Маленькое Солнце для мёртвого бога

      Жизнь неторопливо шла своим чередом. Лань Чжань быстро привыкал к новой обстановке. К небольшой, но дружной компании, каждый член которой искренне друг о друге заботился. К разговорам во время трапезы. К отсутствию постоянного напоминания о правилах. К занятиям, во время которых ему не строго вдалбливали какую-либо информацию, а выслушивали его мнение и терпеливо объясняли непонятные моменты, заставляя думать и рассуждать. К очаровательным крольчатам. К строгому нраву Вэнь Цин, зорко следящей за тем, чтобы он правильно питался, соблюдал режим и не тосковал по частенько отсутствующему богу мёртвых слишком сильно. К покладистому характеру Вэнь Нина, который оказался превосходным учителем по стрельбе из лука и очень исполнительным помощником небожителя. К ежедневным тёплым улыбкам Вэй Ина и его ласковым объятиям. Хотя... Пожалуй, к последнему привыкнуть было невозможно. Сердце всякий раз на секунду замирало от восторга из-за осознания, что все эти улыбки, забота и поддразнивания адресованы исключительно ему одному. Никто и никогда не смотрел на Лань Чжаня так, как это делал Вэй Ин: будто тот являлся для него самой большой драгоценностью. Даже мама никогда не смотрела на него так, а ближе неё у Лань Чжаня прежде никого не было. Разве что старший брат... Но из-за того, что Хуань скрыл от него правду о смерти матери, Лань Чжань затаил на него глубокую обиду. Становилось понятно, почему старший перестал приходить к домику с горечавками и говорить об их ежемесячных встречах — он всё знал. С самого начала. Знал и почему-то промолчал, раз за разом наблюдая, как зарождалась и гасла надежда в душе младшего. Подобный поступок ощущался настоящим предательством. Мальчик не понимал, за что старший брат гневался на него, раз решил промолчать о столь значимом событии и позволить ему часами стоять на коленях под солнцем, дождём или снегом. Разве он сделал что-то плохое? Или задел брата неосторожным словом, сам того не ведая? Мысли о Хуане неизменно вызывали ноющую боль внутри, поэтому Лань Чжань старался избегать размышлений о нём, полностью сосредоточившись на обучении — слишком сильным было желание оправдать слова Вэй Ина «Ты вырастешь самым красивым и талантливым заклинателем». В конце концов, мог ли кто-то неумелый и безыскусный стоять рядом с самим богом мёртвых?.. Он должен быть достоин будущего супруга, а потому усердно учился, впитывая знания и навыки подобно цветку под ярким солнцем. Больше всего Лань Чжаню нравились уроки заклинательства. Вэнь Нин помогал ему с медитациями, следил за развитием золотого ядра, мягко направляя и подсказывая, а также помогал учиться обращению с мечом и луком, шаг за шагом доводя его навыки до совершенства. Вэй Ин и вовсе оказался идеальным наставником. Он рассказывал про различные виды нечисти и способы борьбы с ней так, будто лично повстречался с каждой известной ему тварью и тщательно её изучил. Он обучал музыкальным техникам ордена Гусу Лань, даже самым сложным вроде «Расспроса», так, будто и сам являлся его адептом, совершенствующимся долгие десятилетия. Он вдохновенно описывал различные территории, будто посетил даже самые отдалённые уголки Поднебесной. Он с лёгкостью показывал, как создавать талисманы, и объяснял, как можно их менять, подстраивая под те или иные ситуации… Казалось, словно Усяню было известно обо всём на свете, что уже не удивляло: тот пару раз обмолвился, как часто отправлялся на ночную охоту в компании самого Лань Аня, основавшего орден Гусу Лань и создавшего большинство известных техник. Да и прожитые столетия не могли не одарить его богатым опытом… Однако порой Лань Чжань замечал странности за Вэй Ином. Тот неизменно сдабривал любое блюдо таким количеством специй, что оно выглядело жутко красным и буквально кричало об опасности для желудка. Он не выносил тишину, заглушая её разговорами, музыкой, а иногда и вовсе прижимался щекой к груди мальчика и слушал стук его сердца. Он всегда улыбался, но искренне делал это исключительно в кругу трёх самых близких людей. А порой он так смотрел… вглядывался в лицо Лань Чжаня, будто надеялся разглядеть там что-то, понятное лишь