицо сейчас больше смахивает на зад провинившейся шлюхи. — Во всяком случае, ей бы это понравилось больше, чем тебе, — Фредди попытался заигрывающе приподнять бровь, но от внезапной боли лишь поморщился. — Тогда тебе нужно было искать любовь твоей жизни в борделе… А не в уютном кафе. — Во-первых, не смей упоминать об этой забегаловке — она на столько же уютна как кома, во-вторых, ты не любовь моей жизни. С чего ты это взял? — Ты мне хочешь сказать, что этот многократный героический удар головой о чужой кулак был не во имя чистой и светлой любви? — Стюарт наконец присел рядом с Фредди на парапет набережной и провел своим платком по его скуле. — Я защищал не тебя, а честное имя геев Великобритании… И я успел задеть его своей ногой! — Да, с этого драка и началась. — Ну, согласись, это несильно подпортило наше свидание, так ведь? — А это было наше свидание? Ты привел меня в клуб, где угощал всех, кроме меня! Ты даже умудрился угостить официантку с барменом! — Да прекрати ты верещать, мог бы повеселиться вместе со мной, зануда, — Фредди нежно улыбнулся Стюарту. — Это было лишь начало вечера, — он медленно наклонился и легко коснулся уголка губ Стюарта, стараясь не задеть своей разбитой верхней губой.Мимо них пролетела машина обдав желтым светом и запахом нагретых шин.

***

      Город спал, спала Темза. Две неясные фигуры, державшиеся за руки, тихо пробирались по пустым улицам. Сторонясь редких освещенных окон, они прятались от полисменов, стараясь спрятаться в тесных влажных от утреннего тумана проемах меж домами. Дверь с тихим скрипом открылась, впуская мокрых от бега людей. Они буквально впились друг в друга поцелуем, прижавшись к двери. В квартире, которую снимал Фредди было, можно сказать, «просторно». Один большой застеленный матрас на полу, вокруг него, приставленные к стенам стояли три картины, с изображением обнаженного мужчины, большой щербатый шкаф, желтый телефон и ваза, с засохшими цветами. — Ты же понимаешь насколько гротескно выглядят лиловые бархатные шторы посреди этой ночлежки для бедных? — Манеры, юноша, Вы в гостях у человека творчества! — Фредди взмахнул рукой и грозно посмотрел на Стюарта. — Мда, с такими артистическими данными роль Ричарда III тебе не светит, — чуть не сев на корону, лежавшую на кровати, съязвил Стюарт. — С такими физеологическими данным тебе секс не светит в принципе, — обезоруживающе улыбнулся Фредди. — Но я словом не обмолвился о том, что хочу заняться с тобой сексом. Неужели все настолько прозрачно в моих глазах? — Скорее, — присев рядом со Стюартом, прошептал ему на ухо Фредди, — все прозрачно в твоих штанах. — Как ты умудряешься все опошлить до такой степени, что пропадает всякое желание? — А как ты умудряешься пропускать мимо ушей все мои намеки? Пока не назовешь вещи своими именами, ты и не додумаешься! — Ты просто не умеешь говорить намеками, я все прекрасно замечаю! — Ох, да, конечно, — Фредди резко встал. — Что «конечно»? Где кухня?! — Стюарт разъяренно отправился на ее поиски. — Когда успокоишься, принеси мне чаю, — парень указал на конфорки, проводив Стюарта до небольшой комнатки, и отправился обратно. — Я тебе не официант! — Разве? — Фредди развернулся и прижал бедрами к плите яростно вырывающегося юношу. — Ну, только если на одну ночь…