Неправильный выбор

Итан молчалив и скромен. Он не досаждает Дамиано, просто тихо подходит к одной из кроватей, кладёт рядом сумку, как ни странно, у него меньше вещей, чем у всех остальных. Парень заваливается на постель, достаёт книгу и утыкается в неё. И это бесит Давида, ужасно, прямо до невозможности, ему хочется, чтобы его заметили, чтобы развлекли или пожалели, чтобы этот странный барабанщик, который постоянно оказывается рядом с ним, заменил ему Томаса. Это жестоко по отношению к Торкио, но Давиду плевать. Главное для него — он сам и его потребности, а всё остальное пусть идёт побоку. Дамиано внимательно разглядывает этого парня: его чёрные мягкие волосы, Давид знает, какие они на ощупь, потому что достаточно часто замечает за собой желание потрогать их и, конечно же, выполняет его, плечи Итана, прикрытые футболкой, кажущиеся такими хрупкими, не такими изящными, как у Томаса, но похожими, и Дамиано почему-то уверен, что под этой бесформенной одеждой у того скрывается рельеф мышц, только Давид не знает, нравится ли ему такое вообще. Он смотрит немного выше, облизывает взглядом его лицо, приглядывается к родинкам на щеках, на лбу и наконец сосредотачивается на глазах, которые пялятся прямо на него. Дамиано отворачивается, он слишком раздражён сейчас, и все эти неловкие ситуации заставляют его чувствовать себя ещё хуже. — Что молчишь? — прерывает тишину Давид, говорит предъявительным тоном, как будто Итан ему что-то должен, а ещё просто обязан читать его мысли и выполнять все желания. Торкио открывает книгу и ожидает, пока Дамиано повернётся в его сторону, но этого не происходит. Итан тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Пора сказать всё, что он думает. — Я понимаю, Дамиано, что ты хочешь видеть на моём месте другого человека, — парень говорит серьёзно и это позволяет скрыть эмоции, боль, отчаяние вперемешку с надеждой. — Поэтому я просто не буду тебе мешать. Дамиано наконец вновь смотрит на него. И откуда только такой рассудительный взялся?! Возникает жгучее желание — узнать этого парня лучше, но часть, влюблённая в Томаса, не даёт это сделать. — Так будет совсем скучно, — на ум приходит мысль, которая кажется сумасшедшей, а это именно то, что нужно Дамиано. Он быстро приближается к Итану, садится на его кровать, кладёт ладонь на чужое бедро, — Не хочешь сбросить напряжение? Вместе? Давиду нужен секс, во время которого он сможет представить Томаса, расслабиться, мечтать о Раджи и об их будущем. Итан смотрит на него испуганно и ошарашенно. Он далёк от всего подобного, и такие предложения ставят его в ступор. Торкио не готов. Но разве это не шанс? Он понимает, что близость ничего не решит, только разобьёт ему сердце, потому что Дамиано всё равно, с кем он будет, его мысли будут забиты Томасом. А вот Итану не всё равно, Итан испытывает чувства, и каждый раз такое обращение ему приносит только боль. Торкио вздыхает. Он всегда сможет отказаться, почему бы сейчас не попробовать? Барабанщик присаживается, а его рука отзеркаливает положение руки Дамиано, тоже опускается тому на бедро, и вокалист вздрагивает от неожиданности, он то думает, что сейчас Торкио сбежит. — Да, — спокойно говорит Итан, будто не на секс соглашается, а на какой-то подобранный Викторией костюм. — Это ничего не значит, забудем, как только это кончится, и никто не должен об этом узнать, — предупреждает его Дамиано. Торкио прекрасно понимает, на что идёт. — Хорошо, — парень желает взять контроль в свои руки, раз ничего другого добиться он не может, Итан тянет его на себя, и Давид уже готовиться его поцеловать, представляя губы Раджи, но его план нарушают. Торкио толкает его на кровать, уклоняясь от соприкосновения. — Никаких