ему одному. Юный заклинатель знал, что за каждой из этих странностей крылась какая-то история из прошлого небожителя, которыми тот не спешил делиться. Спрашивать у самого Вэй Ина Лань Чжань не решался, опасаясь ненароком обидеть его. Вэнь Цин с Вэнь Нином в ответ на вопросы лишь пожимали плечами и говорили, что бог мёртвых всегда вёл себя подобным образом. А Вэй Ин и вовсе не замечал в своём поведении ничего необычного…       Обычно небесная столица казалась относительно спокойным местом, застывшим в своём великолепии, в котором совсем не ощущался ход времени. Разве что небесные чиновники распространяли очередные сплетни и слухи о ком-то из коллег… А потому Лань Чжань немало удивился, когда однажды она буквально затряслась, от чего иероглифы, которые он аккуратно выводил на бумаге, записывая новую лекцию, превратились в безобразные кляксы. — Что происходит? — он не смог удержаться от вопроса, отложив кисть и обеспокоено посмотрев на Усяня. Они вдвоём как раз изучали виды нечисти: старший рассказывал, какие злобные твари существовали в Поднебесной поблизости от Гусу, когда оказались прерваны переполохом снаружи. — Ничего особенного, — равнодушно пожал плечами Вэй Ин. Он не выглядел удивлённым или обеспокоенным. Неспешно поднявшись со своего места и потянув мальчика за собой, мужчина оставался абсолютно невозмутим, что не могло не успокаивать. Если он не волновался, то и другим не стоило. — Всего лишь новый небожитель вознёсся, — пояснил он по пути из поместья. — Так всегда? — осторожно уточнил Лань Чжань, оглядываясь на улице и оценивая масштаб разрушений: несколько дворцов небожителей покрылись трещинами, а один и вовсе рухнул. Мальчик не представлял, сколько усилий требовалось приложить, чтобы всякий раз восстанавливать поврежденные постройки, если подобное происходило при каждом вознесении. — Вовсе нет! — рассмеялся бог мёртвых, без интереса рассматривая творящийся вокруг хаос. — Но чем больше сила новоявленного небожителя, тем сильнее сотрясается столица, — рассказывал он. — Подобное происходит крайне редко. На моей памяти впервые, — объяснял Усянь, пока они неторопливо двигались в сторону главной площади, куда обычно попадал каждый новичок. О том, что при его вознесении сразу несколько дворцов небесных чиновников и главная улица оказались полностью разрушены, он благополучно умолчал. Вэй Ин вообще не желал упоминать собственное вознесение и события ему предшествующие, поэтому старался не акцентировать внимание на том, что было способно вызвать искренний интерес у юного заклинателя. Он считал, что так было лучше для них обоих. Когда они наконец приблизились к месту назначения, мигом заметили собравшуюся вокруг толпу, окружившую прекрасного юношу в роскошных светлых одеяниях. Тот смущённо улыбался, разглядывая других небожителей. Усянь остановился в стороне от остальных, внимательно вглядываясь в нового бога, будто решая, стоило ли к нему приблизиться или же нет. — Почему ты не подойдешь ближе? — тихо спросил Лань Чжань, которому было интересно взглянуть. Новоявленный небожитель выглядел совсем молодо. На вид ему не было ещё и двадцати. Почти ребёнок. Однако, помня наказ старшего, он не торопился шагнуть вперёд, предпочтя держаться рядом и следить за происходящим на расстоянии. — Вокруг слишком шумно. Как-нибудь потом, — отмахнулся Вэй Ин. И… внезапно улыбнулся. — Подумать только! Впервые вижу кого-то подобного в небесной столице, — задумчиво проговорил он, машинально потерев кончик носа и не сводя глаз с небожителя. Лань Чжань не стал задавать новых вопросов, понимая, что бог мёртвых увидел в незнакомце что-то необычное. И, судя по его взгляду, Усянь заранее относился к этому человеку гораздо лояльнее, чем к прочим небесным чиновникам. То ли из-за своих способностей читать в чужих душах, то ли имелись и иные причины… Юный заклинатель слегка нахмурился. — Красивый, — почти шёпотом проговорил он, ощущая лёгкий привкус уксуса во рту. — А я? – насмешливо поинтересовался Усянь, слух которого чутко уловил чужой возмущённый шёпот. — Красивее, — смущённо отозвался Лань Чжань, заалев ушами. Вэй Ин довольно улыбнулся и потрепал подросшего мальчика по волосам. — Нет, самый красивый здесь ты! – возразил он. — Бесстыдник! – возмутился Лань Чжань отстраняясь от прикосновения. — Кто бы говорил, — хмыкнул бог мёртвых и потянул юного заклинателя обратно в свою резиденцию. Он увидел всё, что хотел. Остальное могло подождать, в отличие от прерванного занятия.       