***
Шаак вернулась на Корусант раньше, чем запланировала. Дела не захотели ждать, когда она закончит наслаждаться женским счастьем. И это при том, что она не знала, что в данный момент происходит у Асоки. Но едва переступив порог комнаты, тогрута увидела в ней Энакина и выражение его лица сказало ей больше, чем любые слова, которых он пока не произнёс. - Что-то случилось, Энакин? - спросила она, безотчетно ощущая тревогу. В глазах молодого мужчины была скрытая боль и слезы едва сдерживались, чтобы не пролиться безудержным потоком. Он стремительно подошёл к Шаак и взяв её за руки, заговорил голосом, периодически срывавшимся на болезненный и горький стон: - Нам срочно нужно в медкорпус, вы нужны Асоке, она постоянно говорит о вас, ей так нужна сейчас наша поддержка. - Что с ней? - едва не подскочила на месте тогрута, бледнея на глазах. - Она сейчас в медкорпусе, ей уже лучше, мы доставили её так быстро, как только смогли, но всё равно ребёнок не выжил, спасти его не удалось, - голос Энакина становился всё тише, а лицо на глазах теряло краски. - Но как это могло произойти? - недоумевая произнесла Шаак - Всё же было так хорошо. Асока была так счастлива и чувствовала себя прекрасно, я только вчера говорила с ней. - А всё и было хорошо, Магистр, - заверил её Энакин - Но на другой день открылось кровотечение и мы доставили её в медкорпус, но, оказалась, что было уже слишком поздно. Не прошло и получаса, как Шаак уже была в палате и крепко обнимала бледную и ослабевшую от кровопотери Асоку, совершенно раздавленную морально. - Милая, как же так? - говорила она, не переставая обнимать дочь - Если бы я только знала, что так будет, то никогда не улетела бы от тебя. Асока же, не сдерживая слез, рассказывала матери о том, как всё было: - Мама, это просто ужасно, это так больно, страшно. В первую очередь потому, что я чувствовала и понимала, что мой ребёнок уходит. Что он умирает внутри меня, жизнь утекает из него с каждой каплей крови. И я ничего не смогла сделать, чтобы его спасти. Никак не могла ему помочь. Это было хуже всего, страдать от своего бессилия перед смертью. - Постарайся не думать об этом, - советовала ей Шаак - Такое часто случается у многих женщин разного возраста и потом они снова беременеют и рожают, причём, не один раз. - Но мне сейчас так плохо, - продолжала Асока переживать своё горе - Что мне кажется, что у меня никогда больше не будет ребёнка. - Не говори ерунды, - мягко укорила её мать - Этого ребёнка ты потеряла лишь потому, что постоянно думала о нём. Сперва о том, как бы задеременеть, потом, как бы сохранить, такая паранойя часто оборачивается против того, кто ей страдает. - Но Энакин так хотел этого ребёнка, - упортствовала Асока - И Сатин часто говорила о необходимости родить. - Нельзя настолько быть на этом зацикленной, - категорично заявила Шаак - Ты ничего не должна никому из них, доверься Силе и пусть будет так, как решит она, это правильно. - Но я думаю, что потеряв этого ребёнка, я потеряю и Энакина тоже, он не простит мне этого, - слезы Асоки невозможно было остановить. - Напротив, вы любите друг друга, а переживая общую потерю, только сильнее сблизитесь, - уверяла её старшая тогрута, но тут пришёл Маркус и сказал, что результаты обследования хорошие, показатели тоже в норме, осталось лишь справиться со стрессом. - А есть какие-то рекомендации? - мигом спросила Шаак. - Только самые общие, - ответил ей молодой целитель - Побольше отдыхать, быть на природе и думать о том, что будущее принесёт большее счастье. - То есть, никакого лечения не нужно? И в дальнейшем я смогу снова родить? - с робкой надеждой спросила Асока. - Конечно, вот отдохнёшь немного, окрепнешь и через пару месяцев у тебя снова появится ребёнок, - заверил её Маркус так убедительно, как только мог. - Ну вот, я же тебе говорила, что ты сможешь ещё стать матерью, - горячо произнесла Шаак, глядя на дочь с любовью и состраданием. - Разумеется, в этом нет никакого сомнения, - в тон ей заявил Маркус - Состояние у тебя хорошее, лечение никакое не требуется, и завтра ты сможешь выписаться. - Но этой ночью я буду рядом с тобой, - уверенно произнесла Шаак. - Это будет очень здорово, я так этому рада, - Асока впервые за всё это время улыбнулась, подумав о том, что не всё в этой жизни так ужасно.***
Следующим же утром Баррисс и Тру вернулись на Корусант, Падме тоже полетела с ними, ведь у неё было много дел в сенате и потом нужно было узнать, что с Асокой и по возможности помочь, если это будет необходимо. Оби-Ван и Сатин всё уже знали и последняя не постеснялась высказать свои мысли об этом: - Я, отчего-то, была уверена, что это случиться и интуиция меня не подвела. Асоке было бы трудно выносить ребёнка весь положенный срок. Если она вообще сможет вновь забеременеть. Лично я в этом сильно сомневаюсь. - Но Маркус сказал, что Асока способна ещё стать матерью, - вступился за девушку Оби-Ван, но Сатин продолжала упортствовать: - Целителям доверять нельзя, мне и так очевидно, что Асока нездорова, у неё сильная аллергия на мёд. Падме едва сдерживалась, чтобы не высказаться на эту тему со свойственной ей резкостью и прямотой, Оби-Ван почувствовал это и перевёл разговор на другую тему: - Энакин сейчас с ней, он очень переживает. - Конечно, его такой исход явно разочаровал, - ответила на это Сатин. - Я таких слов не употребляла бы, - всё же не выдержала Падме. - Ты ничего не понимаешь, Падме, - с досадой махнула рукой Сатин - Тебя нет ещё ни мужа, ни ребёнка. - Нет, это ты ничего не понимаешь, - твёрдо заявила Падме - Асоке сейчас так плохо, ей следует сопереживать и сочувствовать, а тебя волнует лишь то, что она не оправдала возложенных на неё надежд. Зарождающуюся ссору двух политиков прервало появление Энакина с очередями новостями об Асоке.