поцелуев, — говорит он, — Это всего лишь сброс напряжения. Итан понимает, что таким запретом в первую очередь принесёт боль себе, но ему не хочется питать ложных надежд. Для Дамиано подобное правило становится немного странным, но он не против. Пока что. Пока что он не понимает, что ошибается чертовски сильно. Но не суть. — Ты сверху? — спрашивает Давид. Сам он, честно признаться, не знает, в какой позиции хочет быть, но, наверное, он не отказался бы от того, чтобы его трахнул Томас. Торкио кивает. Изначально он не думает, что всё зайдёт так далеко, но что поделать. Дамиано напрягается в его руках, вот почему поцелуи сейчас так важны — чтобы успокоить, но Итан не собирается ему помогать. Давид часто в последнее время дрочит на Томаса, растягивает и подготавливает себя, представляет внутри его пальцы, сейчас Дамиано тоже зажмуривает глаза и видит перед собой Раджи. С вокалиста стягивают штаны, Итан раздевает его немного неловко, но это практически незаметно. Сам Торкио сейчас испытывает смешанные эмоции. Кажется, что Дамиано его, вот он лежит перед ним, но на самом деле мозг Давида находится в соседнем номере с гитаристом, Итан не станет для него таким важным, как Томас, от этого горько и больно и продолжать не хочется, чтобы не обжигаться. Это всё слишком для него. Итан замечает, как что-то блестит на груди Давида, и он неверяще разглядывает свой кулон. Неужели он дорог Дамиано? Торкио быстро прогоняет такие мысли из своей головы. Это всего лишь украшение, вокалист к нему ничего не чувствует. Парень вздыхает, ему дают полный контроль, а Давид только лежит и наслаждается. Ему нравится эта картина — Дамиано заводит, возбуждает, но Итан не нужен здесь, он лишний. Торкио сжимает зубы, продолжает своё занятие, оголяет тело Дамиано полностью, оно прекрасно, хочется покрывать его поцелуями и прикосновениями, но кто ему разрешит, а даже если и можно, то в любом случае всё это не будет его. Давид полностью выпадает из реальности, он представляет, как к нему подходит Томас, сжимает за бёдра, толкается пахом в пах, не снимая грубых джинсов, добавляет руку. Дамиано, цепляется за простынь, в нос бьёт запах, возвращающий в реальность, это не аромат Томаса, совсем другой, особенный какой-то, но тоже безумно приятный. Давид с большим опозданием осознаёт, что так пахнет Итан. Когда вокалист открывает глаза, Торкио уже раздетый, и он сидит между его ног, не понимая, что делать. Дамиано винит себя в том, что посмотрел на это, потому что образ Томаса исчезает, перед ним Итан, сосредоточенный, серьёзный, между его бровями находится складка, а волосы растрёпаны и топорщатся во все стороны. Хочется пригладить их ладонью, но нельзя, его не поймут, да он и сам себя не понимает, с ним творится что-то странное. Определённо так действует на него Итан. Торкио смачивает палец слюной и проникает внутрь, Дамиано вновь зажмуривается, представляя черты Томаса, его длинные мозолистые пальцы, растягивающие тело для себя, чужое тяжёлое дыхание. Он подаётся назад, принимая в себя всё, хочется больше. Ему нравится, когда с ним нежны, но эта нежность должна сочетаться с поцелуями на губах и шее, а такой роскоши ему не дают. Хотя Дамиано знает, если хорошо попросить, то ему определённо подарят несколько поцелуев, но он не желает показывать свою слабость. У Итана работают только руки, одна осторожно растягивает для себя вход, а вторая, покоится на члене Давида, изредка сжимая его или невесомо проводя вверх-вниз. Дамиано кусает собственные губы и разрывается между реальностью и фантазией, хочется полностью погрузиться в свои сладкие мечты, звать Томаса, просить его о большем, но, если Итан услышит, он скорее всего будет припоминать ему это всю