Несмотря на отчужденность Вэй Ина от остальных небожителей, он неизменно появлялся на всех общих собраниях во дворце Шэньу, как того требовал Небесный Император. Особого смысла в своём присутствии бог мёртвых не видел, однако покорно следовал чужой воле: видя душу Цзюнь У, он вовсе не желал нажить себе крайне опасного врага. Только не тогда, когда он нес ответственность за жизни своих близких. Обычно Вэй Ин не брал Лань Чжаня на собрания, желая держать его на расстоянии от прочих небесных чиновников ради его же блага, но в тот раз Цзюнь У настоял и на встрече с юным заклинателем, которому пожелал вручить подарок. От подобной чести невозможно было отказаться, а потому Усянь широко улыбался, наблюдая, как его жениху вручают меч. Дав себе зарок тщательно проверить подарок позднее, чтобы в будущем избежать неприятных сюрпризов, бог мёртвых легко погладил юного заклинателя по плечу. — Отличный меч, Владыка! – восторженно произнёс кто-то из собравшихся. — С таким мечом можно однажды и богом войны стать! — хохотнул Пэй Мин, добродушно глядя на подростка. — Одного меча мало, — отстраненно отозвался Лань Чжань, порядком уставший от пустой болтовни вокруг. Теперь он понимал, почему его жених всегда с такой неохотой отправлялся сюда. А возвращался неизменно утомлённым… и тут же тянулся к их запасам вина. Для восстановления сил, как он уверял. — Верно, — кивнул Цзюнь У. — Лишь долгие и упорные тренировки укрепят тело и закалят дух, сделав человека достойным вознесения. И раз уж здесь собралось так много богов войны, кто-то из них вполне мог бы стать твоим наставником, — будто бы невинно заметил он. Усянь мгновенно напрягся, чуть сжав плечо юноши, призывая того к молчанию. Бога мёртвых подобная перспектива совсем не радовала. Он знал, что нельзя доверить подростка чужакам, погрязшим в пороках, поскольку это могло привести к самым непредсказуемым последствиям. Но больше всего он не желал, чтобы кто-то вроде Цзюнь У заполучил настолько действенный рычаг давления, взяв в заложники его единственную причину жить. Впрочем, небесные чиновники тоже не жаждали возиться с юнцом-заклинателем, который рос среди них с юных лет, а потому не испытывал перед ними должного почтения и трепета. В зале воцарилось молчание. Бог мёртвых с интересом наблюдал за чужой реакцией, Лань Чжань молчал из-за невербального предупреждения, а Небесный император ждал добровольцев… которых пока что не было. — Я могу помочь, — наконец раздался звонкий юношеский голос после длительной паузы. Тем, кто нарушил молчание, оказался тот самый юноша, что недавно вознёсся, устроив переполох в небесной столице. — Сяньлэ, — кивнул Цзюнь У, удовлетворённо улыбнувшись, будто только этого и ждал. Усянь облегченно выдохнул, радуясь, что другие боги войны оказались глухи к призыву Небесного Императора. И что тот сам не вызвался стать наставником Лань Чжаня, потому что отказаться от подобной милости он бы не смог. «Что ж… Всё могло обернуться гораздо хуже. А этот юноша… не такой, как другие…» — размышлял бог мёртвых, пытаясь понять, что же так сильно порадовало Небесного Императора во всей этой ситуации: тот выглядел слишком довольным. — Владыка, Его Высочество Наследный принц, — учтиво поклонился Вэй Ин. — Благодарим вас за оказанную честь, — кивнул Лань Чжань, также склонившись в поклоне. От его внимания не укрылось беспокойство во взгляде Усяня и его лёгкая напряженность. Однако тот не выказал протеста, поэтому и юный заклинатель тоже не стал спорить, полностью доверив свою судьбу будущему супругу.        