Ради любви

Вопреки надеждам Маркуса, Шаак в эту ночь так и не заснула. Тайное и необъяснимое волнение заставляют её то и дело спрашивать Маркуса о том, как чувствуют себя Асока и дети. Принять успокоительное она не захотела и тогда целитель решил усминить её переживания другим способом, куда более подходящим сейчас, нежели медикаментозный. - Пойдёмте, – сказал он ей, - Я сейчас проведу вас в соседнюю палату к Асоке и детям, тогда вы сами убедитесь, что с ними всё так, как и должно быть. Только идите медленно и опирайтесь на мою руку. Асока лежала на кровати, прикрытая светло-голубым одеялом, её сон был спокойным и безмятежным, а дыхание ровным. Шаак посмотрела на неё ещё немного и вышла уже совершенно успокоенная. Потом они отправились в отделение для новорожденных, где Шаак сразу же узнала обоих своих по их одинаковым синим бархатным комбинезонам. - Только, атт, непонятно, какой из них чей? - произнесла тогрута немного растерянно. - Посмотрите на подписи на экранчиках в изголовье, - посоветовала молодая стажёр, приставленная смотреть за детьми. Шаак прислушалась к её совету и тут же склонилась над небольшими голографичечкими экранчиками, где значились имена матерей. На одном из них тогрута увидела свою и склонившись, произнесла с улыбкой: - Привет, солнышко. Тем временем Маркус склонился над сыном Асоки и его лицо вдруг стало озабоченным. Сперва он просто смотрел на него и после не выдержал и позвал свою коллегу: - Лори, подойти сюда! Да, где же ты ходишь, Сила тебя возьми! - Что-то не так? - спросила Шаак, заражаясь тревогой молодого целителя и друга её семьи. Маркус стоял с ней рядом, бледный, как снег на Хоте, держа на руках ребёнка и словно не в силах был поверить в то, что сейчас видел. - Что с ребёнком? - настойчиво повторила Шаак, теребя его за рукав белой целительской робы. - Он,... Он умер... - с огромным трудом выдавил из себя молодой мужчина и отвёл взгляд. - Ты точно в этом уверен? Посмотри ещё раз! - нервно воскликнула Шаак. - Увы, это так, нужно позвать стажёра, - с сожалением произнёс Маркус - Пусть она отнесет его в морг. - Нет, подожди! - решительно и твёрдо сказала Шаак - Сперва нужно поменять подписи на экранах... Или нет... Просто переложить моего в другую кроватку. - Вы явно лишились ума, Магистр, - так и опешил Маркус от её заявления и даже забыл о субординации. - Нет, мы должны это сделать, - с прежней непреклонностью повторила Шаак - Нам нужно поменять детей. Положить моего ребёнка вместо сына Асоки. - Я не сделаю этого, - как мог, твёрдо ответил Маркус, но Шаак продолжила убеждать его в том, что этот поступок совершить просто необходимо. Ведь от этого зависит счастье Асоки и её семейства. - Понимаешь, у Асоки больше не может быть детей, - сказала она со всей горячностью - А я уже успела узнать, что такое быть матерью. И мой сын всё равно будет со мной, и я не стану любить его меньше от того, что он будет звать мамой Асоку, а не меня. Прошу тебя, Маркус, сделай это ради всех нас. - Я не смогу это сделать, я давал клятву первого целителя, - всё ещё упирался Маркус. - Именно поэтому ты должен охранять жизнь и защищать её во всех проявлениях, даже Кодекс велит нам это, - усиленно напирала Шаак - Я старше, опытнее и потому мне будет легче пережить утрату ребёнка, нежели Асоке. Посмотри на ситуацию с этой стороны. - Сила решила так, а не иначе, и не нам стоять на её пути, - не желал уступать ей целитель, но и Шаак не сдавала позиций: - Однако, принято считать, что Сила действует на основе любви ко всему живому, так, что же она может иметь против матери, что приносит жертву ради любви к дочери? Я сделала этот выбор и принимаю ответственность за него, я готова нести её. И ты должен мне в этом помочь, сам же сказал, что готов на всё ради счастья Асоки. - Да, ты права, но... Что тогда будет с Магистром Винду? - уже не так решительно произнёс Маркус. - Не говори мне сейчас об этом, - едва ли не со слезами сказала Шаак - Никто не знает о том, как мне сейчас больно и чего стоило мне принять такое решение, но жизнь и счастье Асоки для меня важнее. Нужно помочь ей, а то она не переживёт этой утраты. Маркус надолго замолчал, будучи никак не силах решиться на то, что велела Шаак, тогда она сама, дрожащими от волнения и страдания руками, переложила ребёнка в кроватку с именем Асоки. - Пусть это будет нашей тайной, - сказала тогрута, положив своего живого сына на место умершего внука - Никто, кроме нас двоих, не узнает об этом. Спасибо тебе, Маркус, я никогда не забуду этого! После этого мужчина проводил Шаак в палату и убедившись, что та наконец заснула, успокоенная правильностью своего решения, вернулся опять в детское. Сам не понимая, зачем это делает, он упорно хотел побыть ещё немного с малышами. Обоими сразу, живым и мёртвым, хотя особенно дорогим и близким ему был только один из них. Тоже по причинам, ведомым только ему, о которых не знал никто. Даже сама Сила.