оставшуюся жизнь, а то ещё и разболтает кому-то. Контролировать себя становится всё тяжелее и тяжелее, именно поэтому ему приходится открыть глаза и смотреть на Торкио. Он и не думал, что в реальности эта картина, не включающая в себя Томаса, может быть такой привлекательной. Итан глядит на него тоже, читает эмоции, наслаждается ими, его пальцы уже давно хозяйничают внутри, и Дамиано всего на части от этих движений разрывает. Сам он себе никогда не делает настолько приятно, а в последние несколько месяцев у него никого не было, потому что в мозгу сидит только один человек. И как только Давид решается на секс с Итаном — не ясно. Просто хочется. Он оправдывается, что будет представлять перед собой Томаса, но… не получается. Давид совершенно выпадает из реальности, он смотрит в эти теплые карие глаза, чувствует размеренные движения и забывает, что нужно ещё кислород потреблять, чтобы не вырубиться. — Дыши, — приказывает Торкио, замечая его проблему. Его голос звучит слишком громко, властно. Он обволакивает, заставляет подчиниться. Дамиано открывает рот, судорожно хватает им воздух, а барабанщик поглаживает его по бедру. Это так расслабляет и успокаивает. Итан входит в его тело, Итан начинает двигаться быстро и глубоко, Итан гладит пальцами его пресс, проводя по татуировкам, их контурам, Итан смотрит на него слишком открыто и с заботой, Итан сейчас находится рядом с ним, в то время как Томас проводит данный момент с Викторией. Дамиано плевать, он всё ещё влюблён в Раджи, но Торкио определённо теперь будет им рассматриваться как запасной вариант, такая вот замена его настоящих чувств. Давид выгибается, чувствуя приближение разрядки, а Итан не прекращает движения, вбиваясь всё яростнее и яростнее. Дамиано давно не испытывает такого кайфа и такого сильного оргазма, который накрывает его с головой. Итан кончает следом, вовремя покидая чужое тело и изливаясь на одеяло, видимо, придётся мёрзнуть сегодня ночью. Барабанщик хочет лечь рядом, но понимает, что места совсем нет, приходится тяжело опуститься на Дамиано. Тот, кажется, не против. Теперь их губы совсем рядом, и для Давида это слишком соблазнительно, он не может себя контролировать, поэтому слегка приподнимается и успевает прикоснуться, пока Торкио быстро не отстраняется. — Я в душ, — мгновенно выпаливает он и сбегает, а Дамиано так и забывается неспокойным сном. В последнее время сны у Давида слишком волнующие, и они отражают все его переживания в реальном мире. Итан, когда возвращается и находит Давида спящим, быстро очищает его тело от следов секса и идёт застирывать испачканное одеяло, накрывая вокалиста другим, взятым со второй кровати. Торкио тоже выматывается за день, а сейчас ложится на соседнюю постель и пытается заснуть, но вспоминает о только что произошедшем. Это всё так странно — слишком ярко действует на него. Итан закрывает глаза, надеясь, что дальше будет лучше. Он прямо сейчас понимает, что ошибается, всё, нужно будет говорить серьёзно с Дамиано, а он на сто процентов уверен, что лишь поссорится с ним при таком раскладе. Торкио засыпает, но вскакивает посреди ночи, потому что Давид что-то бормочет во сне и переворачивается постоянно. Барабанщик поднимается и быстро подходит к Дамиано, кладя руку ему на плечо. Давид ещё что-то говорит, но это невозможно разобрать. Итан садится рядом, осторожно перемещая ладонь к чужим лопаткам и проводя по ним. Дамиано ложится на спину, протягивает руки, нащупывает Торкио и тянет к себе, прижимаясь совсем вплотную. Итан не сопротивляется, он готов помочь, лежать здесь сколько надо, но после одного слова вокалиста, сказанного во сне, хочется сбежать, что он и делает. А Давид всего лишь радостно тянет: — Томас!