Тренировки с богом войны оказались по-настоящему сложным испытанием для Лань Чжаня, ведь силы совсем юного мальчишки, пусть и обученного небожителем и его помощниками, против настоящего божества были не равны. После одной из таких он обессилено лежал в беседке у лотосового пруда, отложив меч в сторону, пока Усянь пил чай в компании Се Ляня. — Господин Вэй, ваш воспитанник очень одарён, — мягко улыбнулся Се Лянь, отпивая чай из своей пиалы. Тренировочные сражения с молодым заклинателем, который всегда держался до последнего и с каждым разом выкладывался всё с большим усердием, доставляли Наследному Принцу огромное удовольствие на протяжении полугода. — Не воспитанник! – неизменно возмутился Лань Чжань, но не нашёл в себе сил подняться или хотя бы повернуть голову в сторону собеседников. Бог мёртвых рассмеялся, за несколько лет привыкнув к постоянной ревности, которую его жених продолжал демонстрировать. И дело было вовсе не в том, что он чувствовал неуверенность в себе или в Вэй Ине. Лань Чжань действовал подобным образом скорее по привычке, зная, что его ворчание вызывало у небожителя солнечную улыбку. А когда тот улыбался, хотелось улыбаться в ответ. — А-Чжань… — покачал головой Усянь, по-прежнему улыбаясь. – Ваше Высочество, прошу его извинить. Мой жених не успокоится, пока вся Поднебесная не будет знать об этом, — снова рассмеялся он, испытывая внутреннее удовлетворение. Се Лянь смущённо улыбнулся, с любопытством следя за общением пары. Лань Чжань был всего на пару лет младше, но уже абсолютно точно знал, чего желал от жизни и как приблизиться к желанной цели. И это не могло не восхищать. — Ваше Высочество, — вырвал его из размышлений голос Вэй Ина. – Я благодарен вам за всё, что вы сделали для А-Чжаня, но больше не нужно приходить… — Почему? – удивился Лань Чжань, плавно сев и вопросительно глянув на небожителей. Он всё ещё ощущал усталость, но его воспитание не позволяло ему продолжать разговор в неподобающей позе, даже несмотря на усталость. — Завтра мы переезжаем в Илин, — невозмутимо отозвался бог мёртвых. — В Илин? – переспросил Се Лянь, тоже удивившись подобному решению. – Вы хотите покинуть небесную столицу? — Да, собираюсь обучать А-Чжаня бороться с нечистью в более подходящем месте, — легко согласился Усянь, легко постукивая пальцами по столу. – Разве Луаньцзан не идеальное место для этого? – улыбнулся он, зная, насколько недобрая слава ходила в Поднебесной об этом месте. – Гораздо удобнее жить поблизости, чем ежедневно покидать дворец. Да и… В Илине гораздо тише и спокойнее, чем здесь, — признался он, достаточно доверяя богу войны, чтобы сделать это небольшое признание. — Я слышал, Повелительница Дождя тоже живёт за пределами столицы, — задумчиво проговорил Се Лянь, вспоминая рассказы других небесных чиновников. — Да, она предпочитает жить в уединении, — кивнул Усянь, который раз в пару десятилетий отправлялся во владения Повелительницы дождя для их традиционного чаепития. До вознесения Се Ляня она оставалась единственной небожительницей, с которой он добровольно проводил время. — Почему мы переезжаем на самом деле? – поинтересовался Лань Чжань, когда они все собрались на кухне за ужином и их не могли услышать посторонние. – Признаться, я давно искал повод убраться отсюда подальше, — пожал плечами Вэй Ин. Он и в самом деле долго размышлял о том, как организовать свой переезд не вызвав гнев Цзюнь У. Первые мысли о побеге закрались в его голову ещё в тот день, когда он забрал своего маленького жениха из Облачных Глубин. Вэнь Цин и Вэнь Нин, услышав новости, не стали задавать лишних вопросов, а принялись молча собирать вещи. Они тоже чувствовали себя неуютно в небесной столице, а потому были только рады перебраться в мир людей, где могли бы принести гораздо больше пользы в качестве лекарей.        Следующим утром Усянь вернулся от Небесного Императора мрачным, но спокойным. Глядя на него, Лань Чжань предположил, что разговор прошёл нелегко, ведь вряд ли Владыка желал так просто отпустить небожителя из столицы, где он мог присматривать за каждым из них. Особенно того, кто обладал немалой силой. – Как всё прошло? – спросил юный заклинатель, внимательно вглядываясь в лицо своего жениха. – Цзюнь У был крайне недоволен моим решением, но не нашёл достаточно убедительных причин, чтобы приказать мне остаться, – равнодушно пожал плечами бог мёртвых. – А раз так, то не стоит здесь задерживаться. Нам пора, А-Чжань…        Как выяснилось, Усянь действительно давно планировал перебраться в Илин: к их прибытию была приготовлена недавно построенная усадьба, являющаяся практически полной копией дворца бога мёртвых. В новых владениях нашлось место и для беседки с лотосовым прудом, и для открытого загона для кроликов, и для тренировочной площадки и даже для небольшой мастерской, находящейся чуть в отдалении от основных построек – так было задумано специально, чтобы Вэнь Цин не ворчала всякий раз, когда очередной новый талисман Усяня срабатывал не так, как было изначально задумано. И пусть внешне их новый дом совершенно не отличался от предыдущего, Лань Чжань не мог не заметить, насколько спокойнее и расслабленнее ощущали себя остальные: Вэнь Цин стала ворчать самую малость меньше, Вэнь Нин почти перестал заикаться, а Вэй Ин… его улыбка сияла ярче солнца, а в глубине серых глаз читались спокойствие и умиротворение. Что же до самого Лань Чжаня… Он в силу юного возраста – в ту пору ему было всего четырнадцать – не до конца осознавал важность всего происходящего, но нисколько не сомневался в решениях взрослых – те всегда старались максимально полно объяснить ему причины тех или иных поступков. По соседству с поместьем находилась небольшая аптечная лавка, перешедшая во владение Вэнь Цин, которая желала помогать простым людям. В конце концов, подобное вмешательство в жизни смертных небожителям и их помощникам не запрещалось.       На третий день их пребывания в Илине – после того, как все вещи были разложены по местам, и небожитель показал жениху и помощникам городок – начались тренировки Лань Чжаня на Луаньцзан. И если в первую неделю бог мёртвых ещё щадил заклинателя, отправляя против него не более десятка мертвецов разом, то спустя пару месяцев прекратил давать ему поблажки, с каждым разом усложняя задачу. Да так, что Вэнь Цин пришлось серьёзно пополнить запасы лечебных трав и настоек. Однако Лань Чжань, несмотря на недовольство целительницы, и сам охотно отправлялся на гору, чтобы тренироваться. И всякий раз искренне благодарил Се Ляня за то, как тот обучил его обращаться с мечом. Благодаря их тренировкам он не ощущал опасность в месте, буквально пропитанном энергией гнева и обиды, исходящей из многочисленных мертвецов, обитающих там. Впрочем, мог ли он чувствовать себя в опасности, находясь в компании небожителя, повелевающего умершими? А Усянь уже давно не испытывал никаких эмоций в отношении Луаньцзан. Он спокойно ступал там, где когда-то с трудом полз с переломанными ногами, оставляя за спиной кровавый след, подобный цветам ликориса на его накидке. Невозмутимо смотрел на побелевшие от времени кости, с которых когда-то срывал зубами гнилое мясо и ел его, несмотря на мерзкий вкус. Его тошнило, а он снова ел, чтобы не умереть от голода. Равнодушно оглядывал место, где после дождя обычно собиралась самая большая лужа, из которой он жадно пил грязную воду. Это всё было так давно… И небожитель искренне верил, что у этих воспоминаний нет над ним власти. И всё же… Оставались ещё мертвецы. Сотни и сотни ходячих трупов, чьи истлевшие клановые одеяния напоминали о былых временах и душевной боли, что стихала лишь в присутствии юного заклинателя. – Вэй Ин, – позвал Лань Чжань в один из первых дней, когда переводил дух после сражения с мертвецами. Он сидел на огромном валуне у входа в какую-то пещеру и задумчиво разглядывал местность вокруг. – Откуда здесь столько неупокоенных? – Ну… – Усянь чуть смущённо потёр нос и опустил взгляд. Делиться правдой не хотелось, но и лгать на прямой вопрос жениха он бы никогда не осмелился. Увиливать от ответа, не договаривать… Всё это он порой позволял себе. Но лгать – никогда. – Когда-то давно в порыве гнева и обиды я запер их здесь… А после совершенно про них позабыл, – слабо улыбнулся он, уставившись на флейту, которую машинально вертел в руках. Давно следовало очистить это место, но… он просто забыл о том, что сотворил много столетий назад. В конце концов, он никогда не отличался хорошей памятью в отношении того, что не вызывало у него интерес или не казалось значимым. – За… что ты…? – удивился Лань Чжань, не зная, как правильно сформулировать вопрос. Небожитель всегда казался добрым и отходчивым, а потому юноша не мог взять в толк, что же должно было разозлить того настолько, что он запер сотни мертвецов на территории Луаньцзан, окружив гору от всего остального мира мощным барьером и лишив всех находящихся здесь возможности отправиться на круг перерождения. Усянь вздохнул, подняв на собеседника потяжелевший взгляд. В серых глазах будто собрались грозовые тучи – настолько тёмными они казались в тот момент. – Оболгали меня перед миром заклинателей. Лишили золотого ядра. Бросили здесь умирать, – отрывисто говорил он, отгоняя болезненные воспоминания. – А пока я пытался вернуться домой… они спалили мой орден и убили всех, кого я любил, – закончил он, крепко сжав зубы. Слова давались тяжело. Приходилось буквально выплевывать их, иначе они застревали в горле. – Прости… я… – не в силах подобрать слов, Лань Чжань подсел ближе и обнял бога мёртвых, даря молчаливое утешение. Увы, несмотря на большую часть жизни, проведенную в компании болтливого божества и без строгих правил, он всё ещё испытывал сложности с тем, чтобы подбирать верные слова, когда ощущал волнение. – В извинениях нет нужды, – покачал головой Усянь, сжимая юношу в ответных объятиях. – Пусть тогда я остался одинок, но теперь у меня есть ты… и Вэнь Нин с Вэнь Цин, – мягко улыбнулся он, ощущая нежные поглаживания по спине. – Вы – моя семья… – Мгм, – согласился Лань Чжань, теснее прижав к себе собеседника. – Что ж… Думаю, очистить эту гору от нечисти и отправить все эти исстрадавшиеся души на покой тебе вполне по силам! – спустя несколько минут, отстранившись, более жизнерадостным тоном произнёс Вэй Ин. Он не испытывал вины за деяния прошлого, но вполне резонно считал, что виновники его страданий уже с лихвой искупили свои грехи. Что толку их мучить теперь, когда он счастлив и забыл былые обиды? – Думаю, как только мы тут закончим, то приступим к изучению по-настоящему серьёзных техник Гусу Лань, – задумчиво проговорил Усянь, мысленно намечая план дальнейших действий. – О чём ты? – переспросил Лань Чжань, успевший за последние годы освоить множество заклинательских техник и не перестающий удивляться тому, насколько много было известно его жениху. – Ммм… Например, техника смертельных струн… – улыбнулся бог мёртвых. – Как только ты пройдешь это небольшое испытание, непременно обучу тебя ей. Лань Чжань тихо хмыкнул. Лишь небожитель мог назвать уничтожение нескольких сотен мертвецов «небольшим испытанием». Или тот… кто безоговорочно верил в его навыки и успех. И юный заклинатель не мог позволить себе не оправдать доверие того, кому и сам полностью доверял…       С тех пор, как они покинули небесную столицу, Усянь иногда брал своего юного жениха в далёкие земли, чтобы на некоторое время отвлечь от учебы и познакомить с чем-нибудь новым. Однажды они отправились в столицу государства Сяньлэ, про которую Лань Чжань был наслышан от Се Ляня. Однако слушать про красоту местных улиц и наблюдать её собственными глазами… реальность превосходила любые ожидания: красивые здания, изящно одетые люди… На улицах было спокойно. Чувствовалось, что жители столицы наслаждались достатком и благополучием… – Зачем мы здесь? – поинтересовался Лань Чжань, с интересом оглядываясь по сторонам. Он знал, что бог мёртвых никогда не брал его с собой просто так: всегда имелась какая-то веская причина, будь то изучение какой-то новой тёмной твари, поиск какой-то редкой травы для Вэнь Цин или покупка необходимых мелочей вроде бумаги для талисманов. – Хочу закупиться чаем впрок, – улыбнулся Усянь. В отличие от юного заклинателя он внимательно вглядывался в людей вокруг, будто ища что-то. – В конце концов, скоро мы не сможем наслаждаться чудесным жасминовым чаем из Сяньлэ, если не пополним запасы сегодня, – заявил он, прикидывая, что ещё стоило прикупить, пока они находились здесь. – Почему? – не переставал удивляться Лань Чжань, не понимая, что могло бы им помешать вернуться сюда позднее. – Видишь ли… – небожитель заложил руки за спину и перевёл взгляд на своего спутника. – Совсем скоро государство Сяньлэ будет уничтожено, – просто сообщил он, будто рассказывал о погоде. Впрочем, для того, кто ежедневно сталкивался со смертью, это было абсолютно нормально. Лань Чжань замер, пораженно уставившись на бога мёртвых. Порой тот удивлял его столь смелыми высказываниями, которые неизменно сбывались, будто он мог видеть будущее. Вэй Ин, не останавливаясь, ухватился за рукав ханьфу юного заклинателя и потянул его за собой в сторону от главных улиц. – Я слышу молитвы людей, – пояснил Усянь, несколько минут спустя, когда они отошли на достаточное расстояние, бродя по небольшим переулкам. – В соседнем государстве начинается засуха, и люди умоляют о скорейшем её окончании. Лишь вопрос времени, когда они отчаются и отправятся в столицу. Но и здесь реки постепенно мельчают… – спокойно объяснял он, не отпуская чужой рукав. – Впрочем, Сяньлэ в любом случае падёт. Единственный наследник вознёсся. Других детей у императорской четы нет… А прочие родственники, если сядут на трон, быстро приведут государство в упадок… – мужчина вздохнул, понимая, сколь тяжело в скором времени придётся юному богу войны. Однако за долгие столетия жизни он хорошо усвоил, что в мире было немало вещей, которые не могли изменить даже божества. – Ты поделишься этим с Его Высочеством? – тихо спросил Лань Чжань, послушно следуя за женихом. – Нет, – покачал головой Усянь. – Он юн и горяч… может и глупостей натворить. Для его же блага ему лучше не знать о грядущих бедах, – бог мёртвых вновь замолчал, когда они приблизились ко входу в небольшой храм. Тот находился на одной из бедных улиц императорской столицы, и со стороны его было трудно заметить. – Но вы же… друзья? – непонимающе проговорил Лань Чжань. – Ох, А-Чжань, – вздохнул Вэй Ин. – Именно потому что мы друзья… Се Лянь – небожитель, он не может вмешиваться в дела смертных, – напомнил он о правилах, проходя внутрь. Оказавшись в храме юноша с интересом рассматривал скудную обстановку: маленький алтарь со скромными подношениями, отсутствие украшений, простая, но достаточно точная статуя бога, сжимающая в руке свежий белоснежный цветок… Вглядевшись в лицо божества, Лань Чжань с удивлением обнаружил, что они находились в храме Се Ляня. Вероятно, тот был построен кем-то из бедняков, которых не пускали в роскошные храмы, находящиеся в центре столицы. Подобное убранство не могло не удивлять, особенно в сравнении с другими храмами Наследного принца – тут не нашлось даже подушек, чтобы преклонить колени перед божественной статуей! Да и прочие храмы небожителей, которые прежде видел Лань Чжань, отличались большим размахом и великолепием. — Многие люди желают молиться, — ответил на невысказанный вопрос Вэй Ин. — Вне зависимости от статуса и социального положения. Однако бедняков не всегда пускают в крупные храмы небожителей. И тогда появляются такие вот небольшие храмы или крошечные домашние святилища. Усянь задумчиво разглядывал цветок в руках статуи. Тот выглядел так, будто его сорвали совсем недавно. — Поэтому у тебя нет храмов? — Зачем мне храмы? Рано или поздно все умирают, — пожал плечами небожитель. В отличие от большинства небесных чиновников он не зависел от количества храмов, ведь смертные всё равно молились ему. — Даже богам и демонам не избежать этой участи… — он вдруг замолчал и, чуть прищурившись, посмотрел в дальний тёмный угол храма, где раздался тихий шорох. Поскольку Усянь не скрывал их присутствие от смертных, то посторонние могли видеть и слышать их. Лань Чжань заметил, что его спутник не выглядел напряжённым, обеспокоенным или раздраженным, и потому тоже оставался невозмутим. Он часто ориентировался на реакцию старшего, когда не знал, как стоило правильно себя повести. — Малыш, ты присматриваешь за этим храмом? — ласково позвал Вэй Ин, сделав осторожный шаг в сторону того, кто скрывался в тени. — У тебя отлично получается! — с широкой улыбкой заявил он. Лань Чжань хорошо знал на собственном опыте, что не поддаться очарованию этой улыбки невозможно. И незнакомец тоже не устоял, выйдя из своего укрытия. В слабом свете свечей было хорошо видно маленького худенького мальчика, едва ли старше десяти лет. Практически всё его лицо скрывали бинты, а одежда была старенькой и поношенной. Ребёнок явно не доедал и опасался чужаков, настороженно разглядывая их единственным видимым глазом. — Ты здесь живёшь? — поинтересовался бог мёртвых, незаметно приблизившись ещё на шаг к мальчику. Получив в ответ кивок, он вновь мягко улыбнулся. — Тебе больше некуда пойти? — ещё один робкий кивок вместо слов. Вэй Ин хмыкнул, внимательнее вглядываясь в ребёнка. Лань Чжань знал, что в этот момент тот всматривался в чужую душу, решая стоило ли протянуть руку помощи незнакомцу или лучшим решением было просто уйти. — Хочешь пойти с нами? — наконец спросил он, когда молчание затянулось. — Мы с А-Чжанем живём далеко отсюда, но для тебя найдётся кров, еда и... — Нет! — неожиданно воскликнул мальчик, оборвав речь небожителя и отступив на шаг. Почему-то подобное предложение вызвало у него испуг. Довольно странная реакция, как показалось Лань Чжаню. — Хочешь остаться здесь и приглядывать за храмом? — понимающе спросил Вэй Ин. Ребёнок молча кивнул. — Его Высочеству будет приятно знать, что у него есть столь преданные последователи, — легко улыбнулся он. Потянувшись к мешочку цянькунь на своем поясе, он достал оттуда небольшой свёрток с несколькими мясными баоцзы и протянул мальчику. — Возьми, тебе нужно лучше питаться, чтобы каждый день приносить статуе Его Высочества свежие цветы. Лань Чжань без слов наблюдал за происходящим, оставаясь чуть в стороне. Он давно заметил, что его жених очень добр к детям и почти всегда помогает им едой или деньгами. В Илине он даже снял небольшой домик для беспризорных детей, где о них заботилась нанятая Усянем пожилая пара. Детям давали кров, еду и помогали пристроиться учениками и подмастерьями в местные лавки, к мастерам или прислугой в богатые имения. Однако прежде он никому не предлагал пойти вместе с ним, от чего сердце юного заклинателя слегка укололо, а рот наполнился неприятным привкусом уксуса. «Он не хочет оставлять ребёнка в Сяньлэ, потому что вскоре здесь станет неспокойно или тому есть иные причины?» — думал Лань Чжань, чуть заметно нахмурившись. — А-Чжань, — позвал Вэй Ин, вырвав спутника из размышлений. — Дай-ка мне сюда свой кошелёк, — он протянул руку, ожидая, пока на неё опустится увесистый мешочек с серебром. Обычно деньгами в их небольшой семье заведовала Вэнь Цин, а за пределами дома Лань Чжань — все знали, что Усянь легко мог растратить все имеющиеся у них монеты на какие-нибудь приглянувшиеся ему безделушки или на вино, поэтому бог мёртвых не имел собственного кошелька. Лань Чжань, и не думая спорить, достал из-за пазухи небольшой, но увесистый кошель и протянул его Усяню. Тот же, не глядя, передал его ребёнку. Весь. Ни на секунду не задумавшись о том, стоило ли отдавать незнакомцу столь крупную сумму. — Держи, тебе следует купить новую одежду и еду, чтобы ты мог продолжать приглядывать за этим храмом, - не переставал улыбаться Усянь. — А я... смогу встретить Его Высочество? — тихо спросил мальчик, бережно прижимая к себе кошель и свёрток с баоцзы. Он явно выглядел голодным, но до сих пор не набросился на еду, поражённо глядя на двух незнакомцев, проявивших к нему доброту и не зная, как на неё следовало реагировать. — Возможно, однажды вы встретитесь, — пожал плечами бог мёртвых. — Ведь с благословением небожителей никакие запреты неведомы, — подмигнул он, зная, что Се Лянь периодически посещал собственные храмы, вслушиваясь в молитвы верующих. — С-спасибо! — воскликнул мальчик, упав на колени и склонившись перед Усянем в глубоком поклоне до земли. — Вставай-вставай! Нечего мне кланяться! — смущенно протянул Вэй Ин, спешно поднимая ребёнка на ноги и отряхивая его от пыли. — Этот гэгэ просто немного помог юному верующему! Не нужно его благодарить! – его речь резко стала чуть более отстранённой и вежливой, что выдавало его волнение. — Мгм, — согласно кивнул Лань Чжань, всё ещё ощущающий привкус уксуса во рту. Ему не нравилось видеть своего жениха так близко рядом с чужаками. Даже если тот всего лишь проявлял доброту и протягивал руку помощи нуждающимся. И пусть юный заклинатель сам понимал, что это неправильно, ничего со своими чувствами поделать не мог. В конце концов, разве он был виноват, что небожитель украл его сердце и привязал к себе душу ещё в их первую встречу?